Буффонада

      Уайетт мог бы проснуться от ощущения счастья, ещё не омрачённого тревогой и возвратившимся здравым смыслом. Или от лучей утреннего солнца, воровато пробравшихся в комнату сквозь щель между занавесками. Или от пения птиц за окном. Но проснулся от звука падения – в соседней комнате что-то рухнуло. Рухнуло, культурно выругалось и хихикнуло.       На полу гостиной сидела Ив и, морщась, потирала плечо.       - Что случилось? – Уайетт подскочил к ней.       - Несколько лет отсутствия практики, вот что. - Ив было больно, но она улыбалась. – Я пыталась встать на руки. Вернее, не пыталась, а встала, но простоять долго не смогла. Ай!       - Повредила плечо?       - Ага. По-моему, даже вывихнула. – У Ив аж слёзы из глаз шли, но она продолжала улыбаться.       Попытка Уайетта исцелить её успехом не увенчалась.       - Думаю, это вывих, - оптимистично сообщила Ив. – Надо сначала вправить, а уж потом лечить. Умеешь вправлять?       - Нет. Тебе нужно в больницу.       В больнице Ив продолжала лучезарно улыбаться и шутила с врачом. Во время наиболее болезненной части лечебного процесса покричала, но быстро успокоилась и опять стала щебетать и болтать ногами, сидя на кушетке.       - Она что-нибудь принимает? – многозначительно осведомился врач у Уайетта.       - Нет, она в принципе такая.       Разве? Вряд ли Ив была такой последние восемь лет... Неожиданно Уайетт обнаружил, что последних восьми лет почти не помнит. То есть он, разумеется, знал, чем занимался, но теперь эти годы казались такими далёкими и такими пустыми. Как страницы, которые можно пролистать походя, зная, что смысл книги от этого не утратится.       - Мне простительно, я – клоунесса. Бывшая, но всё-таки клоунесса. – Ив перестала болтать ногами. – Точнее, клоунесса-буф.       Врач снова поглядел на карточку пациентки.       - Ивлин Эванс… - Лицо его просияло. – Буф-группа «Финики», верно?       - Верно. Мы знакомы?       - Лично – нет, но я был на нескольких ваших выступлениях. Первый раз увидел вас на студенческом концерте, вы произвели на меня огромное впечатление. Один номер – про нашедшую шарф девушку - меня поразил. Признаюсь, я тогда даже поплакал.       Перед мысленным взором Уайетта появился человек, рыдающий на ступеньках.       Ив стала серьёзнее.       - Мне жаль.       - Что Вы, - улыбнулся доктор. – Это было как раз то, что мне тогда требовалось. С того вечера моя жизнь начала потихоньку налаживаться. Я понял, что меня мучает, чего я боюсь, чего не хочу, а чего хочу. Сейчас у меня всё благополучно, и это не в последнюю очередь благодаря Вам, мисс Эванс.       Ив улыбнулась не так, как улыбалась до этого. Прежние её улыбки были бесшабашными, а нынешняя – вдумчивой и тёплой.       - Рада слышать.       - Печально, что Вы ушли из группы. Если когда-нибудь решите вернуться на сцену, знайте, что один постоянный зритель у Вас уже есть.       - Возможно, остальные тоже подтянутся.       - Возможно. – Врач позволил себе посмеяться вместе с пациенткой. – До чего всё-таки удивительно, как некоторые создают отдельный мир и как этот воображаемый мир влияет на настоящий. _ _ _       Зайдя на чердак, Лео и Пайпер обнаружили гостей.       - Привет, мама, привет, папа, - Уайетт оторвался от Книги Таинств.       - Здравствуйте, - присоединилась к приветствиям Ив, стоящая подле него.       - Здравствуй, - в первые секунды Пайпер не знала, какое выражение придать лицу.       Зато Лео определился сразу – он явно обрадовался.       - Здравствуй, девочка. – Подошёл к бывшей невестке. – Как твои дела?       Пайпер подошла тоже.       - Всё нормально, - ответила Ив экс-свёкру, а экс-свекрови сделала искренний комплимент: - Отлично выглядите.       - Ты тоже. – Помедлив мгновение, Пайпер погладил её по волосам. – Хотя без кислотно-зелёной или бешено-синей шевелюры что-то не то.       - Не подначивай её, мам. Она сегодня в ударе, может впрямь перекрасится в какой-нибудь радикальный цвет.       - Что ты ищешь в Книге? – полюбопытствовала Пайпер у сына.       - Ужё нашёл. – Уайетт постучал кончиком указательного пальца по странице. – До этого мы искали информацию о других мирах, а сегодня один человек навёл меня на иную мысль. Он тоже говорил о другом мире, но ещё – о силе воображения. Я вернулся к Лоудсонам, взял рассказы Элизы, которые она прятала под матрацем. В прошлый раз я лишь прочитал по диагонали некоторые страницы. А теперь изучил внимательнее. Среди историй, которые написала Элиза, есть сказка про волшебный мир, который иногда можно увидеть на самой обыкновенной стене за самыми обыкновенными обоями.       - Считаешь, Элиза давно уже что-то подозревала?       - Нет, папа. Считаю, что она сама всё придумала, полностью, от начала и до конца. Сначала придумала, потом создала. Вы ведь имели дело с людьми, которые силой воображения создавали предметы, оживляли персонажей или наделяли кого-то необыкновенными способностями. Если есть воображение, способное на это, почему не быть воображению, способному создать отдельный мир? Пускай небольшой, зато не привязанный к конкретному месту в нашем измерении - вход в этот мир или выход из него у нас появляется там, где решит его создатель. Чуть ли не первая вещь, которую Ив мне сказала о Диане, - у девочки очень богатая фантазия. Допускаю, что это семейная черта.       - Диане всего пять, она не беспокоится о том, какое впечатление производит на окружающих. Когда я познакомилась с Элизой, ей было десять – тоже детство, но в таком возрасте уже больше волнуешься из-за мнения других. Я к тому, что десятилетняя Элиза могла обуздать своё воображение, не выставлять его напоказ.       - Предположим, у Элизы действительно есть редкий дар делать воображаемое реальным, - Уайетт сверился с формулировкой в Книге. – Получается, она создала собственный мир и по какой-то причине ушла туда. Не просто ушла – она не хочет возвращаться обратно.       - Но всё-таки иногда возвращается, чтобы навестить сестру, - напомнила Ив.       - Не исключено, что и родителей тоже, - вставил Лео.       Уайетт покачал головой.       - Не удивлюсь, если им-то она не спешит показываться.       - Почему?       - Возможно, я не прав. Сто раз не прав. Тогда да простят меня мистер и миссис Лоудсон. У Элизы много наград по математике, физике, химии, и награды эти на самых видных местах в доме. А свои рассказы она прятала. От кого? Вряд ли от пятилетней сестры или от Счастливчика. Возможно, её родители не очень-то одобрительно относились к творчеству и предпочитали, чтобы Элиза налегала на точные науки. Во всяком случае, после того, как поняли, что гениальной певицы или всемирно известной танцовщицы из их дочери не получится.