Год в Нулогорске

Первая февральская оттепель едва заметно пахла весной. Солнце, наконец отлепившееся от горизонта, бросало от деревьев причудливые косые тени, запутывая и пряча в них протоптанные тропинки. Осипа Яковлевича это ничуть не сбивало с пути. Один час вглубь леса – потом обратно. Ежедневный променад-минимум, а там уж как настроение будет. С утра по радио напоминали о запретах администрации на веру в определённых сущностей (и на самих сущностей), но Осип Яковлевич предпочитал иметь собственное мнение. Он остановился около поваленной старой ели и укоризненно покачал головой. – Договаривались же, – спокойно сказал он вслух. – И что? Ответом была тишина, только где-то поодаль чирикали птицы. – Вот и доигрался, что тебя мэр запретил, – Осип Яковлевич с деланным безразличием снял перчатку, отряхнул и надел снова. – Сам виноват. Тишина стала немного обиженной. Укоризненно посмотрев на сухую ель, Осип Яковлевич спокойно отправился дальше, легко ориентируясь в лесу без компаса. В конце концов, он всю жизнь прожил в Нулогорске – нетрудно знать окрестные леса, как собственный дом. Леший (в голове голос радиоведущей привычно-равнодушно протараторил «запрещён на территории города указом администрации») больше не шалил, тропинка не петляла и вывела совершенно чётко обратно к городу. – То-то же, – снисходительно произнёс Осип Яковлевич, чуть кивнул и посмотрел на часы. Уже четыре; он планировал вернуться домой к часу дня. Пропустил «Лавкрафтианские чтения» по радио, досадно. А всё из-за того, что старый приятель вздумал ребячиться. Не та погода, между прочим, Осип Яковлевич не такой уж любитель зимы и снега. Уже около дома пенсионер остановился и задумчиво посмотрел в сторону. Поразмыслив, свернул и вместо дома отправился к ближайшему магазину. Может быть, стоит сменить маршрут и вместо леса ходить на набережную или хотя бы гулять по паркам и скверам... Наверное, действительно пора немного изменить привычкам. Преследовавшая его по пятам от самого леса тень растерянно замерла на месте, словно не зная, что теперь делать. * * * – Проиграла так проиграла, – скептически протянула Марьяша, с недовольством глядя на итоговую таблицу. – Я сегодня как-то не в форме. – Да ладно тебе. В следующий раз сыграем с «королевой», вот и возьмёшь реванш, – успокаивающе ответил Осип Яковлевич. – Пойдём, ужином угощу. Радиоведущая ещё раз с тоской взглянула на кегельную дорожку, фыркнула и решительно кивнула: – А давайте, не откажусь. По дороге к дому Марьяша вновь повеселела – подолгу расстраиваться из-за проигрышей она не могла, если это был товарищеский матч. Ну а проиграть Осипу Яковлевичу было и вовсе не стыдно. Устроившись у него на кухне в странной позе с ногами на табуретке, Марьяша наблюдала, как он жарит белые грибы. Откуда посреди зимы у него целая корзина свежих, только что срезанных грибов, она тактично спрашивать не стала. Пахло просто восхитительно. А Осип Яковлевич подумал, что возможно, кое-кому в лесу всё-таки действительно ужасно скучно. И что его любимые белые грибы – вполне себе достойное извинение за неудачную попытку подшутить.