В омуте зелёных глаз

Сэм дверь аккуратно открыть старается, чтобы не скрипнула случайно. Порог номера осторожно переступает, сон Дина боясь потревожить. Но стоит ему только ногу на дешёвое напольное покрытие поставить, как он тут же на что-то наступает. Стекло хрустит под подошвами ботинок с таким звуком, словно кости чьи-то ломаются. Сэм моментально к выключателю тянется, уже не осторожничая, не думая о том, что это Дина разбудить может. И внутри какое-то жуткое предчувствие ворочаться начинает. И объяснения ему он найти никак не может. Яркий свет по глазам тут же бьёт, зажмуриваться на мгновения заставляет. И Сэм в эти секунды места себе не находит от беспокойства, что изнутри сжирает, он точно опоздать боится. Он взглядом встревоженным номер обводит. На полу под ногами везде осколки стекла, одна из ламп на прикроватной тумбочке опрокинута. Но Сэм главного не видит — Дина найти никак не может. И страх тут же цепкой рукой за горло хватается, сердце когтистой лапой своей стискивает, возможности сделать вдох лишая. Сэм так и застывает на пороге, не в силах и шагу дальше ступить, скованный страхами и подозрениями. Он на пол медленно опускается, не замечая осколков, что в ладони впиваются. Пальцами в волосы зарывается. И выть хочется точно зверю раненому, в ловко расставленный капкан угодившему. Только в отличие от зверя дикого сил нет совсем уже бороться — лишь сдаться хочется да на милость судьбе отдаться. Он счёт времени теряет, слёзы размазывает, кровавые дорожки на щеках изрезанными ладонями оставляет. И в голове набатом только мысль одна бьётся — он не успел, его рядом не было тогда, когда он Дину так нужен был. — Сэмми… — до сознания едва-едва, точно голос издалека слышится, доносится имя собственное. — Сэмми, — уже чуть громче, а на плечо рука чья-то тяжёлая опускается, что ещё пуще к полу придавливает. И Сэм дёргается от этого прикосновения, от звуков такого родного голоса, что на подкорку давно уже записан. Голову медленно поднимает, и тут же на встревоженный взгляд зелёных глаз напарывается. Головой слегка трясёт, будто наваждение прогнать пытается. Но глаза напротив никуда не исчезают, лишь ещё больше в себя затягивают, взгляд отвести не позволяя. — Дин? — едва выдавить из себя непослушными губами получается. Сэм руку к Дину протягивает, к щеке прикасается пальцами, рисуя на ней кровавые узоры. И только теперь понимает, что всё это реально, что Дин — не плод его разыгравшегося воображения. И Сэм выдохнуть себе позволяет, чувствуя, как с плеч сваливается это сковавшее его напряжение, как страх липкий постепенно отступает, позиции свои сдаёт. Он вскакивает поспешно, Дина к себе притягивает. Лбом к его груди прижимается, пальцами с такой силой в футболку того вцепляется, что и не оторвёшь теперь ни за что. — Дин, — выдыхает он, с дрожью в голосе справиться пытаясь. — Что… что тут случилось? — Бэла, — Дин уголком губ дёргает, точно это Сэму всё объяснить должно. И Сэм плечами в ответ передёргивает, чувствуя, как зверь внутри него голову поднимает, как принадлежащее ему требовать начинает. Он по шее Дина носом аккуратно ведёт, запах его втягивая, чем ещё больше зверя дикого сам себе напоминает. Сэм замешательство в глазах Дина читает, но скулы того уже лёгкий румянец трогает, что лишь сильнее желания Сэма распаляют. Сэм глаза слегка прикрывает, за ресницами прячась, и ощущает, как его накрывает буквально этим упоительным чувством — чувством власти над Дином. И внутри тут же вспыхивает ничем не контролируемое желание, что барьеры все сметает, что они между собой воздвигли. И хочется видеть, как Дин теряться в этих ощущениях, что с головой захлёстывают, будет, как имя его выстанывать станет, губы кусая, едва ли не за воздух пытаясь руками зацепиться, в плечи Сэма до кровавых отметин впиваясь. Хочется видеть, как он годами взращиваемый контроль теряет и позволяет себе провалиться в чувства, во власть Сэма отдаться. Сэм Дина пальцами за подбородок удерживает, голову заставляет слегка запрокинуть. И поцелуями жалящими медленно линию подбородка покрывает, спускаясь ниже по шее, влажные дорожки на ней оставляя. Он по ключице каждой языком проходится, вкус и запах Дина собирая. К ярёмной ямке губами прижимается, точно выпить досуха Дина пытается. И тот сдерживаться перестаёт, позволяя задушенным стонам с губ срываться. Сэм рывком с Дина футболку снимает и к кровати толкает. Дин лишь глаза широко распахивает да усмешку в уголках губ прячет, когда Сэм нависает над ним, руками по обе стороны от его головы опирается. — Я сам её когда-нибудь убью, — выдыхает Сэм ему прямо в губы, жаром дыхания своего опаляя. — Не отвлекайся, Сэмми, — Дин его на спину рывком переворачивает, поцелуем требовательным в губы впиваясь. — Забудь о ней, — последнее, что слышит Сэм, прежде чем в нахлынувшие ощущения упасть.