Don Felder. Takin' a Ride
Шум лопастей разбудил капитана. Земля из железа тряслась, в маленьком окошке грозно сияло свинцовое небо, мелькали стеклянные небоскрёбы, густые столпы тёмного дыма. В воздухе парили транспортные винтокрылы, тяжёлые, гудящие машины с такими же солдатами внутри. Яркой линией пролетали истребители, тонкие и смертоносные, оставляя дорожки из воздуха. Воздушная флотилия чёрно-красного цвета пролетала над полуразрушенным городом, местом боевых сражений, и чем глубже она приближалась, тем громче слышались выстрелы. Внутри же все звуки казались глухими и далёкими. Капитан поморгал, опёрся спиной на спинку кресла и покряхтел. Красно-бурый волк напротив спал. Голова его болталась туда-сюда, морда выражала недовольный оскал. Капитан повернул голову сначала налево, затем направо, будто впервые видел пассажиров и не имел к ним никакого отношения. Мысли всё ещё блуждали в большой черепушке, а рука потянулась в карман жилета. Пальцы нащупали что-то тонкое, острое и достали из внутреннего кармана наружу. Полуголая, пышногрудая красотка сидела на дуле огромного танка и подмигивала. Изумрудная чешуя, тонкая розовая сорочка, обнажённое левое плечико и поджатые красивые ножки. Змея поддела шикарную грудь руками и улыбалась. На левой стороне фотографии имелась аккуратная подпись золотыми буквами и розовое сердечко. Лучшему солдату и замечательному отцу. Всегда жду тебя. Эзир Капитан провёл пальцем вдоль фотографии, вбирая всё то тепло и нежность. Маленький подарок, пропитанный насквозь любовью от любимой женщины и самой известной модели Омега-Зеро. Подарок от дорогого друга, любовницы и матери сына. Он вздохнул и позволил себе минуту нежности. — Доброе утро, сэр! — раздался весёлый голос одного из сидящих напротив. — Всё жёнку вспоминаете? Верное оно дело. Опоссум напротив был одет достаточно легко для такого задания. Самоубийственно легко. Несерьёзный защитный жилет, плотно сидящий на щуплом, вечно покрытом чем-то чёрным и вязким, теле, защитные круглые очки-гоглы на лбу, толстые перчатки. За спиной у Хитта также была шляпа с широкими, чуть изогнутыми полями, которую парень носил на голове в мирное время, а в боях — за спиной. Выросший за городом, среди пустынной и недружелюбной местности, Хитт усвоил одну вещь. В армии нужны психи, и такой как он всегда найдёт себе место. И весьма неплохое. — Красивая она у вас, чёрт меня дери! Вся солдатня на неё молится, как на богиню. Как думаете, — прищурился тощий, — а мне можно фотографии с её подписью? Хочу что-то вроде: «Ты жжёшь, красавчик Хитт!» или «С адской страстью любимому фанату!». Хитт улыбнулся шире, из-за чего крохотные глазки-бусинки превратились в миниатюрные точки тьмы, горящие счастьем. Капитан ухмыльнулся и покачал головой. — Не растрать свой пыл до начала, чудила, — сказала лисица, сидевшая по левую руку от капитана. Стелс-костюм сидел на гибкой, миниатюрной фигурке, подчёркивая достоинства девушки с острой мордашкой. Чёрные длинные волосы завязаны в хвост, жёлтые глаза хищно смотрели на опоссума. — Детка, да моей страсти хватит на весь Омега-Зеро, Альфа-Восемь и ещё на завтрак останется, — потёр руки Хитт. — А ваще, чо эт ты к кэпу цепляешься? — захихикал тощий. — Неужели такую красотку не ждёт никто дома, на большой ферме, в старом-добром кормящем Сигма-Шесть? Аюми положила руку на плечо капитана, смерила однополчанина коварным прищуром и чуть опустила уши. — Полюбивший однажды, любит всегда, — заурчала лисица, помахав хвостом. Улыбка переместилась к капитану, полная едва ли не детского счастья и восторга. Когда когтистая ручища прошлась по острой мордочке, девушка с красноватой шерстью издала череду довольных звуков. — Хитрая ты девчушка, Аюми, — хмыкнул Хитт. — Но топлива у меня для всех хватит! А самое лучшее, — тощий чуть подался вперёд, высматривая определённого сослуживца, — я всегда оставляю для моей ненаглядной и нежной. Ты как там, крошка? Раздалась серия смешков. Кто-то сказал: «Опять за своё». Девушку в самом конце вряд ли можно было назвать нежной. Как и Хитт, она носила большой красно-чёрный жилет. Мускулистые руки полностью открыты, полные шрамов и наколок. Пума выдавила из себя тихое рычание и закатила глаза. Ало-медные волосы зачёсаны на бок, зелёные глаза источают недовольство. Положила ладони на большие колени и вздохнула. — Какая женщина, — проурчал Хитт. — Что ты пристал ко всем со своими нежностями, Хитт? — спросил капитан. Транспортник тряхнуло. Недалеко прозвучал выстрел. Сон окончательно сняло рукой. — Непохоже это на тебя. — Точно, — пробасил здоровенный чёрный бык. Самый большой из всех, гигант хмыкнул, смерив взглядом почти крошечного Хитта. — Тебе пары совсем мозги вскружили? Давай как обычно: выполним дело, нажрёмся, а потом ты полезешь целоваться со Скульд, так ничему и не научившись. — Пусть только попробует, — сказала пума сверкнув глазами. — И я сделаю то, что «консервы» из Альфа не смогли. Голос большой девушки звучал достаточно грозно и правдоподобно, чтобы все в отряде — разве что только кроме Хитта — сразу поняли, что шутить со Скульд дело опасное. Силачка была осуждена за убийство и могла гнить в тюрьме, когда ей предложили выбор, который-то и выбором назвать нельзя. Поначалу большая, грубая и яростная, Скульд вызывала у всех опасение и недоверие, но зарекомендовала себя храбрым и надёжным солдатом. Бесить её мог только Хитт, который обладал неким иммунитетом к кулакам военной. Даже Талос, двухметровый бык, вызвавший пуму на дружеский спарринг, на своей шкуре познал, на что способна бывшая заключённая. — Полегче, Скульд, — велел капитан, нахмурившись. Он тоже испытал на себе ярость этой рослой амазонки. Спор переходил в конфликт, конфликт в драку, драка в уважение. Хоть победить девушку не удалось, солдат наконец смог разговориться с бывшей заключённой и узнать больше. О приюте, суровой жизни на улице, самозащите, которая зашла слишком далеко. Все свои деньги Скульд отправляла в приют, надеясь, что так сможет скрасить жизнь бедных детей. — Не обращай ты на него внимания, а то он так и не успокоится. — Мхм, — буркнула Скульд, не желая спорить с капитаном. Голова у командира была светлая, сердце добрым, а ещё он был напрочь лишён того пафоса и деспотизма, который имелся у других командиров. Их пума сравнивала с надзирателями в тюрьме. И те, и другие обожают злоупотреблять властью. — А как вы сами не чувствуете?! — удивился Хитт и подскочил; ремни безопасности удержали на месте. — Разве не ощущаете это... Это... ощущение! — не смог подобрать слов тощий. — Даже попробовать можно. — Второй раз я на это не куплюсь, — хмыкнул Талос, нахмурившись. — Ищи себе другого дурака. — Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил солдат в красно-чёрной броне, шлеме с круглым визором и светло-голубыми линзами, похожими на совиные глаза. Голос звучал очень молодо, с неподдельным интересом. — Чёрт подери, я в раю, парень! — засмеялся Хитт. — Бертольд, приятель, война заканчивается! Нависла тишина. Капитан нахмурился, Аюми поморгала, Талос крякнул, Скульд удивлённо посмотрела на тощего парня. Солдат в шлеме удивлённо покачал головой. — Что? Да ладно? — спросил Бертольд. — С чего ты взял, Хитт? — спросила серая волчица в жилете с закрытыми рукавами. Эш сохраняла молчание, когда самый шизанутый в отряде говорил свои безумные тирады, но теперь не могла оставаться в стороне. На её счету были десятки убитых командиров и более сотни солдат. Волчица помнила каждого лично, запоминала выражение морды, когда спускала палец и чувствовала отдачу винтовки. — Скольких командиров я отправила на тот свет, а война по-прежнему идёт. — Ну... Рано или поздно она должна закончиться, да? — решил уточнить Бертольд. Парень был самый молодой в отряде. Свежее мясо, едва понюхавший пороху. Зарекомендовал себя на учениях, как опытный техник, отправленный в самый пыл сражения. — Меньше слушай этого лунатика, братишка. У нас тут раны пострашнее пулевых, — хмыкнул Аякс, старший брат. — Ты всю инфу разделяй на «херню» и «ложь». Как и младший, Аякс Трайб предпочитал носить полное обмундирование. Закрытая грудь, руки, ноги, шлем. Разве, что визоры были не такие круглые, как у Бертольда, а прямоугольные с тёмно-синими линзами. Аякс был самым молодым и неопытным в отряде, пока начальство не прислало брата. Конечно же, тут задействовали связи и былые заслуги. Да ещё и капитан подсуетился. — Твой брат прав, — сказал Блейк, бурый голубоглазый волк. Как и братья, волк предпочитал носить броню полностью, а не комплектами, разве что без шлема. Тот ухудшал видимость и нюх бойца. — Неплохо доверять товарищам, но всегда следи за собой. Это главное правило выживания. Следи за собой. И другими. — Точняк! — Аякс поднёс кулак к Блейку. Парни стукнулись костяшками. — Ах, вы просто ещё не чуете! — махнул рукой Хитт. — Говорю вам, я чувствую это в воздухе! Всё моё тело сегодня трясётся, как пьяница после укуса скорпиона! — Заканчивай, Хитт, — подал голос Кастор Трайб, старший из братьев. Как и два младших Трайба, старший носил закрытую броню и шлем с миндалевидным визором и линзами цвета бирюзы. Солдат выглядел больше и выше братьев, а в голосе читалась усталость, опыт и небольшая доля фатализма. В отличие от совсем зелёного Бертольда и молодого Аякса, Трайб-старший побывал в десятках сражений и знал, что такое война. — Это просто ещё одна операция. — Вот только альфовцы никогда так усердно не дрались, — сказал Талос. — Это их самая наглая, смелая и успешная атака за всё время. Не какой-то там клочок земли как обычно. Может быть этот шизанутый маньяк и прав, — пар вывалился из чёрных ноздрей. — Грядёт буря. — Во-во! Он почувствовал! Талос, мужик, брат! — едва ли не прослезился опоссум. — Ты понял меня! Видали? Аякс махнул рукой и откинулся на спинку кресла, Бертольд потёр бронированные ладошки. — Да чего вы взгрустнули? — фыркнул тощий Хитт. — Мы ведь можем выиграть эту войну, а! Мы же чертовски охеренные солдаты! Спецотряд! Коммандос! — Войну ведут солдаты, а заканчивают политики. Капитан поднял взгляд на доселе молчавшего волка с красно-бурой шерстью. Солдат повёл плечами и открыл тёмные глаза. — Мы можем сражаться хоть пять минут, хоть сотню лет. Талос может изрешетить целую роту, а Эш перестрелять всех полевых командиров, но всё зависит от власти. Эш задумчиво посмотрела на сослуживца, Блейк недовольно поморщился. Аюми нахмурилась, Хитт удивлённо захлопал глазками. Талос, Скульд и братья Трайб смолчали. Так было всегда, когда этот самый солдат говорил свои речи, которые мало кто мог опровергнуть. Когда твой отец советник, а ты получаешь информацию из первых рук, то даже самый фанатичный вояка подумает дважды прежде, чем вступить в спор. — Солдаты способствуют прекращению войны, — сказал капитан, смотря на сослуживца напротив. — Может и не мы начинаем войну, но уж точно одни из тех, кто заканчивает. И мы во многом влияем на действия того или иного политика, когда разносим фабрику или сбиваем тяжёлый воздушный крейсер. Мы тоже играем свою роль, Харкон. Селий Харкон, сын советника Хагана Селия, криво улыбнулся. Капитан, сидящий напротив, всегда старался переубедить его в собственных суждениях. Отчасти крокодилу это удавалось, но Харкон оставался неумолим в своих суждениях. Волк чуть припустил плечи, заглядывая в голубые глаза. — И ты уверен, что можешь всё изменить, капитан? — насмешливо спросил волк. — А ты нет? Если ты уверен, что только политики решают как миру вращаться, то почему не остался с отцом? Не стал советником, не занимаешься политикой. Почему тогда рискуешь своей задницей под свист пуль, взрыв снарядов вместе с ничего не решающей солдатнёй? Харкон улыбнулся шире. — Потому что так от меня гораздо больше пользы. — Подъем, девочки и мальчики, — раздался голос пилота вертолёта. — С вами говорит Крейг, капитан роскошного судна «Гарпия». Надеюсь, что полёт прошёл для вас комфортно, и никто не наблевал на полу. Бертольд смутился, Эш хихикнула. Весёлый голос продолжил. — Прямо сейчас мы находимся над полем сражения славного города Омега-Зеро. Внизу вас ждёт незабываемое приключение, угрюмое командование и орды ублюдков, жаждущих вашей смерти. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, надеемся увидеть вас всех живыми, целыми и невредимыми снова. Енот повернул козырёк на затылок, проверил датчики на экранах и присвистнул. — Обращаю ваше внимание на то, что пять из семи «Гарпий» были сбиты в полёте. Последняя была подбита семь минут назад и влетела в офисное здание. Поблагодарить вашего пилота вы всегда можете стаканчиком чего-то крепкого и чистотой палубы. — Да понял, понял я, — пробухтел Бертольд. — Стоило проблеваться всего один раз, как он помнит об этом всю жизнь. — Главное, что ты успел снять шлем, — хлопнул брата по плечу Кастор. — Не волнуйся. Не знаю, что там болтает Хитт, но в этом бою ты прославишься, братец. Главное не высовывайся, слушай командира и не подставляйся под выстрелы, — дал наставления Трайб-старший. — Спасибо! Я вас не подведу! — пообещал Берт. — Мы приземляемся через несколько минут, — сказал Крейг. — Погода мрачная, военная, синоптики предупреждают об артиллерийский обстрелах, случайных попаданиях и отравлении свинцом. Возможны неконтролируемые приступы героизма. В лагере вас будет ожидать горячий стол из приказов и прохладительные напитки из пота. Специальный гость — генерал Тиберий. Готовы к муштре, кэп? — Надо же, сам Тиберий, — хмыкнул капитан, убрал фотографию. — Полагаю, что без пары ласковых не останемся. Он всё ещё зол за целое поле воронок на северном фронте. — Хотел бы я услышать его предложения, — усмехнулся Блейк. — Кроме стандартного: «Ожидайте моего прибытия!». — Кэп, разрешите высказать генералу пару ласковых? — спросил Хитт. — Исключительно от своего лица. — Отставить, — посмеялся капитан. Внутри всё тряхнуло. — Пусть все тумаки достанутся мне, а вы готовьтесь к бою. — Эх, — Хитт махнул рукой, а потом обратился к Эш. — Хэй, Меткий глаз! Как насчёт случайного выстрела? Ну, ты знаешь, на войне же всякое бывает, да? Вдруг и у тебя палец дёрнется, — подал идею тощий, словно разговор шёл о чём-то простом. — Извини, Хитт, — волчица хитро улыбнулась. — Как бы я ни разделяла твою неприязнь к нашему дорогому генералу, есть причины почему я этого не сделаю. Одна из которых — я никогда не промахиваюсь. — И слава твоим прямым рукам, — сказал Аякс, глядя на волчицу.Starcraft - Terran Theme 3
Винтокрыл пролетел между двух разрушенных небоскрёбов, подымая целую стену пыли в небо, пронёсся над воронками, сгоревшими танками, разрушенными шагоходами, упавшими истребителями и винтокрылами. Когда показалась площадка для транспорта, Крейг мягко и плавно опустил транспорт вниз. — Отряд Химера, добро пожаловать в Зону D! Винтокрыл приземлился на землю, дверь внутри автоматически открылась. Лагерь располагался в бывшем парке Зоны D, достаточно широком и крупном, чтобы разместить основные силы Омега-Зеро. Всюду стояли палатки, бегали солдаты, проезжала техника. Капитан отсоединил ремни безопасности, спрыгнул на твёрдую землю. В воздухе стоял запах крови, дыма, машинного масла, медикаментов. Из белой палатки доносились крики раненых и умирающих. Капитан отсчитал двадцать секунд — предполагаемого времени, чтобы весь отряд высадился на землю — и махнул рукой, призвав идти за собой. — И это ты зовёшь запахом победы? — спросил Блейк у Хитта. — Не вижу особых отличий. — Не, дружбан, это запах дома! — улыбнулся опоссум, достал зубочистку и запихнул меж зубов. — Но я отчётливо чувствовал нечто особое, когда мы летели! А тебе запах не нравится? — И никогда не нравился, — поморщился бурый волк. — Отвратительно. Предпочитаю свинцу и маслу лес. — А также тишину, спокойствие и никакой муштры, — сказала Эш, ступая лёгкой походкой по земле. — Вы жили в лесу, мэм? — Бертольд нагнал волчицу. Круглые отверстия визора сверкнули голубым светом. — Прямо в самом настоящем? Серая волчица сначала неодобрительно посмотрела на новичка. Городские не особо жаловали «лесников», считая последних необразованными дикарями и отсталой деревенщиной. Но в голосе Трайба-младшего не было ни презрения, ни надменности — самое настоящее любопытство. Белые брови прекратили хмуриться, и девушка спокойно ответила: — В самом настоящем. Среди деревьев, высоких настолько, что закрывают небосвод. В таком большом, что сюда поместится весь город-государство, и ещё останется место, — девушка потёрла светло-бурую шерсть на переносице. — А ещё там недалеко есть озеро с чистой водой, грибы, ягоды. Никакой грязи и шума. Мы сами строим дома, сами выживаем, — жёлтые глаза просто сияли радостью. — Добываем себе пропитание, делаем лекарства, охотимся и рыбачим. — Звучит здорово! — искренне поразился Бертольд. — А я бы смог выжить в лесу? Эш посмеялась и пожала плечами. — Может быть. Если будешь внимателен и осторожен, проявишь уважение к природе. — И никогда не дерзи лесникам, братец, — сказал Кастор, подслушав разговор. — Наш прадед, Праксий Трайб, вёл вражду с семейкой Макгаллахов, которые как-то раз попытались кокнуть старика. Тот сбежал в лес, каким-то образом продержался там несколько месяцев, завёл дружбу с лесниками. Макгаллахи тогда занимались вырубкой леса, чем страшно разозлили здешних обитателей. Праксий и маленький отряд разрушили машины, разогнали рабочих, а потом устроили кровавую баню в загородном особняке Макгаллахов, вырезав весь их род. Праксий передал правление детям, дал наказ никогда не вторгаться в леса, а сам остался там и отрёкся от имени. — Это правда? — спросил Бертольд у Эш. — Может быть, — улыбнулась волчица. — Лес большой, легенд там много. Это ты ещё о духах не слышал. Однако не успел Бертольд осыпать девушку вопросами, когда отряд дошёл до командного центра, представляющего из себя большую беседку с уцелевшей крышей. В середине располагался стол со множеством бумажных и голографических карт, отчётов, канцелярских предметов вроде ручек, скрепок и карандашей. В одну из фотографий был воткнут нож. Несколько солдат с мрачными мордами обсуждали предстоящую атаку, но как только появились одиннадцать бойцов, то затихли. Матёрый, здоровенный белый тигр с неровными шрамами по всей морде, нахмурился и посмотрел на прибывших солдат. — Харкон, ты со мной, — кивнул Моту волку. — Остальные не уходите далеко. Это будет сравнительно быстро, — заверил капитан и вольной походкой направился в беседку. — Надеюсь, — тихо сказал крокодил, поднялся по маленькой деревянной лестнице и отдал здоровяку честь. — Генерал. — Отряд Химера. Лучшие из худших, — хриплый, низкий голос тигра звучал с явным раздражением, которое генерал и не пытался скрыть. — Вы снова опаздываете. — Простите, генерал, — капитан вышел вперёд, смотря в голубые глаза Тиберия. — Были заняты, выигрывая сражение, не смогли дождаться вас. Капитан Моту был высоким и рослым, хотя и немногим меньше и тоньше генерала. Крокодил носил только часть брони: жилет, наколенники и наплечники, оставляя голову и плечи открытыми. Большие, устрашающими и гибкие руки, вытянутая почти прямоугольная морда. — Не дерзи мне, Моту, — Тиберий не отводил взгляда от синих глаз Моту. — Твоя маленькая победа может стоить всей войны. Не будь моя воля, я бы давно отдал тебя под трибунал. Химера уж слишком сильно от рук отбилась, — предупреждающе зарычал здоровяк. — Мы выживаем как можем, генерал, — нахмурился в ответ Моту. — Если бы мы не прикончили ублюдка в новом стелс-костюме и не разнесли лабораторию, то на вашем счету было бы куда больше мёртвых людей. Так может всё-таки стоит пойти нам навстречу и дать хотя бы одного медика в команду? — зашипел крокодил. — С меня хватило одного трупа, — рыкнул Тиберий. — Да и вы ещё пока шевелитесь. К делу! — генерал решил закончить распри и перейти к операции, развернулся к столу. — Пусть ваше безрассудное безумие послужит общему делу, а может и закончит войну. Голос тигра стал менее враждебен. Как бы Моту не относился к Тиберию, капитан знал, что за всей это муштрой, тупостью и желанием следовать уставу скрывается честный и трудолюбивый солдат, любящий свою родину. Тигр подошёл к интеркому, ткнул когтем, вызвал голограмму города. — Альфа-Восемь сосредоточила свои силы в самом центре Зоны D, — генерал убрал руки за спину. — Как ты помнишь, атака началась неделю назад, когда наши силы были отвлечены диверсией у моря. — Хорошо помню, — сказал Моту, нахмурившись. — Меня едва тогда за борт не вынесло. Подлодка Каппа-Семь тогда пошла ко дну, лучшее изобретение, которое получил Альфа-Восемь. — И пока ты геройствовал, — недовольно рыкнул генерал, — Зона была захвачена, а враг укрепился. Мы считали, что альфовцы разнесут нас, перейдут в полномасштабное наступление, но враг остался на месте. Словно что-то ищет, — нахмурился Тиберий. — Я надеялся, что последние переговоры скажут что-то стоящее, но, похоже, что нынешние политики совсем не заинтересованы в войне. Сказанное генералом было обращено к Харкону. Красно-бурый солдат вышел вперёд, встречая конфликт лицом к лицу. Тиберий гордо поднял голову, всё так же держа руки за спиной. — Вы хотите что-то мне сказать, генерал? — сухо спросил волк. — Харк, не время! — нахмурился капитан. — Нет уж, пусть держит слово, — ответил генерал, смотря на волка. — Мне самому не по душе Совет Омега-Зеро, но твой отец тратит драгоценное время, вызывая слишком много недовольства! Нам не хватало ещё и гражданской войны на фоне альфовской заразы, — рассердился Тиберий. — Отец делает всё возможное, чтобы покончить с войной! — нахмурился Харкон. — Он постоянно ведёт переговоры с властями городов-государств и уже несколько раз предотвратил катастрофу. Возможно, что он наконец-то нашёл причину этого чудовищно затянувшегося конфликта! — Я предпочитаю сначала выиграть войну, а потом искать виноватых! — продолжал Тиберий. — Мы все должны сплотиться против общей угрозы и не дать врагу шанс рассорить нас, — тигр поджал губы и поднял голову. — Иначе могут пойти слухи о предательстве. — Как ты смеешь?! — зарычал Харкон, сжав руки в кулаки. — Селий! — Моту встал между ним и капитаном, оттолкнул друга плечом. — Возьми себя в руки! — Он назвал моего отца предателем! — разозлился парень. — Ничего подобного, — невозмутимо и строго ответил генерал. — Я продемонстрировал тебе возможности, которые даются врагу. А заодно и твою агрессию! — тигр по-прежнему не убирал руки из-за спины. Харкон продолжал дышать через нос, смотря то на надоевшего генерала, то на обеспокоенного друга. Ярость кипела внутри, и солдат приложил усилия, чтобы подавить жгучее чувство и опустить руки. Генерал прав, он слишком зол. Харкон посмотрел на свою команду. Те ответили строгими, сочувствующими взглядами. — Я знаю, что твой отец — хороший политик и патриот, — сказал Тиберий. — Но его действия кажутся мне совсем безрассудными, и я не могу их одобрить. — При всём уважении, генерал, — сказал Моту, заслонив собой Харкона, — политика никогда не являлась вашей обязанностью. Тиберий чуть опустил голову, поправил тяжёлую чёрную кепку с козырьком и кивнул. — Верно. Моя обязанность в другом, — тигр вернулся к голограмме. — Разведчики доложили, что основная сила врага находится в большом ангаре. По общим сведениям, он не представляет никакой стратегической ценности, но что-то так сильно заинтересовало врага, что они сосредоточили все свои силы там. — Вы знаете где враг, но не знаете зачем? — спросил Харкон, косо смотря на генерала. — Грубо говоря, — ответил здоровяк. — Я разделяю ваше неодобрение, но одно я знаю точно — врагу не место в моём чёртовом городе. Но, чтобы добраться до центра, нужно пройти две линии обороны. Все они прекрасно защищены. Солдаты, техника, а также гражданские, которых враги используют как щит от артобстрела. Выкурить их тяжело, но мы работаем над этим, — Тиберий нажал на кнопку интеркома, голограмма тут же изменилась. В воздухе появились большие противовоздушные турели, ведущие постоянный обстрел наших десантных войск. — Первая линия обороны надёжно застроена, но ПВО не наша главная проблема. Изображение на голограмме сменилось на пузатые бункера. Крыши тех открывались, и большие дроны взмывали в воздух, неслись на небольшой высоте к бегущим солдатам стройным рядом. А затем ровный поток плазмы, текущий прямо из «животов» дронов, полил под собой землю, заживо сжигая солдат. Кто-то упал наземь и замахал руками, другие, объятые пламенем, попытались открыть огонь по врагам, но механические чудовища были слишком быстры и проворны. Тиберий наблюдал за всем с мрачным лицом, когда Моту и Харкон с открытым ужасом смотрели на военную изобретательность врага. — У них и шанса не было, — сказал Селий, покачав головой. — К сожалению, — вздохнул Тиберий. — Военная охранная система класса «Гаргулья». Целый отряд стремительных и быстрых дронов, несущий смерть на поле боя. — Альфа-Восемь не доверяет искусственному интеллекту, — капитан потёр здоровенный подбородок. — Скорее всего недалеко находится центр управления этими машинами. Там и скрывается противник из плоти и крови. — Именно! — Тиберий немного повеселел. На голограмме появилось изображение военного лагеря, нечёткого, с постоянными помехами трёхмерного изображения, обнесённого стенами. — Всё, что удалось заснять нашим ребятам, пока их не сбили турели. В центре приблизительно расположен центр управления, который вам предстоит уничтожить, а главного учёного захватить в плен. — И как же мы попадём внутрь? — крокодил с сомнением смотрел на искажённую картинку. — Нас в воздухе ждут турели, на земле — дроны. — Вариант есть, — улыбнулся Тиберий. — Под землёй, в канализации. Разведка докладывает, что охраны там нет, а пути выведут вас прямо к вражескому лагерю. Вот ваш шанс снова погеройствовать и помочь выиграть войну, — хмыкнул тигр. Здоровяк явно наслаждался мыслью, что нелюбимой команде придётся целиком заниматься грязной работой. — Всю жизнь мечтал, — покачал головой Моту. — В дерьме, грязи и крови. И как я без этого жил раньше? — Ваш выход через три часа. Об остальном вам сообщат в лагере. Получите полную карту канализации и подробный отчёт. Готовьтесь! Солдаты отдали честь и вышли из беседки. У обоих было мерзкое настроение и осадок неприятного, грядущего будущего. Моту собирался с мыслями, Харкон рычал про себя. — Ещё бы немного, и я бы двинул этой огромной самодовольной морде! Никто не смеет так говорить о моём отце безнаказанно! — выругался волк. — Вот услышал бы он сейчас тебя, то удивился, — улыбнулся капитан, повернув лазурную морду к другу. — Харкон Селий защищает Хагана Селия. Вот вам и великие перемены! — Наши споры с отцом никого не касаются, — заметил солдат, оскорблённо взглянув на капитана. — Это наши с ним дрязги. Я считаю, что он отличный политик, хотя не согласен с методами. Наш клан слишком многое сделал для Омега-Зеро, чтобы какой-то генералишка так отзывался об отце! Моту похлопал Харкона по плечу, и тот успокоился. Выдохнул через нос и посмотрел под ноги. — Я не о том, Харк. Просто отцу хотелось бы услышать что-то другое от сына, а не вечные препирательства. Я имею в виду слова благодарности или одобрения. Вы же семья. — Вот именно. Семья, — мрачно ответил солдат. — И мы без всех этих нежностей уважаем друг друга. Отцу не нужно моё прилюдное одобрение. Он хотел достойного и сильного потомка, и я стал таким. Я стал сильнее своего отца. — Вечное несогласие — не признак силы, — не соглашался Моту. — Иногда признать свои ошибки и отступить куда сложнее, чем вести вечную борьбу. — Хм, — Харкон задумался, затем хмыкнул и по-дружески ударил капитана в плечо. — Говоришь как мой отец! Солдаты посмеялись и направились к остальному отряду. Десять коммандос стояли у палатки и общались между собой. Здоровяк Талос показывал татуировки по всей руке Аюми и Бертольду, не забывая постоянно поигрывать мышцами. Кастор и Аякс переговаривались с Эш и Блейком. Скульд пялилась под ноги, Хитт пялился на крепкую пуму, пожёвывая бычок от сигареты. Крейг сидел на ящиках с оружием и лениво болтал ногами. При появлении капитана и заместителя, все прекратили разговоры. — Химера, у нас работа, — сказал Моту. — Генерал почти слёзно умолял нас помочь в нелёгком деле. Альфа-Восемь держат несчастных людей в заложниках, и только мы можем остановить их злодеяния, — крокодил улыбнулся шире. — Но детали вам явно не понравятся.***
Впервые Блейк пожалел, что нос обладает невероятной чувствительностью. В лесу, на поле боя, да даже в обычных ситуациях это всегда служило на пользу. Но когда бурый волк оказался по колено в грязной, мутной, вонючей воде среди нечистот миллиона жителей, то проклинал свой нос. — Какая мерзость! — сказал Бертольд. Молодой солдат шёл рядом, наступил на что-то трескучее под водой и поёжился. — Не так я представлял себе военную карьеру. Внутри было влажно, постоянно капала вода, стены покрыты зеленоватыми наростами. Лампочки освещали каменные тоннели ярким, тёплым светом. Никаких камер, систем безопасности и прочего. Кто в здравом уме спустится в сливную систему города-государства? — У тебя хотя бы есть шлем, — тяжело прохрипел Блейк, стараясь не опускать хвост в грязную воду. — Надеюсь, что Эш повезло больше. — Отставить нытье, девочки, — Талос активировал трёхмерную карту на браслете и остановился. Над рогатой головой висел люк. — Мы у цели! Бык поднялся по лестнице и приложил чёрную здоровенную ладонь к крышке. Мышцы на огромной руке угрожающе вздулись, здоровяк покряхтел и убрал крышку в сторону. Вытащил голову наружу, осмотрелся и вылез следом. — Всё чисто. За мной! — скомандовал великан, выбираясь наружу с невероятной для гигантского тела ловкостью и проворностью. Район был частично разрушен. В жилых домах не горел свет, улицы пустовали. Посередине находился военный лагерь, заставленный ящиками с припасами, пустыми транспортными машинами и караулами. В центре находилось большое строение, будто состоящее из механических пластин. Множество кабелей шли к сферическому строению, словно вены к сердцу. Толстые, чёрные, размером с голову провода, а некоторые тянулись ещё из жилых зданий. Бело-синие флагштоки с изображением буквы Альфа на фоне петли Мёбиуса тихонько развивались на ветру. Трое из «Химеры» оказались в углу лагеря, почти неосвещённом участке, рядом с горой ящиков. — Свежий воздух. Наконец-то, — едва слышно произнёс Блейк. — Мы на месте, кэп, — зашептал Талос в коммуникатор, одновременно доставая винтовку. Остальные последовали примеру рогача. — Готовы к бою. — Отлично, ждите моей команды, — ответил капитан Моту. Синий крокодил, Аякс и Харкон прятались в опустевшем здании, которое раньше служило кафешкой. Крокодил наблюдал за лагерем через бинокль, пытаясь сосчитать охрану. Солдаты Альфа-Восемь носили бело-синие бронескафандры, наследие проектов по освоению космоса, ныне служившее военным целям. Такая махина надёжно защищала солдат от пуль, химического и биологического оружия. Чаще всего солдаты были вооружены энергетическим оружием, лазерными винтовками дальнего и среднего действия, но иногда попадались охранники без бронескафандров, в лёгких шлемах-респираторах, с оранжевыми большими визорами. — Вот ведь ублюдки, — выругался Аякс, держа в руках винтовку с подствольным гранатомётом. — Война в самом разгаре, а они уже всё обвесили, будто празднуют победу. Вонючие «консервы»! Жду не дождусь, чтобы вскрыть каждого сукина сына! — Терпение, Аякс, терпение, — прохрипел Харкон, проверяя свой автомат. — Если Тиберий сказал, что здесь сосредоточились основные силы врага, то встретим кого-то пострашнее пехотинцев. Вроде шагоходов или двуногих. — Чем выше они стоят, тем громче падают! — бодро отозвался средний из братьев. — Я готов в любое время! — Кстати о высоте, — Моту переключил канал на ручной рации. — Эш, ты на позиции? — Одну минуту, капитан, — отозвалась девушка. Снайперша резко вытащила клинок ножа из рёбер часового и стряхнула кровь. В здании было тихо, если не считать лёгкого кряхтения в нескольких метрах от девушки. Кастор закончил душить второго часового и повернулся лицевой стороной шлема к девушке, сияя бирюзовыми линзами. Большой палец устремился вверх, показывая, что работа закончена. Эш кивнула в ответ и стала взбираться по лестнице. В отличие от Кастора, девушке не нужен был шлем, чтобы хорошо ориентироваться в темноте, а годы выживания в лесу превратили её в опасного и бесшумного хищника. Открыв крышку люка, волчица почувствовала свежий воздух. Сначала канализационная вонь, затем пыль во тьме. Бедняга Блейк, ему пришлось идти куда дольше, и Эш надеялась, что дорогой сердцу друг в порядке. По крайней мере, сейчас снайперша «Химеры» позаботится об этом. Тяжёлая снайперская винтовка привычно легла в руку, дыхание стало ровным и спокойным. Вражеский бело-синий лагерь был хорошо виден, включая часовых, механическое круглое здание и прожектора, снующие лучами по лагерю. — На месте, — доложила Эш, убирая предохранитель. — Чудно, — сказал Моту. — Всё как планировали. Ожидай приказа. Экспериментальная импульсная винтовка была заряжена и готова к бою. Капитан «Химеры» гордился своим оружием, любил за точность и малый разброс, а ещё Моту льстило, что у него есть свой тип оружия, хотя почти все коммандос могли этим похвастаться. Эш со своей убойной винтовкой, Блейк и его дробовик. Аякс хорошо обращался с любой взрывчаткой, а Талос обожал здоровенные пушки. Или взять ту же Аюми, которая нарочито громко подошла к троим солдатам и только затем сняла маскировку. Силуэт разведчицы становился заметен постепенно, сверкая крошечными ромбами в воздухе. — Есть хорошие новости и плохие, — сказала лисица, снимая очки. — Сейчас в лагере только караульный отряд, основные войска сейчас на второй линии обороны. У нас есть время прежде, чем они вернутся сюда, — девушка присела, достав пистолет с глушителем. — Здесь уже начинается плохая новость. Их будет больше и с ними тяжёлая техника. — Тогда нам нужно успеть зачистить лагерь и призвать на помощь отряд Тиберия. Бойцы генерала как раз ожидают удобного момента для атаки. Помните, что учёный нам нужен живым, но если ваша жизнь под угрозой — не колеблитесь. — Нарушаем прямой приказ, — широко улыбнулся Харкон. — Опять? — По классике. Скульд, вы на месте? Готовы к атаке? — капитан вновь поднёс рацию. — Всегда, — ответила пума, прячась в разрушенном переулке. В руках большая девушка держала увесистую винтовку, пригодную для малых и средних дистанций. Оружие давно вышло из производства, но Скульд любила эту громадину за тяжёлую отдачу, вес, грохот и возможность проламывать головы. — Ох, сладенькая моя, мы скоро начнём, потерпи, — заулюлюкал Хитт. Скульд уже хотела бросить несколько ласковых в сторону напарника, но поняла, что худой обращается не к ней. Хитт гладил ствол любимого огнемёта, шептал нежные слова и едва ли не обнимал. В такие моменты даже разъярённая пума предпочитала не тревожить нестабильного огнемётчика. Оставаться один на один было неприятно, и девушка жалела, что рядом — пусть и по рации — не было Крейга, который как-то уравновешивал своим дурацким юмором ситуацию. — Хорошо, — Моту поднялся, взял винтовку двумя руками. Харкон и Аякс встали по бокам, Аюми вновь растворилась в воздухе. — Тогда начинаем!Akira Yamaoka — Fortress. Contra: Shattered Soldier OST
Талос улыбнулся, окинул взглядом Блейка и Бертольда, подбросил винтовку в огромных руках. Та казалась совсем игрушкой в лапах здоровяка, вышел из тени и пошёл к трём солдатам в скафандрах. Бык был таким высоким, что даже тяжёлый пехотинец Альфа-Восемь, облачённый в бронескафандр и достигавший более двух метров в высоту, едва доставал до лба большого солдата Омега-Зеро. — Здарова, сучки, — улыбнулся Талос и выпустил очередь из винтовки в ближайшего пехотинца. Разрывные пули пробили защитное стекло и разворотили лицо пехотинца. Внезапная атака застала врасплох, один солдат нацелился на Талоса, но коммандос «Химеры» оказался быстрее и выпустил остаток обоймы в грудь пехотинцу, оставив на груди неровную дыру. Третий пехотинец выстрелить не успел. Пуля снайперской винтовки пробила голову насквозь. — Пока, сучки, — довольно сказал Талос, хватая последнего солдата за ноги и унося в сторону. Блейк чуть вылез из-за укрытия, открыв огонь по бегущим в темноте вражеским солдатам. Бертольд растерянно махал головой, смотря на мир большими совиными, круглыми визорами. — На учениях всё было не так! — Забудь про учения, — Блейк сохранял спокойствие. Выстрел из дробовика отправил одного из часовых к праотцам. Грудная клетка солдата в лёгкой броне превратилась в фарш. — Прикрывай Талоса и молчи. — О боже! — Бертольд застонал, словно от зубной боли, и начал огонь из укрытия с другой стороны ящиков. — О, мамочка! Какой ужас! В лагере включили тревогу, прожекторы направились к быку. Прозвучало несколько выстрелов, и стёкла прожекторов разбились. Несколько глухих взрывов возникли откуда-то со стороны. Это взрывные снаряды упали к воротам лагеря. Раздались три взрыва, ворота отлетели в сторону, в воздух поднялась пыль. Сбежавшие часовые и пехотинцы разделились на два отряда, стреляя почти вслепую. Блейк успел пристрелить троих часовых и одну «консерву», а после вёл перестрелку из пистолета. — Вот дерьмо! — взвыл Бертольд, спрятался за ящиками, вытащил пустую обойму и трясущейся рукой попытался вставить полную. — Ну давай! Давай, твою мать! Пожалуйста! — Смотрите какой у меня улов! — Талос притащил за ноги труп альфовца к сослуживцам. — Неплохо, а? — Прекрасно, — Блейк успел пригнуться, перезарядил пистолет и вновь открыл огонь из-за укрытия. — И что нам с этим делать? — Эй, сынок, — Талос позвал Трайба-младшего. — Ты же техник, да? — бык перевернул «консерву» на живот и указал на энергетический ранец. — Можешь нацепить эту хреновину мне на спину? — Что? — крикнул Бертольд, наконец вставив обойму. — Зачем?! — Затем, что вот это, — чёрный палец указал на тяжёлую лазерную винтовку, — просто так стрелять не будет! Так что быстро сюда, если не хочешь сдохнуть! Испуганные и растерянные альфовцы выбегали из палаток, пытаясь сориентироваться на местности. Кто-то открыл огонь вслепую, кто-то пытался связаться со штабом, другие бросились в ангар, надеясь залезать в бронескафандр и повысить свои шансы выжить в сегодняшнем нападении. Три неизвестных врага окопались за ящиками у того самого ангара, прикрываемые снайпером, ещё несколько разнесли южные ворота и прятались за облаком пыли. В воздухе свистели пули и шумели лазеры, гремели взрывы. Сержант Штайнер, одноглазый старый пёс пытался связаться со штабом. Пока солдаты воевали снаружи, старый вояка отсиживался в большой чёрной палатке, держа в руке пистолет. Двое солдат стояли у входа, держа винтовки наготове. — Высылайте подмогу! Враг напал на базу! Срочно! Повторяю, неизвестный... Звук падающих тел заставил вояку отвлечься. Оба солдата лежали мёртвые у входа с аккуратными дырами в голове. Штайнер направил пистолет в воздух, пытаясь отыскать убийцу, но единственный здоровый глаз не видел ничего кроме стен цвета стали. А потом холодное лезвие прошлось вдоль горла. Штайнер упал на колени, захрипел и опустился на землю. Аюми так же бесшумно покинула палатку, переступив через тело одноглазого. Аякс перезарядил подствольник и выпустил ещё несколько снарядов в воздух. Взрывы не давали противнику оставаться в укрытии и заставляли перемещаться, а, значит, подставляться под снайперский выстрел, картечь или обстрел из лазерной винтовки, сбивающий «консервы» с ног, а более лёгких солдат — в горящие останки. Один снаряд упал недалеко от укрытия Бертольда, Блейка и Талоса, взорвался, подняв грязь и пыль в воздух. — Твою мать! — крикнул Бертольд, когда куски бетона постучали по шлему. — Мы же свои! — Осторожнее! — крикнул Блейк в рацию, прикрывая бурую голову рукой. — Вы можете задеть нас! — Хватит поливать их гранатами! — приказал Моту, отстреливаясь из-за стены смотровой вышки. — Аякс, прекратить обстрел гранатами! — Есть! — крикнул средний из Трайбов, отстреливаясь. — Извиняй, братишка! Заигрался! Только маме не говори, ладно? Небольшой отряд из пяти «консерв» поспешно покинул место укрытия. Сержант приказал им осмотреть здания, если кто-то из гражданских вдруг решит устроить диверсию. Но стоило несчастным жителям только увидеть огромных солдат в железной броне, с тяжёлыми энергопушками наперевес, как любое желание сражаться тут же отпадало. По крайней мере так думал старшина и его солдаты. Зачем провоцировать жителей Омега-Зеро, когда можно спокойно перекинуться в картишки? Идея была стоящая, ведь ребята остались живы, и теперь могли и героями стать. Старшина не спешил бросаться в атаку, а мудро и терпеливо осмотрел поле боя. Первой проблемой стал снайпер и с этим надо было что-то делать. Солдаты быстрым шагом передвигались внутри здания, игнорируя просьбы о помощи и крики умирающих. Нужно было лишь добраться до крыши, прикончить или взять в плен стрелка, далее дождаться остальных и дело в шляпе. Старшина первый вошёл в заброшенное здание. Вернее, разбил собой витрину, переступил порог и включил режим ночного зрения. Первое, что он увидел в темноте — два бирюзовых миндалевидных визора. А затем раздался взрыв. Кастор облепил взрывчаткой проходы и терпеливо ждал, когда по душу Эш придёт особый отряд. Трайб-старший уже много лет сражался с врагом, узнал любимые методы и тактику, старался думать наперёд. Что бы там ни говорил Блейк, солдат имел привычку проверять и защищать своих солдат. Взрыв похоронил двух солдат, а один, видимо главный, что пафосно разбил собой стекло, лежал на полу и пытался встать. Кастор подошёл ближе и наставил винтовку к стеклу шлема. Палец нажал на спусковой крючок. Никаких пафосных слов или крутых выражений. — Всё готово, Эш, — сообщил Кастор. — Не спеши, продолжай прикрывать наших. Когда грянул взрыв, двое из пяти не успели вбежать в здание. Витрина обрушилась вниз, исключив возможность проникновения напрямую. Оставался только боковой вход, но «консервы» не успели среагировать, как услышали громкий свист. Позади них стояли двое. Один тощий опоссум с огнемётом и широкой, безумной улыбкой до зубов. Второй была большая девушка с устаревшей винтовкой, да к тому же в опасной близости от них. Лицо пумы исказил гнев, винтовка зарычала, набивая «консерву» дырами. Второй солдат выпустил несколько выстрелов из лазерного оружия, но всё улетело в молоко. Пламя огнемёта тут же объяло бронескафандр, и бедолага не успел залиться криком. Горячий скафандр рухнул на землю, запах плоти пощекотал нос Хитту. — С хрустящей корочкой! — выдавил глупую лыбу он. — Пошли! Капитану нужна помощь! Солдаты Альфа-Восемь уменьшались с каждой секундой. Моту обменялся с Харконом взглядом, кивнул и бросился к сфере, изредка открывая огонь по врагам. Добежав до двери, крокодил стукнул по панели управления кулаком. Та не открылась. В ярости Моту ударил по ней прикладом, разбил стекло, и только тогда вход открылся. Сработало, как обычно. Крокодил зашёл внутрь, оказавшись в большой комнате со множеством экранов и панелей. В центре находилось кресло с учёным лисом. Тощий мужчина в белом халате стучал по клавиатуре, отправляя сигналы о помощи. Дверь позади открылась, и синий крокодил в чёрно-красной броне наставил на него экспериментальную винтовку. — Руки за голову, приятель! — синий прицелился в грудь учёного. — Сворачивай своих летунов. Ты пойдёшь со мной. Вопреки ожиданиям, учёный ухмыльнулся и убрал руки за спину. — Тебе не запугать меня, солдатик, — сухой голос звучал с нотками ужаса и пугающей уверенностью. — Я не собираюсь сдаваться на милость твоим аморальным лидерам. — Тогда сдавайся мне, — Моту не убирал винтовку. — Я не такой аморальный и могу быть хорошим парнем. Тебе не за чем умирать, даже если ты любишь свой город. — Ха! — лис положил руку на кресло. — Ты действительно считаешь, что дело в патриотизме? Или просто считаешь меня идиотом? — шире улыбнулся учёный. — Я знаю, что вы скрываете в подземелье. Не знаю, что это за новый тип оружия, но вы не успеете воспользоваться им. Он — наш! — О чём это ты говоришь? — крокодил нахмурился. — Что за оружие? — Капитан! — Скульд влетела внутрь, держа в руке здоровенный шестизарядный пистолет. — Лагерь взят. Вы в порядке? — В порядке, Скульд, — капитан старался не оборачиваться. — Сейчас я закончу с этим парнем и вернёмся к нашим! — Ты ещё не понял? — посмеялся учёный. — Хах, я по голосу слышу, что нет. Вы, омеговцы, никогда не знаете, чем занимаются ваши вожди. Ну что ж, солдат просто выполняет приказы. Скульд нацелилась в учёного и нахмурилась. За свою жизнь, девушка уже знала, что в голове у говорящего и на какие отчаянные поступки тот готов. Лис перед ней был таким, кому нечего терять. Палец коснулся спускового крючка в ожидании действия. — Слушай, не знаю, что у тебя в голове, но ты сейчас пойдёшь со мной, — крокодил сделал шаг вперёд. — Или я тебя вырублю и... В руке лиса сверкнул лазерный нож. Раздался взрыв, кровь брызнула на мониторы. Сухое тело рухнуло на железный пол, усеянный кабелями. Нож упал на пол, и лазер исчез. Из пистолета Скульд валил дым. Девушка бросила взгляд на капитана и заметила ярость на лице последнего. — Чёрт! Безумный дурак! — рыкнул синий. Хотелось пнуть труп, но крокодил сдержался. Учёный мёртв и с этим ничего не поделаешь, а вот отряды бегущих тяжёлых пехотинцев и пятиметровых двуногих шагоходов на экране беспокоили куда больше. — Проклятье, как не вовремя! — Моту поднёс ручную рацию. — Генерал, это капитан Моту! Мы взяли лагерь, «Гаргульи» под контролем! К нам направляется многочисленные войска врага, требуется помощь! — Мы уже в пути, капитан! Будем как только сможем! — раздался голос Тиберия. — Удерживайте позицию! Крокодил рыкнул, бросил взгляд на Скульд, потом на экран. Морда, искажённая гневом, вдруг вытянулась, глаза вспыхнули. Капитан сменил чистоту. — Бертольд, ты ещё жив? — Эм, кэп? Это какая-то шутка? — Беги сюда со всех ног! — приказал крокодил. — Живее! Скульд по-прежнему молчала и смотрела на труп учёного. Ей казалось, что капитан уже несколько раз был должен взорваться и обругать подчинённую, но Моту не сказал ни слова. Только смотрел на тело и ждал младшего из отряда. Ожидание казалось бесконечным, Скульд терзала вина, и пума не выдержала: — Он был готов напасть, я не могла... — мрачным и обеспокоенным голосом начала девушка. — Всё в порядке, — устало сказал Моту. — Ты спасла меня. Я должен тебе. Как минимум, все шишки Тиберия получу я. Не беспокойся. Ты поступила правильно. Скульд почувствовала, как груз вины медленно отступает с крупных плеч. На лице стала появляться улыбка, но младший из Трайбов зашёл в операторскую. — Нихера себе! Это... — совиные линзы смотрели на труп. — Это... — Да, наш учёный. Но у нас другая проблема, — синий указал на мониторы. — Альфа-Восемь вот-вот нагрянут, и все наши усилия пойдут прахом. Бертольд, ты можешь перепрограммировать «Гаргулий» и отправить их на врага? Прямо сейчас, пока нас не раздавили. Моту старался говорить ровно и по существу, но самому хотелось орать и кричать, отдавать приказы, как карикатурный вояка. Но вряд ли это поможет делу, да и только сильнее напугает салагу, который и без того нагляделся. Бертольд бросил визоры на удивлённую Скульд, потом на капитана. — Я... я думаю, что да. У меня ведь есть коды и... Я попробую, сэр! — Бертольд подскочил к мониторам. — Ох, сколько же тут кровищи!***
Несколько отрядов Альфа-Восемь мчались к первому лагерю обороны. Бронескафандры стучали по земле, рядом шагали шестиметровые Двуногие. Маленький, но важный лагерь был в пределах видимости, когда в небе появились знакомые дроны. Сначала солдаты остановились и всмотрелись в небо. Затем капитан в бело-синем скафандре выкрикнул команду, но было поздно. Плазма превратила тяжёлых солдат в уродливое произведение искусства.