То, что мы должны потерять

      Ра уже отплыла на своей ладье, когда Маат проснулась. Сегодня пройдет важный суд над служителями храма бога возрождения. Осирис лично попросил ее выяснить правду, наказать виновных и очистить имена непричастных. Богиня истины уважала царя Египта за его мудрое и справедливое правление, поэтому не отказала в помощи.       Маат, лежавшая на спине, повернулась. Тот все еще безмятежно спал. Она взглянула на мужа, тепло улыбаясь, и аккуратно, чтобы не разбудить, положила руку на его щёку, поглаживая еë.       — Мне нужно идти, — негромко сказала богиня. — Буду с нетерпением ждать нашей встречи, не засиживайся в своей библиотеке. Точно уж не как тогда.       Маат на ум пришел один случай, произошедший около полувека назад. Тот даже по наступлению утра не вернулся, а после несколько недель отсутствовал. Богиня истины не волновалась, но ей было интересно, что так задержало ее любимого.       После бог мудрости с удовольствием поведал о своем спонтанном путешествии. Тот встретил в пустыне потерявшегося ребенка, он был напуганным и уставшим, но крепко прижимал к груди набор Сенета. После партии, необходимой для успокоения ребенка, бог мудрости обратился ибисом и провел мальчика по пустыне к его каравану.       Богиня истины поднялась и неспеша подошла к зеркалу. Макияж довольно хорошо пережил бурную ночь, только золото на губах стерлось. Маат села за стол и ловкими движениями кисти поправила макияж. Она встала, и как только богиня взмахнула рукой, к ней подлетело ее перо, платье и несколько свитков. Быстро одевшись и заправив перо в прическу, Маат ушла.       Все служительницы храма, которых она встречала, склоняли перед ней голову. Богиня истины мельком поглядывала на некоторых, но не останавливалась. Ее уверенная походка восхищала и даже немного пугала.       Суд прошел без осложнений и даже завершился быстрее ожидаемого. Силе богини не мог противостоять ни один бог, что уж там люди. Осирис поблагодарил Маат, предлагая остаться в его дворце ненадолго, наслаждаясь садами и угощениями. Богиня думала отказаться, хотелось увидеть мужа, что наверняка уже ждал ее, но у Маат было пару дел к богине магии, и она соглясилась. Тот без проблем узнает о задержке любимой и не будет волноваться. Так что не страшно.       Неделя минула незаметно. Маат ни разу не легла спать, это теряло весь смысл, когда любимого не было рядом. Все же боги не зависят от этого, как люди. Все вопросы были решены и богиня истины вернулась домой.       Служительницы встретили ее, они все собрались и сейчас стояли, склоняя перед ней головы. Маат оглядела их всех, спрашивая:       — Где сейчас Тот? — было необычно, любимый всегда приходил встретить ее после затянувшегося отсутствия.       — О, великая богиня Маат, после вашего отъезда всеведуший бог мудрости Тот так и не покинул ваши общие покои, — ответила одна из прислуживаущих им лично девушек. — Мы не посмели потревожить его.       — Хорошо, вернитесь к своим обязаностям.       Маат направилась в покои, в этот век служительницы вели себя невероятно честно. Видно, влияние богини истины на свое окружение. Некогда одна служанка оказалась настолько смелой, что попыталась соблазнить ее мужа, надеясь понести божественное дитя. Она зашла в их покои, когда Тот еще спал, а сама богиня уже ушла, и оголяя верхнюю часть тела, присела рядом. Служанка огладила щеку бога, дабы его разбудить. Тогда Тот распахнул глаза, взглянув на нее своим бездонным взором. Служанку бросило в дрожь. Взгляд бога мудрости был тяжелым для смертных, но служанка смогла взять себя в руки, ведь ее желание приобщиться к богам было сильнее. Она спустила платье еще ниже, оглаживая живот и выгибая спину, а когда увидела, что Бог начал вставать то подалась вперед, прижимаясь к нему грудью и хватая за руку. Она была меньше бога, но ее решимость была несоизмеримой со здравым смыслом.       — Маат накажет тебя, если узнает. Лучше покинь храм до того, как она вернется, — спокойно сказал Тот, аккуратно отпихивая девушку от себя, и вставая, потянул за собой одну из простыней, повязывая себе на бедра.       Девушка выглядела шокированной, на некоторое время она застыла. Тот закрыл глаза, одной рукой он обнял свою грудь, а кулаком прикрыл рот. Несколько секунд бог безмолствовал. Служанка пришла в себя и резко вскочила:       — Всеведуший Тот! Разделите со мной ложе, я опытнее любой другой, — девушка слегка присела, чтобы ее грудь прижалась к паху бога. — Ах! — служанка бросилась на Тота, но она никак не ожидала, что ей хватит сил сбить того с ног.       Бог мудрости машинально отступил назад, упираясь спиной в стену, чтобы не упасть. Служанке и правда не хватило бы сил, но Тот и не пытался устоять. Она решила не терять время, и ее руки лягли на живот бога сползая ниже.       Тот тотчас раскрыл глаза, приказывая:       — Не прикасайся ко мне, — Служанку передернуло, и она отошла на несколько шагов. Человек не мог противиться божественной силе. — Зря ты пошла против богини истины, Маат уже давно знала о твоих намерениях, — договорив, Тот скрестил руки на груди.       Ужас в глазах служанки, вызванный его словами, показывал ее недальновидность. Она будто не допускала своей неудачи. Девушка начала медленно отступать к выходу, но вдруг она столкнулась с кем-то спиной.       — Куда это ты собралась? — голос Маат звучал слишком спокойно, ее ладонь сжала плечо служанки, которая похолодела от ужаса.       — О, великая богиня истины Маат, я не хотела делать этого! Ваш муж меня заставил! — девушке уже было нечего терять, стоит попытаться.       Тот и Маат удивленно переглянулись. Они оба понимали, это очевидная ложь, но бог мудрости первый отвел глаза. Маат видела, как сильно подобное обвинение задело ее любимого. Богиня толкнула служанку на колени и подошла к Тоту. Маат взяла его за руку, переплетая их пальцы. Она посмотрела на длинные опущенные ресницы мужа после чего сказала:       — Ты же знаешь, человеку не получиться мне солгать, — Тот ничего не ответил, только сжал ладонь любимой в ответ. — Ты, простая служанка, смеешь врать мне в глаза от момента, как стала нам прислуживать, а сейчас еще и оскорбляешь моего любимого мужа?! — богиня истины приобняла Тота за талию, после чего продолжила. — Ладно. Готова ли ты возложить свое сердце на весы, дабы доказать свою правоту?       Маат взмахнула рукой, и перед девушкой появились весы. Богиня достала перо из прически, которое медленно подлетело и заняло одну чашу весов, не нарушая баланса.       — Маат, ей это навредит. Она все еще жива, — обеспокоился Тот.       Служанка в страхе задрожала, она слышала рассказы о весах и пере истины богини Маат, но думала, что не стоит воспринимать их буквально. Положить сердце? Она же шутит? Что с ней случится?       Богиня истины вошла в их общие покои. Тишину прерывал редкий шорох газовых занавесей, отделяющих балкон. Маат подошла и присела на кровать. Ее взгляд упал на безмятежно спящего Тота. Богиня прилегла рядом и любовно улыбнувшись, позвала:       — Тот, — внешней стороной пальцев она огладила щеку любимого, никакой реакции.       Маат подождала немного и снова позвала. Она не ожидала ответа, просто решила удостовериться. После богиня оставила на губах мужа легкий поцелуй и обратилась к нему:       — А ты волновался, — Маат поднялась. — Надеюсь, Египет ждут добрые вести.       Богиня, встав и отойдя в сторону, велела принести чистой воды, а также ткани. Видно, пророчество застало Тота еще в ту ночь, которую они провели вместе. Маат поняла это по все еще не стертому, слегка пострадавшему макияжу мужа.       Служительницы храма быстро выполнили ее просьбу. Вот уже богиня истины мочила мягкий платок в прохладной воде. После чего перевернула любимого на спину, начав аккуратно стирать с глаз сурьму, тени и уже почти пропавшую позолоту с губ. Вода постепенно приобрела темно-голубой оттенок. Маат в последний раз нежно протерла сомкнутые веки мужа и отложив платок в сторону, нависла над ним. Ее черные пряди упали вокруг головы Тота.       Как же все-таки богине нравились глаза любимого. Жалко, что сейчас они закрыты… Обычно, Тот как все другие боги и богини, подчеркивал свой взгляд, подкрашивая глаза, но Маат нравилось не менее, когда муж этого не делал. Еще он покрывал губы золотом, что начал делать уже после слов любимой о том, как ему это идет. Богине истины всегда нравилось лицезреть невольно позолотевшие после поцелуев губы Тота, и как-то раз она это озвучила. Было ужасно мило когда на следующий день она заметила любимого, намеренно покрывающего губы золотом. Такого раньше не делал ни один другой бог! Когда в последствии она об этом задумалась, то обнаружила, что и правда — губы красили одни богини, что по ее мнению, было огромным упущением. Хотя, какая ей уже разница, Тот для нее начал красить.       Маат еще немного порассматривала расслабленное лицо любимого, после чего встала и приподняла его голову, убирая волосы вверх. От таких длинных, и правда было жарко, а так было гораздо приятнее и удобнее, что богиня знала по себе. Хоть повернуться без затруднений можно. Маат отошла от Тота и села за стол. К ней подлетело пару свитков, и она погрузилась в их изучение.       Ра все продолжала свой путь, повторяя и повторяя свое путешествие по небу. Солнце сменяло луну, а луна солнце. Бесчисленное колличество циклов минуло.       Маат стояла и болтала с богиней магии, Исидой, попивая вино на ежегодном пиру. Длился он неделю. Первые четыре дня могли присутствовать все боги, но последние три считались заключающими и предназначались для Эннеады, а также первичных, старших богов. В эти три дня основной пантеон богов мог обсудить насущные проблемы в присутствии верховной Ра и, конечно же, продолжить веселье.       — Ха-ха! — Исида легко расмеялась. Сегодня она была в хорошем расположении духа. — Это да. Кстати, что-то давно не было видно Тота…       — Соглашусь! — богиню магии перебила вклинившаяся в разговор Хатхор. Весь ее вид излучал недовольство.       Маат и Исида удивленно взглянули на богиню любви. После чего Маат спросила:       — Дорогой сестрице что-то нужно? Ты прервала нашу милую беседу.       — Да, — возмущенно бросила Хатхор. Скрестив руки на груди она продолжила. — Где твой муж?       Богиня истины непонимающе вскинула бровь. Раньше у нее с сестрой были неплохие отношения, но все изменилось, когда Маат влюбилась в бога мудрости. От глаз богини любви не смогли укрыться чувства Маат, все же это ее стезя. Вкусы Хатхор, как в последствии выяснилось, сильно отличались. Она ценила в мужчинах мужество, силу и смелость. Предподчение отдавала мускулистым со смуглой кожей, а всезнающий бог мудрости Тот не соответствовал этим критериям. Так что богиня любви пыталась, как она считала, вразумить сестру. «Зачем тебе мужчина который даже защитить тебя не сможет? Тот вечно сидит в своей библиотеке и занимается невесть чем, а когда и выползает из своей пещеры, то смотрит на всех с пренебрежением. Вспомни как он сознание на пиру потерял, словно изнеженная девица какая. Матушка Ра держит его при себе наверняка только из-за его божественной силы пророка. Признаю, что знание бытия может быть полезным при правлении Египтом. Так что, может, Тот и хороший советник, но мужчина никудышный. Не совершай такой большой ошибки.» — сказала она тогда, но на Маат это не подействовало. Из-за чего Хатхор добавила, надеясь что хоть это остановит сестру: «Думаешь, всезнающему Тоту близко такое нерациональное чувство как любовь? Он еще более отдален от подобных переживаний, чем наши братия и сестры.» — а вот эти слова показались тогда богине правдой, даже несмотря на частое общение с самим богом мудрости. В последствии они оказались неверными, но Хатхор нужно отдать должное. В тот раз ей удалось добиться своего.       — Почему тебя это интересует? — спокойно спросила Маат.       — Нужно кое-что спросить, — отведя глаза, ответила Хатхор, после чего с еще более рьяным возмущением добавила. — Разве не для этого мы все собираемся каждый год?       — Сестрица права, — богиня истины не могла понять странного поведения сестры.       — Тогда почему Тот уже второй год не появляется на ежегодном пиру? — богиня любви уперла руки в боки. — Мы так утомили всезнайку, что он теперь и своим присутствием нас не удостаивает? Что он о себе возомнил? — Хатхор снисходительно махнула головой. — Хотя что уж там, богом мудрости же так сложно быть. Сиди читай свитки, разглагольствуй на разные темы, иногда будущее читай, — она указала на себя пальцами. — Пусть хоть помогает нормальным богам с их работой.       Маат было совсем не по душе такое поведение сестры. Хорошо что другим богам не было дела до происходящего, а Исиде не было, что сказать.       — Раз тема зашла о «нормальности», то дорогая сестрица должна понимать, что, по ее суждениям, и сама не очень-то «нормальная» богиня, — богиня истины развела руками и нарочито-печально продолжила. — Ведь мудрость от любви, в каком-то плане, не сильно-то и отличаеться. Что то — ценность неосязаемая, что другое.       Хатхор начала краснеть от стыда и злости. Маат еще не видела таких красок на лице сестры.       — Как смеешь ты недооценивать великую силу любви?! Влюбиться может каждый, а читать и считать только верхушка! — взревела богиня любви. — И, и…!       Хатхор не нашла больше аргументов и повернувшись к Ра крикнула:       — Матушка! — та непонимающе глянула на богиню любви, с выражением лица, мол, «че надо?». — Маат принижает меня!       Ра удивленно посмотрела на богинь. Сначала на одну, потом на вторую и зашлась неистовым смехом:       — ХА-ХА-ХА! Опять вы за свое?       Богиня истины промолчала, но этого было достаточно, Ра все поняла. Она закинула ноги на один подлокотник трона, а во второй уперлась локтем. Смотря на дочерей свысока, она ждала ответа.       — Маат говорит, что любовь и мудрость не разнятся значимостью! — голос Хатхор звучал жалобно. — Хотя всем ясно, что для процветания Египта любовь важнее! Без нее новые поколения просто не родятся!       — На силе любви архитекторы не спроектируют новые храмы и гробницы, — богиня истины не собиралась уступать. Она не могла понять, как боги позволяли себе опускаться до открытой критики ее мужа. — Не покровительствуй Тот над учеными умами, то все бы твои храмы уже давно стояли в руинах, а родные погибших в завалах приходили скорбить и за сотню лет превратили бы тебя в богиню несчастья. Так что, нельзя рассуждать, кто из Эннеады и присутствуюших значимее. Стезя одного бога будет влиять на других. Пропади один — и в какой-то мере пострадают все остальные.       Ра довольно усмехнулась, слушать их ссоры было лучшим развлечением!       — Любовь не ограничена местом! Моей обителью может стать любое место, что изберет сердце веруюшего! — богиня любви не говорила, а кричала. Видимо думала, что так ее аргументы звучат убедительней.       — Хорошо, а сколько разбитых сердец будет, если не станет медицины? — Хатхор не сразу поняла, что имела в виду Маат. — Доктора со всего Египта учатся по свиткам, что написал мой муж. Описал все травы и их свойства. Нашел лечебную дозировку для некоторых ядов.       Богиня любви запнулась на полуслове и больше ничего не смогла сказать, но видимо, услышав издевательское посмеивание матери крикнула, обиженно отварачиваясь.       — Что бы там ни было, это не меняет факта, что не являться на пир — неуважение к самой великой Ра!       Все понимали. Она проиграла спор. Маат решила закончить бессмысленный разговор. Она пошла прочь, зовя Исиду жестом за собой.       — Постой, — послышался голос Ра. Богиня истины обернулась к матери. — Понятно, кто был предметом спора, и я сама хотела обсудить с Тотом дела. Почему его нет?       Маат не нравилась эта сторона всевышней Ра: «Все уже знаю, но спрошу». Она играла всеми как куклами, но ничего с этим сделать нельзя.       Вздохнув, богиня истины сказала:       — Всезнающему богу мудрости явилось пророчество. Он сейчас познает тайны мироздания, — боги начали перешептываться, из-за этого Маат и не хотела рассказывать. Потом они еще припомнят это Тоту. — Если есть то, с чем я могла бы помочь всевышней Ра, то прошу сообщить.       — Да нет, нет. Ничего важного, — легко отмахнуласть ее мать. — Знаешь, когда бог мудрости вернеться к нам?       — Нет, — Маат раздражало, никаких дел к ее любимому у Ра изначально и не было. Она просто позабавилась. — Теперь я могу идти?       — Да, да, конечно, — бросила уже отвлекшаяся от них всевышняя Ра.       Вся эта ситуация испортила настроение богини истины. Она еще немного поговорила с Исидой и покинула пир. Ей поскорей захотелось увидеть любимого.       Служительныцы храма как всегда встречали Маат. Она прошла, не задерживаясь слишком долго, в их с Тотом покои. Она подходила, сразу услышав тяжëлое, прерывистое дыхание. Маат ускорила шаг и вошла в покои. Ее любимый метался по кровати.       — Тот!       Богиня подскочила к мужу, села рядом и взяла его за руки, пытаясь разбудить:       — Проснись, любимый. Что с тобой?       Бог мудрости не реагировал, это значило, что он все еще во власти видения. Раньше уже такое было, но не в такой степени. Да, Тот мог ронять слезы, видя скорые бедствия, угрожающие людям, мог жмурить глаза, сжимая руки сидящей рядом жены, но никогда еще не метался по ложу в ужасе от кошмара.       Маат легла, прижимая мужа к себе и нежно поцеловала в лоб, невольно озвучивая:       — О, Ра, что довело тебя до такого состояния? — богиня истины понимала, что сейчас ничего не может сделать, это и бесило. Нужно было просто ждать, пока Тот сам проснется. — Расслабься, я рядом. Я не уйду, — шептала богиня, пытаясь успокоить любимого, хоть и знала, что он ее не слышит.       Они обсуждали это, Маат могла говорить что-то Тоту, пока ухаживала за ним, но он ничего из этого не слышал. Он описывал ей то, как происходит явление видений: «Душа словно покидает тело, и я сразу осознаю себя в космосе среди звезд и планет. Вижу течение времени и физическое бытие. Оно детально являет мне те события, что повлияют на нас, богов или людей. Я смотрю на все, как стороний, всевидящий наблюдатель, это всегда захватывает. Хоть и чаще являются печальные события.»       Маат еще долго пролежала, обнимая беспокойного бога мудрости. Минуло несколько лун, когда богиня встала. Тот все не просыпался и не успокаивался, а она не могла наплевать на свои обязанности и оставаться при любимом дольше, как бы ей не хотелось. Богиня истины подошла к столу и взглянула на лежащие там свитки. Она провела по иероглифам пальцами, после чего села за них.       Как бы она не пыталась сосредоточиться — не получалось. Прерывистое тяжëлое дыхание и метания мужа отвлекали ее. Какое-то время промучавшись, богиня все же бросила дела и вернулась к любимому.       Дни ожидания тянулись мучительно долго, но вот уже прошел очередной ежегодный пир, а Маат все сидела над Тотом. Да, она могла походить по покоям время от времени, но не оставляла любимого одного. Волнение уже всерьез захлестывало богиню истины. Ничего не ухудшалось, но и лучше не становилось, это и беспокоило. Если задуматься — уже третий год прошел, как ее любимому явилось пророчество. Так долго это длилось впервые. Раньше дольше года не продолжалось.       Маат сидела на краю ложа, держа руку любимого, когда послышался голос быстро вошедшей в комнату Исиды:       — Маат, я поспешила к тебе, как только получила письмо, — она держала в руках большую деревянную шкатулку. — Что случилось?       Богиня истины встала, поворачиваясь к гостье. Недавно она написала Исиде, что ей нужна ее магия и попросила поскорее прийти. Маат больше не могла смотреть и бездействовать.       — Приветствую тебя, Исида, — была слышна измученность в голосе богини истины. Она перевела взгляд на бога мудрости и перешла сразу к делу. — Ты знаешь, что Тоту явилось пророчество. Он все еще не проснулся, а последний год это выглядит вот так, смотри.       Богиня магии подошла ближе и увидела всеведуюшего бога мудрости в путах кошмара. Уже не нужно было спрашивать, состояние Маат было понятно. Происходи что-то подобное с Осирисом, Исида уже давно начала бы паниковать, и месяца не выждав.       — Как ты так долго выдержала?! — непонимающе спросила богиня магии и хотела спросить еще одну вещь, но Маат перебила ее.       — Ты знаешь, что наши божественные силы неповторимы, и никто кроме нас самих не может их контролировать. Даже всевышняя Ра не сможет, — ровный тон богини истины поражал. — Повлиять на наши силы тоже невозможно, а если и есть способ, то это опасно.       — Это так, — Исида знала об этом не понаслышке, ведь иногда сталкивалась с этим во время лечения пострадавших низших богов. — В таком случае, мне не понятно чем я могу помочь.       — Я понимаю, что нельзя пытаться разорвать контакт Тота с мирозданием, но я волнуюсь. Слишком много времени уже прошло, что-то может быть не так, — вздохнула Маат.       Исида поняла, богиня истины не хотела говорить всего, но это сейчас не важно. Она все равно хотела помочь подруге.       — Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, но сама понимаешь, ничего не могу обещать.       Сказав это, богиня магии взмахнула рукой, подвигая стол ближе к ложу и поставила на него шкатулку. Маат села рядом с любимым, ожидая действий Исиды которая расскрыла шкатулку. Из нее ударил свет. За пару секунд из шкатулки вылетили разные бутыльки, травы и другие нужные предметы для колдовства.       — Мне нужно осмотреть его. При помощи магии, — пояснила Исида перед тем, как дотронуться кончиками пальцев ко лбу бога мудрости. Сделать это без затруднений помогло временное успокоение Тота.       Ее глаза засверкали, а тело окутала белая дымка. Не прошло и секунды, как Тота передернуло, а Исида одскочила. Маат резко встала:       — Все в порядке?! — по руке богини магии проходили небольшие разряды.       — Да… — ответила приходящяя в себя Исида. Она посмотрела на руку, погруженная в свои мысли, но заметив обеспокоенный взгляд богини истины, сказала:       — Не переживай, с твоим мужем ничего не случилось, — взгляд Маат говорил, что заверения звучат сомнительно, хотя она и чувствует, что это правда. — Да, выглядело страшновато, но тут моя вина. При осмотре моя магия проникает в душу и тело. По телу она разошлась без проблем, но когда дошло до души, она встретилась с препятствием, не обнаружив ее, — Исида заметила, что богиня истины не удивилась. — Я не знаю специфики сил Тота. Можно сказать, я совсем ничего о них не ведаю, но пытаясь добраться до души, моя магия вмешалась в его связь с мирозданием. Оно просто сразу среагировало на нарушение границы.       — Ясно, — Маат повернулась к любимому, снова присаживаясь к нему.       Исида продолжила, накручивая прядь волос на палец:       — Как оказывается, бог мудрости не просто имеет связь с мирозданием, но и путешествует в его неосязаемой материи, — богиня магии на момент замолкла. — Невероятно…       Какое-то время Исида еще постояла молча. После чего подошла к столу и взяла с него связку трав.       — Скорее всего, я не смогу сильно повлиять, но постараюсь успокоить Тота, — сказала богиня магии, зажигая травы.       По покоям начал расходиться расслабляющий дым, наполненный магией. Исида шептала заклятья развивая его.       Дым закручивался и затуманивал глаза. Веки Маат стали тяжелеть. Ее начало клонить в сон. Так странно, боги не чувствуют усталости. Ну разве что ментальную при слишком активной и продолжительной мозговой деятельности. Богиня истины прилегла на краю ложа, думая: «Только на минутку.» Дальше все потерялось во тьме.       Шелест газовых занавесей, тяжелое дыхание мужа и свист ветра соединялись в тяжелую мелодию сопровождающую пробуждение Маат. Было темно, покои освещал только тепло-оранжевый свет огня от лампы. Она повернулась, замечая сидящую при Тоте Исиду.       Они встретились взглядом.       — Нет зрелища печальнее, — Маат обратила внимание что богиня магии аккуратно промакивала соленые капли текушие из глаз Тота. — Всеведущий бог, роняющий слезы над грядущим. Меня это пугает.       Богиня истины медленно встала и подошла к подруге. Ее любимый не метался. Исида отняла шелковый платок, выжимая его над золотой мисочкой, что была уже до половины заполнена слезами.       — Не знаю, я ли повлияла на это, но он успокоился несколько дней назад, а сегодня поутру начал плакать. — сказала богиня магии.       — Ясно, — Маат опустилась на колени, взяв мужа за руку. — Сколько я спала?       — Около месяца. Ты сильно измучалась за последние пару лет. Иначе бы мои травы не произвели бы на тебя такого эфекта, — ответила Исида.       Какое-то время обе молчали. Богиня магии хотела дать подруге время спокойно проснуться.       Подумав, что прошло уже достаточно времени, она заговорила:       — Я все думала, что меня смущает, — Маат перевела взгляд с любимого на Исиду, что с легкой грустью смотрела на Тота. — Я ведь впервые вижу бога мудрости без макияжа, — богиня истины подумала: «И правда», возвращая взгляд на Тота.       Под утро Маат успела поразмышлять и решила, что больше нельзя игнорировать накопившуюся работу. Богине магии она доверяла, так что могла оставить любимого на нее. Исида ответила, что не оставила бы пациента, даже если б ей сказали, что больше в ней не нуждаются. Теперь благополучие Тота и на ее совести, хотя и уточнила: «Нет нужды все время быть рядом, тебя это внутренне истощает, а мне будет нужно иногда возвращаться в свой храм. За этот месяц я поняла, что угрозы для бога мудрости никакой нет.»       Так богини и порешили. Маат начала выполнять свои обязанности, переодически приходя проведать мужа. Иногда она заставала палящую травы или поющую отварами Тота Исиду. Все это стало уже нормой, хотя беспокойство за любимого и не уходило.       Минул еще один год, как однажды вернувшись в их с Тотом покои, Маат застала Осириса. Он поил ее любимого отваром, похожим на те, что готовила Исида.       — Осирис, что ты тут делаешь?! — немного шокированно спросила богиня истины, остановившись в дверях.       Царь Египта как-то странно посмотрел на нее, но Маат не обратила на это внимания. Она подошла и с глубоким уважением в голосе спросила:       — Исида не смогла в этот раз прийти?       — Да, — Осирис выпрямился и повернулся к богине истины, пристально глядя на нее. — Последнее время у моей жены прибавилось работы из-за вышедшего из берегов Нила, и я предложил ей свою помощь. Тем более, я вывожу для нее большую часть лечебных трав, что она использует для богов. Самому было интересно посмотреть на их эффект.       — Понятно, я благодарна Исиде, она много для меня делает, — вздохнула Маат и добавила: — Так неудобно добавлять ей хлопот.       — Ей не в тягость, но думаю, что теперь иногда вместо нее буду приходить я, — бог возрождения указал на Тота, что на удивление безмятежно спал. — Из-за отсутствия покровителя луны ее цикл немного изменился, а это разрушительно для равновесия мира людей, это все влияет и на мою работу.       Маат грустно кивнула:       — Я слышала, что началась эпидемия и в некоторых местах голод из-за уничтоженных водой полей, — богиня понимала, что когда ее муж проснется, то будет не рад услышать все это. — Если я могу чем-нибудь помочь, то пожалуйста, скажи.       — Не стоит переживать, равновесие допускает как годы изобилия, так и годы упадка тоже, — Осирис положил тяжелую руку на плечо Маат, у которой в голове пролетело, что руки ее любимого гораздо легче, и что же в этом нашли другие богини? — Всеведущий Тот должен как никто другой это понимать.       Богиня истины согласилась, ведь это и правда было так. Каким бы ее любимый не был сочувствующим, такие регулярно происходяшие вещи его уже давно не трогают. Будь иначе, то потери рассудка было бы не избежать.       — Мне пора идти, — сказал Царь Египта, направляясь к выходу.       — Да, хорошо тебе добраться, — задумчиво бросила на прощание Маат, не смотря на бога возрождения.       Осирис остановился уже в дверях, его голос оставался доброжелательным, в нем нельзя было услышать ни капли фальши:       — Надеюсь, Тот вскоре очнется.