***
Спустя неделю Роджер недовольно стучал пальцем по стопке бумаг, лежавших перед ним. Взгляд всё время останавливался на письмах с приглашениями на детские мероприятия, хотя раньше многие дома отказывались видеть у себя Леонору. Она была несносной гостьей: то торт уронит, то попытается устроить поджог. И всего за полгода после её первого приглашения, семью Альфиус вычеркнули из списка тех, чью дочь можно пригласить на детское чаепитие. Однако в последнее время их буквально засыпали подобными приглашениями. Интересовались состоянием Леоноры и настойчиво приглашали к себе. Это выглядело как минимум подозрительно. Иезекииль был постоянным гостем у двух-трёх домов, но даже те сейчас желали видеть не только его, но и сестру. Хотя девочек у них не было. Устало сняв очки и потерев переносицу, Роджер обратился к маркизу, что всё это время сидел в кабинете. — Как думаешь, какова причина интереса к моей дочери? — Всем интересно, как сильно травмировалась девочка, — отставив чашечку чая, Добрэ не стал юлить и высказался напрямую: — Хотят увидеть товар лицом. — Она точно ничего не помнит? — Не похоже на симулирование. Дети в её возрасте на такое не способны. Она вспомнит вас, но со временем. — А её странные поиски? — Роджер нахмурился. Вчера он зашёл в комнату, а Леонора в комнате искала «розетку». Что это такое он не знал, но явно это должно было находиться на стене возле пола. Горничные и он невольно наблюдали, как она внимательно ползала возле стены и что-то искала. «Хочу проверить и узнать: почему туда нельзя совать пальцы!» — Она точно не тронулась умом? — Небольшая дезориентация. Пройдёт, — со смешком ответил маркиз. — Послушай, представь себя на её месте. Ты маленький ребёнок, в незнакомом доме, все говорят, кто ты такая, хотя во сне ты была другой. И это единственное, что у тебя есть. — Во сне?.. — Да, мы с ней немного поговорили. Она рассказывала, что видела сон с магическими вещами. И там она была другой. Не обращай внимания, детский обычный сон. Работа мозга ещё не изучена до конца. — Как скажешь… — Роджер закивал и надел очки. — Стоит всё же её показать общественности, чтобы пресечь лживые слухи о смерти и серьёзности травмы. Когда можно будет начать обучать её манерам? — Роджер… — Маркиз закатил глаза и запрокинул голову, недовольно маша рукой. — Она только пару дней назад глаза открыла, а ты хочешь уже сейчас её обучать? Она даже с кровати без помощи встать не в силах! Альфиус поднял руки в знак капитуляции. Он немного поторопил события. Дочь пришла в себя, а он уже готов наверстать упущенное несясь галопом. — Хотя бы можно ей читать? — Читать? — Маркиз непонимающе склонил голову и подошёл быстрым шагом ко столу. — В каком смысле? — Горничная сообщила, что Леонора хочет научиться читать и писать. И всё это как можно быстрее. Иначе я бы и не поднял тему обучения. — Роджер не сводил глаз с собеседника, пока тот размышлял. Пару минут в кабинете стояла тишина: только звуки с улицы залетали через приоткрытое окно. Затем раздался тихий вздох. — Мне нужно будет понаблюдать за ней в процессе обучения, чтобы установить рамки времени. Но не может ли это быть всего лишь прихотью, который стоит переждать? Роджер отрицательно помотал головой. Сам он так не считал, ведь Леонора уже сейчас немного научилась писать. Неказистые буквы, жалкие попытки перерисовать их из книжки. И оторвать ту от процесса было крайне сложно. Она твердила, что ей скучно. Настолько скучно, что она завязывала узелки из ниток и плела браслеты, лежа постоянно в постели. Было видно, что девочка снова будет энергичной. «Но будет ли она, как и прежде устраивать шум?» В особняке пропала атмосфера тревожности. На её место пришла лёгкая обеспокоенность. Альфиус ни раз подмечал, как слуги, которые обычно не появлялись в детском крыле, обсуждали состояние его дочери. Некоторые с беспокойством ожидали отмены постельного режима, другие же напротив жаждали поскорее услышать звук разбиваемой вазы. Сам бы он тоже хотел бы, чтобы всё поскорее вернулось на круги своя. — Спасибо, Вильям, что присматриваешь за ней. — впервые за долгое время Роджер обратился к нему по имени. — Я никогда этого не забуду. — Тогда выдай свою дочь за моего Максимилиана в знак благодарности. — Он старый! — Ой, ну хватит! Она красавицей станет. Я не прочь иметь такую невестку, а тебе не помешает военная помощь. Ты же за этим обращался к маркизу Ирейн, верно? Роджер удивлённо поднял глаза. Об этом открыто нигде не говорилось, откуда он только узнал? А Добрэ широко улыбнулся и наклонился ближе. — Я тоже хочу кусочек пирога под названием «благосклонность императора». Клод мне противен, ведь по его вине моего отца казнили, однако для своего сына я готов пойти тебе навстречу и пообещать поддержку во время представления принцессы Дженнет Магритт. Взамен отдай мне дочь. — Как ты понял? — Альфиус вмиг стал серьёзно настроен и поднялся из-за стола, неспешно направляясь к столику с диванами для переговоров. Маркиз не сводил с него довольного и немного высокомерного взгляда. — Ты правильно мыслишь: любой при мысли о помолвке с семьёй, который находится под защитой императора, согласится поддержать любое её начинание, чтобы прикоснуться к свету влияния. Именно поэтому ты пошёл к Ирейнам с предложением. Я тебя не виню: они первые по силе в своей провинции. Немного уступают Робейнам, но всё равно остаются влиятельными. Роджер покачал головой. Он спрашивал не об этом. Как ему стало известно, что он взял на воспитание не простую девочку, а принцессу? Дженнет всё время просидела в комнате, иногда выходя в игровую. Не могли же они у него за спиной контактировать… — А, случайно увидел её глаза, когда она заглядывала в спальню Леоноры. Милая девочка с большими топазовыми глазами. Альфиус буквально упал на диван, прикрывая ладонью глаза. Сказал же не заходить в комнату Леоноры, но обычно послушная Дженнет своим непослушанием только навредила всему плану. Маркиз сел напротив него и продолжил пить чай с видом будто ничего и не было. С тяжёлым вздохом, Роджер продолжил этот неприятный разговор: — Зачем тебе моя дочь? — Сказал же: красавицей вырастет. Даже шрам на лбу не испортит её. — Мне начинает казаться, что ты имеешь к ней… — Нет-нет, что ты, Роджер! — Добрэ подавился чаем. — Я просто хочу красивых внуков! Представь: ваши шелковистые волосы белого цвета и наши бирюзовые глаза! — Его глаза загорелись нездоровым мечтательным огнём. — Такая внучка покорит всю империю! — Просто ещё раз женись. Например, на виконтессе Перферро. — Моё сердце навсегда отдано одной женщине, которая нас рано покинула. — Тебе просто ребёнок нужен, так… — А, так тебе не нужна помощь и поддержка? — Добрэ выпрямился, собираясь уходить. — Я сейчас же отправляюсь во Дворец дабы обрадовать императора известием об ещё одной дочери! — Вильям! Я… — Роджер помассировал пальцами висок. Он чувствовал себя загнанным в угол. — Если до пятнадцатого дня рождения я не получу выгодного предложения о браке, Леонора обручится с твоим сыном. Но дождётся ли он её? — Мне уже нравится ход твоих мыслей, — улыбка скользнула по губам маркиза, что сел обратно. — Дождётся. Я уши ему все прожужжу, что такой красавицы нет более нигде во всём белом свете. Даже принцесса меркнет перед ней. И стоит в скором времени их познакомить! Давай закрепим договор печатью и ромом! Роджер устало снял очки, поднимаясь на ноги, и подошёл к двери кабинета, чтобы позвать прислугу. Он нашёл наконец-то союзника, но цена была огромной. На первый взгляд. Отдавая распоряжения прислуге, Роджер рукой прикрыл улыбку. Он оставил лазейку. Он получит выгоду и не выдаст за их сына Леонору. Так что стоит поскорее найти дочери самых лучших учителей, чтобы после дебюта ей всего лишь стоило ткнуть пальцем в желаемого жениха. И им окажется не мальчишка дома Добрэ. Он не допустит, чтобы его обвели вокруг пальца.***
Леонора с удивлением примкнула к зеркалу, рассматривая отражение. Белоснежные волосы; пухлые щеки, что ничуть не портили изящные черты лица; словно бы светящиеся изнутри медовые глаза… В восхищении она прикрыла руками раскрытый рот и вновь завертелась, не в силах отвести взгляд. В ней всё вызывало восторг, даже уродливый рванный порез на лбу. Такой утренний ритуал леди стал привычен для Кристины. А вот Фелицию подобное приводил в ужас. Ей казалось, что в ребёнке сидит обезьянка-демон, как в сказках восточного Сиодона. «Могло ли в Пилилу вселиться нечто иное после падения?» — горничная крепко задумалась. Девочка стала спокойнее. Намного спокойнее. Только утром было трудно её одеть, потому что она вертелась так, словно впервые видела своё отражение. Частенько плела браслеты из ниток, хотя её этому никто не учил. Потянулась к знаниям и чуть ли не умоляла поскорее научить её читать и писать. Это было слишком странным поведением для той, кто привыкла капризничать и требовать внимания. — Ах, леди, нам пора одеваться. Скоро придёт юный господин, — из мыслей Фелицию вырвал чуть сладкий голос Кристины. — Ой, точно же! Братик! — Леонора в последний раз крутанулась вокруг оси и резко остановилась, пошатнувшись. Фелиция тут же оказалась рядом, чтобы в случае чего поймать. Но этого не потребовалось. Со смехом девочка подошла к Кристине и подняла руки вверх, чтобы та сняла сорочку. — Я ведь нравлюсь братику? — Юный господин в вас души не чает. Когда вы были без сознания, он каждый день приходил и навещал вас, — Кристина отдала одежду Фелиции и одним ловким движением надела на воспитанницу нижнее платье, которое тут же помощница стала завязывать сзади. — А папа сегодня зайдёт, как и дяденька маркиз? А мама? — Скорее всего. Леди, поставьте ножку на подставку, — горничная стала натягивать ей носочки с цветочным принтом, чтобы потом застегнуть розовые туфельки с искусственными розами. Затем Леонору нарядили в лёгкое воздушное платье розовых тонов с цветочной вышивкой и собрали пышный бант из поясной ленты. Всё это время девочка покорно стояла смирно, но едва закончили сборку на поясе, тут же сорвалась с места и принялась вновь крутиться возле зеркала. — Мы ещё не зак!..— Фелиция не сдержалась и чуть повысила голос, тут же осекаясь. Кристина смотрела на неё убийственным взглядом. Та до сих пор ей не простила попустительства в тот день. Нервно сглотнув, Фелиция продолжила чуть более мягче: — Леди, нам нужно сделать причёску для полноты образа. — Ах, точно! Но разве нельзя обойтись просто шляпкой? — Леонора схватила первую попавшуюся шляпу и надела на голову, охая. Она оказалась ей большой и закрыла полностью обзор. Со смехом Кристина сняла убор и мягко подтолкнула девочку ко стулу. — Причёской можно многое сказать. Не стоит ею пренебрегать. Вы же хотите быть взрослой леди? — Да! — Тогда мы обязаны сделать вам прекрасную причёску, которая скажет всем о вашем цветущем настроении. Вы ведь в прекрасном настроении, леди? — Да! Ведь ко мне зайдёт мой любимый старший братик! Кристина с улыбкой принялась колдовать расчёской и заколками над волосами Леоноры. Фелиция только и успевала подавать и убирать запрашиваемые инструменты. Через полчаса кропотливого труда, горничные не смогли сдержать восхищённого вздоха. На первый взгляд простенькая причёска из высоко собранного хвоста и пару неряшливых пружинистых локонов, что якобы случайно выбились из него. Но на деле сложная конструкция из многочисленных заколок и шиньонов. — Вы сегодня ослепительны, леди! Ваш брат будет в восторге. — Надеюсь. Потому что я собираюсь его поприветствовать вот так! — Леонора с улыбкой присела в почти идеальном реверансе. — Я ведь уже взрослая! — Вы сразите его наповал, — Кристина восхищённо продолжала поддерживать игру девочки, в то время как Фелиция утирала пот. — Пройдите обратно в комнату и отдыхайте. — Хорошо. Спасибо вам, что помогли одеться. Вы лучшие! — Забота о вас — наша работа, леди. Не стоит благодарностей. Леонора напоследок кивнула им и вошла в свою комнату. Лёгкий запах лекарств, что стройным рядом стояли на отдельной полочке, привычно витал в воздухе. Прежде чем сесть в кресло у окна, девочка схватила пушистого зайца и за уши потащила следом за собой. Игрушка билась о её ноги, пока не была взята на руки и прижата к груди. Леонора не сводила взгляда с сада, что был виден в окно. Но думала она не о прогулке, а о своём сегодняшнем сне. Снова она была какой-то девушкой, что легко разговаривала на нескольких языках, хотя вела себя совсем не как аристократка. И такие знакомые имена, исковерканные ею же. Какие-то странные события, насилие, кровь… Она ничего не понимала из своих снов, но решила их записывать. Правда, была проблема: писать она ещё не умела, но почему-то хорошо запоминала, когда плела браслеты. Леонора взглянула на руку, где висело три браслета с узелками. Каждый узел — это необычный сон, который она хотела запомнить, или важное воспоминание. Вот и сегодняшний сон девочка заботливо обернула в узел на синем браслете. Часы на полке отсчитали три часа дня, и Леонора слезла со стула, устав ждать. Не будет же ничего страшного, если она выйдет и встретит брата сама? Бросив зайца на пол, девочка на носочках подошла к двери и потянула ручку вниз. С тихим щелчком та поддалась, открывая проём. На всякий случай Альфиус бросила взгляд на гардеробную, где горничные ворчали друг на друга, и вышла в коридор. Длинный и пустой он встретил её тишиной, которую нарушали лишь её осторожные шаги по ковру. Девочка посмотрела налево. Коридор шёл прямо, а потом кончался развилкой. Леонора посмотрела направо. Тут он уже поворачивал налево. Ноги её понесли к окну так, словно она не в первый раз ходила к брату. Вторая дверь слева. Рукой держась за стену и идя маленькими шажками, она достигла цели спустя, как ей казалось, вечность. Леонора в нерешительности замерла, а потом осторожно постучалась. Если что, всегда можно убежать обратно к себе, тут было недалеко. — Да, войдите! — голос брата глухо отозвался по ту стороны двери. Девочка осторожно вошла в комнату и замерла. К Иезекиилю цеплялась девочка с каштановыми волосами. Она крепко держала его за рукав, не позволяя уйти. — Дженнет, я не могу тебя взять с собой. Прости. — Но она из-за меня пострадала! — Братик?.. — сердце при взгляде на них пропустило удар. Леонора прикусила губу, ещё раз окидывая их изучающим взглядом. Девочка казалась младше её, стоило б её проучить! — Лени, почему ты пришла? — Иезекииль вырвал руку и подошёл к ней. — Где твои горничные? — Леди Леонора, вам уже немного лучше? — топазовые глаза напротив счастливо заблестели. Их владелица с доброй улыбкой подошла ближе. — Кто ты такая и почему цепляешься к моему брату? — Леонора шагнула внутрь, слегка отпихивая брата в сторону. — Разве тебя не учили манерам? Гостья брата потупила взгляд и присела в вежливом реверансе. В идеальном, чем Леонора похвастаться не могла, отчего перехватило дыхание. «Срочно за учёбу!» — Проигрывать девчонке младшего возраста не было ни малейшего желания. — Моё имя Дженнет Магритта, я дочь кузины герцога Альфиуса. Раньше мы часто играли вместе. — тихий расстроенный голос девочки пристыдил Альфиус. — Ах, прошу прощения. Просто я вас… кхм, не помню, — последнее Леонора произнесла буквально шёпотом. — Отец не хотел, чтобы ты была перегружена лицами, поэтому раньше вы не могли встретиться, — Иезекииль нежно взял сестру за ручку и потянул за собой на выход. — Никому не говори, что ты видела Дженнет, а то её сурово накажут. — Хорошо. Но мы же пойдём ко мне, да? — Конечно. Дженнет, вернись к себе. Леонора только махнула рукой на прощание, торопясь утащить брата к себе. Голова разболелась. Наверное, из-за переживаний и новых приключений, ведь она впервые вышла из комнаты. А ещё к ней стали возвращаться воспоминания, и процесс оказался не лёгким и не приятным. — Братик, у меня что-то всё… кружжж… Леонора схватилась за брата как за спасительный круг и присела. Головная боль буквально разрывала череп, стуча и звеня на сотни ладов. В глазах потемнело, и девочка провалилась в спасительный сон.