«Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки».
Она побледнела. Мерлин, если кто и видел все, что они тут делали, то или Нотт-старший, или Хоупи. Одно из двух. И что страшнее? Было для нее не ясно. Гермиона ускорила шаг. Руки тряслись. Пальцы то сжимались в кулак, почти воинственно, то разжимались в тряске отчаянья. Губы пересохли. Ей было нехорошо. Она сделала шаг вперед, навстречу тому или той, кто за ней следил, но… Около шкафов никого не было. Волшебница снова прокляла Реддла мысленно. Была бы у нее палочка, она бы сразу обнаружила шпиона… Маленькие золотистые мотыльки растворялись в воздухе в игре света от свеч. Гермиона снова огляделась по сторонам, но нет. Чисто. Единственное, что смущало девушку, было странным несоответствием чистоты воздуха в библиотеке. В проходе пахло сигаретами. Не сигарами, что так нравились Реддлу, судя по исходящему от него аромату шоколада. Именно сигаретами. Сильный, тяжелый запах дыма тянулся по всему узкому проему между шкафов. Гермиона поморщилась и в непонимании посмотрела в окно, которым заканчивалась стенка. Оно было без створок. Сплошным. Она повернула голову к стеллажу и уставилась на ряды разнообразия литературы. Корешок одной из книг был отогнут, — Гермиона нахмурилась. Один из фолиантов, не до конца поставленный в ряд, некрасиво выпирал из общей картинки. И она, недолго думая, нажала на него пальцами, загоняя до упора и проведя по всему теперь ровному ряду костяшками руки. Идеально. Снова окинув взглядом пустоту перед собой, Гермиона зажмурилась и выдохнула, затем зевнула и медленно вышла из закутка. Впереди ее ждали бесчисленные часы увлекательного времяпрепровождения наедине с собой и чтение письма…***
«Дорогая Гермиона, я очень рад, что ты связалась со мной. Не мог и вообразить, что у меня появится на свет сестра. Если честно, сначала я подумал, что это какая-то шутка. Да-да, Гермиона, ты не видишь здесь ошибку. Дело в том, что у нашей семьи на протяжении трех столетий рождались только мальчики, но ты своим существованием разбила эту странную особенность. Поговаривали, что это проклятие. Теперь же я уверен, что нет. Твоя рукопись о не-магах настолько вдохновила меня, что теперь я пытаюсь создать зелье, которое могло бы помочь узнать, действительно ли магия течет по крови, если ты права, и магия живет именно в ней. Поправка. Ты права, Гермиона! Объясню при встрече! Это нечто! Я поражен твоим умом. К сожалению, из нашей семьи в состоянии навестить тебя только я. Родители болеют… но передают тебе привет! Очень жду встречи с тобой в пятницу! Говорят, что у вас в Англии было неспокойно… Надеюсь, что сейчас все наладилось. Будь осторожна. С любовью, Николя Фрессон. Твой старший брат». Гермиона в сотый раз смяла пальцами несчастное письмо. Бумага уже вся измялась, а на подушечках были отпечатки темно-зеленых чернил. Ее брат, дальний родственник рад, что она есть. Что она существует. Как смешно вышло… ведь раньше она мечтала о старшем брате. Даже представляла, как бы он защищал ее от хулиганов в школе. Глупая мысль посетила голову гриффиндорки, что было бы неплохо, защити Николя ее от Тома… Интересно, что же написал Реддл ему в письме от ее лица? Изъявил желание разделить наследство и найти девушке жениха из знатного рода? Или предложил внести поправки в законопроект, чтобы и его имя туда вписали? Или узнал все о политике и обстановке во Франции? Она усмехнулась. Хотелось спросить об этом у самого Темного Лорда. Ведь только он знал всю правду, но контактировать с ним лишний раз было слишком боязно. Ее до сих пор потряхивало от ощущения его бедер позади нее. Она опустила взгляд и вновь вперилась в расплывающиеся буквы на пергаменте. Письмо было написано на английском. С ошибками, но это лишь придавало ему живости. Она улыбнулась, представляя, как мужчина составлял письмо, сидя среди свечей и покусывая кончик пера. Они еще ни разу не виделись друг с другом, а ей было уже беспокойно от встречи с ним. Предвкушение сковало грудь. Грейнджер так хотела этого, но, правда, при других обстоятельствах. Удручало и то, что нельзя было рассказать об этом родителям. Они были бы приятно удивлены обнаружению родни во Франции. Папа обожал там отдыхать, называя страну своей родиной. Гермиона, благодаря таким частым поездкам, довольно хорошо для самоучки знала французский язык. Она бы с радостью блеснула своими языковыми знаниями перед братом на приеме в Министерстве. Однако сам факт того, что именно она на этом самом приеме делать будет, омрачал всю эйфорию от встречи с родственником. Реддл несколько раз подчеркнул: на приеме в Министерстве Магии она ни на шаг не отходит от него. Это раздражало, как и его вспышки ярости, выливающиеся в итоге на нее, словно она единственная из всех, с кем можно было поговорить. Она поняла, что Реддл по натуре своей очень одинокий, тяжелый человек. Почему-то даже во время собраний Пожирателей Смерти, где Волан-де Морт давал указания, как себя вести и что делать дальше, ей представлялось, что Реддл по большей части сидел в одиночестве в углу стола и скучающе смотрел в окно. Несомненно, он любил быть в центре внимания. Но так же часто он выпадал из разговора, задумываясь о чем-то своем. Диалоги и люди его всегда мало интересовали. Так она думала. Гермиона прикусила губу. Вот было бы славно, окажись среди его слуг предатель. Она боялась Темного Лорда так же сильно, как и ненавидела, и желала ему лишь самого плохого из всего, что только можно было пожелать. Гнев Реддла был воистину ужасным. Но больше она страшилась его ласки. Он менял в ней что-то своими интимными жестами и прикосновениями. И ей это не нравилось. По возможности она решила избегать его и прятаться в комнате Тео, надеясь, что там ее искать не будут. Вдруг Реддл бы снова начал распускать свои руки? Ей хотелось отдохнуть от него. Было бы прекрасно, если бы он куда-то скрылся по своим важным лордовским делам. Она хотела прийти на свой этаж и залечь на дно в комнате Нотта. И, Мерлин, кто же все-таки там мог стоять? Ей до сих пор казалось, что она что-то упускает. Что там кто-то был, но скрылся. Домовики могли аппарировать по всему дому, как и его обитатели. Гермиона вернулась к тому месту вновь через пять минут. Осмотрела закуток, взглянула в окно и ушла обратно ни с чем. Опять. Грейнджер закрыла лицо руками и откинулась на стуле, расслабляя мышцы тела. В голове был сумбур. Плевать, просто плевать. У нее могла просто начать развиваться паранойя. Вся жизнь девушки покатилась к чертям. Сил на борьбу оставалось все меньше. Она жила самообманом, находясь в постоянной опасности рядом с Реддлом. И пусть он не мог ее убить, лучше бы сделал именно это. Потому что находиться под его постоянным надзором — хуже смерти. Каждую секунду — начеку. Следи за тем, о чем думаешь, что говоришь, как смотришь и с какой частотой дышишь, ибо все могло быть использовано против нее. Большее, на что она была способна сейчас, это мешать Реддлу с введением законов о маглорожденных. Вся ее борьба, и то — заведомо проигранная, сводилась к рукописи. Гермиона была в полном тупике. И никто не мог ей помочь. Она была наслышана о Визенгамоте. Для утверждения законопроекта требовались голоса более чем девяноста процентов председателей. Грейнджер пыталась вспомнить, кто из семей, состоящих в Ордене, участвовал там и кого можно было попросить проголосовать не в ее пользу. Гермиона понимала, что это было бы странно со стороны Грейнджер, — просить о таком. Ведь это ее законопроект, об исполнении которого волшебница грезила ночами. Однако не о таком будущем она мечтала. Совсем нет. То, что говорил ей Реддл о повышении рождаемости, а после и о порабощении маглов Британии, вгоняло в ужас. И все из-за ее рукописи, с помощью которой она просто хотела… признания своих сил. Лучшая ученица на курсе, маглорожденная девочка, обогнавшая всех чистокровных. Все ее заслуги померкли бы, стоило Грейнджер переступить порог Хогвартса после получения диплома. Она была никем. Абсолютно. Подругой мальчика-который-выжил? Возможно, это бы как-то дало ей пару баллов в копилку удачи, но не более. Останься она в Хогвартсе, то стала бы Старостой школы со стороны девочек на седьмом году обучения, а дальше? А дальше жизнь под копирку. Будни таракана на низкой министерской должности какого-нибудь захудалого клерка. Кофе без сахара вместо тыквенного сока. Алые белки вместо горящих рвением глаз. Пустота. Ускользающая между пальцев жизнь. И она знала, что так и будет, не попытайся Гермиона сделать хоть что-то для себя. Волшебница была обязана вырвать кусок уважения из лап чистокровных для всех маглорожденных. Святой Годрик, Грейнджер даже думала использовать вечера у Слизнорта, если бы это дало возможность пробиться. Но она не стала старостой школы среди девочек, не училась на седьмом курсе в школе, и рукопись, написанную потом и кровью, теперь хотелось просто разорвать. Гермиона пыталась помочь Гарри спасти страну, а по итогу сама стала катализатором к еще большей тьме, что постепенно поглощала все вокруг. Гарри, как назло, отсутствовал в поместье, и другого Волан-де-Морта она не видела тоже. Правда этому была даже рада. Гермиона думала остаться здесь, вдруг Тео пришел бы снова к ней… и она смогла бы, хотя… Почему ее так волновало, придет он или нет? Она мотнула головой, словно в голове были не ее мысли. Какая разница, есть он или нет, если вся их дружба — простой приказ. Будущего для них не было. Она снова взглянула на шкафы, около которых ранее видела сияние, и подошла ближе. Ей казалось, что здесь до сих пор стоял тяжелый запах сигарет. Это было странно. Вряд ли это был Тео или его отец, потому что Нотт, насколько Гермиона знала, не курил. От него всегда вкусно пахло свежестью и цитрусами. И он часто ругался на Панси за то, что та приобрела себе эту нехорошую для здоровья привычку. Грейнджер кинула взгляд на стопку книг, оставленную Реддлом, к которой вообще не притрагивалась, и перевела взгляд на стеллаж. Снова. Он не отпускал ее внимание. Книг было много. Все они стояли по алфавиту, и она замерла изваянием около них. «Осознание наитемнейших уголков души», «Продвинутая Магия созидания для Воплощений», «Редкие травы для зелий, сохраняющих ясность ума…». Она схватила самый первый том, как воришка, и тут же раскрыла его. Книга была посвящена переселению души после смерти. Созданию не крестража, а проекции, что может вернуться при желании. Грубо говоря, это была похожая книга на ту, по которой Реддл создавал тело. Как-то в одном из снов Реддл рассказывал ей об этом издании, но она не придала этому значения. Зачем нужны были крестражи, если можно перенести свою душу в новое тело, как сделал Реддл. Но все равно оставалась опасность в том, что тебя убьют снова. Однако если у тебя было несколько заранее созданных тел, то все было намного проще. Эта магия являлась, по мнению гриффиндорки, самой гадкой. Она крала чужую оболочку в прямом смысле, хуже Гермиона видела только в трактатах о создании человеческих органов с помощью ритуалов и зелий. Легче всего было просто взять здоровые части тела у живых людей… Почти что магловская пересадка органов. Она сжала книгу побелевшими пальцами. И спрятала ту в другом отделе, в надежде, что Реддл не найдет ее, хотя… Скорее всего, он уже давно прочел все, что хотел, раз имел знания о том, что его душа из крестража с радостью осядет в теле, созданном при помощи темной магии и… частей живых людей. Грейнджер подозревала, что это было главным пунктом, — они должны были быть еще живы. В последний момент она вернула книгу в свои руки и прижала к груди. Гермиона изучит фолиант полностью, чтобы понять, как можно разорвать узы души и созданного с помощью магии тела. И девушку затошнило. Он касался ее руками, которые принадлежали кому-то другому, ласкал отнятыми насильно губами и языком. Шептал гадости и пошлости не своими голосовыми связками, пусть голос его и напоминал тот, что она слышала в медальоне. И этого человека ей стало жаль? Гермиона хлопнула себя по лицу и вышла из библиотеки. Пошел он к черту со своими заданиями по поиску, она будет делать для него целое: ни-че-го. Пусть наложит на нее Империо или пытает Круциатусом, но помогать ему в планах девушка отказывалась. Медленным шагом она спустилась со второго этажа библиотеки и уткнулась в книгу, не в силах вытерпеть до спальни Тео, куда хотелось пойти и почитать в укромном месте, развалившись на софе. Уже первая глава поражала своими описаниями. Гермиона повернула за угол и уголок книги неприятно кольнул в грудь. Она врезалась в кого-то, но ее мгновенно схватили за плечи и не дали сделать шаг назад. На секунду Гермиона зажмурилась, подозревая, что вновь встретилась с Реддлом, которого видеть сегодня вечером не хотелось совершенно. И не только сегодня. Было совсем темно, свечи мягко освещали путь. Грейнджер сделала вдох и… Не услышала присущий Реддлу аромат. Напротив, от человека около нее — это был именно мужчина, судя по росту и хватке на плечах — пахло незнакомым парфюмом с морскими нотками. Она распахнула глаза, ожидая увидеть перед собой хозяина поместья, Таддеуса Нотта, но вновь оказалась не права. Бледное лицо с необычно светлыми радужками, будто ещё немного и они сольются с белками. Растянутые в ухмылке бледные губы и острый подбородок. Незнакомец солнечно улыбался ей, словно они давние друзья, хотя Гермиона видела его впервые в жизни. Он держал, и она неловко повела плечами, в надежде, что тот просто ее отпустит. Что, к счастью девушки, мужчина и сделал. — А вы… — Прошу прощения, — незнакомец пригладил волосы, собранные в идеальный хвост на затылке, — наверное, я вас испугал. Гермиона прижала книгу ближе к груди. Мужчина был приятным на вид и не вызывал в ней чувство опасности, как было с тем же Реддлом. Даже с Ноттом-старшим ей было не комфортно, но этот мужчина… — Меня зовут Фоули. Карлайл Фоули, мисс Грейнджер, — он взял ее за руку — сам — и приложился губами к тыльной стороне ладони. «Мерлин, он целует руки маглорожденной», — подумала Гермиона, потому что поняла, кто находился перед ней. Карлайл Фоули, нынешний глава Аврората в Министерстве Магии, который получил свою высокую должность после вступления в ряды Пожирателей Смерти. Один из самых противоречивых представителей данной касты. Его отец, Фоули-старший, в числе самых верных подданных Волан-де-Морта. Во время Первой Магической войны убил около сотни волшебников и неизвестно, сколько маглов было замучено его рукой, а после предано земле. Он отсиживал в Азкабане пожизненный срок вместе с Беллатрисой Лестрейндж и остальными Пожирателями. Затем сбежал в январе, когда Темный Лорд совершил на Азкабан набег. И вот теперь его сын стоял перед девушкой и улыбался, целуя ей руки. Это было странно и очень подозрительно. Гермиону словно охватило параличом, когда она уставилась на него. Будто смотрела жертвой в глаза кобры. Гермиона и Рон слышали о нем по радио, когда жили в палатке. Рон рассказывал о мужчине: тот учился в Хогвартсе на Пуффендуе, и это чуть ли не единственная семья Пожирателей с этого факультета. Гермиона видела его фото в «Пророке» еще на шестом курсе. Мимолётно, но тогда он выглядел не так величаво, как сейчас. Юнец, скорее. Теперь же перед ней был взрослый мужчина. И он… — Вы Пожиратель Смерти, — Гермиона нахмурилась и сделала шаг назад. Ей не нравилась ситуация, в которой она оказалась. Без палочки, в темноте коридора… — Экс-Пожиратель, — поправил Фоули, — да и одно другому не мешает, — он рассмеялся, на лице появились ямочки. Улыбка и смех у него были очень заразительными. Уголки губ Гермионы непроизвольно дернулись вверх, но она тотчас себя отругала. Он такой же, как Якси, Долохов и остальные ПСы. И разговаривать с ним небезопасно. Абсолютно. Гермиона уже хотела обойти его и просто уйти в спальню, как планировала, но он похлопал пальцем по книге. Брови его взметнулись вверх. Губы обнажили зубы в широкой улыбке. — Я читал, кстати. Интересное чтиво на ночь, мисс Грейнджер, — мужчина обошел ее и встал напротив картины, словно та была ему интереснее молодой девушки в коридоре. — Откуда вы знаете… Хотя да, глупый вопрос, — невесело усмехнулась Гермиона и облокотилась на стену плечом. Что-то не давало ей уйти сразу. Мышцы расслабились. Она устала за весь день, все тело ныло. Болела голова. Сначала Реддл со своими странными играми, потом прогулка с Тео, и затем вновь Темный Лорд устроил ей истерику. Ни минуты покоя… Она окинула высокую фигуру мужчины цепким взглядом и замерла. Ведь перед ней был настоящий клад! Источник информации без прикрас и преувеличений. Она была бы полной дурой, оставь его разгуливать по поместью дальше и не задай вопросы, которые накопились за дни пребывания здесь. Грейнджер находилась в настоящем информационном куполе, и Фоули мог ей сказать что-то, о чем она не знала. — Мистер Фоули… Гермиона попыталась улыбнуться и начать разговор, чтобы это не казалось откровенным допросом. Она не знала характер этого мужчины. Да и светские беседы были не ее стезей. Гриффиндор — одним словом. Святой Годрик, да он мог быть таким же импульсивным, как Реддл, таким же ненормальным, как Белла, и кровожадным как Сивый. Это была настоящая русская рулетка. Но что еще ей оставалось делать? Лучше сделать и жалеть. — Да, мисс Грейнджер? — он повернул голову, и Гермиона рассмотрела серьгу, что длинной цепочкой свисала с уха: защитный артефакт, — поняла девушка. — Как вам должность главного аврора? — она решила начать издалека. Люди очень любили болтать о себе, стоило их лишь легонько подтолкнуть на это. Фоули сместил ногу, перекатившись с пятки на носок, и сощурился, как лисица. Именно плутоватого лиса он и напоминал Гермионе. Не хватало лишь ушей и хвоста. Очень уж хищными казались черты его лица. Казалось, секунда — и он обнажит когти. — Неплохо, мисс, неплохо, — волшебник прошелся чуть дальше по коридору медленным шагом. Гермиона автоматически последовала за ним. — Правда, много бюрократии. Сами понимаете: бумажки, бумажки и еще раз бумажки. Не дают продохнуть. Она улыбнулась почти искренне. Грейнджер прекрасно понимала, что должность такого уровня подразумевала под собой. Как минимум, он уже не участвовал в рейдах Министерства и отсиживался в кабинете, заполняя отчеты. Ей стало интересно: как вообще проходили эти самые рейды на темных магов, если уж сам глава Аврората им был. Она усмехнулась прозаичности момента, но немного смутилась, когда их взгляды пересеклись. Его глаза лучились заинтересованностью. Радужки были такими красивыми и… Гермиона откровенно рассматривала те, пытаясь разглядеть их настоящий цвет. Оттенок напоминал ей серо-голубое небо на самом рассвете, застывший узором иней на окне. Мужчина моргнул и отвернулся первым, будто сделал ей одолжение. — Понимаю, — Гермиона поразилась тонкости своего голоса; она поспешно откашлялась. — Мистер Фоули, какие новости на повестке дня? Они шли, медленно пробираясь сквозь коридоры, освещенные желтым приятным светом. Карлайл не торопился с ответом, рассматривая картины на стенах. — Договор между сторонами подписан, как вы знаете, — она кивнула. — Работа кипит. Сейчас идет отлов егерей по всей Британии, ведь амнистию получили не все, — он сделал паузу, проводя пальцем по картинной раме. — Вели они себя, скажем так, нелицеприятно. И Темный Лорд не давал такой свободы действий, которой те нагло пользовались. И он отказался брать на себя ответственность за их деяния. Теперь это головная боль Министерства. Ну, в частности, моя головная боль, — он усмехнулся. — Некоторые экс-Пожиратели даже не участвовали ни в одном рейде, если вы не знали. — Правда? — Грейнджер тоже встала параллельно его фигуре и уткнулась взглядом в морской пейзаж на картине: маяк сверкал в темноте, и волны бились о скалы. Где-то вдалеке сторож светил фонарем. — А вы участвовали, мистер Фоули? Она сверкнула глазами в его сторону. Мужчина вызывал давно забытое ощущение спокойствия, будто девушка разговаривала с профессором из Хогвартса. Это было странно. Она не понимала, что чувствует к нему. Может быть, в его парфюм намешана успокаивающая настойка? Потому что дышалось с ним будто легче, и Гермиона поняла: она наслаждалась разговором с этим знакомым незнакомцем почти так же, как с Тео. — Учитывая, что я уже был главой Аврората, и закон об обязательной проверке родословной имел силу, да. Я участвовал в рейдах, чтобы вернуть маглорожденных в Британию, мисс Грейнджер. — Хм, — она моргнула. Ей нужно было перевести разговор в сторону своей рукописи и узнать фамилии председателей Визенгамота. Она уже видела совятню и могла спокойно отправить письма с просьбой отложить слушание. Это была не особо удачная идея, потому что Гермиона понимала: Том Реддл надавит на каждого, чтобы они проголосовали за, но ведь могла она отсрочить неизбежное хотя бы на чуть-чуть? — Жаль, что вас поймал не я, — он улыбнулся ей, и Гермионе стало не по себе: магия момента была разрушена. Перед ней стоял уже Пожиратель смерти, хоть и бывший, — шучу, — он расхохотался, запрокинув голову. — Простите, я не смог удержаться. Вы так мило реагируете. Гермиона поджала губы: в каждой шутке доля правды. Да и вряд ли он шутил. Нежелательное лицо номер два, — она все еще помнила это ясно, как день. Пометка «Особо опасна». — Простите, — вновь повторил Фоули и взял ее за руку, выводя на балкон, — у меня глупые шутки. И поверьте, мне об этом говорили не раз. В этой части поместья она еще не была. Он отпустил ее кисть и облокотился локтями на каменный карниз, глядя на звёздное небо. Неподалеку слышался плеск воды и хлопанье крыльев. — Как проходит работа над проектом в Визенгамот? — он задал вопрос, будто читал ее мысли. Она просияла, но постаралась это скрыть. — Ужасно, знаете… Мне даже не дают взглянуть на смету законов для маглорожденных. Меня это очень расстраивает. — Да что вы, мисс Грейнджер, — он достал пачку сигарет и прикурил одну от палочки; Гермиона с удивлением заметила, что марка — магловская. — Я уверен, что у вас есть отличная поддержка, — он подмигнул, намекая ей на Реддла. — А вы входите в число голосующих за проект? — быстро спросила Гермиона и отвернулась на ночное небо. — Вхожу, — она вцепилась в перилла сильнее. — Ведь в комиссии почти все начальники отделов Министерства Магии, даже те, кто контролируют погоду, представляете? — она улыбнулась, мечтая, чтобы он назвал фамилии. Назови. Блин. Фамилии. — Но из ваших знакомых там никого нет. Вернули пару маглорожденных на посты, но сейчас Визенгамот, в связи со сложившейся ситуацией, имеет не пятьдесят постоянных членов совета, а лишь двадцать. Каждый день проходят слушания. — Слушания? — Гермиона напряглась. Фоули неторопливо выпустил колечко дыма. — Статус о секретности был нарушен очень много раз егерями, пока Темный Лорд держал в страхе всю страну. Было принято решение увеличить площадь магически защищенной территории. Правительство маглов было в бешенстве. Столько изнасилований и убийств… — Я думаю, это отличная идея, но… я не ослышалась, вы сказали: «… магловское правительство?» Фоули растворил бычок с помощью магии, превращая его в пыль, и дунул на ладонь. Пепел полетел в воздух и исчез в сумерках. — Да, мисс Грейнджер, все главы государства сразу после инаугурации посвящены в знание о нас и о том, что мы скрываемся. По истечению срока занимаемого поста магла после подвергают заклятию Обливиэйт, — он задумался. — Очень много чего волшебники творят в тандеме с маглами. Та же добыча полезных ископаемых и погода для спелого урожая, даже котировки ценных бумаг и валюты на бирже зависят от продажи галеонов, — Гермиона округлила глаза, — да-да, мы им делаем подарок, — Фоули улыбнулся. — Магловская полиция тоже сотрудничает с нами. Мы помогаем разыскивать особо опасных преступников. Наши миры очень тесно переплетены, но знают о нашем существовании от силы сто маглов. — Хотите сказать… Мерлин, ей стало плохо. Просто невыносимо. Грейнджер со всей силы вцепилась пальцами в книгу, смяв обложку. Это все было правдой. Учитывая, что она считала слова Реддла о связях с правительством маглов пустым звуком, теперь она понимала, это были ни черта не пустышки. Он мог повлиять. Мог абсолютно спокойно манипулировать, осуществляя свои планы на… захват. Голова закружилась. В горле мгновенно пересохло, а стук сердца осел в ушах колокольным звоном. Ей стало так стесненно, будто тело замуровали в стену. Паника затопила зрачки. Она почувствовала, что падает, а после — темнота. В себя Гермиона приходила медленно. Она лежала на чем-то теплом, но твердом. Разлепив тяжелые веки, девушка увидела лицо Фоули, что было склонено над ней. Во рту стоял привкус успокаивающей настойки. Видимо, он влил ей ту в рот, когда она была без сознания. — Как вы себя чувствуете? — голос был еле слышен. — Лучше, — Грейнджер неловко сползла с колена и облокотилась на перилла спиной, сидя на полу. Тело было тяжелым, как свинец. Сегодня у нее был воистину отвратительно-приятный день. — Вы чуть не упали с балкона, но вас… подхватило магией. Что это за заклинание? — он достал пачку сигарет и покрутил ее в руке, но не закурил, разглядывая ту своими невозможными глазами. Гермиона поморщилась и потерла виски. Книга валялась смятая на полу около ее ног. Она неловко дотянулась до нее и попыталась разгладить складки, но ничего не вышло. Фоули молча направил на фолиант палочку, и книга приняла прежний опрятный вид. Грейнджер приподняла уголки губ. — Спасибо, — она закусила губу, — и за то, что остались со мной, тоже. — Не стоит благодарить, — он все же поднес фильтр сигареты ко рту и прикурил от кончика палочки. — Так что это за магия, мисс Грейнджер? Мне очень любопытно, потому что при вас я не обнаружил палочки. Что тоже навевает меня на определённые мысли… Гермиона поудобнее устроилась на полу и вернула взгляд на ночное небо. Ей показалось, что завтра уже наступило. Дышалось легко. Свежий воздух ласково всколыхнул спутанные кудри и пощекотал щеку. — Я не знаю, как вам объяснить это, — медленно начала она. — Это просто есть и все. Они замолчали. Тишина не была давящей. Скорее, наоборот. Гермионе стало чуточку легче. Она знала, что этот мужчина, Карлайл Фоули, таил в себе загадок столько же, сколько и Реддл. Очень уж не вязался его образ с клеймом Пожирателя смерти. Это все казалось искусно сотканной маской, но так хотелось иногда просто… расслабиться. Она безумно устала. «Питер Петтигрю был гриффиндорцем», — напомнила себе девушка, вспоминая, что верить, в принципе, никому нельзя. Иногда даже себе самой. — Не хотите прогуляться со мной? Он поднялся и подал ей руку. Она смотрела на нее ровно пять секунд, затем протянула ему ладонь и поднялась с места. Прогулка на ночь ей не помешает.***
— Гарри, дружище, почему ты не останешься? — Рон непонимающе нахмурился, в который раз задавая Поттеру этот вопрос. Гарри и сам не знал, почему всегда так торопился покинуть Уизли, Люпина и Тонкс… Что-то внутри него кричало о том, что он теперь не имел права общаться с ними, потому что являлся настоящим предателем, пусть и не по своей воле. — Я понимаю, что Гермиона занята, — пробурчал Рон, — она все время только и делала, что сидела за этой своей рукописью, но ты же абсолютно свободен! Гарри кивнул невпопад, делая глоток чая из пузатой кружки. Ему нужно было чем-то занять руки. — Я до сих пор не верю, что Волан-де-Морт прекратил войну, — рыжий пробасил, поедая в этот момент кусок пастушьего пирога. — Жаль, что я… — Рон, оставь, пожалуйста, — Гарри стукнул кружкой об стол. Поморщился: получилось чересчур громко, потому что нервы сдавали. Гриффиндорец столько врал им всем. Мерлин… он за всю свою жизнь не соврал столько, сколько за эти четыре дня. И все из-за… Он думал, что ему не поверят. Так надеялся на это, но нет. Его байку про то, что он вышел на связь с Волан-де-Мортом проглотили и съели без соуса. Убитых было слишком много. Все устали бояться. И, конечно же, Орден Феникса выдвинул максимально удобные условия и для себя тоже. По сути выиграли обе стороны, но только в этой партии. Внушить то, что Волан-де-Морт до жути боялся своей смерти, было слишком детским решением, но, черт, все поверили. Просто взяли и согласились. И Гарри их не винил. Не знай он всей правды, что скрывалась сначала в темном гроте среди инферни, затем в засаленных карманах у Наземникуса, после на шее жабы Амбридж, и на его шее тоже. Если бы он не подозревал о возрождении Тома Реддла из медальона, он бы тоже согласился на перемирие с условиями. Но он знал… Знал и ничего не мог сделать. И знание это убивало его, поглощая в искусственно созданную воронку из самобичевания. Было даже смешно, как все удачно складывалось для Реддла, будто он пил Феликс Фелицис на завтрак вместо чая. Рону вовремя подчистили память прямо на собрании. И никто из Ордена ничего не подозревал про крестражи, — Реддл под личиной безликого Пожирателя Смерти постарался на славу. Он провел с ним в комнате буквально пару минут, а воинственно настроенный Уизли, который летел к Гарри в поисках ответа, уже после стоял и кивал на условия вместе с остальными. На лице его была неподдельная радость, а Гарри тошнило. Магический контракт между сторонами был подписан: никаких убийств, нападений и далее по списку. Реддл, ублюдок, вырвал амнистию для своих Пожирателей, но, как таковой, больше этой фракции не было. По Договору он распустил их всех. Конечно, Волан-де-Морт больше не лидер. Лидер сидел в тени, как кукловод, дергающий за незримые нити. Умный, хитрый и безжалостный. Орден Феникса был даже рад тому, что Беллатриса Лестрейндж лишилась руки и больше не в состоянии держать палочку. Ее настоятельно рекомендовали отправить на лечение, но Волан-де-Морт ответил, что это решится внутри семьи. Он сдал им вместо Беллы Сивого и Хвоста, и Сириуса посмертно оправдали; и сняли с должности подставного Министра Магии, Пия Толстоватого. Фоули, о котором Поттер ничего не знал, и многие другие экс-Пожиратели Смерти так же продолжали занимать свои посты. Малфой и Нотт сияли, как начищенные галеоны. Им вернули все их имущество и должности официально. Лишь Люпин все пытался разговорить Гарри, да узнать, как так вышло. Как так получилось… Поттер по отработанной схеме врал: наткнулись с Гермионой на егерей, захватили тех в плен и вызвали Волан-де-Морта. Произошла дуэль, на которой Гарри почти победил, но Темный Лорд попросил мирного соглашения, а Гарри согласился. Он, как оборотень, возможно, чувствовал страх, оседающий на ладонях парня липкостью, слышал дрожащие нотки в уверенной речи и видел еле заметные подрагивания пальцев после. Люпин догадывался. Гарри точно знал, но сделать ничего не мог. Парень пытался, правда, пытался. Но его слова, что он желал сказать, превращались совсем в другие предложения: легкие и воздушные, те, которые так хотели все услышать. Мы победили. Мир восторжествовал. Я пощадил его. Давайте жить в мире. Волан-де-Морт по Договору обещал покинуть Британию вовсе и больше никогда не пытаться захватить власть. И никто не догадывался, что будет дальше. Гарри и сам не знал. Он слышал, как Темный Лорд обсуждал рукопись Гермионы и законопроекты, что хотел ввести. И Гарри снова должен был участвовать в этом спектакле. Было страшно. И очень горестно, потому что они почти разгадали, как уничтожить крестраж. Они были так близко, но Поттер понимал: слезами горю не поможешь… — Гарри, — Рон посмотрел на него, и тот вымученно улыбнулся, поправляя очки, сползшие на нос, — а Гермиона, она… — Поттер мысленно закатил глаза, Уизли был как всегда, — она еще сердится на меня? Гарри задумался. Честно говоря, чутье ему подсказывало, что о Роне подруга уж точно в данный момент времени волновалась в последнюю очередь. Она была связана с Реддлом. В прямом смысле связана. Если Гарри еще имел возможность свободного перемещения, то Грейнджер была настоящей принцессой в башне, окруженной рвом с лавой. И дракон у нее был. Самый худший и самый жадный из всех. Потому что Реддл напоминал Поттеру Смауга из истории, что он читал на каникулах. А Гермиона была его золотом, которое он нагло присвоил себе. — Я думаю, что она сейчас так занята подготовкой к рассмотрению, эмм… Рукопись, ты же знаешь? — Да, помню я, помню, — сказал Рон с ноткой обиды в голосе, — но могла бы навестить нас хоть разок. Мама постоянно спрашивает о ней. Фред и Джордж скучают. Может, я зайду к вам в гости как-нибудь? Гарри застыл. Мерлин, это случилось. Ублюдок-Реддл, видимо, из-за того, что все ходили перед ним по струнке, совсем забыл, что у друзей есть такая вещь, как походы друг к другу в гости. Элементарщина, которая и у него самого выбилась из мыслей. Он растянул губы в ухмылке. — Давай… завтра? Ты же знаешь, как Гермиона бесится, когда ее… — Отвлекают от работы. Да, знаю, — Рон прищурился и проглотил последний кусочек пирога, — завтра встретимся в одиннадцать на Косой Аллее. Идет? У Фортескью. Гарри поднялся с места. — Идет. Все то время, пока он медленно шагал до места аппарации, его била мелкая дрожь. Он не знал, как сказать Реддлу, что Гермионе нужно выйти в свет. Тот и сам должен был понимать: запереть ее в четырех стенах просто невозможно. Это же Гермиона, самый свободолюбивый человек, кого он только знал. Гарри очутился на территории поместья и прошел сквозь зачарованные ворота, что закрылись за ним, вновь запирая в тюрьме. Реддл нашелся быстро. Он облюбовал один из кабинетов на третьем этаже. Поттер вошел без стука, хлопая дверью. Мелочь, а побесить Темного Лорда все равно было очень приятно. — Реддл, я по делу, — Гарри опустился на диван и уставился на мужчину, что отложил пергамент и перо, — Скажу прямо. Рон хочет увидеть Гермиону. — Мне плевать, что он хочет, — отрезал Реддл и, будто разговор окончен, вновь схватился за перо. — Это выглядит странно. Гермиона первым делом бы навестила Уизли и остальных. Она бы вернулась в школу, а не… — Поттер, — Реддл сверкнул алыми глазами и замолчал, потому что дверь открылась и вошла причина их разговора — улыбающаяся Гермиона, а следом за ней… Фоули. Улыбка девушки пропала. Она, как громом пораженная, смотрела на недовольное лицо Тома и отступила назад, наткнувшись на мужчину, который стоял позади нее. Фоули положил руку ей на плечо и подтолкнул внутрь кабинета, закрывая за ними дверь. Еле слышный хлопок двери напоминал скрип гильотины, отрезающей ей голову. Она тут же подошла к Гарри и села рядом с ним на диванчик, с силой сжимая его ладонь. Ребята переглянулись, пока Фоули элегантно устраивался в кресле. — Мой Лорд, — он склонил голову в быстром поклоне, — я встретил мисс Грейнджер по дороге и решил, что было бы неплохо подключить ее, как непосредственную участницу, к подготовке выступления о новых законах для маглорожденных. Реддл прищурил серые глаза и наклонил голову. — С чего бы такое рвение, Карлайл? — голос свозил холодом, Гермиона поежилась. — Просто я считаю. Это, конечно, лишь мое скромное мнение, господин, — он улыбнулся и провел ладонью по волосам. — Но я думаю, что права маглорожденных должна защищать маглорожденная, а не вы. Они молча уставились друг на друга. Реддл оцепенело сидел на стуле, не опуская взгляд с лица Пожирателя. Гарри и Гермиона почти не дышали. В воздухе витала магия. Им казалось, что вот сейчас. Вот-вот Реддл достанет палочку и от Фоули с его важным мнением ничего не останется. Они сидели, прижавшись друг к другу. Гермиона прикусила щеку изнутри от напряжения… Она знала: сегодня кто-то умрет.