«Открыв глаза, я ужасался своему пробуждению и всеми силами старался поспать еще, чтобы как можно дольше не начинать этот день, который весь придется прожить только для того, чтобы завтра наступил еще один точно такой же».
«Похороните меня под плинтусом» — Павел Санаев
Тремя месяцами ранее…
В перерывах между свершением поставленных задач Том Марволо Реддл любил порассуждать. И похвалить себя любил тоже. Часто случалось так, что все его планы двигались по точно выверенному маршруту с точностью до секунды. Как перфекционисту ему нравилось наблюдать за этим процессом. Не прилагая для необходимого результата ни грамма усилий, каждый его ход бил точно в цель. Чужими руками по его велению творилась история. Словно одно касание вело всю цепочку фигурок домино к всеобщему краху, но приводя Тома к победе. Он любил выигрывать, но кто не любил? Гордыню он не считал грехом человеческим, напротив, благодаря своей непоколебимой гордости он сейчас там, где до этого не оказывался никто. Можно сказать, Том Реддл, будучи слепцом, избегал понятие «проигрыш», как таковой, потому любое отклонение от нормы он отрицал, создавая новый путь развития, но вопреки всему… он не знал, что ему делать дальше. У Тома Реддла впервые тряслись руки. Сколько он себя помнил, даже до обретения нового тела, судьба ему всегда благоволила на свершение дел. Любые трудности, что появлялись, были незначительны и пусты. В итоге он победит. Всегда. Это как аксиома его жизненного пути. Ни одна из неудач не тронула сердце за все годы, что он ступал по этой земле. Да что там сердце… они не вызывали в нем абсолютно ничего. Лишь тонкие крохи раздражения, бывало, разгорались внутри Тома, тут же угасая, как гаснет свет окон в полночь. Однако сейчас, когда он смотрел в лицо парня, Николаса Праута, наславшего на Гермиону заклятие разрыва сердца, Реддл чувствовал необъяснимую злость на этого околдованного Империусом мальчика. — Простите меня, я правда ничего не знаю… — все повторял тот, как в бреду с выпученными глазами. — Простите, простите, простите. Реддлу на его извинения было плевать. Хотелось раздробить чужие кости, превратить их в пыль и пепел, развеять над любимым прудом Гермионы, желательно с ней рядом: живой и здоровой, и тогда бы он его простил. Мальчишеская тонкая шея, хрупкая, почти цыплячья, переломилась бы за одну секунду; карие глаза, носящие это тупое выражение незнания, стали бы бледным отражением его угасшей никчемной души; а тело: несуразное, подростковое, скрючилось бы на его глазах, но… Гермиона в его голове мысленно покачала головой. Ненависть к околдованному парню собиралась внутри Реддла кислотой вместо слюны. Том сжал руку в кулак, впиваясь ногтями в мякоть ладони, поправил воротник рубашки и почесал порез, оставленный Гермионой. Он усмехнулся, нажимая на него пальцем сильнее, словно ощущение этой боли сможет спасти пацана от его палочки Благо, что Грейнджер носила кольцо с защитой, потому что если бы не оно… Он молчаливо смотрел, как ребенка уводили авроры в Министерство. И мысленно горел. Во рту стоял привкус крови от прокушенного языка. Скорбь для авроров — ведь его подругу чуть не убили — даже не пришлось разыгрывать. Ему действительно было больно. И дело не в порезе на скуле. Когтевранцу ничего не будет — он такая же жертва, как и Грейнджер, но Реддл жаждал крови. Жаждал размазать этого мальца по стенке, потому что не знал, на кого еще выплеснуть свои ненависть и страх. Страх за жизнь Гермионы Грейнджер. Поттер стоял рядом и теребил рукав свитера с дурацкой буквой «Г» на груди. Свитер был такого же цвета, как и настроение Реддла — алым. Они неимоверно раздражали: и свитер, и его обладатель. — Какова вероятность, что настоящего виновника найдут? — спросил Поттер у Снейпа, пока Реддл, задумчиво сложив руки на груди, смотрел в окно на квиддичное поле. — Я не аврор, Поттер, но, — директор поднял на него взгляд, и Гарри вздрогнул, — вероятность крайне мала. — Но как же… Договорить он не смог. Реддл, не выдержав его тупых вопросов, а именно такими они ему казались, наслал на него заклятие немоты. — Я пошлю тебе патронус, Поттер, — сказал Реддл, и Снейп также молча кивнул Гарри. Они быстро проследовали через камин в больницу Святого Мунго, куда отправили девушку, когда поняли, что помочь ей Помфи не в силах. Реддл подозревал, что Гермиона уже очнулась. И благо, она не могла сказать ничего компроментирующего про него, но он все равно спешил, потому что… безумно хотелось ее увидеть. Услышать голос, сквозящий сарказмом, и яростный взгляд, которым она его, конечно же, одарит. Реддл приосанился, предвкушая их встречу. Переживать было не о чем, — успокаивал он себя мысленно, но его встретили лишь два колдомедика и безмолвная медсестра. Восторженных улыбок он на их лицах почему-то не заметил. Это уже заставило его насторожиться. Они пригласили Реддла в палату и закрыли дверь, накидывая поверх несколько заглушающих проклятий. Гермиона лежала в куполе стазиса, тот светился оранжевым светом, напоминая своим сиянием янтарь. Она была маленькой мошкой в янтарном блеске. Хрупкая и бледная, как бабочка. Руки ее пестрили рунами. — Почему она еще спит? — спросил Реддл, разрывая хриплым голосом повисшую тишину. Один из врачей, «бывший» Пожиратель Смерти, снял очки и серьезно посмотрел на него: — Мистер Гонт, вы же близки с мисс Грейнджер? — Ближе к делу, — он не сводил с нее глаз, потому не заметил странных выражений на лицах врача и Снейпа. — Я к тому, что… Мой Лорд… Вы не знаете, жаловалась ли она когда-либо на боли в сердце? Возможно, у нее хроническое заболевание или наследственная черта? Так как нами установлено, что у нее серьезные проблемы с ним были и до заклятия разрыва, — пояснил врач. — Нам нужно знать точно. — Она никогда… Он осекся и вспомнил. Мерлин! Он вспомнил самый первый день, когда коснулся ее бьющегося птичкой сердца собственной рукой, заразив организм Гермионы темной магией. Но он очистил ее после, только один… один раз. Очистил же? Давали ли ей зелье еще? Выпила ли она хоть каплю из того, что предлагал ей Реддл? А если нет, то неудивительно, что теперь у нее такие серьезные проблемы. Злость охватила его, ногти впились в ладонь. Неужели он сам же все испортил? Башенки домино рушились на его глазах, но с виду он держался ровно и спокойно. — Если я вам скажу, что на это были причины, то что с того? Это поможет ее вылечить? — тихо спросил Реддл, стараясь, чтобы его голос не дрожал. — Она получала одно проклятие ранее и должным образом не лечилась, но скажите мне, что вам даст мой ответ? Медик вздохнул. — Мы держим ее в стазисе, потому что пусть защитный артефакт и сдержал большую силу проклятия — ее сердце очень слабое. Нам нужно было знать точно: врожденное это или приобретенное. Сердцу мисс Грейнджер хватило бы одной десятой силы от полученного урона для окончательного разрыва, что сейчас с ним и происходит, а если бы она была больна годы, то умерла бы мгновенно, поэтому мы об этом и спросили у вас. Привели бы вы ее позже на минуту — перед нами лежал труп. — Так сделайте что-нибудь! — прорычал Темный Лорд, все же повернув к ним голову. — Вылечите ее! Это всего лишь проклятие, драккл вас раздери! Глаза его горели красным. — Проблема в том, мой Лорд… мы не знаем, что нам делать. Стоит снять стазис с тела, как ее сердце тут же… просто взорвется. — Что? — Реддл рассмеялся и повернулся к врачу всем корпусом, сверкая алыми радужками. — Как такое возможно? Вы шутите? — Она как бомба, мистер Гонт. И ее магия лишь подстегивает к смерти, потому что… — Ее сердце уже было повреждено ранее, — закончил за него Том, и врач кивнул в подтверждении. — И вылечить это сердце нельзя, правильно я вас понимаю? — Правильно, мой Господин. Вздохнув, Том Реддл впервые не знал, что ему сказать. Какой прекрасный день… столько новых впечатлений… Он моргнул и прикрыл веки, бледнея на глазах. То чувство тревоги, окутывающее его, усилилось. Так полюбившаяся ему магия Гермионы, заключенная в путы стазиса, спала. И это было так странно, будто Реддл потерял кусочек самого себя. — Что можно сделать для жизни мисс Грейнджер? — спросил Снейп, пока врачи в два голоса что-то ему объясняли, но Том слышал лишь отрывочные звуки, словно находился под толщей воды. — Выйдите все, — сказал тихо Реддл, не сводя глаз с ее бледного лица. Дверь захлопнулась за Снейпом и врачами, но он этого будто бы не слышал. Он смотрел на Грейнджер. Лицо было расслабленным, скорее безмятежным, будто она просто дремала. Странность ее положения выдавали лишь больничная одежда и янтарное сияние вокруг хрупкой фигуры. Том вздрогнул: она стала еще меньше. Худее и тоньше. Реддл усмехнулся, глядя на нее чуть сощурившись: — Думаешь, что поймала шальное проклятие и освободишься от меня? Он наклонился к ней поближе, кладя руку на магическое поле, напоминающее на ощупь теплую ванну. Его пальцы коснулись уха и щеки Гермионы. Том нетерпеливо облизал губы, тяжело дыша. Она была такой холодной… Дыхание Тома запотевшим пятном осталось на оранжевом свечении, оставаясь призраком его присутствия. Ее грудная клетка была оголена, но не до конца, скрывая соски. Она дышала очень медленно и с чужой помощью. Над ней летали несколько магических артефактов, обеспечивающих жизнеспособность для всего организма. Лишь сердце ее не билось, но она была жива. Лишь сердце… Реддла осенило. — Милая Гермиона, — он стукнул по магическому полю, и то задрожало, но не лопнуло от простого прикосновения. — Подожди меня. Скоро я приду и сделаю такой подарок, который тебе никто и никогда не дарил ранее. Твоя жизнь действительно станет только моей. Он улыбнулся: широко и счастливо, довольный своим решением. Реддл медленно вышел из помещения в коридор, и к нему тут же подошли Снейп и тот самый врач. — Я вернусь за ней вечером. Глаз с нее не спускайте, — сказал Том больше по привычке, чем по нужде, и пошагал к каминной сети, спрятав руки в карманы мантии. Походка его была уверенной. — Мой Лорд, — тихо проговорил Снейп, равняясь с ним плечами, — что вы решили делать с гр… мисс Грейнджер? Зельевар смотрел на него темными глазами, пока он быстрым шагом мчался по больничному коридору. Реддл ничего не ответил, он лишь посмотрел на Снейпа и широко улыбнулся, ступая в камин и кидая порох под начищенные ботинки: — Дырявый котел.***
Совсем недавно Реддл выбирал одно из мест для постройки приюта и начальной школы для волшебников. Многие из экс-Пожирателей Смерти хотели показать тем самым господину свою искреннюю преданность. Да что там, даже Белла, теперь страшащаяся Реддла, как огня, предложила ему собственное поместье в живописной части Лондона. Вариантов было много, и все они были прекрасны, вот только Том Реддл давным-давно все для себя решил. Потому, когда Карлайл Фоули, у которого были связи с магловским правительством из-за работы в Аврорате, стоял с неделю назад рядом с Реддлом напротив серой четырехэтажной постройки и слушал о том, что ему нужно сделать, — сначала не понял и, под страхом смерти, спросил еще раз: — Мой Лорд, — голос его, к счастью, не дрогнул, иначе Том принял бы его за труса, а таких он подле себя держать не хотел, — я прошу прощения, но… я правильно вас понял? Вам нужно именно это место в городе? — он даже не старался скрывать свой удивлённый тон, на что Реддл усмехнулся. А удивляться было чему: этот район Лондона считался не особо благополучным. Сам приют был старым, земля не черноземной, на ней росли только сорняки да валялись камни. Роза ветров находилась совсем рядом, потому постоянный холодный пронизывающий ветер гулял по территории. — Да, именно это место. Готовь документы, Карлайл. Я не люблю ждать. Стать главным акционером сиротского приюта Вула и выкупить землю было просто. Несколько часов работы с воспоминаниями местных чиновников, затем небольшой Обливиэйт на жителей близлежащих домов, маглоотталкивающие чары, и вуаля — место для начальной школы и приюта готово. Однако Реддл не шутил — ждать он и правда не любил, потому что буквально через несколько дней он и Фоули снова стояли напротив входа, сокрытые дезиллюминационными чарами. Реддл вызвал его резко, и тот не понимал, почему Лорд так торопится, пока не узнал, что на Грейнджер напали. Видимо, захотел отвести душу делами, подумал Карлайл. — Что ты успел сделать из списка? Реддл знал, что торопится, но он не мог ждать. Его задумка без того была чертовски долгим решением, но другого выхода не было. Не существовало. Фоули напрягся и неосознанно выпрямился — Реддл заметил его напряжение и проник в мысли. Тот думал о том, что пришлось потратить слишком много фунтов для ускорения магловской законной бюрократии и подозревал, что Реддл из-за этого может разозлиться. Том усмехнулся. На количество потраченных денег ему было абсолютно наплевать. — Я как раз собирался заняться памятью работников, а после детей, мой Лорд. Они заперты там. Правда я до сих пор не знаю, куда их отправить. Реддл зашагал вперед, ворота перед ним распахнулись со скрипом. Фоули поспешил следом. — О, — Реддл достал палочку и остановился перед входом, поигрывая ею и преграждая путь Фоули. — Я пойду один. А вот ты, Карлайл… — Он секундно взглянул на Пожирателя, — постой-ка здесь. Посторожи вход. И главное — никого не выпускай, понял меня? Фоули не понял. Это было заметно по его расширенным зрачкам. Казалось, серые радужки стали почти прозрачными от прознающего страха. Реддл пугал. — В этом приюте столько мышей, Карлайл, — протянул Реддл и распахнул двери шире. — Ты же сам сказал, что еще не решил, куда отправить всех обитателей Вула? А вот я нашел для них подходящее место. Они вошли в узкий холл приюта. Под ногами хлюпал грязью старый ковер, который не стирали десятилетиями. В воздухе воняло немытыми телами, застарелым маслом и копотью. Такой странный запах, казалось бы, для места, где росли дети… Фоули поморщился и прикрыл нос рукой, когда как Реддл глубоко вдохнул спертый воздух и усмехнулся: — Сколько лет прошло, а пахнет здесь все так же ужасно. — Что вы имеете в виду? Вы здесь уже бывали? — кашлянул Карлайл, прикрывая нос мантией. Реддл ничего не ответил, обводя взглядом знакомое пространство. Сверху послышалась тяжелая поступь, на втором этаже мелькнула сгорбленная фигура. Старая женщина увидела незваных визитеров и заскрежетала: — Кто вы такие? Кто вас сюда впустил? Гостевые часы окончены! Пшли прочь! Она начала спускаться по лестнице очень резво для старушки. Ее покрытое морщинами лицо украшали очки в толстой оправе с зелеными бусинами. Шаль волочилась по полу, собирая пыль и грязь. — Кто вы… — она застыла, глядя на Реддла, как на призрака. — Вы… — Лея? Ты ли это? — усмехнулся Том и склонил голову на бок. Старушка сглотнула и запричитала: — Вы меня знаете, мистер… — Том. Меня зовут Том, — и добавил, наклоняясь к ней, — из тринадцатой комнаты. — Он поднял руку и пригладил ее седые волосы в отеческом жесте. — Помнишь меня? Я вот тебя отлично помню. Лея схватилась за сердце и отшатнулась от него: — Быть не может! Ты… ты… дьявол! Бабка развернулась и кинулась бежать. — Прощай, Лея, — зеленая вспышка молнией попала в старуху, и та завалилась на пол с гулким стуком. Фоули смотрел на происходящее, складывая пазл внутри головы. — Не думал, что те, кто здесь выросли, захотят и дальше оставаться тут жить и работать, — сказал Реддл будто самому себе и повернулся к Фоули. — Лови мышей, Карлайл, — и двинулся на второй этаж, сжимая в руке палочку. ❗️❗️❗️TW. Насилие. Смерть детей. Можете пролистать ниже до отметки. И Карлайл ловил, закрывая глаза на то, в кого летело убийственное проклятие: мужчина это, женщина… или ребенок. Сверху доносились визги и нечеловеческие стоны. Мужские. Женские. Детские. Карлайл хотел зажать себе уши, но не смел пошевелиться и нарушить приказ. Рука со сжатой палочкой дрожала, а глаза покраснели от лопнувших капилляров. Дети, покрытые кровью и слезами, травмированные ранами, бежали вниз. Кто-то падал с верхних этажей, и Фоули только облегчал их страдания безболезненной смертью с помощью Авады… Он старался не думать. Лишь действовать. Не ровен час, когда и на него обрушится зеленая вспышка, если он сделает что-то не так. У него уже был целый список того, за что Реддл мог лишить его головы. Со временем, может, прошел час или два — Карлайл не считал, отключив свою человечность, — стоны начали затихать. Больше никто не сбегал, аромат копоти и бедности сменился на вонь железа от умерщвленных тел. __________ Конец предупреждения. Еще через некоторое время раздался тихий стук шагов, напоминающий марш. Это спускался Реддл. Мантии на нем не было. Некогда белоснежная рубашка стала темно-бордовой от крови, как и его руки. Даже лицо было покрыто брызгами, но Темный Лорд будто бы их не замечал, напевая тихую мелодию. За ним левитировались тела, заключённые в серо-красное облако. На детские они похожи не были. Тела мужчин, — понял Фоули, — подтянутые, покрытые мышцами, ладные тела, лишь лица их были скрыты. Процессию замыкало еще одно тело, отличающееся от предыдущих. Оно было скрыто полностью. Тонкое, невысокое по сравнению с теми, что Фоули уже видел. Женское, — подумал он, и тут же перевел взгляд на Реддла, что стоял напротив него. — Ну что, всех мышей поймал? — спросил Темный Лорд и оскалился. Даже на его зубах была кровь, и Фоули заискивающе улыбнулся, кивая: — Всех, мой Лорд. Реддл щелкнул пальцами и перед мужчинами появилась домовиха Ноттов. — Забери это, — Реддл указал на тела, — в подвал. А это, — он раскрыл сумочку и достал черную коробку. Фоули показалось, что там что-то бьется… — Отдай Северусу Снейпу. Он поймёт, что делать. Домовиха кивнула, прижимая к себе коробочку, и исчезла с громким хлопком. — Ну, что же… — Реддл посмотрел на Фоули вновь, а затем пустым взглядом обвел тела, раскиданные по всему холлу. Тот напоминал подношение древним Богам. — Ты когда-либо использовал Адское пламя, Карлайл? Фоули прикусил язык, побледнел и отрицательно мотнул головой. — Нужно прибраться, — Реддл с отвращением посмотрел на трупы, пнув один из них, и раскрыл дверь, выйдя на улицу. — Этот запах маглов не смыть даже с помощью самых сильных очищающих заклинаний, понимаешь? Порыв ветра тут же взвился в его волосах, и Фоули подумал, как прекрасна его наружность, и как ужасна… — Пробуй, Карлайл, — голос Темного Лорда окатил его ледяным страхом. Он понял, это приказ. И если он не сделает то, что от него требуют, то здесь на один труп станет больше. Реддл медленно ступал на выход, пока Фоули глядел ему в спину. Он остановился около дерева и облокотился на ствол спиной, сложив руки на груди в ожидании. Карлайл набрал в грудь побольше воздуха и прошептал, направляя палочку на здание: — Вспыхни. Из кончика палочки вырвалась лишь маленькая искра. Такой даже сигарету не поджечь. Фоули задрожал, оглянулся и поднял взгляд на наблюдающего за ним Реддла. Попробовал еще раз, и еще — ничего не выходило, будто он лишился всей своей магии. — Мой Лорд, я… Реддл поманил его рукой, и Фоули закрыл глаза, мысленно прощаясь с миром. Он медленно подошел к волшебнику и уставился на его ступни, не в силах поднять взгляд, и услышал шуршание ткани. Фоули закрыл глаза в ожидании смерти. Громкий взрыв раздался позади него. Карлайл расширил глаза и обернулся на приют, объятый пламенем. На фоне горящего здания проступали очертания высокой фигуры Реддла. Голова его была повернута на три четверти к Фоули, и Карлайл вздрогнул: тот улыбался. Тихий смех донесся до него. Языки пламени подсвечивали его рост, делая еще выше и могущественнее на вид. Он напоминал Бога, наказывающего людей. Неожиданно тот пошатнулся, смех его исчез, словно пластинку оборвали. Он осел на землю и закашлялся, роняя палочку из рук. Темный Лорд потерял сознание, и Фоули ринулся к нему. Он не знал, что делать, лишь положил чужую голову себе на колено и пытался с помощью заклинаний привести мужчину в чувство. Он не знал, сколько они так сидели: полчаса или час. Лишь здание на фоне потрескивало от огня, освещая восковое лицо Темного Лорда. Неожиданно глаза распахнулись, и Реддл резко встал, отталкивая Пожирателя в сторону. Фоули снова дернулся к нему, чтобы помочь, но его протянутую ладонь откинули со шлепком. — Мой Лорд… Алые глаза сверкнули в темноте, освещаемые пламенем, что горело на фоне; это было воистину ужасающим зрелищем. — Мой Лорд, что с вами? Фоули присел напротив него, пока Реддл кашлял кровью и сплевывал ту на землю. Он закрыл глаза, и пугающие красные радужки скрылись за веками. Дыхание было тяжелым и глубоким. — Поттер, — прохрипел тот и, схватив Фоули за руку, добавил: — Мертв! Чертов сопляк! Он сжал чужую ладонь, переворачивая ее внутренней частью к себе, схватил палочку, надавливая кончиком на его запястье, где начиналась Темная метка. Карлайл тут же почувствовал боль в метке. Темный Лорд совершил призыв Пожирателей Смерти. Спустя пять минут фигуры одна за одной начали подходить к горящему зданию, окружая своего Господина. Фоули увидел шагающих вместе Нотта и Снейпа. За ними шли Малфой и Паркинсон, процессию завершал Забини, широко зевая. Видимо, у них получилось. Он подавил улыбку и присел на колени, пока Реддл поднимался. — Найдите мне Гарри Поттера! — заревел Темный Лорд. — Не возвращайтесь, пока не принесете мне его тело! Исчезните! И все как один кинулись врассыпную, пока Реддл, пылая радужками, глядел в небо, куда уходил дым от горящего приюта. — Я найду эту падаль, что убила его, и придушу голыми руками, — зарычал он и исчез в треске аппарации, оставляя Фоули одного на фоне Адского пламени. Мужчина медленно прикурил сигарету, но аромат табака, к сожалению, не перебивал запах горящих тел. Он осел на землю и закрыл лицо ладонью, безмолвно роняя слезы по убитым. Это была одна из худших ночей в жизни Карлайла Фоули.