В омуте зелёных глаз

Эти пыль и грязь везде и всюду, кажется. Они оседают на влажной от пота коже рук, на щеках и ресницах, выбеливая их. Забивают нос и скрипят на зубах. Небольшие кусочки бетонной стены застревают в волосах. И смыть бы всё это с себя немедленно, но они лишены всего, отрезаны от мира, заперты в месте, которое считали самым надёжным и безопасным. Кто же знал, что Кетч, этот бриташка чёртов, обыграет их и устроит им самую помпезную могилу, о которой никто из них и не помышлял никогда. И сил хватает лишь на то, чтобы опуститься на ступеньки и выдохнуть протяжно, потому что тело всё болит нещадно. Руки точно свинцом налились, бешено колотится пульс в висках. И дышать с каждым сделанным вдохом становится всё сложнее. Но Сэм чувствует тепло, исходящее от Дина, ощущает его присутствие рядом. И становится в какой-то момент совершенно всё равно: выберутся ли они отсюда и чем всё это закончится, потому что он не один сейчас. — Как это произошло? — задаёт он вслух тот вопрос, который тревожит его. В какой именно момент жизнь свернула с проторенной дорожки и покатилась по столь дикому бездорожью, что временами потряхивало так, что казалось дальше уже не будет ничего. У Сэма был ответ на этот вопрос. Он точно знал, когда всё произошло. И если в тот момент, когда Дин появился на пороге их с Джессикой квартирой с этой своей вызывающе-нахальной усмешкой на губах и дерзким огнём в глазах, у Сэма ещё была возможность соскочить с иглы и вернуться к нормальной жизни, то пару дней спустя, после смерти Джесс, шансы катастрофически быстро устремились к нулю. Он пошёл за Дином, нырнул с головой в этот омут, не заботясь о том совершенно, куда эта дорожка заведёт. Сэму плевать тогда было на поиски отца, важен лишь Дин был. И он шёл за ним все эти годы, чтобы оказаться сейчас едва ли не заживо погребённым в месте, что стал им домом, о котором они так мечтали всю жизнь. Сэм слышит тяжёлое дыхание Дина рядом, боковым зрением замечает, как тот устало прикрывает глаза. — Я просто купился на их слоганы, — он во всём лишь собственную вину видит. И в голосе сплошь сожаление. А ещё злость на самого себя — купился как мальчишка просто на красивые слова. Словно жизнь не научила, что за красивой обёрткой зачастую прячется гниль и зловоние. Это лишь он виноват в произошедшем. Это он пошёл за бриташками, наплевав на гордость собственную, позабыв про похищение и пытки. Именно он попался на лживые слова о лучшем мире, в котором не будет больше монстров, в котором Охотники наконец-то смогут отойти от дел. Его мечты о мире, где они с Дином будут жить другой, нормальной жизнью, о которой он мечтал всегда, затмили все доводы рассудка. Сэм мечтал лишь о том, чтобы избавить человечество от чудовищ, чтобы нести в мир добро. Он позволил себе поверить в сказку, и вот к чему всё привело. Возможно, это конец. И завтра, их общее с Дином завтра, уже никогда не наступит, погребено будет под обломками его надежд и чаяний напрасных. — Ты так его представлял? Конец? — говорить становится всё сложнее, он ловит губами воздух, молясь сейчас о том лишь, чтобы его хватило надолго. Сэм на самом деле редко задумывался о том, как всё для них закончится. Хотелось лишь уйти вместе с Дином, потому как жизнь без него представлялась адом кромешным. Что ж, возможно, это не такое уж и плохое завершение их пути, раз они уйдут вместе и один не вынужден будет существовать без другого. — Сам знаешь, что нет, — откликается Дин. Сэму так голос слышать его сейчас необходимо. Дин может говорить что угодно, Сэм всё равно бы с упоением слушал эти интонации знакомые, наслаждался бы этой хрипотцой лёгкой. Он с детства любил этот голос, тот словно звездой путеводной для него был, выводя каждый раз к свету, стоило только Сэму вот тьму провалиться. — Я всегда думал, что мы уйдём, как… Бутч и Санденс, — Сэм лишь улыбку в уголках рта прячет на эти слова брата. Этот любитель вестернов неисправим просто. Дин прислоняется к стене, в которой они безрезультатно пробить дыру пытались, чтобы на свободу вырваться, и чему-то мечтательно улыбается. — На пике славы, — произносят они почти одновременно, прекрасно улавливая настроение друг друга. Сэм замирает ненадолго, кажется, забывая даже, как дышать нужно, когда видит, как хитро улыбается Дин и как щурится при этом. И он абсолютно уверен в том, что и эти искорки, что вспыхнули в манящей зелени, и этот прищур, и лукавая усмешка на губах, определённо ничего хорошего им не принесут. Безумцы. Именно так назовёт их позже леди Бевелл, когда узнает про их сумасшедший план. Безумцы. Повторит она потом ещё не раз. Но, видя эту играющую на губах Дина улыбку и этот лихорадочный блеск в чужих глазах, Сэм готов будет подписаться под самой безумной и сумасбродной идеей. Будто у них с Дином хоть когда-то как-то иначе было. В конце концов, риск без шансов — их тема.