/США, г. Бостон, кафе «У Дейзи», 24 марта 2004 года/
Инновация отличает лидера от догоняющего.
Стив Джобс
— Не боишься, что избиратели увидят тебя в компании подозрительного бледнолицего? — спросил Таргус, подавляющий желание найти где-нибудь сигареты. Образ жизни Барзана наложил на него свой негативный отпечаток — после такого количества скуренных сигарет зависимость стала физиологической. Но Таргус не был бы Таргусом, не умей он разбираться с зависимостями. От психологической стороны зависимости он уже избавился, вместе с искусственной кожей, а физиологию нужно просто перетерпеть и всё пройдёт. — Не боюсь, — улыбнулась Аманда. — К тому же, я слышала прямо из этого рта, что кто-то собирался жениться на мне. Он решил, что нужно воздержаться от сигарет минимум на год. Да, они идеально подходят для маскировки, ведь нет ничего более обычного, чем мужчина, курящий на лавке, но есть множество других способов сливаться с фоном. — Я от своих слов не отказываюсь, — ответил Таргус. — Вот и увидим, — вновь улыбнулась Аманда. Пришла официантка с подносом. Жареный стейк и яйца, тост с авокадо, а также картофель фри с трюфелем и пармезаном, а также стакан апельсинового сока — Таргус верно следовал максиме, гласящей, что завтрак — это главная трапеза. На фоне работал висящий на стене телевизор, по которому начались новости. — Дорогуша, сделай погромче, — попросил какой-то толстый мужчина, выглядящий как типичный дальнобойщик. Кассирша достала из-под стойки пульт и повысила громкость. — ... загадочное видео из неизвестного источника, в котором, по заявлению источника, будут раскрыты детали сорванных переговоров между устранённым президентом Барзаном Ибрагимом ат-Тикрити и директора Аманды Уоллер, — вещала телеведущая. — Оно будет опубликовано в общем доступе завтра в полдень, как говорилось в сообщении от неизвестного источника. Формальная должность Аманды — главный штабной директор АНБ, ведь А.Р.Г.У.С. «светить» не выгодно ни ЦРУ, ни остальным спецслужбам США. Неформально же она безраздельная владычица А.Р.Г.У.С. и почти всех вопросов, связанных с металюдьми. Впрочем, если у неё всё выгорит с выборами, должность директора она оставит, и формально, и неформально. — ... вам слово, Брюс. — Я считаю, что ничего ценного в этом интервью мы не узнаем, при всём уважении к директору Уоллер, — заговорил одетый в деловой костюм седой мужчина лет шестидесяти. — Это же убийца, тиран, главный враг демократии, бешеная собака! Не получится договориться с бешеной собакой — её можно только пристрелить. И это была блестяще проделанная работа наших парней из ЦРУ! — Ну-ну... — изрекла Аманда. — Мне надо что-то сделать с кожей, — произнёс Таргус. — Даже завсегдатаи обращают внимание на мою бледность. — Слетай на Гавайи, — предложила Аманда. — Отдохни после тяжёлой работы, пожарь бекон в гриле, попей пива. — А это ведь неплохая идея, — согласился Таргус. — На пару неделек можно залечь и там. Кстати, когда перестанет действовать этот состав? — Ты что, соскучился по своей густой бороде? — с усмешкой спросила Аманда. — Я привык бриться каждое утро, — серьёзно ответил Таргус. — И меня раздражает, что я вынужден нарушать этот уже очень давно заведённый ритуал. Поначалу ему было дико осознавать, что на «костюмчике» волосы росли, он брился и стригся, а вот его собственные волосяные луковицы были угнетены и прекратили всяческие процессы. — Мне говорили, что это продлится не более месяца, — ответила Аманда. — И тогда ты снова сможешь тщательно бриться, чтобы показывать всему миру каждое утро, какой ты традиционалист. Борода — это символ мужественности, ведь волосы на лице являются вторичным половым признаком. Но у римлян заведено ходить гладко выбритыми, потому что истинные римляне не нуждаются в подтверждении своей мужественности, ведь с ними и так всё прекрасно понятно. Достаточно посмотреть на этот волевой подбородок и сразу ясно, кто перед тобой... Бороды и усы отпускают всякие творческие личности, например, художники, потому что они традиционно уязвимы, в основном по причине того, что они считают себя не такими как все и ущемлёнными. В их случае борода — это защита. Таргус в защите не нуждался, как и длинная вереница его предков. Он точно знал, что ни один его предок не отпускал бороды и даже усов — в этом можно было удостовериться в портретном зале, в родовой вилле Виридианов. «Все они были истинными римскими воинами», — подумал Таргус. — Ты уже решил, что будешь делать со своей компанией? — поинтересовалась Аманда. — Она ведь может потерпеть пару недель? — спросил он. — Она ждала тебя месяцами, — пожала плечами кандидатка в президенты. — Тогда подумаю о её судьбе после Гавайев, — решил Таргус. — Кстати, какая у меня легенда? Где я был всё это время? — Ты был в экспедиции в Антарктике, — сообщила Аманда. — Ты был там всё это время, проводя работу по изучению антарктических пингвинов. Мой агент, в твоём облике, всё это время был на аргентинской антарктической станции «Бельграно II». Так что можешь не переживать по поводу своей бледности — всё залегендировано. Пройдёт ещё несколько месяцев, прежде чем Таргус сможет расслабиться и забыть о мерах предосторожности, связанных с его иракским турне. А.Р.Г.У.С. компетентен в организации легенды и шпионской деятельности, но если кто-то захочет реально «пробить» Таргуса, то возможны нестыковки. Впрочем, риск того, что будет вскрыта такая глубокая операция, сравнительно невелик... — Кофе долить? — подошла официантка. — Да, спасибо, — кивнула Аманда. — А вам, сэр? — посмотрела официантка на Таргуса. — Может, всё-таки, кофе? — Графин апельсинового сока, — заказал он. Официантка долила кофе в кружку Уоллер, после чего ушла за соком. — Не любишь кофе? — поинтересовалась Аманда. — Кофе я люблю, но не эту подогреваемую дрянь, — ответил Таргус. — Фильтр-кофе — это зло, губящее Америку, да не её одну... — Подвезти тебя в турагентство? — предложила Аманда. — Можно, но тогда нам придётся заехать в какой-нибудь мотель по пути, — вздохнул Таргус. — Плотный завтрак ли тому виной, особая атмосфера дайнера ли, но мне хочется ожесточённо трахнуть тебя, прислонив к стене, и спустить тебе прямо в задницу... — Тогда я точно подвезу тебя, — улыбнулась директор Уоллер./США, г. Бостон, туристическое агентство «Старр-Трэвел», 24 марта 2004 года/
— Мне нужно в Вашингтон — рейс через пятьдесят минут, — сообщила растрёпанная Аманда вышедшему из машины Таргусу. — Ещё я хочу привести себя в порядок, прежде чем показываться на людях. — Созвонимся, как прилетишь, — кивнул ей единственный здесь Виридиан. — Обязательно, — улыбнулась Аманда. — Я вернусь к вечеру, поэтому встретимся у тебя. Домой к ней лучше не приезжать, потому что её дочь до сих пор не отошла от того, что увидела в тот роковой день. Регина ходит к психологу, который пытается проработать с ней тот инцидент, но успехи незначительны. Аманда справлялась — Таргусу лучше с ней в контакт, пока что, не вступать. «Лексус» Уоллер поехал по Восток-бродвей, а Таргус, подавивший желание сходить в киоск за сигаретами, вошёл в турагентство. — Добрый день, сэр! — профессионально заулыбалась девушка на ресепшене. — Меня зовут Лиза. Чем могу вам помочь? — Добрый день, — кивнул ей Таргус. — Таргус Виридиан. Нужен ближайший тур на Гавайи. Две недели, пять звёзд, всё включено, одна персона. — Сейчас подыщем что-нибудь, — не переставая профессионально улыбаться, ответила девушка. — Присаживайтесь. Кофе? — Воды, будьте добры, — покачал головой Таргус, передавая Лизе водительское удостоверение. Развалившись на диване, он взял один из журналов с кофейного столика и начал изучать его содержимое. В основном там писалось о моде, путешествиях и горячих путёвках. Какая-то другая сотрудница принесла графин со стаканом. Телевизор работал без звука, но даже так было понятно, что именно сейчас интенсивно мусолится по федеральному ТВ — Ирак и евреи, подскочившая нефть, а также Барзан Ибрагим ат-Тикрити. — Есть четыре соответствующих вашему запросу варианта, — села напротив него Лиза. — Вот они. Она разложила на столике четыре листа, но Таргусу было всё равно, какой будет отель — он собирался посвятить себя активному отдыху, включающему дайвинг, прогулки на яхте, а также солнечные ванны — он считал, что заслужил отпуск. Но изучить предложения нужно, хотя бы из вежливости. — Вот это, — после недолгого чтения выбрал Таргус. — Вылет завтра с утра — меня устраивает. Отель «Хило Гранд Ресорт», в городе Хило, что на острове Гавайи. — Отличный выбор, сэр, — похвалила его Лиза. — Он обойдётся вам в две тысячи четыреста семьдесят долларов. — Устраивает, — ответил Таргус. — Вы принимаете наличку?/США, штат Гавайи, г. Хило, 24 марта 2004 года/
— Локо-моко, околехао, — сделал Таргус заказ. Он вышел из номера в шортах и сланцах — его намерением было быстро перекусить и поскорее начать загорать. — О, вы не впервые на нашем острове? — спросил официант. — Я наслышан о нём, — ответил Таргус. — Рекомендую сходить в экскурсию к вулкану Килауэа, — улыбнулся официант. — Я знаю хорошего гида... — Я прилетел за солнцем Гавайев, а не ради экскурсий, — покачал Таргус головой. — Что ж, — кивнул официант. — Ваш заказ скоро будет готов. Погода сегодня выдалась солнечная, как по заказу, температура на улице — двадцать восемь градусов Цельсия. Врачи не рекомендуют загорать весной, но Таргусу было плевать. Естественный загар был нужен ему срочно, чтобы соответствовать разработанной легенде. Еда и напиток были принесены через десять минут. Таргус пообедал, легко подавил в себе желание закурить, после чего сразу же пошёл на пляж. Солёный океанический воздух доносил запахи жареной свинины, каких-то духов, а также тухловатый запашок дохлых моллюсков. Намазавшись кремом для загара, Таргус оттянул шезлонг от зонта, после чего постелил на шезлонг своё полотенце. Развалившись на шезлонге, он включил таймер на электронных часах и закрыл глаза. Полинезийцы, работающие в местном сервисе, уже почти полностью ассимилировались, поэтому отличаются от среднестатистических американцев только цветом кожи. С точки зрения сохранения этнической идентичности они обречены — их культура уже ассимилирована, как и религия, остались только гены, но им тоже крышка. Таргус видел в самолёте запись, в которой утверждается, что правительство США взяло курс на «сохранение и возрождение» самобытной культуры Гавайев. Его это очень насмешило, ведь ему уже давно и хорошо известно, что просто добрыми намерениями ничего не сохранить и не возродить. Самый эффективный способ сохранить культуру гавайцев — дать им возможность вести бизнес. Не деньги, не какие-то там ресурсы, а просто дать им возможность сделать большие бабки. Причём не просто большие бабки, а... национальные бабки. Когда гавайцы пойдут в этот национальный бизнес, будут владеть отелями на Гавайях, производствами на Гавайях и станут представлять бизнес-большинство на своих островах, как-то само собой получится, что этническая самобытность не только сохранится, но ещё и начнёт стремительно возрождаться. Правда, есть минусы. Главный минус — это, конечно же, начало сепарации. Когда гавайцы станут владеть всем на Гавайях, они будут склонны оторваться от метрополии, чтобы самостоятельно принимать решения и вести независимую политику. Минус поменьше — это, конечно же, национализм, в ходе которого обязательно будут вырезаться этнические меньшинства и представители бывшей титульной нации. Это неизбежный процесс при переделе бабла, поэтому обязательно умрут люди. Всё дело в том, что первые нации в этом мире появились в XVI веке н.э., а до этого были только этносы. И вот совпадение, коммерческая революция, ознаменовавшая формирование капитализма, началась примерно тогда же. «У феодалов не было родины, а вот у простолюдинов она была», — подумал Таргус, переворачиваясь на спину. — «У феодалов своими были все феодалы, даже зарубежные, тогда как промышленники и иные дельцы берут род из простолюдинов, поэтому склонны держаться очень ограниченного круга своих». Это означало, что капиталы всегда национальные, чётко делящиеся на «свой/чужой». Даже когда кажется, что они уже пересекли заветную грань транснациональности, всё равно, они преследуют интересы национального капитала, то есть всегда будут чужие, и всегда будут свои. «Пока есть капитализм — будет национализм», — подумал Таргус. — «И это здорово, ведь это так облегчает работу таким как я». На почве национализма очень легко раскачивать полиэтнические государства, особенно, когда у них дела идут не очень, а ещё можно физически покупать функционеров и даже бизнесменов от политики — при том же феодализме это невозможно. При феодализме каждый феодал — правитель и вещь в себе, что затрудняет почти все процессы. Именно это служит причиной, почему Таргус, в каком бы мире он ни оказался, всегда старается свести всё к так удобному ему капитализму, делая всё, чтобы феодализм умер как можно быстрее. «Америка — родина современного капитализма и она полностью работает на его законах, поэтому здесь всегда можно быстро подняться», — подумал Таргус, вновь переворачиваясь на шезлонге. — «Главное — оставить чистоплотность и мораль на таможенном контроле в аэропорту». — Эй, чувак, ты что, не идёшь?! — окликнул его какой-то тип с доской для сёрфинга. — Куда? — спросил Таргус. — Трансляцию переговоров Уоллер с тем диктатором смотреть! — ответил сёрфингист. — Ты где был всё это время? Содержание переговоров Таргус знал, но решил не вызывать подозрения и сходить. Вход в зал с проектором стоил три бакса — организатор, являющийся владельцем проектора, собирал плату лично. Таргус заплатил однодолларовыми банкнотами и нашёл себе табуретку в четвёртом ряду. Переговоры уже шли: Аманда пыталась качать права, давя международным авторитетом США, а лже-Барзан, в роли которого был Таргус, напирал на то, что у США больше нет авторитета, так как он всем своим составом остался в песках Ирака. Запись была качественной, прямо с первых рук, поэтому легко было следить за мимикой участников. Таргус отыгрывал на все деньги, как и Уоллер — очень сложно понять, что это фиктивные переговоры. Тут Уоллер потребовала, чтобы лже-Барзан прекратил юлить и переходил к сути. — Сэ-Шэ-А! Сэ-Шэ-А! — начали скандировать с задних рядов. — Сэ-Шэ-А! Сэ-Шэ-А! — Эй, заткнитесь там! — крикнул им организатор трансляции. В целом, конструкция переговоров содержала в себе схему постепенного перехода к уступкам со стороны Ирака. Таргус отыгрывал образ человека, который уже подустал вести тяжёлую войну, но желающего использовать все козыри, чтобы выторговать как можно более выгодные условия мира. И самым ужасным было то, что Уоллер добилась для Америки безоговорочной передачи пяти тысяч военнопленных, в качестве жеста мирных намерений. Остальных лже-Барзан предложил передать в обмен на вывод американских войск из Ближнего Востока, в том числе из Саудовской Аравии. Последнее — это ход, призванный посеять раздор между членами Настоящей Коалиции. Саудовская Аравия, несмотря на финансовую помощь Ираку, для собственной защиты использует американский контингент. Ситуация с этим контингентом получилась очень странная: саудиты почти в открытую поддерживают Ирак и его справедливую войну, но американцы, охраняющие своего главного поставщика нефти, делают вид, будто ничего этого не происходит. Стоит убрать американский контингент из Саудовской Аравии, как саудовский режим станет очень шатким и уязвимым для внешнего вторжения. Например, для вторжения Ирака. Уоллер, естественно, на такое не согласилась. Она предложила безвозмездную гуманитарную помощь, по тонне за каждого освобождённого солдата, что Барзан повысил до двух тонн и они договорились. На самом деле, будь у Таргуса задача подзадержаться на Ближнем Востоке, следующей его целью стала бы именно Саудовская Аравия. Он бы тыкал горящей веткой в задницу США столько, сколько было бы нужно и обязательно бы дождался полномасштабного вторжения... Завершились переговоры перечислением Уоллер достигнутых пунктов, при согласном кивании лже-Барзана по каждому пункту. — И эти мудаки грохнули его?! — заорал какой-то азиат лет тридцати. — Это всё фикция, монтаж!!! — заревел какой-то тощий мужик лет сорока. — Никаких переговоров с террористами!!! — Давно надо было пускать ракеты!!! — проверещала какая-то женщина лет шестидесяти. — Смерть комми!!! Началась перебранка между зрителями. У всех тут была своя политическая позиция, а у кого-то есть родственники, погибшие в жгучих песках, поэтому Таргус не стал оставаться тут и пошёл обратно на пляж. Скоро обязательно начнётся драка. — Апельсиновый сок со льдом, — сделал Таргус заказ в пляжном баре. — Что, стоит смотреть те переговоры? — спросил улыбчивый негр в белой футболке и чёрных шортах, стоящий за стойкой. — Сам решай, — пожал плечами Таргус. — Степень твоих разочарования и гнева будет зависеть от твоих политических взглядов. — Всё так плохо? — Уж поверь, очень многие сейчас думают, что лучше бы этой записи не было, — усмехнулся Таргус. Он даже не сомневался в том, что это видео лихорадочно скачивают сотни тысяч людей, опрокидывая серверы форумов и персональные веб-страницы, на которые уже закачали фрагменты этого интервью всякие начинающие любители веб-популярности. Сегодня ночью интервью начнут показывать по национальному телевидению, ведь Уоллер точно позаботилась о том, чтобы журналюги и журнашлюхи получили самые качественные версии этого видео. «Эту страну ждёт кратковременный хаос, который должен поднять Аманду к политическому Олимпу», — подумал Таргус, забирая стеклянный стакан с соком. — «А я, в это время, позагораю и наслажусь отдыхом...»/США, г. Сан-Хосе, «Виридиан Технолоджи», 9 апреля 2004 года/
— Мистер Виридиан, — встретила Таргуса слегка полноватая негритянка в деловом костюме. — Как поживают пингвины? — Неплохо поживают, Виктория, — ответил ей Таргус. — Во всяком случае, не слышал от них, чтобы они жаловались. Роза Виктория Уайт — это CEO его компании, а также обладательница 0,1% акций «Виридиан Технолоджи». То есть успех компании — её успех. Основной пакет, в виде 95%+1 акция, принадлежит Таргусу, который, как оказалось, в одно лицо разработал первый в мире телефон с сенсорным дисплеем. Он оказался настолько гениальным самородком, что аж разработал к своему детищу готовую цепочку производства, а затем арендовал заброшенный завод в Техасе и вложил в него свои накопления. Но он оказался не только гением, а ещё и талантливейшим менеджером по кадрам, так как очень быстро набрал сотни квалифицированных сотрудников, которым потребовалось всего четыре месяца, чтобы наладить разработанную гениальным Таргусом производственную цепочку, после чего начать выпуск первого в мире сенсорного смартфона с функцией мультитач. И пусть 79% комплектующих закупается у других компаний, но критические компоненты делают в «Виридиан Технолоджи» и никто не знает, как именно такое стало возможно. И всё это было сделано с ограниченным бюджетом в сто сорок восемь миллионов долларов США — гениально и на грани реального. В качестве операционной системы этот гений от информационных технологий разработал нечто на базе бесплатной и общедоступной Linux, названное им «Void 0.1». Говорят, что сыро, бывают критические сбои, но на то и 0.1, что сырое. Аналогов на рынке до сих пор нет, цена в фирменном магазине — 699 долларов США. Рекламная кампания обошлась ему в двадцать два миллиона долларов, но отбилась практически сразу — его телефон захотели купить многие, у кого есть деньги, ведь это новое слово в технологиях... Совершенно не сравнить с ценниками гегемонов рынка, которые продают свои самые имиджевые девайсы максимум за 500 долларов, но гениальное творение гениального Виридиана предлагало целую цифровую экосистему, пусть и в, пока что, зачаточном состоянии. Но гениальный Виридиан на этом не остановился и поручил разработать новый ноутбук, который должен широко использовать сенсорный экран и стать очередным детищем «Viridian-tech», не имеющим аналогов в мире. Как стало понятно, Гейтс хочет купить его компанию подешевле, пока не подорожало, но Таргус уже передумал продавать такую многомиллиардную перспективу... Естественно, всё это легко объясняется материальной базой А.Р.Г.У.С. Кадры подбирали они, станки закупали они, технологии подкинули тоже они, ОС для телефона разработали их специалисты, на основе чего-то инопланетного, поэтому всё и заработало так блестяще. Но официальная версия — Таргус Силенций Виридиан оказался гением. «Я заработал всё это», — подумал он. Он очень хорошо поработал в Ираке, радикально повлияв на историю этого мира, а за такое принято щедро платить. — Что тут у нас? — спросил Таргус. — Мы хотели бы провести знакомство с новыми сотрудниками офиса, — произнесла Виктория. — Не интересует, пока что, — покачал Таргус головой. — Мне нужна отчётность за всё, прошедшее с момента моего отъезда, время. Кое-что он уже изучил в самолёте. Некоторые вещи ему не понравились, поэтому он решил углубиться в детали и выявить причины, узнать фамилии и имена этих причин, занимаемые ими должности, а также адреса их проживания. — Вообще-то, у нас есть утверждённый график на сегодня, — произнесла CEO. — Встреча с новыми сотрудниками, встреча с советом директоров... — Лучше сделай, как я говорю, — вздохнул Таргус. — Ты можешь собрать мне все отчёты в течение двух часов? — Будет сделано, — кивнула Виктория. — И найди мне где-нибудь кофе, — велел ей Таргус. — Но не фильтр-дрянь, а настоящий. — Я сейчас распоряжусь... — начала Виктория. — Ты думаешь, что ты настолько хороший CEO? — резко повернулся к ней Таргус. — Сейчас поищу, — ответила она, решив, что лучше не спорить с владельцем. «Вести операционную деятельность сгодится, а вот дальше её лучше не пускать», — подумал он. — «Слишком легко гнётся». Проверку не прошла. — Найди мне нормальный кофе до того, как я дойду до своего кабинета, — произнёс Таргус. — И сразу же, как кофе окажется на моём столе, начинать приносить документы — я хочу посмотреть, чего вы тут наворотили без меня и во сколько это нам всем встало...