/Республика Ирак, Эс Сальман, 23 июня 2003 года/
Понадобится время, чтобы восстановить хаос. Джордж Буш-младший, 43-й президент США
— Господин президент, докладывает наблюдательный пункт! — выкрикнул связист. — Гяуры отводят свои самолёты! Таргус лишь самодовольно улыбнулся. 1-й армейский корпус, сразу после того, как в районе действия «Гюрзы-1» активизировались американцы с англичанами, начал отступление к исходным позициям, после чего начался период томительного ожидания и высочайших потерь. Американцы обрушивали на отступающих иракцев частый град из осколочно-фугасных и зажигательных бомб, мобильная ПВО не выдерживала такой нагрузки и гибла, а людские потери превысили все разумные пределы. Корпус был практически уничтожен, но его действия, как оказалось, изменили в этой войне абсолютно всё. — Сворачиваем штаб и отступаем к Багдаду, — приказал Таргус. — Мы выполнили поставленную задачу и возвращаемся триумфаторами. Эс Сальман придётся оставить, уж больно неудобен он для обороны, но скоро они вернутся. Ровно тогда, когда станет окончательно ясно, что американцы не сумели подружиться с Тет-Адамом. Судя по тому, что «Гюрза-1» больше не выходила на связь, у неё тоже не получилось с ним большой дружбы. Это было ожидаемо, и Таргус заранее списал этих храбрых ребят, решившихся на дерзкую вылазку вглубь вражеской территории. Каждый член отряда «Гюрза-1» посмертно получит высшую награду Ирака — Орден Республики, а также Орден Междуречья 1-го класса, потому что Таргус всегда ценил воинскую доблесть. Ребята выполнили свою задачу, судя по тому, что американцы решили прекратить гарантированное добивание 1-го корпуса, хотя у них, наконец-то, появилась прекрасная возможность осуществить это прямо с воздуха. От таких возможностей просто так не отказываются, поэтому Таргус счёл достоверным факт возникновения у американцев более ёмких проблем. Запрыгнув на мотоцикл, он поехал вслед за колонной, как собственный охранник. Бить, в любом случае, будут по броневику, а если не по нему, то по остальной бронетехнике, поэтому на мотоцикле больше шансов смыться или отбиться. На мотоцикл точно не будут тратить управляемый снаряд, а это просто замечательно способствует выживанию. Несколько часов спустя они остановились в деревне Сальман Аш Шатнан, где временно располагался 7-й дивизион ПВО с ракетами С-75 — пусть американцы и прекратили бомбардировку, но это не значит, что надо расслабляться. Таргус заселился в дом местного старейшины, который был безумно рад такой чести и обещал устроить шикарный ужин в ближайшие несколько часов. Сегодня они переночуют в этой деревне, а завтра продолжат путь в Багдад. — Окажи честь, господин, попробуй шербет, — пришёл хозяин дома, Ахмед Гани ибн-Сальман. — Мы сами делаем. — Благодарю, — принял Таргус напиток. Этот напиток оказался на удивление вкусным, чего не ждёшь в доме не самого богатого старейшины заштатной деревушки. Таргуса проводили в местную столовую, где уже накрыли столы — ужин для старших офицеров и президента, нельзя проводить такое в обычном доме. Его посадили во главе стола, а остальные офицеры расселись по званиям. Тут были тушёная баранина с черносливом, хумус с зирой, атайеф и прочие традиционные арабские блюда, приготовленные в рекордные сроки. Не так шикарно, как кормят в президентском бункере, но и деревня эта не самая богатая. Ели все с аппетитом, денёк был напряжённым, поэтому разговоры никто не затевал. Единственное, Таргус посчитал нужным произнести вдохновляющую речь, в основном о карах, которые постигнут гяуров, а также о торжестве иракского народного духа. Ну и в завершение попросил местного муллу прочитать молитву. После очень позднего ужина, сильно после двух часов ночи, Таргус вышел во двор и взял у какого-то капитана сигарету. — Чего мы добились этим наступлением, господин президент? — тихо спросил подошедший к нему генерал-майор Бассам ат-Насири. — Кто-то скажет, что мы добились победы, но я называю это весомым стратегическим преимуществом, — ответил Таргус, затягиваясь ядовитым дымом. Барзан Ибрагим курит, поэтому приходится соответствовать. Кто-то уже заметил, что он редко курит, но это ещё ничего. Хуже было бы, перестань он курить совсем. Это подозрительно резкая смена привычки, что недопустимо в такой опасной ситуации. — Я не понимаю, как можно называть весомым стратегическим преимуществом или, тем более, победой, потерю большей части армейского корпуса, — выдвинул контраргумент Бассам. — Да, это может выглядеть бессмысленной потерей солдат, — усмехнулся Таргус. — Но только при условии, что ты не знаешь всего. Ты не знаешь. Хотя ты можешь заметить, что американцы перестали отправлять свои самолёты и прекратили какую-либо активность на линии фронта. Подумай об этом. Генерал-майор кивнул и пошёл к группе других старших офицеров, украдкой поглядывавших на них всю их беседу. Естественно, у всех были сомнения в целесообразности такого якобы опрометчивого хода, но о спецоперации «Гюрзы» не знал никто, кроме Таргуса и Химического Али. Но Таргус рассчитывал на зримые эффекты, благодаря которым этот спорный момент будет смазан. Существовал вариант открыто объявить, что Тет-Адама пробудили с его подачи, но последствия этого решения будут очень спорными. Лучше пусть всем будет непонятно. Во двор вышел старейшина Ахмед, в сопровождении ещё троих престарелых арабов. — Это мой дар тебе за бескорыстную щедрость, — передал Таргус тысячу долларов Ахмеду. — Не оскорбляй меня отказом. — Мы не... — заговорил тот. — Впереди тяжёлые времена, война ещё не закончилась, — покачал головой Таргус. — Пусть эти деньги помогут вам пережить всё это. — Господин, ты щедр, но... — замялся Ахмед, — но мы не можем принять такую большую сумму. Наш хаким узнает... Хаким — это местный аналог губернатора. Все хакимы — ставленники Саддама, Таргус не стал ничего менять, потому что ему всё равно. В рамках года он ничего изменить не мог и не сможет, поэтому перетасовка блядей в борделе ни на что не повлияет. Разве что пошатнёт позиции других кланов в правительстве и создаст продолжительный хаос. А вот в этом уже что-то есть... — Самир Абу-Бакр ат-Хаммар? — уточнил Таргус. — Так зовут вашего хакима? — Да, господин, — кивнул Ахмед. — Понятно, — вздохнул Таргус. — Бери деньги и ни о чём не переживай, я разберусь со всем. Очевидно, что эти деньги недолго пробудут в руках старейшин, если не разобраться с губернатором, который берёт дань с деревень, как в средневековье. — Набери губернатора Наджафа, — приказал Таргус адъютанту. — Скажи, что президент требует его прибытия в Багдад завтра к полудню. — Будет исполнено, господин! — ответил адъютант. — И напомни мне завтра, что в течение трёх дней нужно провести собрание офицеров под мечами Кадисии, — приказал Таргус./Республика Ирак, г. Багдад, 25 июня 2003 года/
Таргус сидел в кресле и смотрел международные новости по «Аль-Джазире». Катарская телекомпания имеет корреспондентов на линии фронта и в обоих противоборствующих лагерях, что позволяет им создавать эксклюзивные репортажи, демонстрирующие два взгляда на происходящие события. Катарский эмир, Хамад бин Халифа Аль Тани, лично связывался с лже-Барзаном и просил допустить своих журналистов в Ирак, чтобы «честно осветить все происходящие события, во имя высшей справедливости». Разрешение он получил, поэтому в Багдаде сейчас находится съёмочная группа и группа журналистов, разнюхивающих всё, что только можно. Прибытие весомых журналистов стало возможно благодаря стабилизации боевой обстановки и нейтрализации угрозы Багдаду — это Таргус сделал. И теперь, когда у него на расстоянии руки есть люди, передающие эксклюзивные материалы в международные СМИ, голос Ирака слышит мировая общественность и говорит этот голос совсем не то, что вываливают на неё американцы. — Звал? — вошёл Химический Али. — Звал, — ответил Таргус. — Садись. Поговорим, как досмотрю репортаж. По телевизору же показывали аэросъёмку очень странного поля сражения. На кадрах видны коптящие чёрным дымом американские танки, БМП и БТР разбросаны по пустыне, а вокруг них изуродованные трупы американских солдат. Тела лежат небольшими группами, очерчивающими боевые подразделения. Они умирали быстро, но их убивал очень жестокий враг. Где-то вдалеке интенсивно горит американский ударный вертолёт, врывшийся в дюну. Эфир переключился на наземного оператора, снимающего разрушенный полевой госпиталь. Раненые были добиты неизвестным врагом без лишней жалости, возможно потому, что этот враг не знал, что существует Женевская конвенция и раненых добивать нельзя. Тет-Адам точно не знал, поэтому уничтожал всех, не делая никаких различий. Сам Таргус тоже пострадал от его действий, потому что этот ублюдок прилетел в Аль-Бадейр, находящийся под контролем иракских войск и устроил там бойню, уничтожив всех, кто имел в руках оружие. Гражданских он почти не трогал. Почти — потому что похитил пару незамужних девушек. То есть не похитил, а отобрал, попутно убив их отца и братьев. «Американские бабы ему чем-то не понравились...» — подумал Таргус. Тем временем журналист «Аль-Джазиры» начал болтологию. — Мы видим сокрушительный ущерб, понесённый американской армией в ходе контрнаступления на территорию, занятую неизвестным мета-человеком, именующим себя Тет-Адамом. Командование сил Коалиции отказалось давать комментарии. — Видишь, до чего мы их довели? — с усмешкой спросил Таргус у Али. — А ведь до Эль-Фаллуджи они не упускали случая дать интервью любому журналюге, какой только появится у их штаба! — Значит, это и есть то оружие, которое должен был достать спецназ? — поинтересовался главный химик Ирака. — Это не оружие, это очень древняя тварь, которую я не контролирую, — покачал головой Таргус. — Она ещё создаст нам кучу проблем, поверь мне, но иных способов лишить американцев их преимуществ я не видел. Он мог бы, приложив уйму усилий, обыграть американцев на полях сражений, но, ввиду совершенной несопоставимости армий и экономик Ирака и США, каждая его последующая победа будет давать всё меньше и меньше эффекта. Генералы выучат кровавые уроки, снабжение станет совершенно другим, авиацию начнут применять концентрированно, ведь это уже усвоенный урок, а ещё есть политический ресурс, который может отвернуть от Ирака и без того малочисленных союзников и сочувствующих... Дать пару ощутимых пощёчин — легко, но унизить и дискредитировать — это было невозможно. До сегодняшнего дня. Тет-Адам, возможно, не ведая о том, наносит американцам национальное поражение. Возможно, из-за понесённого ущерба, Ирак назовут вторым Вьетнамом... — Но зачем ты его выпустил? — спросил Химический Али. — Стоило ли оно того? Стоили ли того потери? — Когда ты успел стать морализатором? — усмехнулся Таргус. — Не ты ли травил курдов химическим оружием? — Это ведь курды... — презрительно поморщился Али. — А там погибали воины Ирака. И неизвестно, сколько ещё умрёт. — Важнее то, сколько умрёт гяуров, — ответил на это Таргус. — Я чувствую, что мы можем договориться с этим Тет-Адамом. Он ведь уже послал несколько сообщений американцам... Безрукие морпехи, пришедшие из пустыни, стали настоящим шоком для прессы «прогрессивного мира». Но шок они вызвали даже не тем, какими они были, а тем, что они поведали. Тет-Адам объявил побережье собственной территорией, где он единовластный повелитель, а все, кто посмеет поднять на него руку, лишится её. Американские базы в Кувейте уничтожены, личный состав сложен в большую гору на главной площади Эль-Джахры, а сам Тет-Адам засел в здании Бюро национальной безопасности Кувейта — видимо, ему понравилось это высокое стеклянное здание. Жителям запрещено покидать город, они объявлены его подданными, а иностранцев неправильного цвета кожи он объявил кровными врагами Нового Кандака. Доходят сведения, что он приказал всем своим подданным расправляться со всеми бледнокожими иностранцами, за чем следит с каждым часом разрастающаяся группа верных новокандакцев — бывших кувейтцев, склонившихся перед Тет-Адамом. Времени прошло слишком мало, но журналисты доносят, что на улицах Эль-Кувейта уже началась резня. Иностранцев в Кувейте было много... Таргусу было очень интересно, что же из этого выйдет и начнёт ли Тет-Адам экспансию на Ирак. Историческая карта показывала, что Кандак простирался вдоль побережья, ведь его жители питались с моря, хоть и содержали крупный для тех времён город посреди песков. И, как доложил профессор Муса Ибн-Барак ат-Тикрити, Кандак строили среди песков не просто так — археологи уже давно обнаружили исчерпанные медные шахты, расположенные очень близко к историческому Кандаку. Скорее всего, Тет-Адам пытается воссоздать привычную для себя картину мира, поэтому Кувейт ждут совсем несладкие времена. Таргус понимал его, ведь и сам, оказываясь в новых мирах, стремился воссоздать привычный для себя уклад, всеми своими силами. Просто потому, что считал его самым лучшим. Он же римлянин, а это практически синоним слова «лучший». Много кто мог с ним не согласиться, мог заявить, что это национализм и так далее, но где все те, кто когда-либо бросал Таргусу вызов? Верно. Они мертвы. Так в чём же он неправ? Вот и Тет-Адам, пользуясь своими сверхсилами, постарается сделать так, чтобы хотя бы его Родина походила на то место, из которого он когда-то уходил... — Думаешь, с этим психопатом можно договориться? — спросил Химический Али с сильным сомнением. — Со всеми можно договориться, — ответил на это Таргус. — Я ведь договорился даже с персами. Уже потекли скромные и тихо журчащие ручейки техники и оружия. Принципиальное соглашение уже достигнуто, русские и украинцы, ждавшие отмашки, уже начали готовить схемы поставки техники в Иран, через бывшие союзные республики, которые тоже не против заработать деньжат. Скоро у Таргуса будет достаточно танков, ПВО, артиллерии и лёгкого ручного оружия — достаточно, чтобы сильно испортить жизнь американцев. Возможно, если удастся договориться с Тет-Адамом, даже победить. — Верно, — не стал спорить Али. — Но персы — это люди. А вот Тет-Адам — он не человек. — Человек, — усмехнулся Таргус. — Если действует, как человек, то и думает так же. А если он думает, как человек, то с ним можно договориться. Впрочем... Таргус вспомнил, что надо обязательно покурить, легенда не терпит, поэтому достал пачку сигарет и зажигалку. — Впрочем? — спросил Али, внимательно глядя на то, как разгорается сигарета. — Американцы не оставят всё это просто так, — продолжил Таргус, после того, как выпустил два дымных колечка, как это любит делать настоящий Барзан. — У них есть Лига Справедливости и появление мета-человека, сгубившего уже многие тысячи, является веским поводом, чтобы попросить её о помощи. Сюда прибудет Супермен, Чудо-женщина, Бэтмен, Марсианский охотник, Зелёный Фонарь — есть риск, что приключения Тет-Адама закончатся в Фантомной зоне... — Риск? — зацепился Али. — Мне лучше непонятный Тет-Адам, чем понятные американские авиаудары, — ответил на это Таргус. — Желательно, чтобы этот интересный субъект куролесил и дальше, пока мы выполняем стратегические задачи. Я думаю, надо дать американцам передохнуть. — Зачем? — недоуменно спросил Али. — Нужно подготовиться к масштабному наступлению, — вздохнул Таргус. — В нынешней ситуации это невозможно, ведь войска не готовы. Я думаю, объявлю эту паузу гуманитарным перемирием. — Господин президент, прибыл губернатор провинции Бабиль, — сообщил адъютант. «Правитель Вавилона...» — подумал Таргус с усмешкой. — Мне запускать его? — спросил адъютант. — Не надо, — покачал головой Таргус. — Али? — Я займусь, — вздохнул тот устало. — Вазир, разберись с этим. Контрразведчик, состоящий в охране председателя специальной службы, убыл вслед за уже знающим свою задачу адъютантом. С лично прибывающими губернаторами разбираются просто. Проводят в небольшое помещение, якобы для встречи с президентом, после чего убивают. Труп в городской морг, а затем объявление, что губернатор пытался бежать в Иорданию, обязательно с кучей денег и драгоценностей, а иногда и с брикетами кокаина. Пока что, сбоев не было, все прибывающие губернаторы исправно умирают и уезжают в морг, поэтому Таргус счёл систему надёжной. Шесть из четырнадцати губернаторов уже мертвы, а остальных, в рамках этих суток, нейтрализует спецназ из республиканской гвардии. На места почивших губернаторов выезжают представители различных малозначимых и малочисленных кланов, что уже успело внести немалую сумятицу в и без того напряжённую жизнь провинций. Боевое охранение, пока что, выручает новых губернаторов, но Таргус был готов к тому, что их будут массово убивать. Кланы будут очень недовольны отлучением от кормушки, возможно, даже попробуют раскачать народ, но их действия обречены на провал. Барзан Ибрагим — это победоносный полководец, вкусно и сытно кормящий своё войско, благодетель, бесплатно раздающий хлеб, а также реформатор, обещающий народу лучшую жизнь. Как можно не любить такого? Таргус слишком высоко задрал планку, слишком сильно прикормил религиозных деятелей, которым полностью нравится его подход. Без мулл, выступающих идеологическими вдохновителями народа, любое восстание, в любой арабской стране, обречено на закономерный провал. Надо было просто дать много денег и немножко власти. Шииты примирены с суннитами, потому что Таргус отменил законы, щемящие шиитов, а также щедро профинансировал каждого муллу и каждого имама. Деньги, как ни посмотри на все эти параллельные миры, являются основной движущей силой людей. Что солдат, что президентов, что мулл, что попов, что священников и совершенно не связанных с властью людей. Даже Таргус сейчас воротит тут всё это исключительно ради денег. Ему насрать на США, насрать на Ирак, насрать на весь этот мир, но он собирается жить тут и будет это делать по-римски. Ярко. Красиво. Величественно. — Зачем ты топчешься у всех на яйцах? — поинтересовался Химический Али. — Новые люди у кормушек, новые возможности у меня, — усмехнулся Таргус. — Когда всем станет понятно, что кризис если не миновал, но уже отдалился, у клановых старейшин обязательно появятся мыслишки о моей героической смерти. Я неудобный, ты сам это знаешь, поэтому нужен будет кто-то, кто станет говорящей головой, исполняющей прихоти уважаемых людей. Саддам таким не был, он держал их в узде, но отчего им не помечтать о более удобном правителе? — Все кланы не уничтожить... — неодобрительно покачал головой Али. — Я не собираюсь их уничтожать, — ответил на это Таргус. — Зачем мне вообще их уничтожать? Я хочу, чтобы они подвинулись и отвлеклись на междоусобную грызню за стремительно убывающие блага. Кто-то попытается меня убить, но твоя работа — не допустить этого, кто-то смирится со своей участью, а кто-то азартно вольётся в эту грызню. Так или иначе, но на внутриполитическом поле не должно остаться никого, кто посмел бы бросить мне вызов. Губернаторы — это лишь первый шаг. Дальше городская администрация, затем районная, затем сельская — все старые руководители и их заместители должны быть сменены, любым путём. — Обязательно брать их из малоизвестных и малозначимых кланов? — уточнил Али. — Мы могли бы продвигать своих... — Своих? — с усмешкой спросил Таргус. — Хочешь, чтобы из нашего клана остались только мы с тобой? — Да, тоже верно, — согласился Али, понявший, какую глупость спросил. Он мерит всё старыми мерками, исходящими из времён Саддама. — Грызня будет идти на всех плоскостях, подковёрная война всех против всех — этого я добиваюсь, — продолжил Таргус. — А вот когда пыль осядет — вот тогда-то и начнётся период, когда можно будет безболезненно ставить своих. — А если пыль так и не осядет? — поинтересовался Химический Али. — А ты тогда нахрена сдался? — задал Таргус встречный вопрос. — Сделай так, чтобы война между кланами приобрела наиболее ожесточённый характер, чтобы возродились славные традиции кровной мести, чтобы у кланов не осталось иного выхода, кроме тотального геноцида других кланов. У тебя есть все инструменты, чтобы добиться этого. — Прольётся много крови... — покачал головой Химический Али. — Тебе ли скорбеть по пролитой крови? — Таргус уставился на него жёстким взглядом. — Если ты будешь давать дополнительные поводы считать, что ты окончательно размяк и стал тряпкой, нам будет тяжело работать вместе. Прекрати ныть, сетовать и стенать — ты начальник силовой структуры, а не американская футбольная мамаша. Сожми яйца в кулак и сделай свою работу — тогда ты войдёшь в историю. Дашь слабину — тебя забудут на следующий день после твоей публичной казни. Это был не намёк, а донесение прямым текстом. Таргус хотел, чтобы Али понял, что ситуация предельно серьёзна. Смертельно опасная игра, называемая борьбой за власть, началась в день казни первого губернатора. И либо Али полностью переходит на сторону лже-Барзана, либо неизбежно умирает. У Таргуса уже есть своя маленькая спецслужба, набранная из относительно лояльных кандидатов, ранее являвшихся людьми главного химика Ирака. Али знает об этом, но напрямую повлиять на происходящее не может. Стоит ему сделать неверный шаг, как лже-Барзан задушит его на месте. А на место «умершего за дело революции» Химического Али встанет кто-то другой. Лояльность в сфере госбезопасности обеспечивается только так. Ни о какой верности не идёт и речи. Только личные подвязки, только персональный террор. Саддам полагался на родственные связи, что подводило его далеко не один раз, но Таргус работает иначе. Служба римских арканиев — это очень суровая школа. Иногда даже не успеваешь проследить цепочку событий, из-за которой твой начальник, декаду назад бывший на хорошем счету у вышестоящего начальства, вдруг помещается в тюремный корабль и отправляется на остаток жизни в Южную Галенойю, добывать серебро или свинец. — Я тебя понял, Барзан, — произнёс Али. — Я тебя не подведу. — Я тебе верю, — кивнул ему Таргус с улыбкой. Журналисты закончили показ разгрома американцев и эфир переключился на двух арабов в студии. Один из них был ведущим, а другой неким политическим экспертом из Ливана. Они обсуждали сложившуюся ситуацию и личность Барзана Ибрагима ат-Тикрити. Удивлялись, естественно. Барзан до этого себя никак не проявлял, кроме участия в провалившемся заговоре против Саддама, просто жил жизнью бесполезного политикана, несправедливо удачно родившегося в правильной семье. Эксперт списывал всё на окружение, а ведущий говорил о неком «сокрытом потенциале». По повестке видно, что Катар начал аккуратно двигать свою позицию в сторону поддержки Ирака и режима Барзана, но серьёзной помощи от него ждать не стоит. Уж больно легко американцам привести к берегам Катара свои авианосцы... Но понятно, что всем понравились неожиданные успехи Ирака. Американцы никогда не отпускали Ближний Восток, вырвав его из ослабшей хватки британцев и французов, поэтому поводов их не любить у местных полно. — Башар Асад хочет прямую линию, — заглянул в гостиную адъютант. Сирийский президент, очень неустойчиво стоящий на своём месте, увидел в лже-Барзане потенциальную точку опоры. Для него, не принимаемого никем на Ближнем Востоке, очень важно заручиться хоть какой-то поддержкой, поэтому он готов участвовать в этой войне деньгами и даже тайком передавать кое-какую бронетехнику. Но больше всего ему нравится идея нефтепровода прямотоком в Европу. Без турок, без непонятных прокладок в виде восточноевропейских компаний — Таргус уже обещал ему, что сделает всё в лучшем виде. Сегодняшний разговор, скорее всего, будет вестись именно о нефтепроводе, потому что по деньгам и оружию они уже давно обо всём договорились... — Скоро буду, Джафар, — ответил ему Таргус, после чего после чего перевёл взгляд на Али. — Вечером жду с докладом по потерям американцев. Мне нужны максимально подробные сведения. — Уже есть надёжная информация, к вечеру доклад будет готов, — ответил Химический Али./Республика Ирак, г. Багдад, 26 июня 2003 года/
— Слушайте меня, доблестные воины Аллаха!!! — проревел Таргус в микрофон. Он предварительно разогнался, основательно и подчёркнуто яростно отмудохав боксёрскую грушу в тренажёрном зале, поэтому в крови его бурлил адреналин. — Гяуры получили своё, ибо Аллах всё видит!!! — продолжил он. — Придя на нашу землю, они подписали себе смертный приговор! Они не веруют во Всевышнего, они веруют в грязную зелёную бумажку — в доллар! Но что может доллар против воли Всевышнего?! Вы сами видели, ха-ха! Ничего! Под мечами Кадисии были выстроены иракские солдаты. Впереди офицеры, следом гвардия, а за ней и обычные мотострелки, танкисты, артиллеристы и прочие. Его речь транслируется по «Аль-Джазире» и нескольким европейским каналам, желающим урвать своё на иракских сенсациях. — Я наслышан о том, что случилось с американцами в Кувейте, — Таргус уставился прямо в камеру. — Кара Господня! Смерть и ужас! Неверные заплатили за свои грехи чёрной кровью! Двести семьдесят танков М1 «Абрамс»! Шестьсот тридцать четыре БМП различных модификаций! Сорок семь ударных вертолётов, четырнадцать истребителей-бомбардировщиков, а также двадцать три штурмовика! А сколько погибло гяурских солдат — одному Всевышнему известно! Много! Очень много! Химический Али дал ему лишь неточные диапазоны, но Таргус взял верхние значения. Точная информация есть только у самих американцев, но они этими сведениями делиться с ним не будут. — В ожесточённых и кровавых битвах, мы истребим всех гяуров, пришедших на нашу священную землю! — продолжил Таргус. — Их слабость выявлена, их крах предопределён, их время исчерпано! Они не смогут победить! Они уже чувствуют запах близящегося поражения! Но... Он сделал вескую паузу. — Но я, подчиняясь великой жалости сердца, в одностороннем порядке объявляю гуманитарное перемирие, — продолжил он. — У гяуров будет ровно десять дней, чтобы убраться с нашей священной земли в свои проклятые Аллахом края, края разврата, упадка и предательства. Этот благородный жест я делаю от лица свободного и гордого иракского народа! Народа-победителя, народа, сокрушающего гигантов! Пусть уходят. А если не захотят... Мы выбросим их в залив!!! Ночью Тет-Адам попытался атаковать «Авраама Линкольна», то есть авианосец класса «Нимиц». Его отбросили армейские мета-люди, сумевшие выкинуть несколько фокусов, но ценой тяжёлых потерь. Кандакиец не стал рисковать, ведь не удосужился заблаговременно выяснить точную численность мета-людей на службе Армии США, поэтому отступил. Это было подано американцами как победа, но все прекрасно понимают, что реально сильных мета-людей у сил Коалиции нет. Элита держится независимо, потому что настолько сильна, что может диктовать всем странам мира, даже США, свои условия. Супермен, как доподлинно знал Таргус, очень не хочет вписываться за США, потому что это будет сильно походить на аффилированность, что Лиге Справедливости вообще не надо. Они приняли решение никак не участвовать в Иракской войне, что, в целом, политически правильное решение. Таргус оценивал шансы на вмешательство Лиги Справедливости как средние. Десять дней пойдут на пользу армии, всё ещё тяжело переносящей потери, понесённые в ходе наступления в песках, а ещё из Ирана прибудет больше закупленной у северян бронетехники. Таргус покинул трибуну под восторженный рёв солдат. Им приказали восторженно реветь, так-то они не питают иллюзий о том, что же будет дальше. А дальше будет тяжёлая война против всё ещё могущественно противника. Ослабленного, но всё ещё могущественного./Республика Ирак, г. Багдад, 27 июня 2003 года/
K. Amis: Канал усовершенствован, поэтому можешь писать нормально. M. Amis: Понял тебя. Привет. K. Amis: Привет. M. Amis: Что новенького? K. Amis: Почему так долго не выходил на связь? M. Amis: Были дела, знаешь ли. K. Amis: Ты можешь говорить? M. Amis: Говорить? Я заперся в свободной от прослушки и звукоизолированной комнате. Я могу говорить, но как? Слишком рискованно выходить на связь. K. Amis: Высылаю программу. Установи на ноутбук. M. Amis: Понял тебя. Программа скачивалась долго, где-то минут пятнадцать, после чего ещё столько же устанавливалась. Там была единственная кнопка, на которую Таргус и нажал. — Как слышно? — раздался голос Аманды Уоллер. — Как же я скучал по этому голосу! — воскликнул Таргус. — Говорим по делу, время ограничено, — потребовала директор А.Р.Г.У.С. — Это твоих рук дело? — Ты о Тет-Адаме? — уточнил Таргус. — Если о нём, то да. — Зачем? — спросила Аманда. — Ты же сказала, что я не ограничен в средствах, — усмехнулся Таргус. — Я и не ограничивался. — Я думала, что твои возможности будут меньше, — вздохнула Аманда. — Это катастрофа национального масштаба. Слишком высокие потери, как людские, так и материальные. Буш скоро гарантированно будет под импичментом, всех собак решено вешать на него. Это не то, что я планировала. — Реальность вносит коррективы в любые планы, — ответил на это Таргус. — Я профессионал, поэтому добросовестно делаю свою работу. — Скоро мои люди свяжутся с тобой официально, — сообщила Уоллер. — Возможно, потребуется официальный телефонный разговор — я обдумываю это. Если разговор состоится, то ты будешь дерзить и выёбываться, а я буду держаться жёсткой линии. Этот разговор будет «слит» прессе. По его итогам пленные должны быть освобождены. — Ты должна будешь дать мне что-то, — ответил Таргус. — Меня не поймут эти ребята. — Что-то будет, — пообещала Аманда. — Мне нужно, чтобы все знали, что это я способствовала освобождению двадцати тысяч наших ребят. — Двадцати трёх тысяч, — поправил её Таргус. — Наступление было довольно-таки успешным. — Так даже лучше, — вздохнула Уоллер. — Ты ещё остаёшься там. — Сколько ещё ты будешь держать меня в этой золотой клетке? — патетически вопросил Таргус. — Мне, конечно, нравится быть президентом и вновь управлять армиями, но это уже начало приедаться. — Когда придёт время, ты вернёшься назад, — ответила на это Аманда. — Обещаю тебе. Всё, время исчерпано, конец связи. Связь прервалась, после чего программа отключилась и, как понял Таргус, удалилась к чертям. А classmates.com вновь рухнул. Не завидовал он инвесторам этой компании...