***
Антон сидел на песке городского пляжа, примыкавшего к большому пруду, и смотрел вдаль. На другом берегу тоже был пляж, а за ним городские здания. Слева и справа расположились дороги, но автомобильный шум почти не доходил досюда. Вместо него шумели Люди. Радовались солнцу, пользуясь тем, что оно никуда не уходит на протяжении нескольких дней, и веселились. Их веселье не воспринималось Князевым, а позитив казался обманчивым, лживым. Он игнорировал всех, но не забывал быть наблюдателем. Его не интересовали женские полуобнажённые тела, если они не мёртвые, и поэтому суета вокруг наскучила быстро, напоминая о себе всевозможными звуками, словами и активными бессмысленными движениями. Из воды в десяти метрах от Антона выползла чёрная акула. Передвигаясь на плавниках, она доползла до него, смотря чёрными добрыми глазами. Оглянувшись и убедившись, что им никто не мешает, она сказала: — Слышь, мужик, тут такое дело… Там под водой какой-то дурак в песке застрял, поможешь ему выбраться, а? Мне-то всё равно, но он помочь попросил. Моё дело сказать, а ты уж сам выбирай. — Самой тебе никак не справиться? — спросил Антон, не желая спускаться под воду. — Ты же там на дне плаваешь, вытащила бы его. — Мне никак. Я пыталась за него зубами ухватиться, а он закричал, словно я его есть собралась, что мне прикажешь делать? — Ладно, — нехотя поднялся Антон. — Не одолжишь мне жабры? У меня водолазного костюма нет. — У меня запасные есть, — акула достала откуда-то запасные жабры и кинула ему под ноги. — Пойдём, покажу то место. Антон прихватил жабры и последовал за чёрной акулой, осматривая их. Они были хорошие, неизношенные — самое то. Заходя в воду и даже не снимая одежду, он нацепил их на шею, начал привыкать к обнове. Оказавшись в воде с ног до головы, он перешёл от носового дыхания к жаберному. Здесь акула поплыла чуть быстрее, и Антон побежал за ней по песчаному дну. Спустя пару минут они прибыли на то место, где застрял водолаз. Он пытался выбраться из песка, в котором оказался по пояс, но без успеха. Антон сел возле него, думая, как бы мог помочь аквалангисту, который, увидев Князева, с надеждой смотрел на него. Антон увидел вблизи водоросли, подошёл к ним и бросил водолазу. — Ну же, что ты не хватаешься? — спросил нетерпеливо Антон. — Хочешь отсюда выбраться или нет? Аквалангист не верил тому, что можно выбраться таким образом, но всё-таки взялся за предложенное растение. Антон потянул водоросли на себя, вытаскивая его. К удивлению застрявшего, это действительно помогло, и он освободился из глубокого отверстия в песке. Антон не стал проверять, что оно из себя представляет, и, как выяснилось позже, зря. Аквалангист помахал ему рукой, поплыв к берегу, и акула с Князевым двинулись за ним. Выйдя на поверхность, Антон снял с шеи жабры и вернул их акуле. — Спасибо, — сказал он, задышав лёгкими. — Уж не знаю, где ты их хранишь, но такое чувство, что они недавно куплены. — Так и есть, — ответила акула. — Ну, бывай. Акула скрылась под водой, и к Антону подошёл водолаз, сняв до этого маску с баллонами. — Спасибо, парень, выручил главного служителя своей профессии, — произнёс он. — Я-то думал, помру позорно и проигравши. Водолазом был сорокалетний мужчина с щетиной и короткими чёрными волосами. Он улыбался, протягивая руку для пожатия, и Антон пожал её, но почему-то не чувствовал за собой какого-либо доброго поступка. — Пожалуйста, это было не так уж и трудно, — ответил он. — Можно поинтересоваться, как это ты там оказался? — Ну, знаешь… — мужчина смутился, обдумывая правильные слова. — Я очень люблю косаток, но они мне обычно не дают, а если дают, то только по лицу. В этот раз попалась такая, которая затолкала в песок. С кем не бывает? — И правда, — согласился Антон, — обыденное дело. Что ж, удачи тебе с косатками. Антон пошёл прочь с пляжа, оставляя за собой влажные следы от кроссовок. Вода обильно капала по всему телу, что было только на пользу в этот жаркий день. Он уже выбросил из головы произошедшее, но на завтра его ждал небольшой сюрприз. Почти в то же время следующего дня Антон снова пришёл на пляж. Он вспомнил про паспорт Философа, выложенный из кармана штанов. Охватившее мир безумие улеглось, когда он положил запачканный ещё и песком паспорт обратно, и посмотрел на пруд. Что-то изменилось со вчерашнего дня: вся вода иссохла, а по всё ещё влажному дну с лежащими на нём умирающими рыбами и подводными камнями с растениями бродило несколько Людей, оказавшихся в замешательстве от отсутствия на месте воды. Народ продолжал отдыхать на пляже, но все с удивлением охватывали взглядом пустую окрестность. Антон спустился на высыхающее дно и подошёл к чёрной акуле, которая умирала от воздуха. Она лежала возле того самого отверстия, откуда вчера был вытащен водолаз. — Мужик… — проговорила с трудом акула, смотря на Антона одним глазом. — Наконец-то ты пришёл… Закашлявшись, она пыталась произнести хотя бы ещё несколько слов. — Вся вода утекла в этот проход… Возьми запасные жабры и спускайся туда, если хочешь спасти обитателей этого водоёма… Акула протянула жабры Антону, и он их надел, кивнув головой. — Я сделаю всё, что в моих силах, — сказал он, подходя к дыре. — Вынужден ещё раз поблагодарить за помощь. Держись до того, как я вернусь. Хотя, можешь и не держаться, не упадёшь. Князев прыгнул в подземный проход, спускаясь всё ниже и ниже. Стенки были идеально круглыми, словно кто-то их сделал такими намеренно, а сам проход вмещал только одного человека. Спуск казался бесконечным, и кромешная темнота не позволяла понять, где стоит ожидать его конца. Прошло около получаса, когда он приземлился на что-то твёрдое, и это что-то открылось от его падения, выпуская на свободу, где он погрузился в водную среду. Этим чем-то оказался железный люк, закрывшийся назад после того, как пропустил Антона. Здесь всё было вверх дном: поверхность находилась внизу, а дно наверху. Скорее всего, эта вода и являлась той, которую спустили из пруда. Антон поплыл вниз, осваиваясь в новых для себя условиях. Выплыв на поверхность, он оглянулся. По берегам водоёма ходили темнокожие Люди. Здесь были и дети, и взрослые, и старики и женщины. Жаркое солнце и высохшая земля указывали на то, что это одна из стран Африки. Теперь понятно, почему вокруг всё вверх ногами. Выйдя на берег, Антон снял жабры и положил их в карман. Рядом с африканцами он увидел вчерашнего водолаза, но уже в обычной повседневной одежде. Он лучезарно улыбался, а африканцы улыбались ему и о чём-то с ним разговаривали. Он понимал их язык и отвечал на каждый вопрос или изречение. Заприметив Антона, он повернулся к нему и позвал к себе. — О, вот мой и спаситель пожаловал! — воскликнул водолаз. — Я почему-то догадывался, что ты придёшь. Как тебе такое? Нравится? — Понятно, — произнёс Антон. — Ты устроил всё это для того, чтобы они не умирали от жажды. Мне нравится. — Правильно! Любой добрый Человек бы сказал, что в восторге от этой идеи. Посмотри на этих Людей — они счастливы! Я вырыл этот проход новейшей технологией Человечества. В целом, ничего необычного, обычный длинный бур, работающий на электроэнергии, но вот какой результат. — Ты же в курсе, что вся вода из городского пруда попала сюда? Хоть мне и нравится эта идея, однако из-за неё пострадали обитатели того водоёма. О них ты подумал? — Не волнуйся об этом. Я выбрал тот момент, когда рыбы в пруду меньше всего. Конечно, приходится идти на жертвы ради Людей, и мне это неприятно, но без этого никак. Заметь, что над водоёмом здесь установлен солнцезащитный купол, он не позволит высохнуть воде. Когда жители ближайшей деревни истратят её всю, то к тому времени городской пруд снова наполнится ею, и мы её спустим. — Мне, естественно, без разницы, но не стоит жертвовать нашей страной для других. Если в России достаточно воды, то это не повод опустошать один из её водоёмов. — Ну и для чего нам пруд? Любоваться им? Пока одни любуются синими прекрасными волнами, другие страдают, видя их только во сне. — Хватит нести всякую чушь. Если кто-то там страдает, — наплевать. Думая так, можно страдать всю жизнь. — Это слова эгоиста, — сказал водолаз, мрачнея с каждой секундой. — Я был о тебе другого мнения. Ты помог мне, и по тебе нельзя сказать, что ты придерживаешься худших моральных ценностей. — Для кого-то они худшие, но и лучшими их не назвать никто не сможет. Обычно мы видим недостатки других, а свои не замечаем. Имей это в виду, потому что ты ничем не отличаешься от меня. Я верну воду туда, где ей место, потому что не хочу оставаться в долгу у акулы, которая помогла мне спасти тебя. Ты должен благодарить её, но вместо этого обрёк на верную гибель, поэтому ты у неё ещё в большей задолженности. — Я не могу тебя понять, ты же противоречишь сам себе. Не хочешь помогать африканцам, но хочешь помочь какой-то акуле, да и мне вчера помог. Это потому что они чёрные? — Да, их же не просто так чёрными акулами прозвали. И причина моих противоречий не в том, что не хочу помогать африканцам, а в нежелании нарушать естественные природные процессы подобных масштабов. К тому же, не нравится мне смотреть на высохшее дно водоёма, ведь какой тогда смысл в этом пруде? Ещё не хватало, чтобы на том месте лишние дома понастроили. В общем, ты молодец, но я поступлю по-своему, как и ты. Антон закончил речь, направившись к воде и надевая жабры. Африканцы и водолаз смотрели на него с беспокойством. — Эй! Что ты собираешься сделать?! — закричал водолаз и побежал за ним, но тот уже скрылся под водой. Акваланга у него поблизости не было, и ничего другого не оставалось, кроме как погрузиться за Князевым. Антон подплыл к люку и открыл его, приложив немало усилий. Вода начала медленно стекать в открывшееся отверстие, где скоро перетечёт в родной пруд. Водолаз подплыл к Антону, пытаясь ему воспрепятствовать, но тот держался за люк так крепко, что не дал предпринять что-либо для остановки утекающей жидкости. Чувствуя, что не хватает воздуха, он вернулся на поверхность, с отчаянием наблюдая за усыхающим водоёмом. Все усилия для благоприятной жизни Людей этой страны пошли насмарку. Когда прошло около десяти минут, и последняя капля ушла в подземный проход, водолаз побежал к спускающемуся туда Антону. — Стой! — кричал он, надеясь в последний раз убедить его в том, что этой стране вода нужнее. — Подожди! Но Антон уже спрыгнул под землю. Закрывшийся за ним на мгновение люк снова открылся руками водолаза, мчавшимся следом. В спешке он даже забыл, что на нём нет нужного снаряжения. Антон выплыл в наполненном городском пруду. Практически ничего не изменилось, но акула оказалась мертва. Она лежала на том же месте вверх брюхом: её не удалось спасти. Антон закрыл ей веки, как делал всегда до этого. Ему нравилось закрывать глаза мёртвым. Из подземного прохода появился водолаз. Появился, чтобы застрять на том же самом месте, что и вчера. Он не был полным, но на два сантиметра шире Антона, поэтому и застрял в таком нелепом месте. Задерживая дыхание, он махал Антону, чтобы тот помог ему, однако не получил долгожданной помощи. — Получается, ты мне лгал про то, что любишь косаток? — спросил Антон, сидя возле чёрной акулы и смотря на водолаза. — Я тебе даже поверил. Знаешь, у каждого свои предпочтения. Кто-то любит косаток, кто-то — лошадей, а кто-то — мёртвых. Я тоже люблю мёртвых. Я знаю, что и сам мёртв. Поэтому, надеюсь, ты меня поймёшь, если я оставлю тебя здесь. Надо же кому-то заткнуть в Земле дырку. Водолаз терял запасённый воздух, с испугом глядя на Антона. Ему не собирались помогать, и он обречён умереть таким глупым образом. Князев поднялся и пошёл к поверхности, оставляя ему только умершую надежду. Водолаз смотрел в удаляющуюся от него спину, теряя сознание и чувствуя, как наполняются водой его лёгкие. Антон вышел на берег. Повернувшись к воде, снял в последний раз с шеи жабры и бросил как можно дальше, надолго запомнив ту чёрную акулу, которая одолжила их ему.***
Андрей Валерьевич поднимался в высокую снежную гору. Цепкой хваткой держался за выступающие камни и булыжники, пустые углубления и деревья, едва держащиеся за счёт корней, прорастающих в редко встречаемых плодородных местах. Порою поскальзывался на образовавшемся льду, но в последний момент спасал себя сам, потому что с самого начала подъёма отправился в путь одиночкой. Ни разу не использовал подручные средства, находя выход в самой непредсказуемой ситуации. Количество снега увеличивалось при приближении к вершине, мешая ступать дальше, но он всё равно ступал, хватался и падал, чтобы ухватиться опять. Всё тело его коченело от холода, но мёрзли прежде всего руки, ноги и лицо. Они всегда мёрзнут, вынуждая заканчивать на полпути, но Философ не поддавался этому искушению. Тёплая одежда, которую он купил у одного постояльца гостиницы, располагающейся в пяти километрах от горы, состояла из зимней куртки, штанов и сапог, и она оставалась единственной помощью в этом безлюдном месте. Он покорил вершину. Поднялся, чтобы никогда не упасть. Встал твёрдо на ноги, улыбнувшись достижению. Большое облако скрыло панораму горы и близлежащих пространств, обещая всё показать немного погодя. Однако кроме Андрея на горе стоял ещё один Человек. Его худая старческая спина, седые длинные волосы, развевающиеся на ветру, уверенная поза и лёгкая, непригодная для такой погоды одежда вызывали некую загадочность. Услышав позади себя хруст снега, старик обернулся, показывая морщинистое серьёзное лицо. — Что ты здесь забыл? — спросил он Философа. — Для чего поднимался в эту гору? — То же я хотел бы спросить и тебя, — ответил Андрей. — Для чего обычно покоряют вершины? Чтобы попробовать доказать самому себе и миру, что ты на что-то способен, для получения новых эмоций и впечатлений или же просто так, не зная зачем, просто потому что. Я же совместил всё это, получив немало опыта и благоразумия. — Все мы покоряем вершины, но ни у кого из нас нет настоящей для этого причины и существенных целей. Всё, перечисленное тобой, бессмысленно. — С чего ты взял, что это так? Если уж человек появился на этот свет, то почему бы не сделать что-нибудь, оправдывая существование, пусть и придётся потом умирать? Не сидеть же сложа руки, ожидая конца своих дней. — Ты говоришь истину. Вот почему мы здесь с тобой на одной вершине. Не будет ли тесно нам двоим? — Тесно? Посмотри на неё. Здесь хватило бы места всему населению Земного шара, однако не все хотят и могут покорить гору, но им вполне хватит и того, что они покоряют свои маленькие жизненные вершины, довольствуясь малым. — Думаю, что мы, в отличие от них, занимаемся не тем, чем надо. Мы забрались так далеко, но в результате получили меньше, чем любой из них. — Не спеши с выводами. Наша награда — обворожительная красота природы и новые эмоции. Этого тоже достаточно. Оба словно нашли друг друга на одной и той же вершине и получили то, чего хотели. Облако ушло в сторону, предоставляя прекрасный вид на другие горы, покрытые снегом, узкие ущелья и пропасть, скрывающую на самом её дне верную смерть, если кто-то из них бы решил из любопытства спрыгнуть туда. Даже такой пейзаж показался для них достойным награждением за упорное следование цели, свершившейся на их глазах.***
Александр Ленчиков сидел на скамье у стены супермаркета, играя в шахматы со случайным бездомным, от которого дурно пахло и начинало веять алкоголем, добытым благодаря пяти проигрышам подряд его соперника. Александр был одет в белую рубаху, хорошо сочетающуюся с синими джинсами и чёрными волосами, зачёсанными набок. Голубые умные глаза внимательно изучали все достоинства и недостатки каждого хода, совершаемого им или бездомным. По привычке, когда начинал усиленно думать, он то приподнимал, то опускал пятку правой ноги. По виску катилась капля пота, вызванная жарой, которую он никогда нормально не переносил. Она мешала мыслительному процессу, происходящему в его голове, да и вряд ли у соперника всё шло гладко, как казалось на первый взгляд, однако Ленчиков проигрывал. Бездомный, как бы не трудно было это признавать, намного опережал его в проявлении интеллекта и логики и часто ухмылялся, видя старания Александра. Как они договаривались, за каждый проигрыш бродяге будет выплачиваться по сто рублей, а тот в свою очередь не отдаст ничего. Александр ждал напарника, и от отсутствия дел он решился на этот шаг, не предполагая, что бездомный в недавнем прошлом являлся одним из лучших игроков в шахматном деле. Обставить его как-либо не получалось, и Александр начинал злиться. Из-за потраченных денег он не переживал, но нервничал по причине поражений, а проигрывать ему не было свойственно. Наконец, партия закончилась очередным его проигрышем. — Шах и мат, — улыбнулся бездомный, поставив фигуру короля в невыгодное положение. — Да чтоб тебя! — крикнул Ленчиков, от злости сбрасывая со скамьи шахматную доску вместе с фигурами, покатившимися в разные стороны. — Это всё из-за жары! Будь сейчас нормальная погода, ты бы от меня и одной сотки не добился. — Не повод же это всё тут раскидывать! — чуть испуганно произнёс бродяга, вставая с места и начиная собирать разбросанные шахматы. — Я в своё время был популярным гроссмейстером, между прочим. — Ага, так я тебе и поверил, — ответил Александр, успокаиваясь и помогая собирать фигуры. — Признаюсь, что играешь ты хорошо, но ни за что не поверю о гроссмейстере, ставшим бомжом. — Причины бывают разные, чтобы дома лишиться, — ничуть не обижаясь, сказал на это гроссмейстер, подобрав пешку и осматриваясь в поисках другой фигуры. — Так что ты не относись к этому с предрассудками. Стал бы я тебе лгать? — Я с тобой первый день общаюсь, поэтому точного мнения о тебе у меня нет, — Александр выпрямил согнутую спину, сжав в ладони горсть фигур. — Может, и правда гроссмейстер… Сколько ты там собрал? — Двенадцать, — ответил бездомный. Подойдя к скамье, поставил на неё шахматную доску вниз полем, куда складывались фигуры, и сложил всё найденное туда. — Девять… — несколько виновато произнёс Ленчиков, положив шахматы в то же место. — Ну и где мы теперь, по-твоему, оставшиеся должны искать? — спросил шахматист и осмотрел пустой тротуар. — Нету нигде. — Если хорошо поискать, обязательно найдём, — ответил Александр. — Вот ещё одна. Он подошёл к лежащей фигуре ладьи и поднял её, продолжив поиски. Гроссмейстер взял бутылку пива и опрокинул в себя пару глотков содержимого. Вдалеке послышался шум приближающегося поезда, которому никто не придал значения. Сколько бы они вдвоём не искали шахматы, те словно прятались от них, не желая больше ступать на поле боя. Приближение поезда становилось отчётливее. До слуха донеслось каких-то два взрыва, и он появился из-за поворота, ломая асфальт и заставляя разъезжаться транспорт, встречавшийся на пути. Не успевшие покинуть опасную зону автомобили взрывались или превращались в железо под колёсами смертоносного поезда. Подъезжая к супермаркету, он начал торможение и остановился напротив шахматистов шестым вагоном. На его крыше стоял мужчина, одетый в такую же белую рубаху, как у Александра, и чёрные брюки, державшиеся на ремне; длинные русые волосы были заплетены в хвост позади, а пристальный взгляд карих глаз совместно со сложенными на груди руками наводил впечатление грубоватого человека. — Саша! — крикнул он. — А ну быстро двигай сюда своей тощей задницей! — Слишком пафосно, Миша! — ответил Александр, подойдя к скамье и положив две найденные фигуры. — Меня твоё появление вообще не удивило! — Всегда хотел так сделать! — засмеялся Михаил. — Этот поезд сошёл с рельс специально для нас двоих! — Держи, гроссмейстер, — обратился к бездомному Ленчиков и отдал ему сто рублей в виде банкноты. — Здорово мы с тобой сегодня поиграли. И извини, что разбросал здесь всё, но, видишь, меня зовут. — Если я не найду все фигуры, — произнёс бродяга, — ты будешь должен возместить ущерб. — Хорошо, при встрече куплю тебе новые, — улыбнулся Александр. — Если мы ещё встретимся. Буду надеяться, что всё-таки ты их найдёшь. Пока. Александр подошёл к вагону и поднялся по прилегающей к нему лестнице на крышу. Поезд двинулся дальше, оставляя позади бездомного, продолжившего поиски. Он не знал, кто такой Ленчиков, почему играл с ним до шести поражений, и куда едет этот поезд, но эта ситуация не вызвала у него интерес. Его волновало, что не получится ни с кем сыграть в шахматы и заработать на этом, как он делал уже два года. С кем-то он договаривался на большую сумму, с кем-то — на меньшую, но заработок был, и сейчас он рисковал остаться без него. Александр и Михаил стояли на крыше вагона, смотря вперёд по направлению движения поезда. Здесь они чувствовали себя великолепно, ощущая, как ветер обдувает лицо и колышет волосы. Скорость поезда создавала атмосферу свободы, чем они и наслаждались, ожидая прибытия в пункт назначения. — Чем это ты занимался, пока я выполнял часть нашего дела? — спросил Михаил Куликов. — Играл с бомжом в шахматы? — Ну а почему бы и не сыграть? — ответил Александр. — Я тебя полдня ждал, что так долго? — Не так уж и просто было угнать поезд, а затем сойти на нём с рельс. У тебя бы вообще ничего не вышло, поэтому довольствуйся тем, что у нас вообще получилось это сделать. В это время приближающийся поезд заметил Антон, идущий домой. Увидев на крыше Людей, он захотел поинтересоваться, по какому пути они едут, поэтому на ходу прыгнул на лестницу, чтобы взобраться на вагон. — Здорово, — сказал Князев, подойдя к ним. — Не подскажите, какой маршрут у этого поезда? Напарники удивлённо повернулись к нему, явно не ожидая кого-либо. — Извини, но поезд непассажирский, — ответил Александр. — У нас имеется одно очень важное дело, в котором не допускаются свидетели. — Ладно, я ухожу, — Антон двинулся обратно, но его остановил Михаил: — Погоди, не так быстро, — Куликов подошёл к Князеву, начав разговор. — Мы участники тайной организации за справедливость. Пока что нас двое, но мы ищем новых сотрудников. Как ты относишься к налогу за ЖВО? — Отрицательно, — ответил Антон. Несмотря на то, что он провёл один день коллектором, налог его не устраивал, как и остальных граждан. — Правильный ответ, — улыбнулся Михаил. — Мы как раз и создали эту организацию, чтобы избавить страну от жестоких и нечестных поборов. Сегодня начинается наша деятельность, и ты можешь стать первым, кто вступит в ряды справедливости. Что скажешь? — Откажусь. Звучит интересно, но не для меня. Однако, спасибо за предложение. — Понятно, — с сожалением произнёс Михаил. — Мы понимаем, что не у всех есть время и желание на это, поэтому ничего не поделаешь. Найдём другого счастливчика, так уж и быть. — Удачи, — сказал Антон. — Спасибо, что подвезли. — Не за что, — ответил Александр. — Можно сказать, ты сам напросился. К слову, кто управляет поездом? — обратился он к напарнику. — Да сам едет, — сказал Михаил. — Я его долго уговаривал, а он всё упирался, но в конце концов сдался. Антон подошёл к краю вагона и, спустившись по лестнице, спрыгнул на дорогу. Ступив на тротуар, он смотрел вслед удалявшемуся поезду. Давно пора прекратить беспредел властей, и многие пытались создавать тайные организации ещё до этих двоих, но ни у кого ничего не вышло. Обычно власти их вычисляли и лишали свободы за противозаконные действия, или сами организации распадались из-за ненадёжных участников. Антону показалось, что те, с кем ему повезло познакомиться, имеют все шансы привести закон к долгожданному завершению, и он пошёл домой, оставаясь уверенным в наступлении мирного времени.