Смена масок

Когда Кейтлин все же покинула АА, было уже почти утреннее время. Ночь еще не отдала следующему времени суток бразды правления, окуная все в непроглядную темноту. Однако, вокруг стояла глухая тишина, свойственная именно тем оставшимся нескольким часам до рассвета, в которые мир замирает, будто на вдохе, на стоп кадре, в вязкой густой смоле. Как раз в этот промежуток люди-жаворонки еще не проснулись, а заядлые совы, предпочитающие ночной образ жизни, наконец, ложатся в кровать. В таком абсолютном безмолвии звук скрипящей двери черного хода, ведущего в АА, раздается до безобразия громко, противно и раскатисто. Кажется, от него может проснуться половина близстоящих домов. Кейтлин вышла, привалившись к деревянному косяку спиной и прижимая прохладные ладони к алым, пылающим огнем щекам. Она до сих пор не могла поверить в то, что вытворила буквально полчаса назад. Как она вообще додумалась даже попытаться? Осмелилась. - Ох. – Выдохнула судорожно, понимая, что в глубине души пусть и со стыдом, испытывает почти эйфорию, вместо сожаления. – Кейт, ну ты и дура. – это сказано неслышно одними губами. Такая фраза самобичевания почему-то показалась ей уже слишком знакомой. Будто она говорит ее слишком часто самой себе в последнее время. Звучно пошлепав себя по щекам, делая их буквально малиновыми, Кейтлин, наконец, оттолкнулась спиной от дверного косяка и направилась обратно, к лаборатории Синджеда. Дорогу, несмотря на опасное сопровождение сюда, она запомнила хорошо, и теперь в ночном Зауне ориентировалась без проблем. Снова забраться по трубам на крыши, перепрыгнуть пару пролетов, чтобы проскочить по узкой балке на хлипкий высокий забор. Затем пробежать по ржавой лестнице еще выше, и снова взять уверенный темп по уже другому забору. Кейт опасалась сейчас ходить по переулкам в одиночку. Прыгать по крышам было как-то немного спокойнее, пусть способ сам по себе более экстремален. Здесь и обзор лучше, и не выскочит никто неожиданно из-за угла. Из-под крыши, конечно, может вынырнуть кто угодно, но Кирамман успокаивала себя тем, что всегда успеет наступить каблуком на морду преследователя. Таким образом, добраться обратно удалось без приключений и на высокой скорости почти бегом. Пока под ногами скрипела обветшалая черепица и ржавый шифер, перед глазами так и стояли недавние события. - И так? Под немигающим взглядом, приходя в себя, и осознавая вопрос, Кирамман слишком резко выдернула руку из-под чужих одежд. Она с благодарностью приняла чистые салфетки, о которые можно было вытереть влагу на пальцах. Щеки пылали все сильнее, и оставалось молиться, чтобы маска скрыла этот румянец. Он бы странно вязался с ее образом местной жрицы любви. Тем более после ее собственного откровенно напористого поведения. Скомканный использованный кусочек ткани забрали из ее рук и отправили одним точным броском в камин. Силко смотрел молчаливо, задумчиво. Как-то оценивающе и не проронил ни слова, пока она неловко встала с его колен, поправляла на нем и на себе одежды и думала, что теперь ее ожидает. - Я могу идти? – тихо спросила. И на ее тихий вопрос получила елейный такой же тихий ответ. - А была такой откровенной и напористой. Теперь посмотрите на нее…настоящая скромница. Бабетта делает из вас великолепных актрис. Витая мыслями в образах недавних событий, Кирамман даже не сразу поняла, что уже оказалась у знакомых дверей лабораторий. Чужой дом оказался все так же не заперт. Это выглядело в целом, странным, особенно для такого глухого района. Впрочем, посмотрела бы Кейтлин на того смельчака, который рискнул бы сунуться сюда без разрешения хозяина. Запахи медикаментов и химических веществ пощекотали обоняние, всколыхнув воспоминания о Викторе и освежив переживания о его состоянии и самочувствии. Дверь за спиной с громким стуком закрылась. К сумраку этого места зрение привыкало почти сразу, да и стол-каталка, на котором был размещен Виктор, хорошо был освещен приборами разного рода назначения, стоящими неподалеку. Но вот только на этом самом столе пациента уже не было, и сердце в груди Кейтлин заполошно дернулось в панике, ухая куда-то вниз, а за тем подпрыгивая к пищеводу. - Виктор? – позвала и голос дрогнул от волнения. Она поначалу застыла на входе, не двигалась, а потом сорвалась с места, осматриваясь, судорожно выискивая глазами следы, улики, любые намеки на то, куда мог подеваться напарник. Плохое предчувствие, вина, страх за друга. Все это начинало бурлить в душе, заставляя пульс бить в виски все быстрее и сильнее. Паника оттесняла логичные объяснения, подкидывая безумные варианты того, что могло произойти в ее отсутствие. В конце концов это она привела его сюда. Она несла за него ответственность. «Пока я там развлекалась, он … его могли… боги…Не нужно было оставлять его» Мысли неслись в голове как метеоры, одна сменяла другую и фантазия делала их все страшнее и жутче. - Виктор! - Кейтлин оббежала комнаты, оглядываясь, шаря глазами по помещению. -Не кричи, я здесь. – голос друга был тих, немного хрипловат, но в этих помещениях было так гулко, что даже такие негромкие слова заставили Кирамман вздрогнуть, резко разворачиваясь туда, откуда они доносились. Виктор сидел на стуле, за небольшим столом, видимо, копавшись до недавнего времени в каких то бумагах и записях. Из-за груды книг его было почти не видно, поэтому Кейтлин его и не сразу заметила. В груди будто ослабили звенящую напряженную струну, и дышать стало легче. - Черт возьми.. – улыбка сама трогает губы. – Я уж было подумала… - узел паники и напряжения в груди стремительно ослаб. - Что Доктор сотворил со мной какие–то ужасы, пока тебя не было? – ученый смотрит в тетрадь, на очередные строки с формулами, и что-то в его тоне заставляет Кейтлин замолчать, хлопнуть пару раз глазами. – Где ты была, кстати? - от этого вопроса, будто нарочито небрежного, скулы начинают гореть от стыда. - Ну… - Чувство неловкости и вины не дает связно мыслить и ответить более менее достойно. Виктор, наконец, поднимает на нее взгляд и его брови изгибаются так говорящее-скептически, что Кирамман в раз теряется еще больше. Не знает, что сказать. Будто друг намекает на то, что в курсе всего, чем она недавно занималась. Остается только неловко переминаться с ноги на ногу и ощущать, как очередной раз за сутки ее щеки начинают неудержимо гореть. - Я была на встрече. - она кусает губы. – Это было важно. Виктор поднимает на нее лицо полностью, его губы чуть округляются и он выдыхает скептическое «Оу» Он молчит несколько секунд, а затем выдает размеренно и насмешливо. - Ты без своего промышленника теперь и дня прожить не можешь. – он так вежливо констатирует факт, сцепляя пальцы перед собой в замок, что Кейтлин в момент ощущает как волна протеста заполняет грудную клетку. - Что? Он не мой, черт возьми. - Кейтлин открыла и закрыла рот, не зная, как сформулировать ту гремучую смесь возмущения, стыда и вины словами. - Я в курсе всего, что произошло, пока я спал. Синджед любезно ответил мне на все вопросы, когда я очнулся. В том числе на вопрос, куда ты исчезла. – Виктор продолжал любезно говорить, кивая в такт каждой своей фразе. Пришлось закусить щеку изнутри, чтобы не ляпнуть чего-нибудь глупого. - Как кстати все прошло? Узнала что-то новое? - он был сама любезность, если бы не скрытый подтекст вопроса, от которого в голову лезли слишком подробные картинки и ощущения всего того нового, что она узнала о промышленнике. - Мне очень нужно было... - и запнулась, отворачиваясь резко. Черт возьми, хотела сказать что-то по делу, а получилась какая –то пошлость. Споткнулась на фразе, так как не знала, говорить или не говорить Виктору о манипуляциях Джинкс. В итоге готова сгореть от стыда, не в силах смотреть на то, как брови Виктора стремительно ползут почти на середину лба. Кирамман надоело просто стоять, сжимая и разжимая кулаки, и она решила занять себя сбором вещей, чтобы, наконец, направится обратно в Пилтовер. Здесь где-то оставалось ее оружие, накидка висела на кресле неподалеку, и сумка с записями Виктора. - Хотя бы предохранялись? От этого скучающего вопроса Кирамман запнулась о какую-то выщерблину в полу и чуть не расшибла нос о край стола. Этот диалог начал сворачивать в направление сплошного поражения. Поражения для Кейтлин. Напарник целенаправленно заставлял ее щеки гореть все ярче и ярче. Казалось, еще через пару фраз от них пойдет легкий пар. Хотелось провалиться сквозь землю. Ее чувство вины, стыда и неловкости удачно взращивали, заставляя любые слова оправданий застревать в горле. Впрочем, Виктор через какое-то время сжалился, и фыркнув, тихо рассмеялся. – Не переживай. Я не осуждаю. Даже немного завидую. - наконец, встал неторопливо, перехватывая поудобнее рядом стоящую трость. Кейтлин все еще нервная от смущения и уже немного злая, не удержалась. - Завидуешь? – удивилась притворно. - Ох, прости, если бы я знала о твоей сердечной привязанности к Промышленнику, то пощадила бы твои чувства. – покаяно приложила ладонь к своей груди. – Сообщу ему при встрече о том, что у него образуется небольшой фанклуб. Виктор онемел от такого выпада, опершись на трость всем весом и даже не сразу сообразил, как реагировать. Но потом все же тихо рассмеялся. - Один, один. - Покачал позабавлено головой. - Скорее десять-один. Ты меня уже довольно долго размазываешь по этим деревянным доскам ровным слоем моими же стыдом и чувством вины. – мстительно прищурилась. – А я могу долго мстить. Виктор проникся. - И вообще, с чего ты решил, что мы занимались чем-то…э.. неприличным? – поправила на себе одежду, заправила прядь волос за ухо. Под конец стряхнула несколько пылинок с рукавов. Она неосознанно старалась как-то привести свое душевное состояние в относительное равновесие и скрыть любые намеки в своем внешнем виде, указывающие на произошедшее. - На твоей шее либо багровый засос, либо синяк от зубов какого-то оголодалого мутанта. – флегматично отозвались, указывая на наиболее очевидный и яркий намек. - Кейт, я хромой, а не слепой. – и столько иронии в голосе и взгляде. Кирамман зажала саднящее место ладонью. Видимо макияж совсем стерся, и след чужих зубов уже виден намного лучше. К тому же очередной укус пришелся на него же, обновляя багровые тона на светлой коже. Чувство стыда начало разъедать внутренности с новой силой. И не от того, что Виктор точно знает, чем она занималась, а от того, что он знает, с КЕМ она этим занималась. Молодой ученый лишь покачал головой, все еще лукаво улыбаясь, и неспешно прошел к столу с зажатыми под мышкой записями. Виктор сложил их в свою сумку, как и пару баночек со смутно знакомым содержимым. Кейтлин не могла не узнать шиммер. - Ты берешь это с собой? – тихо спросила, пристально наблюдая за чужими действиями. – Это незаконно, ты же понимаешь. В голове вспыхнули новыми красками сомнения и опасения за друга. Виктор лишь фыркнул устало и как-то обреченно вздохнул. Этот вздох сказал о многом. Точнее напомнил о факте безвыходной ситуации, в которой находился ученый. - Ну, арестуй меня. – и такое пренебрежительное пожатие плечами, что оставалось невольно цокнуть языком, ощутив прилив раздражения на такую провокацию. - Впрочем, ты могла бы поговорить о незаконности наркотиков со своим ухажером. В конце концов, этот продукт – его детище. В голосе друга слышалась отчетливая неприкрытая ирония. Вдох выдох. Такой Виктор мог вывести из себя кого угодно. Внезапно в голову пришла мысль, что он чем-то напоминает чертового химбарона. Вредная зараза, с любовью провоцировать собеседника на эмоции. Особенно на смущение. Лучшая защита – нападение, верно? Кейтлин несдержанно всплеснула руками. - Хорошо. Давай закроем эту тему? – взмолилась, чем искренне позабавила мужчину. – Ты знаешь что-то обо мне, я тебе. Отлично. Я просто за тебя переживаю. А ты… - Ну, если ты настаиваешь… - его вьющиеся волосы качнулись о того как он насмешливо покачал головой. Однако следующие слова были произнесены уже совсем иным тоном. Серьезным… без насмешек и иронии. И сказанное заставило замереть, слушать внимательно, задержав дыхание - Кейтлин - помедлил, подбирая слова, но говоря проникновенно и уверенно. - несмотря на все мои шутки, я тебя не осуждаю. Более того, даже могу понять. Я думаю, что ты делаешь все правильно. А личное… это лишь твое дело. В искренних чувствах нет ничего дурного. Золотисто-карие глаза внимательно посмотрели в ее – сейчас потемневшие до глубинной синевы. Встретиться взглядами, словно так можно было обменяться чувствами и эмоциями. Искренностью. Виктор не лукавил. Он не осуждал, не презирал, не видел ничего плохого в том, в чем Кирамман до сих пор полностью не могла признаться даже самой себе. Наверное, ей не хватало именно этого. Все это время, не хватало именно этих слов. Поддержки, принятия, понимания, что она не испорчена, не сошла с ума, не сделала шаг в темноту, не погрязла в чем-то неправильном. – Но ведь он преступник, и старше меня намного. – неуверенно прошептала и невольно обхватила свои локти, будто закрываясь неосознанно, признаваясь в том, за что, опасалась, ее осудят. Виктор же только хмыкнул. - Импонирует то, что тебя смущает именно эти два факта, а не то, что твой интерес родом из Зауна, ниже тебя по статусу и явно с проблемами во внешности. – произнес тепло и склонил голову на бок, ловя неуверенный ответный взгляд и молча отвечая на него подбадривающей улыбкой. Молчание затягивалось, становилось вязким, пропитанным все сильнее пониманием и каким-то ощущением принятия. В какой-то момент Кейтлин молча приблизилась, без слов. Два шага, резких, быстрых, стремительных, от которых Виктор даже непроизвольно попятился. Улыбка на его губах стала неуверенной. Всего секунда, чтобы сжать ученого в крепких объятиях, не до треска костей, но до звучного оханья. Она не знала, как еще можно выразить такую сильную признательность. Яркую, острую, до слез в уголках глаз. До скрежета зубов, которые оба слышали слишком четко. Все то, что гложило, давило, терзало, нервировало, заставляло скрести виной и стыдом где-то под ребрами… разом отпустило. Стало легче дышать. И все это благодаря простой фразе « Ты делаешь все правильно» В целом, такое внезапное проявление чувств Виктор выдержал стойко, лишь тихо сдавленно просипел что-то над чужим плечом и неловко похлопал Кейтлин по спине, не зная точно, как реагировать в такой ситуации. - И ты меня не осуждай. - попросил тихо, когда его наконец отпустили. В этой его просьбе было что-то такое, что заставило сердце в ее груди дрогнуть. В душе шевельнулись букетом понимание, вина, желание поддержать в ответ. - Не буду – тихо шепнула Кейтлин и они, наконец, вдвоем вышли их чужих лабораторий в объятия раннего утра.