Погребение мнимого

Чертоги Сумрачных Вод пустовали. Их хозяин, улаживая дела в мире людей и попутно приглядывая за Небесной Столицей, готовился к самому важному празднику в своей посмертной жизни. Под видом бродячего артиста, прорицателя или почтенного храмового служителя Черновод часто объявлялся на шумных площадях больших городов, заговаривал с караванщиками и путешественниками, наблюдал, как его замысел воплощается в явь, и, ощущая мучительно-сладостный трепет злорадства в груди, предвкушал расправу над ненавистным врагом. Хэ Сюаню было мало изводить Ши Уду сводящим с ума беспокойством за брата, а потом просто убить. Он хотел растоптать его гордость, обличить его преступление и унизить. Яростные мысли о Ши Уду, чёрной ненавистью прослеживающие всё его существование, неизменно прояснялись — и горькой тяжестью ложились на сердце, стоило Хэ Сюаню подумать о медленно гибнущем Повелителе Ветров. В последний раз он держал его, неуязвимого телом, на руках, и чувствовал своею, как он полагал, давно очерствевшей душой робкое тепло чужой расколотой души. Едва исцелившийся от глубокой раны и утративший, по словам Лазурного демона, целую гроздь ивовых листков своей жизни, Ши Цинсюань невообразимо долго не мог прийти в себя, пока Ци Жун не сменил узор мелодии коусяна на глубокий монотонный. Но даже очнувшись, Повелитель Ветров некоторое время отстранённым, рассеянным взором смотрел куда-то сквозь склонённого над ним Черновода и словно никак не мог вспомнить его. Лазурный Фонарь в Ночи продолжал играть… — Господин Хэ… — произнёс наконец Цинсюань, и взгляд его прояснился и потеплел. Поддерживаемый Черноводом, юноша протянул руки, охватил ладонями бескровное лицо демона и, словно изыскивая в чужом имени тайный сакральный смысл, вымолвил: — Хэ Сюань… Ши Цинсюань назвал его по имени впервые. И Хэ Сюаню от этого сделалось не по себе… — Ну хватит уже миловаться! — раздражённо воскликнул Ци Жун. Он сидел рядом на траве, скрестив ноги и подперев кулаком голову, и хмурился, глядя исподлобья. — От такой медовой сцены у меня зубы сводит! Ворчание Лазурного демона, будто окончательно пробудив юношу, заставило Повелителя Ветров, смутившись, извиниться и убрать ладони от непроницаемого лица Черновода. Ши Цинсюань попытался отстраниться от объятий Хэ Сюаня, заверяя, что с ним уже всё в порядке, и демон, подав знак своему двойнику, осторожно помог юноше опереться о ствол дерева и поднялся. Пока двойник Хэ помогал Ши Цинсюаню напиться воды и поправить одежды, Черновод отвёл Хуа Чэна в сторону. Позади Хэ Сюань услышал добрый смех юноши и, не удержавшись, обернулся: Ци Жун, разважничавшийся и довольный после благодарных слов Цинсюаня за помощь в побеге от Ши Уду и очередное спасение от забвения, активно жестикулировал и в подробностях разглагольствовал о своей схватке с монахами-заклинателями, чем, похоже, к своему удовольствию, веселил Повелителя Ветров. Лицо Черновода помрачнело. То, с какой легкостью Ши Цинсюань общался с этим невменяемым и агрессивным демоном, удручало его, заставляя испытывать зависть. С ним Цинсюань, уважительно величая господином, чаще всего старался соблюдать дистанцию, хотя в силу своего открытого характера у него не всегда выходило сдерживать свои эмоциональные порывы. Однако общение между ними никогда не бывало столь же фривольным и дружеским, как с Лазурным демоном. Как когда-то между Повелителем Ветров и Мин И… Ци Жун, видимо, прочно вжившийся в роль старшего брата, потрепал Цинсюаня по голове, и Хэ Сюань, смирив свою неприязнь к Лазурному Фонарю в Ночи, наконец, отвернулся. Покровительственная симпатия Ци Жуна к Ши Цинсюаню была чем-то более удивительным, чем непредвзятость и расположение к нему юноши. — Ты ведь даже после всего случившегося не освободишь Цинсюаня от своего поручения? — жёстко спросил Хуа Чэна Хэ Сюань. Собиратель Цветов под Кровавым Дождём смерил Чёрное Бедствие тяжёлым взглядом своего единственного глаза и непреклонно ответил: — Нет. Ты ведь не ожидал услышать от меня что-то другое? — с усмешкой добавил он. — Чтобы найти моего бога, я воспользуюсь чем и кем угодно. Черновод никак не возразил на эти слова. Он прекрасно понимал, что значит непоколебимо идти к своей цели, используя все средства, которые считаешь полезными и нужными… — Если Цинсюань сумеет отыскать твоего принца до того, как я покончу с Ши Уду, — настойчиво проговорил Хэ Сюань, — под любым предлогом удержи его в Призрачном Городе, пока не завершится Праздник Середины Осени. Хуа Чэн понимающе взглянул на Черновода и согласно кивнул. Хотя падший Повелитель Ветров не способен был самостоятельно вернуться в Чертоги Сумрачных Вод, но в его силах было убедить сотворённого более мягким двойника, привязавшегося к своему подопечному, или способного ради похвалы, восхищённых взглядов и благодарных слов свернуть горы Ци Жуна помочь ему. — Эту просьбу я могу удовлетворить. Услышав нужный ему ответ, Хэ Сюань успокоился. Теперь он мог не опасаться непредвиденной встречи братьев во время кровавого пиршества мести. — И можешь не переживать, что твоего Ветерка кто-то снова похитит, — губы Алого Бедствия растянулись в хитрой улыбке. Он внезапно растворился в густом серебряном вихре мелькающих крылышек, и рой бабочек постепенно рассеялся в кронах кое-где пожелтевших лиственных деревьев. «Отныне я буду незримо следовать за ним», — объяснил Хуа Чэн по сети духовного общения. Хэ Сюань ни на мгновение не поверил в благородность побуждений своего собрата. Скорее, рассудил Черновод, тот желал предупредить возможные нападки Ци Жуна на своего ненаглядного принца, когда они повстречаются. Однако истинные мотивы Собирателя Цветов под Кровавым Дождём его мало волновали, если это не отменяет тот факт, что Ши Цинсюань будет надёжно оберегаем. — Господин Хэ! — окликнул демона Цинсюань, и он обернулся. Юноша в сопровождении двойника Хэ приблизился к нему. Ци Жун, скрестив на груди руки и напустив на себя строгий вид, остался стоять прислонившись к дереву. — Спасибо за вашу заботу и защиту! — Ши Цинсюань неосознанно прижал ладонь одной руки к животу, а другую руку, сжатую в кулак, — к сердцу. — Эта ива… Хэ Сюань поднял ладонь, жестом прерывая юношу, и сдержанно кивнул. Эту благодарность он с трудом мог принять, потому что изначально вложил и запечатал в теле Повелителя Ветров свои духовные силы не из добрых побуждений, а из протеста на несправедливость Небес, решивших отобрать у него заложника. Некоторое время Ши Цинсюань, прерванный на полуслове, совсем нетипично для себя молчал, словно не решаясь снова заговаривать, а затем произнёс: — Хэ-сюн сообщил мне, что он успел вызнать кое-что о старине Се. Оказывается, он ещё сегодня до рассвета покинул Восточный порт через южные ворота. Его видели паломники, проходившие в город как раз в это время. — Ты всё же намерен продолжить поиски? — спросил Хэ Сюань. Он хотел убедиться, что Ши Цинсюань сам желает этого. Черноводу претила мысль о том, чтобы Повелителя Ветров кто бы то ни было принуждал делать то, чего он не хочет. Сейчас — пока он не раскроет Цинсюаню всю правду о себе — такой привилегией обладал только он сам… — Конечно! — уверенно кивнул Ши Цинсюань. — Хочу увидеться с Се Лянем ещё разок, прежде чем… — Юноша вдруг замолк и неловко рассмеялся. — Впрочем… Нет, ничего… — Прежде чем истец взыщет с тебя долг? — сухо произнёс Черновод. Ши Цинсюань виновато опустил голову и промолчал. Глядя на него, такого смиренного, готового принести себя в жертву ради справедливого воздаяния, Хэ Сюань чувствовал, как трескается сталь его хладнокровия и невозмутимости. Было ещё слишком рано для исповеди и суда. — Эй! Он что, плачет?! — внезапно подал голос Ци Жун, заметив, как опустились плечи Повелителя Ветров и как низко склонил он голову. Предупреждающе глянув на Лазурного демона, Хэ Сюань приподнял голову Ши Цинсюаня за подбородок, склонился к его лицу и уверенно поцеловал его в губы. — На прощание, — тихо бросил демон, и вскинувший на него взгляд Повелитель Ветров, заалевший щеками и растерянный, расслышал в этих словах неизъяснимую, тяжкую горечь. Ши Цинсюань не успел ничего сказать. Хэ Сюань исчез, набросив на себя покров невидимости, и ушёл, не оборачиваясь, но слыша принесённый ветром обречённо-печальный шёпот любимого голоса, зовущий его по имени: — Хэ Сюань… С того дня Черновод старался отбросить все лишние мысли, не связанные с его предстоящей местью, но порою он понимал, что начинает уставать от мыслей о расправе над Ши Уду, от вездесущей, бездонной ненависти, изъевшей его мёртвое сердце. И он — изредка — позволял себе вернуться домой, в Чертоги Сумрачных Вод, где оставил свой живительный свет Повелитель Ветров. Он бродил по пустынным коридорам, и на душе его становилось ещё тоскливей. Лишь в саду, где возился с омертвевшими деревьями Ши Цинсюань и время от времени заключивший с ним сделку Ветер, принося на своих быстрых крыльях осколки души проклятого небожителя, шевелил иссохшие ветки, Хэ Сюань отдыхал от гнетущих, чёрных дум, особенно если, по примеру своего деятельного слуги, занимал себя заботой о безжизненных растениях. После краткого отдыха он возвращался к своей зловещей рутине — и его умеренно пылающая в душе ненависть разжигалась с новой силой, стоило лишь на мгновение подумать о Повелителе Вод, который с той же силой и жаром ненавидел его в ответ… После столкновения лицом к лицу у старой пристани Восточного порта Ши Уду, разъярённый и встревоженный, возвратился в Небесную Столицу и заперся в своём дворце. Целеустремлённый и гордый, он никогда не страшился угроз и не исполнял требований, выдвигаемых демонами, но на этот раз Повелитель Вод ослушаться зловещего незнакомца, овеянного замогильным холодом и бесстрастного, как сама смерть, не решился. Ради мести переродившегося демоном студента Хэ сопровождал не кто иной, как Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, даже неконтролируемый Лазурный Фонарь в Ночи действовал с ним заодно, и Ши Уду рассудил, что противник его не так прост, поэтому, вопреки своему желанию, не бросился за демонами в погоню, побоявшись рисковать Ши Цинсюанем. Брат был ранен стрелою, и Повелитель Вод посчитал, что так Цинсюань был наказан за попытку сбежать из демонического плена. Ши Уду терзался беспокойством, что сталось с его раненым братом, боялся, что, несмотря на его послушание и отказ от преследования, демоны станут глумиться над страдающим от боли пленником и замучают до полусмерти. Он долго стоял на том месте, где застиг его врасплох чёрный демон, и прислушивался, однако не услышал даже малейшего стона страданий. Наконец, не выдержав неизвестности, Повелитель Вод медленно и осторожно углубился в чащу. Он шёл по оставшимся на листве и траве каплям крови, пока не добрался до открытого места с примятой травой и выброшенными обломками злосчастной стрелы. Это вряд ли можно было счесть за знак того, что Ши Цинсюань был в порядке и его рану хотя бы перевязали, но кровавые следы здесь обрывались, и Ши Уду решил больше не искушать судьбу: он всерьёз опасался, что его враг исполнит свою угрозу и за своеволие преподнесёт ему на Праздник Середины Осени чудовищное подношение… После возвращения в Небесные Чертоги Повелитель Вод оградился от любого контакта с небожителями. Он подозревал всех. Вспоминались кошмарные видения, от которых не было спасения нигде — ни в Мире людей, ни на Небесах, и Ши Уду теперь понимал почему. Этот демон, жаждущий мести, использовал приёмы Божка-пустослова, и его могущества хватало на то, чтобы преследовать небожителя даже в божественных сферах. Значит, демон действительно пробрался в Небесные Чертоги и мог притвориться кем угодно из его обитателей, следить за ним неотступно и внушать тревожные мысли. Повелитель Вод ясно понимал, что такое не под силу обыкновенному призраку, каким бы мстительным он ни был. Ши Уду не сомневался, что выступивший против него студент Хэ, если не превзошёл его в могуществе, то во всяком случае был равен ему. Этот чёрный демон мог быть только Непревзойдённым. Размышляя об этом, Повелитель Вод вспоминал детали исчезновения Ши Цинсюаня, в том числе и молву, связанную с этим событием и разносимую и демонами, и людьми. И такая безвкусица, как модный нелепый спектакль, краем глаза увиденный им в Восточном порту, больше не казался ему столь уж глупой выдумкой. По крайней мере, не во всём. В молве людской рядом с именем Повелителя Ветров всё чаще всплывало имя хозяина Чёрных Вод, загадочного и скрытного. До сих пор никто из небожителей и мало кто из демонов мог похвастаться тем, что встречал его. Черновод мог запросто воспользоваться своей репутацией скромного и отстранённого от мира демона, чтобы не вызывая подозрений проникнуть на Небеса. Ши Уду не сомневался, что пришёл к верному выводу, и негодовал на себя, за то что не понял этого раньше. Теперь же его мститель поставил его в безвыходное положение. Опасность, нависшую над Ши Цинсюанем, Ши Уду сейчас мог отвести, только терпеливо дождавшись рокового праздника… В течение времени после столкновения у Восточного порта мстительный демон никак не давал о себе знать, но накануне омрачённого беспокойным ожиданием празднества Повелитель Вод вновь услышал леденящий душу голос, прокравшийся в самые его мысли. «Вижу, ты внял моему предостережению, — произнёс демон. В его тоне можно было различить толику насмешливости. — Послушный Повелитель Вод — редкое зрелище. Не похоже на тебя — чтобы ты да опустил руки, когда брат находится в опасности!» «Замолчи! — не вынеся хлёстких слов, намеренно задевающих травмированное беспокойством сердце, вскричал Ши Уду. — Я хочу знать, что с Цинсюанем!» «Лазурный Фонарь развлекается с ним», — бесстрастно отозвался Хэ Сюань. Ответив совершенно правдиво, Черновод про себя усмехнулся, представив, насколько ужасно прозвучала для сходящего от тревоги с ума Повелителя Вод эта правда. «Ублюдок!» — Ши Уду взревел от ярости. Сейчас собственное бездействие казалось ему преступным и напрасным. Он знал, что демоны никогда не бывают честны, однако страх навсегда потерять брата затмил его разум и заставил сидеть сложа руки. «По крайней мере, он пока ещё жив… — невозмутимо произнёс демон, проигнорировав чужие слова. Крик раненой души своего врага затмил нанесённое ему оскорбление. Хэ Сюань недолго помолчал, потом заговорил снова: — Празднество скоро начнётся. Пора бы тебе выйти из своего затворничества. Нехорошо будет, если блистательный Повелитель Вод не почтит фестиваль по случаю Середины Осени своим присутствием…» «Кто ты?! — гневно воскликнул Ши Уду, чётко ощущая, что враг его совсем близко, но невидим для его глаз. — Кем ты притворяешься?» Но демон ему не ответил. В сети духовного общения напряжённо звенела тишина… Снаружи, за пределами Дворца Повелителя Вод, царило оживление, слышались возбуждённые голоса. Небожители в предвкушении праздника стекались на площадь у Дворца Небесного Владыки. Праздник Середины Осени для Ши Уду всегда являлся одной из возможностей утвердить своё величие, доказать свою важность и популярность в народе, показать другим, что конкурировать с ним может лишь сам Цзюнь У. Сегодня же всё было иначе. Он не желал появляться на фестивале, где все, лишённые тревог и волнений, будут вволю веселиться и потешаться друг над другом. Всё, что хотел сейчас Ши Уду, — только вновь обнять своего брата, увидеть его живым и улыбающимся беззаботно и весело. Повелитель Вод с трудом заставил себя отворить парадные двери своего дворца и выйти наружу. В его облике совершенно ничего не изменилось: гордая осанка не выдавала камнем давящего на плечи груза боли, изящные, лежащие точно по фигуре одеяния струились богатством и лоском, несмотря на то, что сердце их владельца извелось от страданий, шаг был размерен и твёрд, хотя душа изнемогала от бессильного гнева и беспокойства. Лишь присмотревшись к глазам величественного небожителя возможно было обнаружить, как тускл и бледен стал их цвет. За пиршественным столом сообразно их могуществу и популярности уже расселись все небожители Верхних Небес. Богатые яства и изысканные напитки указывали на то, с какой тщательностью готовился праздник. Пышным блеском вокруг сияла роскошь, веселье и беззаботность, столь не соответствующая мрачному состоянию духа Повелителя Вод. Занавешенный алой парчой павильон — атрибут бессменного развлечения небожителей во время фестиваля Середины Осени — высился в некотором отдалении от праздничного стола. Пока затаившийся, молчаливый, он казался залитым кровью… Ши Уду, разозлённый на себя за неумение совладать с эмоциями, навевающими жестокие ассоциации, нахмурился, а потом повернулся на окликнувший его голос. Из-за стола, пристав со своего места, ему махал рукой Пэй Мин. Ши Уду направился к нему и занял отведённое для него за трапезой место. Линвэнь сидела напротив и уныло глядела перед собой запавшими глазами. Казалось, что присутствие здесь ей было сродни пытке, и она предпочла бы даже маленькую жёсткую подушечку этому великолепному празднеству. Где-то слышалась перебранка противоборствующих Богов Войны Фэн Синя и Му Цина. За дальним концом стола, впервые в одиночестве, без радостной болтовни Ши Цинсюаня, находился Повелитель Земли Мин И и, угрюмо уткнувшись в тарелку, без былого энтузиазма пережёвывал праздничные угощения. Ши Уду внимательно оглядывал каждого небожителя, но не мог найти хотя бы малейшей подсказки, за чьей личиной мог скрываться его враг. Тех, кто вознёсся раньше него, он не брал в расчёт. Однако даже в этом случае кандитатов было неисчислимое количество, ведь он не знал, пробрался ли демон лишь на Нижние или Средние Небеса, откуда незримо совершал свои вылазки и плёл интриги, или же сумел выдать себя за божество Верхних Небес и действовать практически открыто. Пока Повелитель Вод размышлял, явился сам Небесный Владыка. Облачённый в торжественные белоснежно-золотые одеяния, излучающий ауру славы и непререкаемого могущества, Цзюнь У ознаменовал начало празднества и занял почётное место во главе стола. Под зарождающиеся раскаты грома в руках Небесного Владыки возникла золочёная чаша с вином, и он немедленно передал её в ладони Пэй Мина, который поспешил избавиться от сосуда и отдать его другому несчастливцу. Излюбленная, но заставляющая пощекотать нервишки забава небожителей началась. Чаша перетекала из рук в руки, и любой, принявший её в момент, когда стихали громовые раскаты, становился жертвой ежегодного розыгрыша. Пребывающий глубоко в собственных безрадостных мыслях, Ши Уду не обращал внимания на всеобщую потеху. Из года в год на помосте роскошного павильона изобличались грешки и слухи о небожителях без особого разнообразия и вкуса. Из года в год божества смотрели одни и те же анекдоты и спектакли и потешались друг над другом. Повелитель Вод с презрением отвернулся от творящегося на сцене очередного бестолкового действа. Он сгорал в огне томительного ожидания и ждал окончания этого насмешливого фарса, изводясь от нетерпения и неизвестности. Праздник Середины Осени уже наступил, а демон, обещавший разрешить наконец их разногласия, молчал. Ши Уду уже начал подозревать его в очередном обмане, в уловке, благодаря которой тот сумел запрятать Ши Цинсюаня настолько далеко, что теперь его никогда не удастся вызволить. Он готов был даже наплевать на приличия, немедленно покинуть праздничное застолье и броситься разыскивать логово похитителя самому. Подавленный такими удручающими мыслями, он не заметил, как гром резко стих, а в руке его оказалась наполненная вином чаша. — Выпей! Выпей же! — раздавались со всех сторон разгорячённые голоса. — Поднимайся! Сидящий рядом Пэй Мин легонько толкнул его вбок. — Давай же, брат Ши! — проговорил Генерал Мингуан, и Ши Уду только сейчас осознал, что стал новой целью для всеобщего веселья. Поднявшись, Повелитель Вод окинул замерших в предвкушении небожителей тяжёлым взглядом и в один глоток осушил чашу. Кровавого цвета занавес распахнулся, приковав внимание всех гостей празднества к сцене. Ши Уду уселся на своё место, даже не бросив взор на фестивальный павильон. Ему было всё равно, что за спектакль о нём будет представлен на этот раз. Ши Уду слышал переговаривающиеся голоса актёра, изображающего его самого, и того, кто примерял на себя роль Ши Цинсюаня, и ему делалось тошно. Но в этом не было ничего необычного: его с братом всегда связывали вместе, и в последние годы особенно часто как мужа и жену. Однако сегодня Ши Цинсюань на сцене был представлен мужчиной, чего не случалось уже добрую сотню лет. В декорациях Дворца Повелителя Вод они как будто ссорились, спорили о чём-то. — Брат! — воскликнул на сцене Повелитель Ветров, и его голос звучал испуганно и надрывно. — Зачем же поступил ты столь жестоко? — Я поступил как должно! Всё ради тебя! Сердце в груди Ши Уду гулко стукнуло, и он с подступающим к горлу комом ужаса обернулся к сцене. Гул голосов небожителей за столом смолк. Все сосредоточенно смотрели новинку из бродящей по Миру людей о Повелителях Вод и Ветров молвы. — Ты погубил невинных!.. — в отчаянии вскричал «Ши Цинсюань». — И пусть! Зато ты невредим. — Но это преступление! Ты поменял мою судьбу с судьбой чужою! — Повелитель Ветров на сцене с глазами, наполненными страданием и страхом, схватился за голову. — Не понимаю, как такое допустили Небеса… — Молчи! — строго пресёк его стенания «Ши Уду». — Довольно! Благодаря моей заботе ты вознёсся. Ши Цинсюань на сцене побледнел, и разом кровь сошла с лица Повелителя Вод, который взирал из-за праздничного стола на обличаемую пред всеми кошмарную тайну и от потрясения не мог ни шевельнуться, ни заговорить, чтобы прекратить творившееся безумие. Вот зачем его мститель потребовал дождаться Праздника Середины Осени. Он желал его преступление изобличить перед всеми божествами! — Так пусть же будут прокляты такие Небеса, что равнодушно на обман взирают! Над сценой грянул гром, и Ши Уду, словно поражённый его искусственным раскатом, резко вскочил со своего места. Занавес тут же упал, не позволив досмотреть небожителям лицедейство до конца. «Напрасно ты потратил добродетели, чтобы прервать зрелище, — тут же услышал Повелитель Вод слова демона. — Узнал бы, как твой брат попал в мои руки…» Этот ненавистный Ши Уду голос утонул в ропоте переговаривающихся после увиденного небожителей. Божества хмурились, кидали на него подозрительные взгляды, обсуждая правдивость материала, послужившего источником для постановки. Повелитель Вод мрачно оглядел гостей праздника, поднял взгляд на Небесного Владыку. Цзюнь У мягко улыбался, словно отнёсся к сценке как к обычной шутке, однако взгляд его был обжигающе проницательным, и Ши Уду показалось, что Небесный Владыка уже знал обо всём — знал с самого начала, но сознательно допускал обман, пока он оставался тайным. До слуха Повелителя Вод донесся презрительный смех, и кто-то оскорбительно отозвался о Ши Цинсюане. Насмешливую шутку подхватили. Никто не стеснялся высказываться о бездарности бывшего Повелителя Ветров. Небожители приняли за факт информацию о незаслуженном вознесении Ши Цинсюаня, случившемся только благодаря обману и кровавому преступлению. Мин И злобно стиснул зубы. Никто из небожителей не смел бросить обвинение Ши Уду, который, хоть и был изобличён, но всё ещё оставался могущественным божеством. С ним приходилось считаться, и ни один небесный чиновник не посмел схлестнуться с Повелителем Вод. Зато каждый посчитал своим долгом наброситься на беззащитного и безвинного Ши Цинсюаня, за глаза очерняя его. От внезапного удара кулака по столу подскочила посуда, и небожители в изумлении повернулись к поднявшемуся Повелителю Земли, обычно молчаливому и безучастному. — Не смейте порочить Ши Цинсюаня, — грозно процедил Мин И. — Несмотря ни на что, в отличие от всех вас, он заслужил право быть божеством! Под недоумённые, возмущённые и осуждающие взгляды Повелитель Земли покинул праздничное застолье. Только один человек проводил его удаляющуюся фигуру благодарным взором. Это был Ши Уду. — Не стоит делать поспешных выводов, — наконец произнёс Цзюнь У. — Это была всего лишь пьеса, сочинённая в Мире людей. Примем пока всё за шутку. Однако, — Небесный Владыка твёрдо взглянул на Повелителя Вод. — Я вынужден объявить о начале расследования обстоятельств вознесения бывшего Повелителя Ветров Цинсюаня. Также на сегодняшнем фестивале я снимаю кандидатуру Повелителя Вод Уду с участия в состязании фонарей. Никак не возразив на это решение, Ши Уду молча поклонился Небесному Владыке и удалился в свой дворец. Ему была безразлична собственная судьба. Чёрный демон вволю поглумился сегодня над ним, но до сих пор не послал приглашения в свой особняк. Ожидание и невозможность вызнать, что демонические отродья творят со своим пленником, иссушила все эмоции, кроме переживаний за брата. И величие, и славу, и богатство, даже собственную жизнь — он отдал бы всё, лишь бы спасти Цинсюаня. До сегодняшнего вечера Ши Уду ещё лелеял надежду, что, разыскав брата, сумеет вернуть его на Небеса. Но теперь, когда доказанность совершённого им преступления — лишь вопрос времени, такая возможность была потеряна навсегда. Он сам, вступив в противоборство с Непревзойдённым Князем Демонов, мог погибнуть. Ши Уду оставалось только уповать на то, что до того, как умрёт сам, он сможет вызволить Ши Цинсюаня из плена живым. Во Дворце Повелителя Вод не было зажжено ни одного фонаря. Просторные залы и коридоры утопали в непроницаемой, плотной мгле. Ши Уду бесцельно ходил по комнатам своего великолепного дворца, и его покрытое пологом тьмы убранство давило своей неуместностью, казалось насмешкой над всеми идеалами, всеми стремлениями раздавленного тревогой и болью Повелителя Вод. Тишина угнетала, и время будто бы стояло на месте, полонив в свои жёсткие оковы в нестерпимой агонии ожидающего рокового свидания небожителя. — Где же ты, проклятый демон! — нетерпеливо прошипел Ши Уду. Молчание предсказуемо отозвалось на его восклицание. За пределами дворца, приглушённые расстоянием и стенами здания, слышались возбуждённые голоса празднующих небожителей. Началось состязание фонарей. Ши Уду шагнул к окну — просто чтобы отвлечься от тягот изнуряющего ожидания, и задохнулся: ледяная, жёсткая ладонь внезапно схватила его сзади за шею. Повелитель Вод попытался атаковать нападавшего духовными силами, но с изумлением ощутил, что ци не слушается его. Энергетические потоки, повинуясь чужой злонамеренной воле, покидали его тело, взамен насыщая противника, и Ши Уду ничего не мог с этим поделать. Ему нечего было противопоставить такому чудовищному умению. Совсем скоро силы совершенно оставили его. Он был полностью опустошён. Конвульсивно вздрогнув, истощённый и оглушённый, Повелитель Вод рухнул на пол, потеряв сознание. Победа над мстительным демоном была для него теперь недостижимой целью. Ши Уду стал обыкновенным, лишённым духовных сил человеком. Когда Ши Уду пришёл в сознание, он обнаружил себя в ярко освещённой пламенем свечей комнате распростёртым ниц перед алтарём, на котором находились четыре чёрные погребальные урны. Перед сосудами курились благовония и лежали подношения, среди которых был и веер Повелителя Вод. Немного в стороне у алтаря стоял белоснежный погребальный сосуд, несколько крупнее остальных. — Склонись за свои грехи перед прахом тех, кого ты сгубил! — раздался позади Ши Уду звенящий сталью голос. С трудом приподнявшись и припав на одно колено, Повелитель Вод, превозмогая шум в ушах и головную боль, обернулся. У дверей в комнату, скрестив на груди руки, стоял облачённый в чёрное ханьфу с узорами, вышитыми серебряной нитью, демон, в Восточном порту вырвавший из его рук Ши Цинсюаня. Бескровный и холодный, он выглядел бесстрастным, однако в яшмовых глазах его полыхало лютое пламя ярости. Ши Уду пронзил Хэ Сюаня ненавидящим взглядом и высокомерно проговорил: — Пока я не увижу Цинсюаня — не дождёшься… — Упрямый глупец! — Черновод, разозлённый тем, что враг решил с ним поторговаться, в пару шагов оказался рядом с ослабевшим Повелителем Вод, схватил того за волосы на затылке и с силой припечатал его лицом в каменный пол, заставляя поклониться праху его родных. — Ты забываешься! Ши Уду ни о чём не сожалел, и Хэ Сюань свирепел от понимания того, что даже шантаж благополучием и жизнью его младшего брата не мог заставить этого человека смириться, признать свою вину и покаяться перед душами загубленных его руками невинных людей. Не сдерживая своей ненависти, демон поднял голову своего кровного врага за волосы, а затем заставил его склониться перед алтарём — снова и снова. — Я поступил верно, — захрипел Ши Уду. Его лицо было залито кровью из разбитого лба и носа, но он смеялся над звериной злобой взбешённого демона. — Что мне за дело до посторонних, когда мог погибнуть мой родной брат! — Ты!.. — взревел Черновод, но из-за вспышки неконтролируемого гнева осёкся, не найдя слов, чтобы обрушить их на зазнавшегося, заражённого беспримерной гордыней врага. Внезапно Хэ Сюань захохотал — жутко, язвительно, безумно, так что Ши Уду невольно сделалось страшно. Следующие слова выбили почву из-под ног ошарашенного Повелителя Вод. — Хочешь увидеться с братом? — резко прервав зловещий смех, с дьявольским ледяным спокойствием произнёс демон. Ши Уду напряжённо следил за своим врагом, отпустившим его и плавно переместившимся к алтарю. Ответа на свой вопрос Хэ Сюань не дождался. Черновод насмешливо хмыкнул. — Что ж, — хлёстко произнёс он, указывая на стоявший особняком белоснежный погребальный сосуд. — Вот он, здесь, твой братец. Можешь с ним попрощаться, прежде чем я отправлю в небытие тебя самого! Обретя силы от ярости, Повелитель Вод в одно движение поднялся с колен и бросился на ухмыляющегося демона. Весть о том, что от Ши Цинсюаня остался лишь прах, заключённый в фарфоровую урну, наполнило раненое, опустошённое сердце гневом и жаждой расправы над мерзавцем, морочившим ему голову, а потом внезапно объявившем, что его брат уже мёртв. Ослеплённый ненавистью, Ши Уду даже не подумал о том, что останкам одного из кровных врагов мстительного демона нечего делать в одной комнате с прахом тех, кого тот любил при жизни и ради кого вернулся вершить свою расправу. Прах врага был бы просто-напросто развеян по ветру, даже не удостоившись мало-мальски приличного погребения, не говоря уже о изящно выполненном, дорогом сосуде… От нападавшего Повелителя Вод Хэ Сюань отмахнулся, как от раздражающей мошки. Ши Уду, сметённый могучей демонической ци, крепко ударился всем корпусом о каменную стену. Он ощутил боль в затрещавших рёбрах и безвольно сполз на пол. Приглушённым гулом крови в ушах слухом Ши Уду уловил мерный стук шагов, приближающихся к нему, и ждал от противника удара, который положит конец его жизни. Повелитель Вод готовился встретиться с младшим братом… На несколько долгих мгновений установилась тишина. Тяжёлый шаг палача замер, и Ши Уду едва приподнял гудящую от боли голову. Сквозь упавшие на лицо локоны, выбившиеся из некогда изящной причёски, он взглянул в лицо демона. Тот стоял ровно, вытянувшись как струна. Лицо Хэ Сюаня потемнело и исказилось от волнения. Дрогнувшей рукой демон, не глядя на поверженного и разбитого Повелителя Вод, быстро начертал в воздухе своею ци заклятие. По воле своего хозяина, стены Чертогов Сумрачных Вод материализовали тяжёлые железные цепи и сковали бессильного человека, брошенного умирать. Демон Чёрных Вод, не сказав израненному пленнику ни слова, спешно покинул комнату.