О моем перерождении в полубога

Бельфегор с интересом посматривал на то, как с некой неловкостью уходили Арнир и Санфиш, Междумирец же решил остаться в этом измерении, и посмотреть на Чхве Хана, нового Нейтрального Бога, который бы мог первоначально развить Искру и стать мироходцем. Он, как и другие узнали это от Междумирца, который изучил ауры новичков, когда проходил мимо комнаты, в которой они сидели. В помещении остались только сам Бельфегор и Морис, который немного неловко смотрел в его сторону. И у Бога Войны уже были предположения, о чем хотел поговорить его давний друг. Об их прошлом, о том, как все докатилось до этого. И если честно, то у него не было сейчас для этого настроения. Но пускай Морис снимет некоторое напряжение со своей души. Так как он прекрасно знал этого сентиментального ублюдка, он определенно будет себя накручивать до такой степени, что надумает себе невесть чего, потом поверит в эту чушь, и будет пытаться исправить то, чего и даже и не было. Морис открыл бутылку коньяка и поставил перед рыжеволосым рюмку, в которую и налил янтаревую жидкость. Он так же и плеснул немного в свою, чтобы не быть грубым, да и скорее всего, чтобы набраться смелости начать этот разговор. — Итак, — начал Морис, немного отпивая из рюмки, отведя взгляд на окно, — Откровенно говоря, я даже и не знаю, с чего бы мне и начать…. Рыжеволосый раздраженно нахмурился, и одним глотком выпив виски, поставил рюмку на стол, и заявил. — Начни с чего угодно, потом уже и додумаешь, что тебе нужно, — фыркнул мужчина, наливая себе еще рюмку, посматривая на Мориса, ему не нравилось, каким неуверенным тот выглядел, ему больше нравилось, когда они спорили, или просто общались. Тогда он был более уверенным, и его было весело раздражать. Морис выпил свою рюмку и развернулся к нему. Подойдя ближе, брюнет немного склонился к нему и заявил довольно твердым, но при этом в тоне присутствовала некая часть сожаления. Бельфегор ошеломлено моргнул на это. — Мне очень жаль за то, что я не увидел то, что ты отстраняешься после пропажи Широ. Она так же была твоим близким другом, практически единственной, кто понимал тебя и все твои закосы. Когда-то мы были довольно близкими друзьями, хоть и были довольно разными по темпераменту, что и приводило ко многим нашим ссорам, но думаю, что я мог зайти слишком далеко, и тем самым оттолкнув тебя, именно в тот момент, когда тебе нужна была поддержка. Все мы справлялись с этими изменениями, как могли… И мне очень жаль, что я не увидел этого. Что принял твой метод преодоления за простое развлечение, за очередной твой закос, — рыжеволосому было немного некомфортно от слов Бога Смерти, да и это выражение полного раскаянья… Это не давало ему чувство удовлетворения, как он когда-то думал что будет иметь, при этих извинениях. Хоть подобные мысли посещали его только однажды, после той ссоры, которая почти полностью разрушила их прежнюю дружбу. Проблема Бельфегора была в том, что он по сути даже не винил Мориса в той ссоре, хоть и чувствовал обиду за те оскорбления, которые были произнесены в тот день. Он просто решил, что он подождет, когда Морис остынет, и не будет упоминать эту тему. Как говорят, Морис сам должен был начать этот диалог, так как Бельфегору нечего было ему сказать. Бог Войны признает, что хоть он и действительно наделал много детей, но он изначально не ожидал, что Морис возьмет на себя ответственность за них. Он больше руководствовался тем, что сильные выживают, и приспосабливаются к новой жизни. Ведь он сам вырос без всяких опекунов, и добился таких высот. Да, может, полубоги гораздо слабее богов, но при этом, они так же довольно хорошо ориентируются в мировом порядке на интуитивном уровне. Возможно, они и не будут знать всех законов, которые есть в мире, но все же они будут понимать на инстинктах, чего делать не стоит, если они не совсем отбитые. Все же воспитание Мориса действительно сыграло на его мировом восприятии. Он был более заботливым, нежели многие другие Боги. Но его смущало, что опекуном был Смотрящий. Как Морис мог вырасти в такого заботливого Бога, когда его опекун был таким? Хотя, Бельфегор не настолько хорошо знает это Божество, чтобы судить о его характере. — А, так ты об этом? Я уже давно не в обиде за это, — пожал плечами рыжеволосый, выпивая еще одну рюмку, поглядывая на бутылку, которую взял Морис, чтобы вновь наполнить рюмку, и решил протянуть ему свою, в молчаливой просьбе наполнить свою рюмку. Морис озадачено посмотрел на него, но все же наполнил стеклянную емкость рыжеволосого, которую он сразу же отпил. Он явно не мог поверить в то, что сейчас сказал сам Бельфегор. Было видно, что Мориса уже давно посещали хотя бы отголоски тех мыслей, которые он решил высказать сегодня Богу Войны. И он не мог принять такой простой ответ от него. Божество задумчиво посмотрел на Мориса, который выглядел очень недоверчиво, смотря на него со странным выражением лица, в котором Бельфегор опознал легкую тоску и неверие от ситуации. — Не нужно смотреть на меня так, я серьезно, — спокойно заявил Бог Войны, закатив глаза, и откинувшись на спинку дивана, внимательно смотря на замершего Бога Смерти, — Я никогда не держал зла за нашу ссору. Хоть мне и было тогда обидно, но я не винил тебя в нашей ссоре. Если говорить честно, то я просто ждал, когда ты первым обратишься ко мне по поводу этой ссоры, как мы делали раньше. Но… — Но я никогда не приходил, — дополнил слова Бельфегора Морис, выглядя немного виноватым, и на его лице появилось некое осознание, — То есть, ты хочешь сказать, что если бы я не был упрямым идиотом, и просто подошел к тебе с этим разговором, всей этой напряженности между нами можно было бы избежать? Рыжеволосый Бог пожал плечами на это заявление, он не был уверен в этом, так как напряжение между ними нарастало достаточно долгое время, хоть Морис почти окончательно оборвал их связь, но и сам Бельфегор не был в этом жертвой. Он тоже приложил руку к тому, чтобы раздражать Мориса, и выводить других Богов из себя, чтобы помочь себе расслабиться. Он тогда на некоторое время забил на собрания Нейтральных, уйдя в другие миры, чтобы сражаться на смерть. Там же и начались его, как любит говорить Морис, «оргии». Он действительно пытался справиться с ситуацией так, как мог. Но сейчас он признает, что это была не лучшая идея. Он мог бы сделать и лучше, если бы приложил больше усилий, если бы немного сдерживался. Но Бельфегор не из тех, кто слишком долго думает о том, что было в прошлом. И как он мог бы исправить ситуацию, если бы сделал что-нибудь по-другому. Он предпочитает жить настоящим, при этом беря на заметку свой опыт из прошлых ошибок, или ситуаций, которые окончились не очень хорошо.