МАЮ
Маю был уверен, что никто не станет их искать, по крайней мере, какое-то время. — Можем в машине? — предложил Эваллё, которого Маю вел за руку сквозь разгоряченную тусовку рок-стар. — Рабия спросит, зачем мне ключи от машины, и может вернуться в любом момент. Постой, у меня идея! Маю уверенно направился к автобусной стоянке. Наверняка шофер группы на месте, он всегда торчал в автобусе до самой отправки, мог отойти разве что отлить или захватить поесть. Он знал Маю в лицо и мог впустить их. В крови бурлили три «Кровавых Мэри». Сейчас его не остановил бы даже конец света. — Это че, автобус группы? — Эваллё слегка притормозил, и Маю схватил его за руку. — Совру, что мне стало плохо и я хочу немного побыть в тишине. — О, по части вранья он ас! Эваллё прыснул: — Прикинь, как будет весело, если припрется кто-нибудь! Да кто угодно! — Не припрется. Это единственный вариант. Все трахаются в туалетах или в трейлерах, но ты представляешь, как там дофига народа! — Да ты рисковый тип! Любишь, когда нервишки шалят! А я всегда считал, что ты тихий скромный ботан. И ты был девственником! Пришлось брать дело в свои руки. — Ха-ха, — передразнил Маю. — Сейчас скончаюсь от смеха. Им позарез нужно было уединиться. Маю мечтал об этом весь сегодняшний день. После концерта адреналин в крови зашкаливал, он как будто сам выступал на сцене, и теперь нужно было куда-то выплеснуть скопившееся возбуждение. Это была его вторая афтепати, и голова плыла от переизбытка впечатлений. Настроение было на высоте. На неделе он получил заказ, а сегодня Селике подогнал ему еще таблеток. Пришлось хорошенько тормошнуть карточку. Запаса таблеток должно было хватить надолго, а там он снова свяжется с продавцом. Без рецепта их получить было нельзя, но теперь-то он и не нужен. Они наконец отыскали огромный, хорошо узнаваемый автобус с лицами участников группы и громадным названием на боку. Шофер команды, крепкий здоровый мужик панковского вида с бородищей и весь сплошь в наколках обнаружился недалеко возле парковки, и Маю сразу махнул ему рукой. Панк жевал что-то, похожее на бургер, и прихлебывал энергетик из большой банки. Как и ожидал Маю, тот без труда впустил их с Эваллё в автобус. Маю сразу же осмотрелся: это был не автобус для дальних переездов с кучей спальных мест для всей группы и биотуалетом, но тоже лучше, чем ничего. В дальнем конце прохода виднелись шторки — если кому-то захочется поспать в пути — туда и зашагал Маю. Эваллё все еще посмеивался за его спиной над абсурдностью идеи. Но чем выше был риск попасться с поличным, тем большее возбуждение и азарт ощущал Маю. В крайнем случае, если объявится кто-то из техкоманды, он сумеет договориться. Здоровенный панк — Маю начисто забыл его имя — продолжал сосредоточено жевать бургер и, сидя на раскладном стуле прямо на стоянке, смотрел в телефоне видео с фестиваля, еще при этом с кем-то обменивался голосовыми. Ему даже не было дела до них с Эваллё. Просто идеально! Внутри не горел свет и салон был погружен во мрак, освещенный лишь огнями парковки. Маю еще раз с интересом огляделся: это был один из автобусов «Храма Дракона», здесь повсюду валялись их вещи, забытые сигаретные пачки, банки энергетика, забытые толстовки, дорожные подушки, пледы, картонки из-под еды и смятые салфетки, даже чей-то айпад и кейс с наушниками… В воздухе до сих пор ощущалась смесь ароматов одеколонов, духов, пота, чипсов и еще десятка других запахов. Эваллё, идущий вслед за ним между рядами высоких кресел и проводящий руками по спинкам, глядел вокруг с не меньшим интересом. Маю был убежден, что это место им обоим кажется невероятно романтичным, самое то, чтобы перепихнуться. Со стороны афтепати и с фанатской зоны за сценой доносилась музыка — она здесь была слышна из любого угла. Маю не представлял, как кто-то может выдержать все четыре дня фестиваля. Каждую ночь афтепати, заснуть практически нереально, и только единицы могли попасть на тусовку с рок-звездами. Эваллё задернул шторку, отгородив их от остального салона, и тут же схватился за его футболку. Его взгляд так и сиял. Они оба были на пределе и набросились друг на друга, целуясь иссохшими ртами. Эваллё вытащил неровно заправленную длинную футболку из его джинсов, в следующий миг уже теребил подвеску с бусами на его шее. Шершавые горячие губы впивались в его шею. Маю знал, что останутся засосы, но ему было плевать. От прикосновения чуть грубоватых пальцев к животу перехватывало дыхание. Маю откидывал голову назад, цепляясь за плечи Эваллё. Через мгновение они оказались на длинном заднем сиденье, Маю — на коленях Эваллё. Они целовались как умалишенные. Маю накрыл пах Эваллё через плотные штаны и нащупал член, сдавленный трусами. Взгляд упал на крепкие натренированные бедра Эваллё в двухцветных штанах. Эти его фигурки Рика и Морти светились в темноте! Маю сунул руку за пояс штанов — Эваллё весь вспотел. Все, что было в Эваллё, было чертовски сексуально. Маю тонул в его глазах, затуманенных страстью, сходил с ума от его запаха. Они оба часто дышали, у обоих колотились сердца. От мысли, что они забрались в автобус известной на весь мир рок-группы, гормоны в его крови пришли в настоящее неистовство. Все тело бросило в жар, к ушам, казалось, приложили раскаленную сковородку. Маю вновь приник губами ко рту Эваллё. Это был просто потрясающий бесконечный поцелуй. Их языки творили какую-то магию. Маю всего охватывало дикое возбуждение, пульсирующая головка члена больно вдавливалась в ширинку. От смазки трусы стали мокрыми. Эваллё повалил его на сиденье и принялся стягивать с него джинсы с трусами. Оба запыхались, их шумное дыхание разносилось по всему салону. Маю тут же накрыл собственный член, чтобы хоть немного унять боль. Эваллё, не сводя с него глаз, стянул за шиворот футболку, следом взялся за пояс своих смешных штанов. Одежду они сбрасывали прямо на пол. Подавшись вперед, Маю ухватил Эваллё за подбородок, притянул и смачно поцеловал, но Эваллё чуть отстранился и захихикал. — Что это тут у нас, пряня? Мистер новый прыщ? — так не вовремя, что хотелось ему двинуть! — Пошел в задницу! Смазки под рукой не оказалось, и пришлось максимально расслабиться, чтобы Эваллё с хриплым рыком смог протиснуться в него. Маю казалось, что он стал наркоманом от секса, что каждый раз, когда Эваллё проникал в него, дарил такой невероятнейший кайф, что весь остальной мир оставался где-то там, за кармой, и не имел ровным счетом никакого значения. Маю громко постанывал широко открытым ртом. Они быстро поймали один ритм, член Эваллё легко скользил в нем, проникая на всю длину. Затылок терся о бархатистое сиденье; Маю просил еще и еще, брать его жестко и быстро, требовал целовать себя, трогать соски. Цеплялся липкими пальцами за голые плечи Эваллё, за его сильную спину, царапал ногтями кубики пресса, напряженный живот. Маю жмурился в момент глубокого проникновения; левую ногу он согнул в колене и забросил на спинку длинного сиденья, пяткой то и дело он долбился в стекло; второй ногой он обхватил Эваллё за пояс. Его парень такой идеальный, большой, сексуальный, буквально лишал его остатков разума. Маю хотел Эваллё все больше и больше, он уже не мог насытиться теми крохами секса, что у них были. Он думал об Эваллё каждое мгновение своей жизни, мечтал об их будущем. Каждый оргазм делал их ближе, но в то же время их тела становились так далеки друг от друга ровно до следующего раза. Первым кончил Эваллё и сжал член Маю, чтобы тот кончил вслед за ним. Потом Эваллё отыскал где-то салфетку с засохшим кетчупом и вытер сиденье, куда попала сперма, Маю же вытер своим языком, отчего он едва не кончил во второй раз. В тот момент Маю отчетливо понял, что если отобрать у него Эваллё, он погибнет, его просто разорвет на части. Эваллё — это тот свет, к которому он стремился. Эваллё нежно поцеловал его, и Маю в одно мгновение завладел его губами, перехватывая инициативу. Он обожал целоваться. Эваллё потыкался кончиком языка в многострадальный зуб, и Маю протестующе замычал. Отстраняясь, Эваллё засмеялся: — Хочу опробовать крепкость твоей дорогущей коронки… стоило ли оно того. Маю в шутку пихнул Эваллё. Он трясся над этой коронкой с того момента, как ее поставили, вероятно, ожидая, что она отвалится в первый же день, а тут Эваллё со своими подколами! — Теперь ты коронованный! — Блин, иди нафиг! — Между прочим, мне досталось сильнее: сначала плечо, у меня теперь шрам на всю жизнь, а потом еще выгнали с работы. Будешь расплачиваться задницей до конца своих дней! — Но согласись, моя задница самая лучшая, — фыркнул Маю, развязно улыбаясь. — Твой Ионэ просто неравно курит в сторонке со своим тощим задиком! Эваллё громко заржал, что аж глаза заблестели от слез. Еще немного и контактные линзы вывалятся. Рядом с Эваллё все тревоги отходили на задний план: Маю совсем перестал думать об Эрике и остальных, уже неделю не высматривал их онлайн, не слал впустую сообщения, а сегодня даже почти не вспоминал про разгром кафе, где работал Эваллё, и что они до сих пор ждали ответа из ремонта. Маю погладил чокер на шее Эваллё, и у парня дернулся кадык. Должно быть, это ужасно глупо, но теперь он гордился, что у его мужчины есть шрам. Как будто Эваллё могло что-то испортить. Минут через пять, когда они лежали на заднем сиденье, скрытые шторкой, в салон вернулся шофер. Сердце упало. Судя по звукам, мужик забрался в одно из кресел и врубил индастриал. Они с Эваллё притихли, прислушиваясь. Мужик быстро надел наушники и музыка стихла. Маю затрясся от беззвучного смеха, Эваллё хулигански ухмылялся. В крови обоих было столько адреналина, и, похоже, никого не смутило, что их голые задницы и шофера «Храма Дракона» отделяют лишь пару десятков метров. Маю представил это зрелище и себя в одних носках с дыркой на подошве и хмыкнул, изо всех сил пытаясь не разразиться хохотом. — Давай еще разок, — предложил Эваллё, посмеиваясь, — он нас не услышит. Парень нависал над Маю, опираясь на предплечья. Маю тут же потянулся, чтобы зажать рот Эваллё. — Чокнутый! — зашипел Маю. — Ты сам этого хочешь, пряня, — поддразнил парень, облизывая припухшие губы. — И мой член все еще голоден. Эваллё не дал ему опомниться и смял его рот своим. Вжался гладким пахом, и член вновь оказался у Маю между ног. Теперь они двигались неторопливо, каждое движение было осмысленным и невыносимо тягучим. Маю полностью расслабился, чувствуя всем телом каждый толчок, каждый электрод. Эваллё молча покачивал бедрами, улыбаясь своей безбашенной улыбкой. Маю поглаживал его плечи, залеченный след от ножа — теперь уже навсегда останется шрам. Было невыносимо жарко, все тело пылало как в огне, между ног все плавилось, задний проход горел. Они с Эваллё хрипло дышали, кожа парня вся лоснилась от пота. Маю прикрыл глаза и отдался ощущениям. Тут вдруг где-то в салоне громко завибрировал телефон, и до них с Эваллё донесся голос панка. — Че? «Скорая»? Не, не приезжала, тут вообще тишина. А че стряслось? Да нахуй! Гонишь! Внутри все заледенело. Черт, что случилось?! Маю резко распахнул глаза. Эваллё растерянно глядел на него. Они оба замерли. Слегка поморщился, когда Эваллё вытащил свой член. Впопыхах начали натягивать свою одежду, стараясь не шуметь. Во рту пересохло и ужасно хотелось пить. — Эй, пацан, не спишь? — позвал его панк. Маю резко сглотнул и выдавил: — Что случилось? — Кто-то из группы вызвал «скорую». Короче, какая-то хрень! В груди все оборвалось. Первая мысль — что-то с Рабией и ребенком. — Я проверю! — заявил Маю, ускоряясь. Быстро влез в мятую футболку, забыв заправить в джинсы, как делал это обычно — оставляя футболку торчать сзади, — сунул ноги в спревшие кроссовки. Они с Эваллё проскочили мимо панка. Если тот и заподозрил что-то, никому из них уже не было дела. Все потеряло значение в тот момент, когда прозвучало слово «скорая». Последняя фраза отдавалась в ушах всю дорогу, что они с Эваллё бежали. — «Я не понял толком — кто. Там один чел в отключке, похоже, этому парню нехило дали в хлебало… но я не могу отойти и бросить автобус, а то заберется кто-нибудь из этих озабоченных психов, которых тут прорва». Одновременно облегчение, что это не Рабия, и очередные страшные догадки. Маю уже вообразил наихудшее. Что-то с отцом, возможно, он пострадал. Или произошло что-то еще хуже. А что если Сатин потерял контроль… Пока они бежали, Маю думал, сердце остановится от страха. Ночной воздух остудил кожу, солнце давно село и стало заметно прохладнее. Подъехала «скорая», они с Эваллё как раз только отыскали Рабию и остальных. Вокруг толпились пьяные рокеры и остальная массовка, народу было немерено. Охрана кое-как наводила порядок и в наглую отбирала телефоны у тех, кто пытался снимать. Вдвоем с Эваллё они не без труда просунулись вперед. Из своих Маю заприметил Рабию, Фрею и парней из группы: Яри и Топиаса. Сатина и Лоуи не было видно. Фрея закрывала рот рукой и выглядела несчастной. Что здесь вообще происходит? Маю тут же накинулся на мать с расспросами: — Что произошло? Ты в порядке? Где Сатин? — по лицу Рабии понять что-либо было невозможно, и ушло несколько ужасающе долгих секунд, прежде чем хоть кто-то открыл рот. — Сатин ударил Валто, вот что произошло, — отозвался стоящий рядом Яри. — Но я не видел самого начала. Он сразу представил самое худшее — что Сатина уже запихнули в скорую, как впереди что-то мелькнуло, похоже, кто-то лежал на земле в крови. Рядом сидел на корточках Топиас. Маю застыл, кровь похолодела в жилах. Чудовищное дежавю заставило его прирасти к месту. Охрана расчищала путь, пока двое санитаров с носилками пробирались вперед. — Лоуи увел его, — объяснила Рабия. Наконец Маю рассмотрел лицо лежащего. Это был Валто. — Сатин напился и ударил его, — сдерживая слезы, зло бросила Фрея. — Типа увидел нас с Валто и врезал ему по лицу — это краткая версия. Все это время неосознанно державшиеся за руки они с Эваллё резко разжали ладони. Маю с ужасом осознал, что на месте Фреи с Валто могли быть они. Под ложечкой засосало. — Он не был пьяным, — произнесла Рабия, и тут вмешалась Фрея: — Не был! У него просто поехала крыша! Он сломал Валто нос! Мне вообще показалось, что он проломил переносицу! — В смысле? — опешил Маю. — Они подрались? — Я говорю, это короткая версия, — рявкнула Фрея, явно намекая на что-то. Вчетвером они смотрели, как носилки с Валто погружают в машину Скорой помощи. — Он увидел тебя и Валто? — Маю все еще пытался разобраться, что здесь произошло. — Мы просто тусовались вместе, отошли на пару минут! Пили пиво и болтали — и все! Разве это преступление?! Мы даже не встречаемся! — Ладно, успокойся, — прервала ее Рабия. — Пойдем отсюда. Сатин в трейлере. — Видеть его не хочу! Если ему легче сломать человеку нос, а потом разбираться, то пошел он на хрен! Пока они спорили и думали, что делать, Фрея, дважды передумав, решила остаться на фестивале. — Я не поеду в больницу, иначе он точно решит, что мы встречаемся! Рабия пыталась успокоить Фрею и убедить ее взять себя в руки. Сквозь шум Маю расслышал, как Топиас разговаривает с кем-то по телефону, судя по всему, с Алексеем, тот редко оставался на афтепати и, вероятно, давно уже уехал. От вида крови на земле Маю слегка потряхивало. Хотелось бы верить, что с Валто все будет в порядке. Не прошло и пары минут, как Фрея пожалела, что не поехала с Валто в больницу. — С ним не поехал вообще никто! — Все еле на ногах стоят, — заметил Эваллё. — Не уверен, что здесь есть кто-то во вменяемом состоянии. Все будет в порядке, он всего лишь потерял сознание. — Я позвоню ему утром, — заверила Рабия и приобняла дочь за плечи. — Я просто не могу бросить Сатина. Раз вы не встречаетесь… ему нужно об этом сказать. Фрея уперлась, она ни в какую не хотела идти в трейлер. — Просто дай мне ключи от машины, я поторчу там, — повернулась она к Рабии. — Или я найду кого-нибудь, кто сможет отвезти меня домой. С ним я не собираюсь разговаривать! — Хочешь, отвезу тебя? — предложил Эваллё и, поймав его возмущенный взгляд, пожал плечами: — Заодно полюбуюсь на вашу новую тачку, — это он сказал уже Рабии. Нашел время играть в рыцаря! Они же пришли на фестиваль вместе! Как Эваллё может кинуть его сейчас?! — Но мы же хотели вернуться вместе, — недоумевал Маю. Это был классный вечер до тех пор, пока Сатин опять не вышел из себя. — Давай так, — согласилась Рабия. — Позвоню тебе позже. Маю перевел взгляд на сестру. Что-то было здесь не так. Фрея выглядела ужасно взвинченной, но в глазах читался страх. Она отмела все просьбы поговорить с Сатином, твердя, что не желает его видеть. И что значит короткая версия? Она нарочно о чем-то умалчивает? Фрея перехватила его взгляд, но промолчала. Выглядела она мрачнее тучи. Напоследок, уже уходя, сестра обернулась, Маю заметил, как она смотрит на него. С Рабией, Топиасом, Яри и охранником они вернулись в один из трейлеров группы. — Сто процентов кто-нибудь заснял, — рассуждал Топиас по дороге. — Там было полно народа. Маю не знал, что на это сказать. По большей части ему было плевать, если скоро кто-нибудь выложит фотки Валто с залитым кровью лицом в интернет. Это лишь разожжет еще больший интерес к группе. Волновало другое. В порядке ли Сатин. И само собой между ними двумя он выберет отца, даже если тот не прав. Сатин находился в трейлере с Дианой, Армо и Лоуи. Выглядел он бледно, с побелевшими губами и мрачным выражением лица он сидел на одном из диванов с бутылкой минералки в руке. Маю впервые попал в трейлер группы и жадно рассматривал каждую мелочь. Внутри оказалось намного просторнее, чем он ожидал: в одном помещении уместились и кухня, и нечто вроде гримерки, и большая комната, где музыканты могли отдохнуть. В помещении царила холодрыга, градусов восемнадцать максимум, возможно, поэтому Сатин напялил кожаную рубашку, опустив рукава до самых пальцев. Сатин поднял взгляд на Маю: его зеленые радужки стали черными, а белки покрывали кровавые сгустки, и тут Маю все понял. Сатин быстро отвел взгляд. В этот раз ему было тяжелее справиться с тем, что внутри, поэтому его глаза оставались такими. Уже тогда Сатин чувствовал себя плохо. Рабия была права, пьяным он не выглядел. Оказалось, что он смешал слишком много всего, в том числе какие-то сильнодействующие препараты. Услышав о таблетках, Маю почувствовал укол совести. Он затих, даже избегал смотреть на отца, казалось, Сатин обо всем догадывается. Догадывается о том, что Маю не следует плану лечения Тайсто, что он принимает удвоенную дозу и миксует препараты, назначаемые при различных расстройствах, в том числе при тяжелых формах ПТСР и БАР, чтобы спать без сновидений, чтобы вообще спать и не доставлять никому хлопот. Маю сидел поодаль, в кресле, разглядывая гитару Яри, прислушивался к разговору родителей и потягивал охлажденную колу. Яри полулежал-полусидел в кресле напротив, вытянув ноги. Все они уже устали и мечтали лечь спать. Топиас осоловело глядел на них, устроившись в кресле-мешке. Армо вообще был в алкогольной отключке, голая рука свешивалась с дивана на пол, кто-то накрыл его пледом. Лоуи все сетовал и винил себя, что вовремя не остановил это, он сразу заметил, что что-то не так, но даже не поинтересовался в чем дело. Он не должен был бросать Сатина одного, он знал, что тот принял много лекарств, при этом весь день заправлялся кофеином в огромном количестве, после чего оприходовал текилу, а, может, еще что-то. — Да давайте теперь все будем винить себя! — высказался Топиас. — Я просто хочу оттянуться и не думать обо всем этом дерьме, кто с кем мутит! Если хотите знать мое мнение, мне вообще насрать. Валто на следующей неделе уже подцепит себе новую телку! А Фрея будет неприкосновенна до конца лет! — Иди на хрен! — рявкнула Рабия, и парень мигом затих. Все они думали, что Сатин переборщил с таблетками и алкоголем. Каждый был уверен, что у них с Валто произошла обычная стычка на почве ревности возмущенного отца. — Ты вообще в курсе, что они не встречаются? — Рабия протянула Сатину стакан воды с порошком. — Знаешь, я видел достаточно, чтобы сделать выводы. Я собственными глазами видел, как он смотрел на нашу дочь. Я не вчера родился. — И поэтому ты решил дать ему по морде? — Я не рассчитал силу, — упрямо твердил Сатин. — По-твоему мне так хотелось ломать ему нос? — Эваллё повез Фрею домой. Она не желает тебя видеть, — произнесла Рабия, усаживаясь рядом с мужем. Она провела рукой по его шее, убирая отросшие кончики прядей. — Ужасно злится. Говорит, что ты все не так понял. — Откуда мне знать, как давно это продолжается! Он выставил меня полным идиотом! Мой лучший друг хер знает сколько кувыркался с моей девятнадцатилетней дочерью! А я еще должен быть спокоен! Может, мне еще благословить их?! Сатин опустил голову и прошелся пятерней по волосам, а потом резко вскинулся. — Утром узнаю, как там Валто, — сказала Рабия. — Делай что хочешь. — Я потом свяжусь с больницей, — пообещал Топиас. — Поговорим завтра, — устало произнес Сатин, перехватив взгляд Маю. — Тебе-то самому не нужен врач? — тихо спросила Рабия у Сатина, кладя руку ему на колено. Сатин потер веки и помотал головой. Выглядел он так, словно из него разом выжали все соки. Рабия коснулась его щеки, а потом обняла, прижав к себе. Маю как завороженный наблюдал за этой сценой нежности. Как бы ему тоже хотелось вот так, в открытую, выражать свои чувства к тому, кого он любил всей душой. Дальше Диана высказала опасения насчет сливов в сеть, впрочем, у пиар-команды имелась стратегия на случай любого форс-мажора. Маю удивился, что Диана не уехала домой, прошлый менеджер не переносила тусовок с музыкантами и покидала группу сразу же после выступления, чтобы не участвовать в массовой попойке. Сатин просто устал и погорячился, все произошло случайно. Однако механический шум в голове говорил Маю об обратном. И чем внимательнее он смотрел на Сатина, тем четче становился шум, обретая формы, упорядочиваясь. Они словно общались посредством мысли, на языке с чужой планеты.* * *
Наступило воскресенье и последний четвертый день фестиваля, на который почти никто не остался, только пара друзей-неформалов Эваллё, от которых Маю порядком устал: вчера они и так тусили вместе целый день. Обратно Маю возвращался вместе с отцом, в автобусе группы, сопровождаемом группками фанатов. Рабия, сославшись на рабочие дела, уехала рано утром. Их было не так много: они с отцом, Топиас, Лоуи, Армо, Яри, Диана и еще кое-кто из персонала «Храма Дракона». Клиф обычно приезжал и уезжал отдельно ото всех, так как помимо «Храма Дракона» у него были и другие проекты, он чаще остальных был в разъездах. Маю старался запомнить все имена и с каждым перекинуться хотя бы парой слов. От принятых таблеток в нем до сих пор бурлила энергия, он то и дело вставал, пересаживался, крутился на одном месте. Парни лениво переговаривались, кто-то вообще спал или сидел, уткнувшись в телефон. Мучаясь тошнотой, Сатин пересел в начало автобуса, где его укачивало меньше всего: один раз даже пришлось остановиться, чтобы выпустить его на свежий воздух. Маю же сидел позади, ему нравилось обозревать весь салон и музыкантов, сонно развалившихся в креслах. К тому же его веселила мысль, что только этой ночью они с Эваллё занимались любовью на этом самом месте, и никто об этом даже не догадывался. Для панка он купил целый пакет пончиков в киоске на фестивале, уверенный, что они поняли друг друга, и считал, что это лучшая сделка. Он также забрал гитару Валто, и теперь она ехала рядом с ним. Пока никто не видел, он принял еще одну таблетку и запил колой. В дороге они переписывались с Сатином, и тот написал, что произошло. Вероятно, это была та самая полная версия случившегося, на которую намекала сестра. Сатин рассказал о своих ощущениях, о том, что под кожей его рук будто что-то задвигалось, пытаясь вырваться наружу, написал про шум в голове, изменения обоняния и зрения, про то, как из его руки что-то вырвалось и отшвырнуло Валто, все произошло настолько быстро, он не успел его и пальцем тронуть. Сомневаться в его словах не приходилось. Тварь, живущая в профессоре, точно так же не ощущала температуры воды, ее зрение и обоняние было острее в десятки раз, в том числе благодаря сверхчувствительным щетинкам по всей поверхности тела. Этому было множество доказательств; в этом же его пытался убедить сам профессор Стенвалль. Отец буквально подтвердил самые худшие опасения: в Сатине жило нечто жуткое и невероятное по силе. Все утро Сатин провел в темных очках, даже невзирая на то, что его глаза уже пришли в норму. — «Доктор Хакола узнал, можно ли вытащить это из твоего тела?» — быстро напечатал Маю и покосился на второй ряд, где сидел Сатин. — «Он склоняется к версии, что инородные клетки слишком хорошо прижились и полностью вросли в ткани», — спустя несколько секунд пришел ответ. — «Но если тебя рвет слизью, значит что-то не так :(». — «Я уже узнал об этом у Тайсто. Он убежден, что образец слишком силен для моего организма». — «Но это ведь не опасно? Образец ведь уже спас тебя, когда ты упал и ударился головой». Потом Маю стер их переписку, чтобы она никому не попалась на глаза. Дома он первым делом отыскал Фрею: сестра монтировала «больничный влог», который они сняли вместе на карантине: Маю мгновенно узнал особенно памятные кадры на экране. А потом огляделся. На днях Фрея полностью заклеила одну стену распечатками с черно-белыми страницами из манги. Интересно, как там ее японец? Наверно, даже не подозревает, какие тут творятся страсти. Во всяком случае Фрея уверяла, что не рассказывала о своей семье, лишь в общих чертах. У Сатина будет двойной приступ, если он узнает еще и о японце. Фрея нервно оглянулась. Сестра выглядела так, будто не спала всю ночь: тушь размазалась вокруг глаз, на щеках виднелись темные дорожки, блестки, покрывавшие веки, осыпались. — Ты как? В порядке? — Он всерьез беспокоился за девушку. Что бы ни происходило между ней и Валто, не заметить ее подавленного состояния было невозможно. — Дай Сатину пару дней, он остынет и вы просто… — Что «просто»? — бросила она, не сводя глаз с экрана монитора. — …Поговорите как нормальные люди, — Маю пожал плечами, глядя в спину Фрее. Повисло молчание. Маю уже решил, что Фрея про него забыла, и собрался уходить. — Валто мне сам написал. Все вроде бы хорошо, его даже сегодня отпустят. — Фрея обернулась вместе со стулом, открыла в телефоне их переписку и вытянула руку, показывая Маю сообщение. По куче смайлов Маю сразу опознал руку Валто: «Жить буду, лобная кость цела. Я не в обиде на всю вашу семейку, не вешай нос, принцесса :)))))))))))))». Ниже оказалось селфи улыбающегося Валто, на подушке и с забинтованным носом, но даже в таком виде парень выглядел шикарно, со своими выразительными бровями, веснушками, четко-очерченными губами и белоснежной улыбкой. Маю фыркнул. Не нужно быть специалистом, чтобы понять: Валто не назвал имени Сатина, а написал — всю вашу семейку. Он еще злился. Фрея заметно волновалась: — Я хочу поехать к нему домой. — Ну так езжай. Если нужно, я прикрою. — Я чувствую свою вину… это же мой отец ударил его. — Фрея перестала клацать кнопкой мышки. Девушка разом как-то погрустнела. — Спасибо, кстати… — За что? — удивился Маю. — Что пытаешься вразумлять Сатина. Когда ты приехал из академии, стало легче. Мне даже кажется, что ты единственный, кто по-настоящему понимает его. У вас словно какая-то связь. Маю почувствовал, как к щекам приливает кровь. — Злишься? — спросил он. — Не знаю… — девушка снова отвернулась к экрану. — Все так глупо получилось. Рабия тоже сказала подождать, пока Сатин отпустит эту ситуацию… это же его лучший друг, они не могут возненавидеть друг друга из-за такой ерунды. Я думала, у парней все как-то проще и они не ссорятся из-за мелочей. Всегда считала, что мир должен сдвинуться с места, чтобы они оба подрались. — Ты не представляешь, насколько все сложно, — хмыкнул Маю, и девушка взглянула на него из-за плеча. — Но если тебе понадобится совет… насчет мужчин — обращайся, в академии мы проходили психологию, и я много читал сверх программы, так что я к твоим услугам, — улыбка растянула его губы почти до ушей. Фрея тоже улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. — Ты говорила Рабии о Валто? — Я рассказала, что мы целовались и он вел себя как вполне нормальный человек. Она спросила, нужно ли ей о чем-то беспокоиться. Я сказала, что если мы переспим, то она узнает об этом первая. Серьезное выражение лица сестры заставило его усмехнуться. Маю опустил лицо, пряча улыбку. — Господи, да это просто секс! — простонала Фрея. — Секс с гитаристом из группы нашего отца. Даже звучит неплохо! Он ожидал, что Фрея запустит в него подушкой или погонится, но сестра уже потеряла интерес к разговору и занялась своими делами. Маю поднялся в ванную на третьем этаже, чтобы умыться и почистить зубы. После разговора с Фреей на душе стало легче. Он желал ей только самого хорошего, помимо этого он боялся, что любой конфликт будет лишь обострять состояние Сатина, как на дне рождения Эваллё, когда отец едва не набросился на менеджера группы. В этот раз, к счастью, под горячую руку попался Валто, а не госпожа Мякеля, которая затаскала бы Сатина по судам. С этими мыслями Маю вернулся к себе в комнату. Тут-то его ждал сюрприз. Вся широкая кровать была завалена кучей новой одежды, с ярлыками и этикетками. Целая гора одежды. Маю изумленно уставился на кровать. Это еще в честь чего? Кто-то ограбил торговый центр? Он, конечно, утверждал, что у него мало одежды, потому что в академии носил целыми днями форменную толстовку и брюки… Среди вороха шмоток также было пару запечатанных посылок, которые кто-то забрал и положил сюда. Маю потрясенно перебирал одежду: здесь были джинсы, джогеры, жакет, джемпер, худи, лонгслив, кое-какая одежда для школы, футболки, майки, упаковки с трусами, различные аксессуары. Несколько вещей оказались брендовыми. Мысленно прикинул в уме, сколько это стоило. Ему за год все это не переносить. Откопал даже трусы со светоотражающими частицами. Чтобы задницу в темноте было видно. Мельком взглянул на посылки и отложил в сторону — заказывал столько всего, что уже не помнил, что там должно быть. В одной коробке, судя по стуку, что-то из посуды или пластиковый органайзер, который он заказывал еще в прошлом месяце. Громко зовя мать, Маю выскользнул в коридор. Подгоняемая любопытством, на шум вышла Фрея и заглянула в его комнату. — А-фи-геть! Сколько одежды! Откуда это? Какие классные вещи! — Сестра начала восторженно перебирать шмотки, точно так же, как он несколько минут назад. В коридоре появилась Тина, у которой сегодня был выходной. — Это от нас с твоей мамой. Ты сам говорил, что тебе нечего надеть. Решили поднять тебе настроение после болезни. — Тина заговорщически подмигнула ему, и Маю сразу вспомнил их разговор в его комнате, когда плакался тете. — Правда не стоило, — буркнул Маю, несказанно удивленный подобной щедростью. — Так, давай яйцо не будет учить курицу. Носи на здоровье. Мы несколько часов убили в торговом центре, будь добр теперь не капризничай. Тут, кстати, тебе пришла доставка, я забрала. Ладно, если что, я на террасе, посижу, попью кофейку в тишине и комфорте. Оставшись один, решил сперва рассортировать и убрать одежду в шкаф; для атмосферы включил фоном подкаст по психологии отношений и зажег арома-палочки Пало Санто, которые никому больше не нравились. Маю надеялся, что несколько дел сразу поможет отвлечься и собрать мозги в кучу. До встречи с Эваллё еще был весь день, Маю планировал немного поработать за макбуком, а потом, если Сатину станет лучше, поговорить с ним про особь. Сегодня еще должен был приехать доктор Хакола. Сатин сказал только, что что-то произошло в лаборатории, и Тайсто срочно едет к ним. После возвращения домой Сатин практически не выходил из туалета. Его рвало и все время тошнило. Возможно, это просто сильное отравление. Рабия заставила его выпить порошок, который всегда спасал от похмелья и при отравлении, но пока лучше не становилось. Сатину определенно сейчас было не до разборок с Валто и Фреей. Оставшись один, Маю сразу написал Куисме, спросил, как она добралась, как концерт и попросил удалить переписку. Куисма записала большое голосовое и в конце прислала: спасибо за концерт и сердечко. «это не мне) удали сообщение». С Эваллё они договорились, что вечером, после тренировки и футбола, покатаются на шеринговых самокатах и сходят в одно кафе, которое часто мелькало в роликах у популярных блогеров. Эваллё говорил, что будет играть и посещать тренировки, в том числе ходить на рукопашку, вплоть до самого отъезда. Парни из команды планировали устроить грандиозную вечеринку в честь его отлета, конечно, Эваллё забил местечко и за Маю. Хотя бы эти мелкие радости помогали еще как-то держаться и не думать о том, что будет после. Маю рассчитывал, что после кафе они сразу двинут к Эваллё и займутся чем-то более интересным. Пока тот еще не нашел новую работу, у них полно времени. Он закончил с разбором одежды и взялся за коробку из доставки. На упаковке был их почтовый адрес. Обратного адреса, как и названия фирмы-поставщика, нигде не было. Попробовал вспомнить, не заказывал ли он что-то почтовой доставкой. Маю вооружился ножом для бумаги и начал потрошить коробку. Любопытство подгоняло его. Вскрыв посылку, сначала он вообще не понял, зачем ему это. Внутри лежал прозрачный пластиковый контейнер для обедов. Самый обыкновенный. И там что-то было. Какая-то бумага или обертка, сложенная в несколько раз. Маю с интересом взялся за крышку. Отбросив ее на покрывало, вытащил то что было внутри. В следующий момент контейнер выпал из рук и ударился о пол. Легкие сдавило с такой силой, что в глазах потемнело. Он не смог даже закричать. Ему просто не хватало дыхания. Глаза заслезились. Он так и застыл посреди комнаты с огромным куском человеческой кожи в руке. Маю выдавил слабый писк. Голова просто поплыла. Он пытался продохнуть. Легкие сжались. Маю почувствовал удушающий спазм. Он не мог дышать. Это был кусок кожи с татуировкой сколопендры. Маю сотни раз видел эту наколку, ее изображение было выбито на его подкорке. Он хотел бросить кожу, но пальцы будто одеревенели. Осознание этого заставило Маю заскулить. Он выронил кожу и осел на пол. В тот же миг его вывернуло остатками завтрака прямо на ламинат. Маю показалось, что он сейчас отключится. Он пытался, но не мог отвести взгляда от длинного пласта человеческой кожи, покрытой мелкими родинками; он даже узнал старый крохотный шрамик после падения на школьном стадионе. Этот был подарок от Стенвалля. Аккуратный почти безупречный срез и ни грамма крови. Маю осознал, что задыхается. Руки и колени тряслись, словно у него начался припадок, он дрожал всем телом. В ушах стоял звон. Он что-то закричал, или заплакал… В комнату вбежала Фрея. Она присела рядом и начала звать его по имени, но Маю лишь таращился на кожу. Фрея схватила его за плечи и крепко сжала ладонями. — Маю, слышишь меня?! Маю! Все хорошо, успокойся! Дыши! Сестра отпихнула ногой кожу, чтобы он не видел ее, и прижала прохладные ладони к его щекам. Постепенно он все отчетливее слышал ее голос. Постарался сосредоточиться на нем. — У тебя паническая атака… — Маю замотал головой и что-то замычал, — с тобой все будет в порядке! Успокойся! Слушай меня! Дышать стало чуть легче. Маю со свистом втягивал воздух и выдыхал. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Фрея повторяла вместе с ним. Он словно заново учился дышать. Пульс барабанил в висках. Все лицо взмокло от пота. Легкие просто горели. Маю чувствовал, как расширяются его ноздри, втягивая воздух. Наконец стало легче, дыхание восстановилось, Фрея отстранилась и бросила взгляд на пол: — Что это нахрен? Это человечья кожа?! Маю быстро зажал сестре рот. Не двигаясь они просидели несколько долгих секунд, прежде чем Маю отнял ладонь. — Откуда это? — ошалело переспросила сестра. — Я знаю… — выдохнул Маю. — Ты должен мне сказать, кто это сделал. — Сестра смотрела на него округлившимися глазами. — Просто скажи, кто это! Маю шикнул на сестру, боясь, что на ее крик кто-нибудь прибежит. Легкие снова сжались. Маю привалился к стене рядом с кроватью. — Ты не можешь вот так молчать, — шептала сестра. — Произошло убийство, а это — улика! Маю в панике соображал. Он не хотел, чтобы пострадал кто-нибудь еще. Он не имел права рассказывать о профессоре. Он до черта боялся последствий. Сжал голову ладонями и подтянул колени к груди. Пока он подпирал стену, сестра быстро написала сообщение. Маю успел прочитать текст, прежде чем Фрея отправила Эваллё: «я не знаю точно но мне кажется произошло что-то страшное маю ничего не говорит я не могу ему помочь приезжай!!!». Фрея поспешно поднялась на ноги, закрыла дверь и обошла кровать, чтобы взять со стола коробку с салфетками, и присела рядом с лужей рвоты. — Нужно убрать это, пока никто не увидел. Не волнуйся, только я слышала, как тебя вырвало… Тина наверняка внизу. Эваллё, видимо, прочитав сообщение и запаниковав, перезвонил по видеосвязи, но Фрея сбросила звонок и быстро написала: «не звони просто приезжай!!! ты нужен ему». Маю запрокинул голову, прижавшись затылком к обоям, и закрыл глаза. Легкие все еще саднило, в груди была тяжесть. Мая сглотнул и выдавил: — Это татуировка Эрика. Сколопендра, это его тату. Этот кусок кожи со спины его лучшего друга, он видел ее так часто, что просто не мог забыть. Эрик мертв. Теперь наверняка. Он убил Эрика собственными руками и содрал с него кожу. Это чудовище… Спустя некоторое время, часа два или три на телефон пришло сообщение от профессора: «Майре… По моим подсчетам ты уже получил посылку. Впредь тщательно думай, о чем ты можешь рассказать доктору Хакола, а что может ему навредить. Ты ведь не хочешь этого, правда? Все зависит от тебя. В следующий раз это будет другая татуировка.».