То, что мы должны потерять

      Маат направлялась в их с мужем покои. Служительницы сообщили, что Тот наконец проснулся! На ее лице сияла улыбка. Семь лет уже прошло, как же богиня соскучилась по любимому. По пронзительным, всегда задумчивым глазам, по нежным прикосновениям, по милой улыбке и женственному смущению.       — Любимый! — позвала богиня, заходя.       Она так спешила, что только сейчас заметила сорванные занавеси, разбросанные вещи и кучу голубо-черных перьев у балкона. Шаг Маат слегка замедлился, а взгляд начал выдавать замешательство, но как только она почувствовала, что промочила в чем-то ноги, она опустила взгляд, и все мысли в раз пропали.       Свитки выпали из ее рук, быстро напитываясь кровью. Все тело Маат на мгновение сковал ужас. Она не хотела верить своим глазам. На полу, в крови, что отливала золотом, лежал Тот. Его серебряные волосы, собранные в распатланый хвост, будто бога тягали за него, в беспорядке раскинулись вокруг его головы.       — Тот… — голос казался Маат слишком тихим. Как любимый услышит ее? Протянув к нему руку она повторила. — Тот.       Богиня истины резко подскочила к мужу. Она упала на колени подле него и притянула руками к груди. Кожа любимого потеряла краски и стала просвечивать. Маат посмотрела на лицо бога мудрости. Его глаза были раскрыты в сковывающем ужасе. Они уже помутнели, потеряв ярко-голубой оттенок.       — Тот!       Богиня потрясла мужа, пытаясь привести того в чувства. Никакой реакции не последовало, только от резкой смены положения изо рта Тота потекла сгустевшая, более темная кровь. Маат только сейчас заметила, что руки ее мужа ниже локтей оторваны. Из его ран все еще сочилась кровь. Богине хотелось кричать, но все слова словно украли. Боль раздирала ее изнутри.       Маат дотронулась до губ любимого, собираясь проверить, ведь было слишком много крови. Она открыла рот мужа и у нее перед глазами все поплыло. Язык был вырван.       — Любимый, — отчаянно повторила богиня когда по ее щеке стекла первая слеза. — Как это случилось? Кто?!       Голос Маат переходил на крик. Она обнимала тело любимого надеясь, что все это только кошмар. Ее руки дрожали. Голос срывался от слез. Богиня была разбита.       Отчаянный крик богини привлек служительниц. Девушки, забыв о запрете, вбежали в покои богов. Некоторые лишились сознания от увиденного. Более стойкие нуждались во времени, чтобы осознать случившееся. Всезнающий бог мудрости мертв.       Служительницы впервые видели свою богиню в таком состоянии. Она их будто не замечала. Старшая служительница подошла к богине, обращаясь:       — О, великая богиня, прошу, не смотрите!       Старшая служительница попыталась отстранить Маат от безжизненного тела ее мужа. Охваченная печалью и ослепленная болью, богиня не отреагировала, но когда уже несколько служительниц пытались оттащить ее от Тота, она, не контролируя силы, оттолкнула их.       — Не смейте трогать нас! — приказала богиня.       Некоторые служительницы ударились о стену, другие упали.       — О богиня Маат, про…       — Кто был здесь в мое отсутствие?! — взревела Маат. — Какой бессмертный посмел убить моего любимого?!              Богиня истины все кричала, повторяя вопрос и взывая к богу мудрости. Старшая служительница поднялась и обратилась к остальным:       — Сестры! Мы должны помочь нашей богине! — женщина указала на группу девушек, что пытались оттащить Маат вместе с ней. — Бегите за помощью! Сообщите о произошедшем великой богине магии, Исиде, мы не справимся сами.       Девушки сразу подскочили и убежали выполнять поручение. После старшая служительница вновь и вновь пыталась успокоить богиню истины.       Невиданные звери, запряженные в колесницу Сета, рассекали крыльями небо. Последние лучи заходящего солнца слепили раздраженного бога войны.       — И вот зачем я тебе там был нужен? — обратился он к Исиде, стоящей за ним. — Весь месяц дрова тебе рубил и воду носил. Мужиков, что ли, в той деревне нет?       — Ну, тебя же любимая старшая сестра попросила, — усмехнулась Исида, толкая брата локтем. — Без тебя я бы долго добиралась, и к моему приезду многие уже бы умерли, а ты бы пока меня ждал, то скучал бы без дела? Бездельничал? Вот молодец, помог.       Сет закатил глаза, но богиня магии не могла этого увидеть из-за его маски. Небо стремительно темнело.       — А конфетку за старания получу? — сдерживая смех и погоняя зверей, спросил бог войны.       — Ты маленький?       Исида посмотрела на брата с выражением: «Ты серьезно?», а он на нее с надеждой. Пару секунд молчаливых гляделок, и боги зашлись смехом. Богине магии пришлось схватиться за руку брата, чтобы не упасть.       — Вот, — Исида наколдовала илюзию розетки сладостей и протянула ее богу войны.       — Какая щедрость! — саркастично воскликнул Сет, взяв несуществующую конфету и притворяясь, что жует ее, добавил: — Ра, как вкусно!       Богиня магии убрала руку, и илюзия исчезла, а боги, снова переглянувшись, зашлись новой волной смеха.       Совсем уже стемнело, и на небе появилась яркая россыпь звезд. Сет взглянул вверх и задумчиво прокомментировал:       — Ночь сегодня слишком темная, — он огляделся и добавил: — Луна должна уже быть на небе…       Исида не сразу поняла, к чему это брат, но когда взглянула на небо, удивленно спросила:       — Разве сегодня не должно быть полнолуние? — богиня магии несколько раз осмотрела небосвод, но луна так и не появилась.       — Да, но ее и вовсе нет, — ответил бог войны. — Это что-то новенькое, — усмехнулся он. — Птичка, видно, совсем отьехал.       Последние слова Сета заставили Исиду задуматься. Раньше с луной проблем никогда не было. Даже когда богом мудрости овладело мироздание, его сила продолжала поднимать ее на небо. Почему же сейчас нет ночного светила?       Богиня магии забеспокоилась. Слишком непохоже на Тота. Хоть все явно недооценивали его и забывали, что бог мудрости, как-никак, заместитель всевышней Ра. Исида понимала, что богиня солнца не стала бы держать подле себя любого, но как бы ей не хотелось признавать, она сама только недавно поменяла мнение о муже Маат.       — Заглянем по дороге к Маат, — серьезно сказала богиня магии.       Сет понял по тону сестры, что это совершенно не просьба. Слишком это серьезно было сказано. Он просто кивнул и перенаправил зверей в нужную сторону.       Часть дороги боги провели в тишине, а в воздухе повисло странное напряжение.       Огонь в темноте был виден издалека, так что пламя факела на просторах пустыни не укрылось от взора Сета и Исиды.       — Что за глупцы идут ночью? — рассмеялся бог войны.       Богиня магии, промолчав в начале, когда они приблизились к путникам, воскликнула:       — Это служительницы храма Маат!       Боги смотрели на бегущих в спешке по песку женщин. Они словно были напуганы чем-то и бежали, хотя было заметно, что силы их были на исходе. Сет спустил колесницу ниже и Исида заметила пугающую деталь. Платья и руки служительниц были запачканы кровью.       — Сет, мои глаза меня не обманивают? Они ранены?! — взволнованно спросила богиня магии.       — Это кровь бога, — голос бога войны посерьезнел.       Когда брат сказал это, она обратилв внимание на ее золотое сверкание. В голове звучал только один вопрос: «Чья она?». Дело принимало серьезный оборот. Сет спустил колесницу, останавливаясь на дороге служительниц.       Они сразу же поклонились, немного испугавшись внезапного появления двух великих богов.       Исида сошла с колесницы, и представ перед женщинами, спросила:       — Что случилось? — ее голос, на удивление, звучал грозно. — Почему на вас кровь бога?       — О, великая Исида! Умоляем помочь нашей богине, — начала самая смелая служительница. — Ужасное случилось! Уж…       — Почему на вас кровь бога? Чья она?! — переспросила богиня.       Говорившая до этого девушка испуганно склонилась ниже, а продолжила уже другая.       — Всеведущего Тота убили.       Представшая перед их глазами картина ужаснула даже Сета, бога войны, что уже много раз бывал на поле боя меж трупов и стервятников, ходил по пропитанному кровью песку и забирал жизни врагов.       Богиня истины припала к груди мертвого Тота. Она не двигалась. Ее глаза были пустыми и красными от слез. Кровь бога мудрости уже начала засыхать, темнея и частично теряя золотой блеск. Внимание привлекали отсутствувующие руки, было видно, что их безжалостно оторвали еще при жизни. Исида скрестила руки, сжимая ладонями локти.       Убийство бога, невиданное преступление. Кто осмелился? Тем более заместителя самой всевышней Ра! Одного из древнейших богов. Кому могло быть это на руку?       — Сет, — обратилась к брату Исида. Ее голос был наполнен печалью и сочуствием. — Надо увести Маат отсюда.       Сестра медленно подошла, а после присела возле богини истины. Ее руки мягко легли на плечи Маат. Исида потянула, прося поднятся.       — Нет… — прошептала охрипшим голосом Маат. — Не трогай…       — Маат, прошу, — на глаза Исиды наворачивались слезы, она словно чувствовала всю ту боль, что чувствует сейчас богиня истины. — Уйдем отсюда.       Когда богиня магии более настойчиво потянула, Маат закричала:       — Нет!       Сет подошел помочь сестре. Он и сам видел, что богине истины больше нельзя оставаться и смотреть на растерзанное тело мужа. Бог войны без проблем поднял Маат на ноги. Та начала отчаянно вырываться.       — Оставьте меня!       Исида встала, закрывая богине истины вид на тело всезнающего Тота.       — Тот! Нет! Не забирайте его у меня! — Маат начала вырыватся еще яростнее.       Богу войны пришлось приложить больше сил, чтобы обезумевшая богиня не вырвалась. Она все кричала и кричала, не давая себя увести. Исида тяжело вздохнула и взмахнула рукой. Ее магия окутала на мгновение Маат и исчезла.       — Прости, по-другому мы не сможем тебе помочь.       Богиня истины ослабла, засыпая от заклинания. Сет поднял ее и унес прочь из комнаты, а Исида обернулась и вновь посмотрела на Тота.       — Что теперь будет?       Людей все больше охватывал страх. Неужто они чем-то прогневали всезнающего мудреца? Луна не поднялась на небо в первую ночь и вода ушла. Сначала люди были рады, что поля и поселения спасены, и волноваться начали только астрономы. Во вторую ночь тьмы начало зарождаться беспокойство, вода все убывала, а ученые собирались обсудить происходяшее. Третья ночь заставила осознать серьезность ситуации. Погода ужесточилась, Нил уменьшился, теперь воды не могло хватить для всех полей! Люди стали возносить молитвы к богу луны Тоту. Те, кто могли, приходили к стенам его храма знаний. У входа в библиотеку мировых знаний появлялось все больше подношений.       Группа земледельцев, в надежде спасти свои семьи, попыталась зайти в библиотеку, несмотря на запрет. Они были готовы на все, лишь бы бог услышал их мольбы и сжалился над людьми, но у них не вышло. Группа лучших ученых, что были служителями храма мудрости, остановила их. Красноречие убедило земледельцев не совершать роковой ошибки, ведь даже служителям открыта только малая часть библиотеки. Что будет, разгневайся всеведущий Тот еще больше?       Ученые уверяли людей, что вскоре все минет, ведь бог мудрости до этого был известен спокойным нравом и милосердием. Он не стал бы в гневе уничтожать свой народ. Всезнающего Тота вообще возможно прогневать? За всю известную историю не было ни одного такого инцидента.       Хотя ученые-служители так и говорили, но сами волновались не меньше. Уже много лет они не видели своего покровителя. Может, для бога семь лет и были сродни неделе, но для людей этого было достаточно, чтобы умереть от болезни или состариться.       «Что же происходит с нашим богом?» — вопрос, который продолжал звучать в головах служителей, когда они опускались на колени в молитвах. Ученых Тот услышит! Им удастся воззвать к своему покровителю!       Сет по просьбе сестры направлялся к Осирису. Царь Египта должен узнать одним из первых о случившемся. После братья должны были предстать перед всевышней Ра, сообщая ей печальное известие, но все пошло не по плану.       Песок проскользнул в тронный зал приобретая изначальную личину бога войны. Он был удивлен застать серьезную Ра, угрожающе склонившуюся над невозмутимым Осирисом.       — Приветствую всевышнюю Ра и Царя Египта, — офицально обратился Сет, привлекая к себе внимание.       Боги на него посмотрели. Сказать первой успела богиня солнца:       — Ну здравствуй, Сет, — ее лицо исказила усмешка, полная предвкушения.       — Здравствуй, дорогой брат, — Осирис радостно улыбнулся при виде Сета. — Вы с Исидой задержались, надеюсь услышать только благие вести.       — Совершенно наоборот, — бог войны остановился в паре шагов от собеседников. Он увидел, как брат посерьезнел от его слов, а вот выражение Ра ничуть не изменилось. — Бога мудрости убили, забрав его руки и язык.       — Кто же решил добавить мне проблем? — вздохнула богиня солнца. Ее разгневанный взгляд аж прожигал насквозь.       Осирис и Сет переглянулись. Бог войны не мог понять поведения всевышней. Бог возрождения печально сказал:       — Теперь ясно почему луна не встает уже третий день, — Сет кивнул, скрещивая руки на груди.       — Ааха! А я-то думаю: чего люди в страшном ужасе? — расмеялась Ра.       — Что нам делать? — серьезно спросил бог войны. — Раньше такого не случалось. Убийство такого древнего бога, как Тот, нельзя проигнорировать.       — Это так. Кто знает, не предпримет ли убийца попытку еще одного покушения, — согласился Царь Египта.       — Мы, конечно, не знаем его мотивов… — Ра немного посерьезнела, хотя улыбка не покинула ее лица. — Хлопотно.       Осирис задумался, размышляя, как стоит поступить, а богиня солнца погрузилась в свои неисповедимые мысли. Прошло немного времени. Сет хотел что-то сказать, но по залу эхом пронесся ее голос:       — Сет! — обрадованная Нефтида пропорхала к мужу. Ее лицо украшала искренняя улыбка.       — Нефтида, — голос бога войны наполнился любовной нежностью при виде жены. — Что ты тут делаешь?       Богиня гармонии вопросительно глянула на Осириса. Он отрицательно помахал головой и Сет удивленно посмотрел сначала на брата, затем на сестру. Нефтида засияла еще больше, и взяв любимого за руки, сказала:       — У нас будет ребенок, — бог войны застыл в радостном неверии. — Сет, — богиня гармонии положила руку мужа на свой еще плоский живот. — Я ношу под сердцем нашего сына!       Сет заулыбался, сразу забывая о делах. Он заключил любимую в объятия, поцеловал. Бог войны был невообразимо счастлив. Он ничего не говорил, но этого было и не нужно. Нефтида все чувствовала.       Слишком отстранненое «Поздравляю.» от Осириса и комментарий Ра разрушили всю счасливую атмосферу, появившуюся вокруг:       — Чудно. Хотелось бы увидеть Маат сейчас, — богиня солнца развела руки в стороны и наконец успокоилась.       — Что? — непонимающе спросила Нефтида. — Пр…       — Луной пока займусь я, — Ра перебила богиню гармонии. — Обьявим о произошедшем на следующем ежегодном пиру. С остальным Маат разберется сама.       Богиня солнца махнула рукой и удалилась. Никто из присутствующих не захотел ее останавливать. Слова и решения всевышней часто оставались непонятыми и, по мнению богов, жестокими. Хотя это не удивительно, ведь для Ра все это — лишь игра.       Исида вела пришедшую в себя Маат по коридорам в глубь подвалов. Как только богина истины очнулась от ее чар, то сказала, что хочет увидеть мужа. Никакие доводы не смогли отговорить Маат от посещения зала очищения.       Может, богиня истины и вернула свой хладнокровный вид, но она все еще не была похожа на себя. Исида чувствовала, сколько боли, ненависти и желания мести поселилось в сердце богини. Хотя это ничуть не странно. Никто из богов не признал бы, но каждый знал, какими искренними чувствали одаривали себя Тот и Маат.       Как же больно было смотреть на то, как богиня истины нежно гладила щеку любимого, бессознательно что-то бормоча. Еще Исида волновалась о душевном состоянии подруги. Она считала, прошло слишком мало времени от первого потрясения, а ей не хотелось повторения истории, но так же она понимала, что Маат не станет сидеть и страдать. Она совсем другая, бездействие убьет ее еще больше.       Спустя время, богиня магии заметила, что внимательный взгляд Маат изучающе перемещался по телу Тота. Она осторожно начала:       — Я и Сет уже осмотрели его тело. Ничего намекающего на личность убийцы нет, — богиня истины остановилась, внимательно слушая Исиду. — Я не почуствовала чужой магии, а брат сказал, что так оторвать руки и вырвать язык мог любой бог, способный держать оружие в руках. Хотя сделано это было неаккуратно, убийце было все равно, испачкаеться ли он, — богиня старалась говорить спокойно, без лишних эмоций, хотя она чувствовала наворачивающиеся на глаза слезы.       — Понятно, — сказала Маат.       — В ваших покоях царит полный разгром, никто ничего не трогал, только я собрала его перья, — богиня магии протянула подруге сверток, перевязанный тонкой лентой. — Чтобы их не развеяло по ветру.       Богиня истины приняла сверток. Она бережно достала перо. Держа его за основание, она рассматривала переливы голубых оттенков и черный кончик с аккуратной позолотой по самому краю. Они определенно принадлежали Тоту. Ни у одной другой птицы, ни у одного священного ибиса не было таких.       — Принесите ткань и воду! — приказала служительницам Маат.       Омывая тело любимого от засохшей крови, богиня не допускала до помощи никого. Даже Исиду, которая вначале молча стояла позади, наблюдая за процесом, а затем ушла, не проронив ни слова, дабы не нарушать тишину. Служительницы же принесли одежды, украшения и косметику бога мудрости после чего оставили свою богиню наедине с любимым.       Вода окрасилась в багровый. Маат одевала Тота, думая о том, как подобное могло произойти. Как она допустила это? Почему ее не было рядом именно тогда, когда любимый больше всего в этом нуждался? Богиня знала, Тот смог бы себя защитить. Слова Исиды подтверждали ее собственные воспоминания, в их покоях разгром, значит, любимый все-таки пытался дать отпор, но что же помешало? Почему он не обратился ибисом и не улетел? Перья, полученные от подруги еще больше запутывали.       Маат аккуратно надевала золотые браслеты на плечи мужа. Пара, что всегда сверкала на запястьях пропала вместе с трофеями, забранными убийцей, как и кольцо.