* * *
В библиотеке почти нет студентов, что Гарри приносит ожидаемое спокойствие. Не особо старательно нагнав программу за пропущенные дни, Поттер возвращается к своим исследованиям. Если о перемещении во времени в Запретной секции не нашлось и слова, то выцепить что-то о проклятых артефактах ему точно удастся. Нужно только больше уделить этому внимание. Вот Гермиона точно нашла бы ответ на эту мерлинову загадку. Поттер трёт лицо ладонями, возвращаясь к древним текстам. Всё это время чёртова палочка послушно пропускала сквозь себя волшебство, но это совершенно не значит, что в один прекрасный момент она снова не откажется колдовать. А этот момент как раз и может стоить Гарри многого. Старшей палочкой он не может пользоваться постоянно. Ко всему прочему, теперь ему следует быть намного, намного осторожнее в её использовании. Чаще всего проклятия, наложенные на артефакты, были исключительно из области Тёмной магии. А информации о ней в школьной библиотеке, даже в Запретной секции этого времени, было мало. «Печально», — думает Гарри и поджимает губы. Он откидывается на спинку стула и переводит взгляд на узорчатый потолок, причудливый рисунок которого вечно меняется: то красивые далёкие пейзажи, то каменное небо, то какие-то маги. У Гарри Поттера было много времени ещё в Больничном крыле, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Нельзя вечно стоять на перепутье. Ему нужно идти дальше. Вернувшись к книгам, Гарри продолжает выписывать на чистый пергамент те заклятья, которые могут быть полезны и которые ещё только предстоит проверить. А ещё — Поттер делает вид, что никакого Ориона Блэка за соседним столом совершенно нет. Так, мираж.* * *
Ещё до того как зайти в гостиную Слизерина Поттер успокаивает себя, делая глубокие вдохи и спокойные выдохи. Он принял решение уже давно. И оно только укрепилось после слов Бельвины. Волан-де-Морт сидит в общей гостиной факультета на длинном тёмно-зелёном диване и читает какую-то книгу. Огонь неясно скачет по его лицу. Чуть поотдаль от него — братья Лестрейнджи и Вальбурга Блэк. Они о чём-то тихо-тихо переговариваются, не смотря в сторону чудовища. Гарри то сжимает ладони в кулаки, то разжимает. Потом — быстрым движением вытирает их о свою школьную мантию. Он медленным, но твёрдым шагом подходит к магам ближе. Сердце в грудной клетке больно стучит по рёбрам. Гарри останавливается совсем рядом с чудовищем и дожидается, пока Волан-де-Морт не оторвёт взгляд от книги и не приподнимет голову. Пламя камина ещё больше искажает его лицо. Гарри Поттер чуть улыбается — выверенно, с долей неясного туманного сожаления — и спокойно говорит: — Обычная школьная дуэль. Волан-де-Морт смотрит на него всего одно короткое мгновение, а потом откладывает книгу в сторону, возвращая взгляд. — Обычная школьная дуэль, — отвечает он тем же. Голос его глубокий и такой же спокойный. И Поттер не колеблется, как пламя камина позади него или взгляды других слизеринцев, которые он так явно сейчас ощущает на себе. Гарри легко и свободно подаёт правую руку для рукопожатия — так, будто это ему ничего не стоит, так, будто сам он считает это в самом деле чем-то истинно-правильным. Так, будто его не тошнит от одной только мысли прикоснуться к этому чудовищу. Чудовище переводит взгляд на его ладонь, а потом — крепко пожимает её. И рука у него настолько горячая, что Гарри кажется, словно его ладонь и вправду облизывают языки пламени. Гарри снова чуть улыбается. И он надеется, что улыбка эта у него не выходит изуродованной внутренними противоречиями. Волан-де-Морт указывает на кресло рядом с собой, и Гарри садится в него, удобнее откидываясь на мягкую спинку. Едва ли у него есть желание видеть это чудовище хоть на секунду дольше положенного — и уж тем более говорить с ним — но его дорожка с той самой развилки, по всей видимости, требует того. Как печально. И отчего-то разочаровывающе. — Ты очень хорошо сражаешься, Берк. — Жизнь научила, — предупреждает очевидный вопрос Гарри. За движениями тела нужно следить — расслабленная поза, ничего более. Поттер естественно чуть расставляет ноги. Волан-де-Морт только кивает в ответ. Он отводит взгляд на несколько коротких секунд, а потом снова размыкает губы: — Заметил, с Орионом у тебя не получилось поладить. Он хороший человек, просто иногда бывает слишком грубым. Гарри неопределённо хмыкает. — Ага. А ещё такой любопытный, что не упускает возможность порыться в чужих вещах. Чудовище чуть приподнимает брови, будто изумляясь. Гарри хочется смеяться. — Он взял что-то у тебя? — Собирался. Почти распутал чары тайника. Не люблю, когда пытаются что-то разузнать обо мне у меня за спиной. Волан-де-Морт усмехается. Руки кладёт себе на колени, сцепляя пальцы в замок. — Да, неприятная ситуация. Они недолго молчат. Гарри едва удерживает себя от того, чтобы не начать чуть трясти левой ногой в нетерпении убраться отсюда поскорее. — Я помню, Дамблдор передавал тебе какую-то книгу. О чём она? «— Всё проходит со временем, Берк», — мысль-воспоминание прокалывает разум острым ножом. Да, это было после смерти Элладоры Шафик. Волан-де-Морт принёс Гарри вместе с конспектами книгу от Дамблдора. Поттер закатывает глаза — от яростного раздражения и мрачного ощущения потери внутри это, разумеется, совершенно не помогает ему избавиться. — Лучше не спрашивай. Любовь, дружба, верность. Приятно, конечно, но не то чтобы мне это сейчас было так нужно. Чудовище чуть тянет губы в слабой улыбке, едва заметно шевеля большими пальцами рук. — Да. Ты больше интересуешься научной литературой. Гарри кивает. Интересуется, да. Вынужден одержимо искать хоть что-то, что развеет его тревогу, которая всё нарастает и нарастает с каждым новым днём. — Знаешь, мы часто собираемся по вечерам. Практикуемся в магии, обсуждаем новые научные трактаты, — он бросает взгляд в сторону своих рабов, продолжающих якобы тихо говорить друг с другом. — Думаю, тебе было бы интересно. Приходи. Вот оно. Гарри неловко улыбается. Его искривлённый рот вот-вот сведёт судорогой от всего этого липкого, мерзкого притворства. Волан-де-Морт же продолжает: — Завтра, в пять после полудня, я мог бы встретить тебя здесь. Мы собираемся за пределами факультетской гостиной: нужно место с хорошей акустикой, оборудованное под дружеские дуэли. Гарри качает головой, от внутреннего напряжения сильно потея. Спина у него вся мокрая. Всё-таки есть эти собрания. Миленькие агитации, непременно перерастающие во что-то большее, учитывая склонность чудовища к драме. И, выходит, он и вправду учит чему-то своих рабов — другой стиль Ориона Блэка во второй дуэли с ним лишь давал пищу для размышлений, эти же слова Волан-де-Морта подтверждают суждения Поттера. — Спасибо за приглашение. Но мне нужно сосредоточиться сейчас на учебе. Улыбка, всё-таки сведённые скулы и внимательный взгляд. — Понимаю. Что ж, тогда я подожду. Дай знать, когда у тебя будет свободное время, Берк. Когда Гарри поднимается с кресла, блики пламени снова перекидываются чудовищу на лицо. И глаза Волан-де-Морта будто только сейчас начинают сиять ярче. Поттер видит в них что-то отчётливо похожее на жадность. — Приятного вечера, — легко говорит Гарри, уходя в сторону спален. — Тебе того же, Берк. Улыбка живо сползает с лица Поттера, стоит ему только повернуться к Волан-де-Морту спиной. Ладони сжимаются в кулаки. Омерзительно. Однако жадность чудовищ порой бывает очень полезна: именно она и приводит их к погибели. «Завтра, в пять после полудня», — стучит гулким набатом в голове. Что ж, у Поттера ещё есть время.* * *
Гарри подозревал, что зелья, которые ему прописала мадам Элайза, обладают особым успокоительным эффектом. Они не затуманивали разум, нет. Действие было скорее очень медленным, но точным: реакция на болезненные ощущения, связанные с прошлым, теперь была не такой стремительной, что позволяло Поттеру полностью оценить ситуацию, прежде чем действовать под давлением хаотичных эмоций. Граница. Именно граница. Гарри мог в любой момент пересечь её, но теперь он хотя бы видел её. Воспоминания и Реальность стояли друг напротив друга и протягивали к Поттеру невидимые руки, тяня то в одну сторону, то в другую. И как раз именно те зелья давали возможность различить их. Но любая магия имеет свой предел: на одни только лекарства полагаться нельзя. Весь следующий день после разговора с чудовищем тянется словно патока. Гарри от нервов вечно постукивает левой ногой, у него чуть дрожат руки. Внутри всё то переворачивается, то, вновь чем-то наполняясь, становится на прежнее место. Бельвина внимательно смотрит на него, но ничего не говорит. Только опять читает свои романы, полностью игнорируя лекции по Зельям и Чарам. В библиотеке просто жутко душно, и Поттер даже начинает непроизвольно обмахиваться пустыми пергаментами, совершенно позабыв об охлаждающих чарах. Он просто не может сосредоточиться ни на одном из текстов. А о домашнем задании стоит вообще просто промолчать. Сверившись с настенными часами в Запретной секции — без двадцати пять после полудня — Гарри едва удерживает себя от того, чтобы не побежать в сторону подземелий. Он держит в руках толстенные книги, вцепляясь в них пальцами, и шагает чеканно, будто и не ощущая всего происходящего вокруг, находясь мыслями где-то в чертогах своего разума. Итак, он был прав. В его спальне, которую он делил с Волан-де-Мортом и двумя его рабами, сейчас никого нет. Никого, кроме самого Гарри. На губы сама собой наползает довольная усмешка. Гарри высовывается из спальни, мотает головой из стороны в сторону — никого, снова никого. Червяк паранойи внутри утверждает, что это может быть ловушкой, но Поттер просто плюёт на это ощущение, вытаскивая из потайного кармана мантии Старшую палочку. Поттер творит особые сигнальные чары. Сложное заклинание, но вполне выполнимое — когда-то Рон рассказывал о нём, и теперь оно точно пригодится Гарри. Бузинная палочка же усилит чары в несколько раз. Гарри тихо закрывает дверь и новым взглядом окидывает комнату. У него есть около двух часов. Немного, но при должной концентрации внимания — достаточно. Помещение освещают ночники, чей свет в вечернее время намного ярче, чем в более позднее. Совесть внутри шепчет что-то, скручивает мысли, но Гарри, набравшись мужества от собственной же и безысходности, отмахивается и от неё. Нельзя вечно стоять на перепутье. Ему нужно идти дальше. Первым делом Поттер проверяет комнату на наличие заклятий-следилок. Не обнаружив ничего подобного, он подходит к кровати Волан-де-Морта. Наверняка чудовище наставило кучу защитных чар, которые распутать — та ещё морока. Гарри прищуривается. Магией он откидывает постельное бельё в сторону и следом поднимает матрас. Нужно действовать быстро — так тайники могут ослабеть на несколько коротких секунд, и Гарри сможет хотя бы мельком увидеть что-то компрометирующее. Ничего. Гарри поджимает губы, но возвращает вещи на свои места. Снимает теперь уже полог кровати и магией же проверяет всю ткань на наличие тайников. Снова ничего. Надевает полог обратно. Обходит кровать, придвигаясь ближе к тумбе. Волшебством отворяет все дверцы и шкафчики. Книги по предметам, пустые пергаменты, чернила, перья — всё ясно. Совершенно ничего личного. Умное чудовище. Стол, как и шкаф с одеждой, такие же чистые. Никакого мерцания или хотя бы ощущения чужой магии. Гарри опускается на корточки, заглядывая под кровать. Да, чемодан. Магией он притягивает вещь ближе и магией же открывает. Куча белых простых рубашек, зимняя одежда, нижнее бельё и пара красивых, но дешёвых запонок. Ничего. Гарри вновь поджимает губы. Но чего-то подобного он ведь и ожидал. Возвращает всё на место: он чётко запомнил, где что лежало. Поднявшись, Поттер вновь оглядывает спальню. На очереди — Орион Блэк. «— Он хороший человек, просто иногда бывает слишком грубым», — ага, конечно. Блэк просто отличный инструмент, который можно настроить как только захочется. И под матрасом Ориона Блэка Поттер тут же находит тайник. «Мило», — думает Гарри, запоминая комбинацию магических нитей. Колдовством раскрывает. Две тонкие книги по Тёмным искусствам. И дневник. Поттер жадно осматривает его, но почти сразу разочарованно вздыхает, поднимая голову вверх. Похож, но не тот. Однако даже это может дать Гарри кое-какую информацию: дневники были сделаны на заказ. Совершенно одинаковые, но с разными подписями. Блэк, учитывая всю его надменность и всё его искреннее обожание чудовища, точно бы провернул что-то вроде этого: подарил бы своему господину дорогую вещицу, заказав и для себя почти-копию. Гарри подходит к своей тумбе и вытаскивает оттуда пустые пергаменты. Копирует всё то, что написал Орион Блэк в своём милом дневничке особыми магическими чернилами — неужели Блэк и вправду думал, что никто не сможет проявить их? Кто ищет, тот всегда найдёт. Волан-де-Морт же в этом плане действительно обезопасил себя прибегнув к, так сказать, творческому решению. Книги не дали ничего нового. Такие Поттер уже видел в Запретной секции — смысл был прятать их здесь, если у Блэка есть доступ в Запретную секцию? Что ж, Гарри решает скопировать и их текст — на всякий случай. В ткани полога нашёлся ещё один тайник. Письма? Гарри хмурится, уже внимательнее присматриваясь к ним. «Т. М. Р», — значится как отправитель. Письма вскрыты. Скопировать и их, предварительно проверив на проклятья, не составляет ни малейшего труда. Гарри прочитает их позже. Сейчас лучше вытащить всё, что он только успеет. Он не хочет заниматься всем этим ещё раз — хотя, скорее всего, и придётся. Наволочка обычной подушки тоже кроет в себе тайник. С ним Гарри возится дольше всех, что были ранее. И вытаскивает оттуда… рубашку? Мерлин его побери, что за?.. «Том Марволо Реддл», — как нашивка на внутренней части воротничка. Гарри, посчитав в уме до десяти и поборов в себе бурлящую брезгливость, всё же изучает и эту вещицу, морщась от чужого запаха, сохранившегося на ткани. Если бы не было этой дурацкой нашивки и если бы Гарри из-за неё не знал, кому именно принадлежала эта рубашка, было бы намного, намного легче. Ничего. Вот и славно, Поттер точно не хочет обнаружить что-то ещё вроде этого, Мерлин правый. Засунув рубашку обратно в тайник и запечатав его, Гарри осматривает шкаф, тумбу и два чемодана под кроватью. На этот раз он не находит ничего, кроме дорогих украшений, мантий, жилеток и небольшого мешочка с галлеонами. А вот чтобы найти что-то в вещах Абраксаса Малфоя приходится действительно постараться. Всё находится в совершеннейшем беспорядке, а нити обнаруженных тайников очень прочные. Поттер смог открыть только один. Но время, потраченное на его вскрытие, стоило того. Документы. Что-то вроде личных дел. Бельвина Блэк, какой-то Смит, парочка магов с Когтеврана, Белладона Шмидт и сам Гарри Поттер, точнее — Хардвин Берк. Вырезки из газет обо всех этих волшебниках, несколько пергаментов с пометками: статус крови, что-то о семье, состоянии и магической силе. В заметках о Хардвине Берке напротив той самой графы «магическая сила» стоит только один странный символ — «X». Поттер понятия не имеет, что именно он означает. Крест — в смысле неподходящий? Или неизвестный? Мерлин его знает. Однако Гарри вновь копирует всю информацию уже на свои чистые пергаменты, быстро спрятав в тайник все «личные дела», после запечатав его. На запечатывание ушло больше двадцати минут, с учётом того, что Гарри действительно запомнил все комбинации нитей. Если их и вправду плёл Малфой, а не Волан-де-Морт, у этого болтуна определённо есть талант. Абраксас Малфой мог бы стать уважаемым волшебником, специализирующимся в этой сфере, а не последователем чудовища, не отцом убийцы и предателя. Но человек ведь волен делать со своей жизнью всё, что пожелает. Есть, конечно, и безвыходные ситуации, но именно в этом вопросе Малфой сам определил своё будущее. Ошибка юности, перечеркнувшая всё. Разобравшись с тайником и вновь проверив, положил ли Гарри всё на свои места, он осматривает спальню уже более свежим, но знающим взглядом. Стоит проверить пол и стены. Убрав магией все ковры, Поттер обнаруживающими заклятьями проходится по всему помещению. Ничего. Пришлось всё-таки забраться под кровати. Уже отплевываясь от пыли, Гарри всё равно приходит к неутешительному выводу: всё, никаких тайников больше нет. Остались только те, что принадлежали Малфою, слишком прочные. Однако Поттер сильно сомневается, что найдёт там то, что ищет на самом деле. Тяжелым шагом подойдя к своей кровати и спрятав в свою сумку с учебниками пергаменты со скопированной ценной информацией, Гарри опускается на постель. Старшей палочкой он чистит весь пол от пыли — чтобы не было никаких странных разводов. А потом — обхватывает голову руками. Крестражи. Эти мерзкие осколки мерзкого чудовища. Гарри Поттер очень надеялся найти их где-то в комнате — в вещах самого Волан-де-Морта или же его рабов. Но эта тварь, конечно, могла предвидеть, что кто-то рано или поздно будет искать что-то в этой комнате. «— Да, неприятная ситуация», — или здесь уже кто-то раньше искал что-то? Поэтому в спальне ничего особо компрометирующего и нет? Гарри убирает руки от головы, заводя их назад и опираясь ими о свою постель. В любом случае, ему нужно ещё узнать: может ли староста школы использовать выделенную ему комнату в дневное время, если отказался переезжать в неё? Да и стоило бы проверить Выручай-комнату, прежде выяснив, не является ли она тем самым особым классом для проведения собраний чудовища. Тайная комната… по идее, должна быть запечатана. Но Поттер не знает этого наверняка. Гарри поджимает губы. Предположений слишком много, а времени так мало. Он хотел найти крестражи, убедиться, что они где-то в его досягаемости. А потом уже решить проблему с их возможным уничтожением. Возможным — потому что, если Поттер и свернул на развилке своих мыслей, это совершенно не означает, что он не должен думать и о других вариантах. Рон всегда говорил ему об этом, когда в очередной раз выигрывал партию в шахматы. Наверное, как раз и потому что он думал обо всех возможных путях сразу, он и выигрывал. Гарри встаёт с кровати и подходит к двери, ведущей к выходу из спальни. И вдруг у него в мыслях вспыхивает: ванная! И как он только мог забыть о ней?! Поттер уже всем телом тянется в другом направлении, как особые сигнальные чары посылают палочке, которая их создала, едва ощутимую вибрацию. Гарри сразу чувствует её и живо схлопывает чары, после пряча Бузинную палочку в потайной карман мантии. Он быстрым шагом садится за свой стол и вытаскивает из сумки учебник по Трансфигурации, перо, набор простеньких чернил и своё недоделанное домашнее задание. Когда дверь спальни открывается, Поттер уже внимательно-внимательно глядит на текст учебника, нервно вертя в руке перо, совсем недавно обмакнутое в чернила. — Помочь? Ты выглядишь задумчивым, Берк. Гарри не сразу оборачивается на голос. Внутри всё протестует от сразу же поднявшегося негодования. Однако Поттер удерживает лицо, глядя Волан-де-Морту прямо в глаза: — Нет, спасибо. Я уже закончил, — чуть дёргая уголком губ, говорит Гарри. Волан-де-Морт кивает и молча проходит к своей кровати.