На шаг ближе к бездне

      День Хоук начался с громких препирательств Карвера и Гамлена.       Это был один из тех редких случаев, когда Мариан с товарищами не ночевала где-нибудь в песках Рваного берега или в ветреных прискальных полянках за Расколотой горой, куда она так часто отправлялась по своим многочисленным делам. А ещё у неё бывало очень много бессонных ночей — в Киркволле жизнь кипит так бурно, что поспать часто удаётся только в светлое время. Мать негодовала по этому поводу: сколько раз они с Карвером возвращались домой спустя пару дней отсутствия, ближе к полудню, подбитые, уставшие и злые — не сосчитать.       Тот день был не таким, как все — Хоук почувствовала это сразу же, как проснулась. Она отлично выспалась — странность номер один. У неё было хорошее настроение, а голоса злящихся друг на друга родственников, доносящиеся из-за стены, её ни капли не расстроили — странность номер два. Но кое-что осталось прежним: желание побыстрее свалить из дома: оно всегда посещало Мариан на выходных. Её тяготило это жилище и близость нелюбимых родственников, к тому же… её тянуло в одно конкретное место.       Она наспех умылась, взлохматив короткие волосы, и почему-то всё это время не переставала улыбаться. В спальне её обдувал прохладный весенний ветерок из открытого окна. Он холодил ей уши и заставлял тихонько хихикать: Хоук была задумчива, а пахнущий цветущими деревьями свежий воздух внушал ей самые добрые чувства и мысли.       Хоук улизнула через окно.       Она шла по улице почти бегом, и Малыш, которого она, как и всегда, взяла в тот день с собой, был счастлив вместе с ней. Он громко дышал, вывалив язык и поглядывая на торговцев Нижнего города, и явно норовил сделать какую-нибудь пакость. И обязательно бы сделал, не спеши тогда Хоук вперёд и вперёд: пёс никогда не отставал от неё на территории Киркволла. Наверное, ему тоже было некомфортно в этом печальном, холодном городе.       В Эльфинаже пахло весной ещё гуще, чем в остальной части города. Это было так чудно́ — на территории этого бедного, плотно устроенного поселения росло не так много деревьев, а Венедаль никогда не цвёл и лишь возвышался над эльфинажем — как мудрый и добрый страж. Но Хоук чувствовала там весну и расцвет. Может быть, так было потому, что именно там обитала она…       Но прежде:       — Какая вкуснятина, — от удовольствия Хоук почти промычала эти слова. Она не раз приходила к этой старой эльфийке и покупала у неё пару имбирных лепёшек на завтрак. Эльфинаж располагался недалеко от дома дяди, и Хоук часто предпочитала подкрепиться именно здесь, нежели завтракать маминой стряпнёй — даже перед вылазками за город. Тем более что в эти вылазках с ней всегда была Меррилль, а Хоук так нравилось встречать её здесь…       — Многовато эльфийского корня. — Это голос Меррилль раздался над ухом Мариан, которая жевала свой завтрак, наклонясь над торговым столом. Легка на помине!       Мариан воровато повернула голову — подруга стояла по правое плечо, а Хоук, конечно, не услышала, как она подошла.       — Что есть, то есть, — вздохнула торговка без тени обиды.       Пытаясь спрятать улыбку, Хоук наклонилась к псу и любезно скормила ему последнюю лепёшку.

***

      — Знаешь, что мне в тебе нравится, Хоук? — спросила Меррилль отстранённо.       Она глядела на Мариан, лёжа на мелкой гальке. Они выбрались в маленькую бухточку неподалёку от Киркволла — очень укромный закуток, закрытый от посторонних глаз скалами. Спуститься к нему можно было только крутой витой дорожкой, так что подруги не опасались незваной компании. Хоук стреляла по импровизированным мишеням в виде ветвей деревьев, а Меррилль, взмахивая пальцами, не давала стрелам вонзиться в их поверхность и возвращала снаряды к себе в руки: идеальная кооперация для магички и лучницы.       От вопроса Меррилль у Хоук дрогнул корпус, и она ненароком пустила стрелу в скалу. Стрела разбилась — Хоук увидала, как блеснул вдалеке её наконечник.       — Что? — спросила Хоук осторожно.       — То, что ты тренируешься так регулярно — даже когда можно денёк отдохнуть.       — Да ладно, ты так говоришь, потому что тебе лень колдовать, — хмыкнула Хоук. — Зато я держу тебя в тонусе.       — И себя тоже.       Хоук промолчала и продолжила пускать стрелы в прибрежную рощицу. Нескончаемый колчан — то что надо для таких тренировок. Что бы она делала без подруги-магички? Вот только в сражениях такое не пригодится — в бою стрела всегда должна угодить в чей-нибудь глаз или живот.       Хоук была задумчива и пускала стрелы без счёта. Её крепкие руки не уставали достаточно долго для того, чтобы она могла позволить себе задумываться во время тренировок.       — Хоук, я устала.       Вздохнув, Мариан в неожиданном для себя порыве повернулась к морю и пустила стрелу высоко в небо. Стрела скрылась вдалеке, и ни Хоук, ни Меррилль не увидели, как она канула в воду.       — Ты просто капризничаешь. — Хоук наступила ногой на большой булыжник и окинула Меррилль смешливым взглядом. — В бою ты устаёшь гораздо позже.       — Ну мы же не в бою! Надо уметь отдыхать, Хоук.       «Справедливо», — подумалось Мариан. Меррилль выглядела бледнее, чем обычно: пасмурный свет делал её кожу почти серой. Но глаза оставались яркими, и их зелёный перелив казался Хоук похожим на волшебные искорки.       — Я бы хотела уметь сворачивать врагам шеи без применения силы, — сказала Хоук, кинув взгляд на валяющийся возле Меррилль посох. Рядом с ним лежал Малыш и как зачарованный разглядывал зелёный огонёк на его навершии. Хоук давно замечала, что пёс неравнодушен к магии.       — Ты что, думаешь, это гуманнее?       — Это было бы гуманнее для меня самой. Перерезать глотки всяким мразям — такое себе удовольствие.       Они перекусили сыром и яблоками, и Хоук едва не подавилась своим невеликим обедом, когда Мерриль снова вогнала её в краску:       — Эти вылазки… это так романтично. — Вот так — без перехода и абсолютно прямолинейно.       Хоук почувствовала, что лицо её стало горячим, будто его натёрли корнем смерти: даже жгло. Ей стало неловко.       — Хоук, почему ты покраснела?       — Знаешь, Меррилль… — Мариан вдруг стало неприятно, и она на секунду отвернулась к морю, а потом выпалила необдуманно: — Мы просто гуляем. Я не Карвер, ясно?       Выпалила и тут же пожалела.       И всё же — Хоук не могла допустить, чтобы у кого-то из них испортилось в тот день настроение. Хотя она и вспомнила о брате — так некстати — и о том, что он проявляет так много внимания Меррилль, и что их связь для Хоук слишком досадна и мучительна. Может быть, она себе надумывала, но глаза её не обманывали — она всё видела по Карверу. И всё же…       Тот день был слишком хорош, чтобы портить его своими же тараканами. Хоук вернула взгляд Меррилль и, увидав, как растерянна стала подруга, коротко поцеловала её в щёку.       — Прости. Мне тоже нравятся наши прогулки.       С видом «так-то лучше» Меррилль мечтательно вздохнула и скормила псу кусок хлеба.       — Можно я сегодня заночую у тебя? — спросила Хоук, когда они брели по тропам Рваного берега.       Киркволл уже виднелся за скалами, и Мариан подумала, что не хочет этим вечером возвращаться к семье. Наведываться к Варрику и Изабеле тоже не хотелось: Хоук нуждалась в покое и уюте — хотя бы на одну ночь. К тому же, Меррилль была только рада такой ночёвке. Впрочем, Меррилль любила компанию любого из их команды.       — А почитаешь мне ту страшную книгу про клан?       Меррилль с загадочной улыбкой всмотрелась в небо и с расстановкой ответила:       — Мы будем пить чай из эмбриума и читать Фолиант спящих старейшин. И зажжём синие огоньки для атмосферы. Но сначала ты помоешься. После тренировок от тебя воняет.       Хоук тряхнула колчаном и широко заулыбалась. Кажется, у неё был самый лучший выходной в году.