Медовый пряник

      — Как бы хотелось намного чаще так собираться, леди Леонора.       Леонора сделала глоток молока и устало вздохнула. В этом она была согласна с Дженнет. С тех пор как отец узнал про талант к изучению языков прошёл почти месяц. И если мама заняла позицию защиты детства и успешно её в начале отстаивала, то через неделю, сильно краснея, сдалась. Стоя перед громадным столом в пугающем кабинете отца и сжимая в руках новую куклу, девочка попрощалась со счастливым и беззаботным этапом жизни.       Теперь свободные дни не были такими свободными, как прежде. Всё свободное время Леонора проводила за книгами или домашними заданиями. Или заполняла дневник. А ещё ей наняли репетитора по музыке и вокалу, после того как мама узнала, как та пела в гостях у леди Нии, решив, что у неё талант и к этому. Разве что сегодня она смогла выбраться в сад с Дженнет и куклой Люсиндой. И то, только потому что родители были приглашены на бал в Императорский город в честь какого-то праздника и уехали с утра пораньше.       Поэтому в свободный день был накрыт небольшой столик в беседке. Детский сервиз с рисунками резвящихся кроликов выглядел необычно рядом с блюдом не из набора. Большой, громоздкий, разветвлённый и заставленный сладостями на любой вкус. Он притягивал взгляд, манил ароматами, но дети сдерживались. Им льстило такое взрослое отношение к их собранию, настраивая на соответствующий лад. Хотелось говорить сложно и много буквально ни о чём.       — Вы правы, леди Магритт. Но сегодня мы отлично проведём время. Да и братик обещал присоединиться к нашей прекрасной компании.       — Вы меня смущаете, — Дженнет рассмеялась с милой улыбкой на лице.       — У меня не было таких намерений. Уверяю вас.       Леонора улыбнулась, поднимая чашку холодного молока. Помимо девочек в крытой беседке находились ещё три горничные, готовые услужить. Глоток, и пустой сосуд опустился на блюдце. Кристина тут же встала рядом.       — Вам ещё налить?       — Нет, спасибо, Кристина. Ещё немного, и я, пожалуй, лопну, — девочка погладила руками живот, откинувшись на спинку детского кресла.       — Леди Леонора, если бы вас сейчас услышала мадам Оливьер, то тут же бы последовала часовая лекция, — со смехом отметила Дженнет.       — Ой, прошу вас, не напоминайте. Однако, я сказала правду. Мне кажется, что ещё одна капелька молока в животике приведёт меня к взрыву.       — А я не откажусь от ещё одной чашечки. Фелиция, налей, пожалуйста.       Фелиция услужливо поклонилась и взяла с тележки расписной стеклянный кувшин. Она подошла и наполнила чашку почти до краёв, когда стекло предательски стало выскальзывать из рук. Дёрнувшись, чтобы не облить Дженнет, горничная отвела его в сторону, куда молоко и вылилось. Прямо на блондинистую Люсинду в синем платьице. Леонора посадила её за стол как гостью, но за разговором с Дженнет совершенно забыла. При взгляде на облитую куклу у неё наворачивались слёзы. Магритт ахнула, вскочив с места.       — Мама меня… мама… ругать будет же! — в голос уже разрыдалась Альфиус. Мама подарила Люсинду как награду за роль в доме Ирейн. Девочка дорожила ею и даже упросила Кристину найти игрушечную кроватку. И вот теперь Люсинда была испорчена. Волосы слиплись, глаз один заплыл от молока, а платье и туфельки медленно впитывали жидкость, теряя прежний лоск. — Люся!..       Кристина бросилась успокаивать Леонору, но от этого девочка ещё сильнее заплакала, ладошками тря лицо. Фелиция убрала злосчастный кувшин и полотенцем пыталась обсушить куклу. И лишь горничная с кухни растеряно переводила взгляд с одного участника истерики на другого, как и Дженнет.       — Что случилось? — Иезекииль буквально вбежал в беседку. В руках он держал небольшой мячик, который тут же был отдан свободной горничной. — Лени, почему ты плачешь?       — К… к-ку… кула! — Леонора шмыгнула носом и закашлялась, поперхнувшись. Кристина осторожно постучала той по спине.       — Молоко пролилось на Люсинду, — Дженнет прижала к груди сжатые кулачки. — Кииль, что теперь будет?       Иезекииль посмотрел на пострадавшую игрушку и облегчённо выдохнул. Он думал здесь что-то серьёзное, а тут всего лишь облитая кукла. Мягко надавив на плечи Дженнет, он усадил её в креслице и лишь потом встал у свободного места. Стараясь говорить, как можно более ласковей, он убрал руки сестры от лица.       — Лени, всё хорошо. Матушка не будет тебя ругать. Успокойся, — пальцем мальчик утер слёзы. — Сейчас мы всё исправим.       — Н-но… — Леонора пыталась вдохнуть поглубже, но икота с хрипом выталкивала воздух обратно.       — Я же твой старший брат! Нет ничего, чего бы я не смог сделать. Налейте ей воды, — бросил он застывшей столбом горничной с мячом, что тут же выскочила из беседки. — Кристина приведёт в порядок Люсинду. Вот увидишь.       — М-м-ма…       — Матушка ничего не узнает. Они приедут поздно, после полуночи. За это время Люсинда обязательно вернётся к тебе в комнату. Не плачь, — Иезекииль обнял сестру, ласково поглаживая по голове. Плечи девочки рвано поддёргивались, но истерика медленно сходила на нет, дыхание успокаивалось.       Тем временем вернулась горничная с бокалом воды. Она поставила его на стол и отошла к остальным служанкам. Иезекииль мягко отодвинул Леонору от себя и провёл пальцем по её щеке. Лицо девочки покраснело и слегка раздулось, губы мелко подрагивали. Придерживая бокал, брат помог ей сделать небольшой глоток воды. Потом ещё и ещё, шёпотом продолжая успокаивать. Поставив почти пустой фужер на стол, Иезекииль не смог сдержать смешок.       — Хватит надо мной смеяться, — с лёгкой икотой бросила Леонора, трясущимися руками отпихивая того от себя. Но брат лишь обнял её, улыбаясь и смеясь.       — Я не над тобой смеюсь. Я просто рад, что всё обошлось, — мальчик отпустил её и погладил по голове. — Сейчас Кристина заберёт Люсинду и пойдёт приводить её в порядок. А ты с Фелицией отправишься к себе и приведёшь в порядок себя. Хорошо? Мы с Дженнет будем ждать тебя здесь.       Горничные вздрогнули, как и Дженнет. Магритт продолжала прижимать к себе кулачки, отпустив их только сейчас. Взгляд Иезекииля был подобен солнечному лучу, что грел юную весеннюю листву. Он с нежностью и ласкою успокаивал Леонору, с нескрываемой любовью смотрел на неё, подшучивал. Дженнет с лёгкой грустью улыбнулась, подтверждая слова мальчика, и сцепила под столом руки, поигрывая большими пальцами. Возможно, в будущем, когда её представят отцу, она тоже будет так заботиться о своей младшей сестрёнке Атанасии. Но пока… Она может только завидовать брату и сестре Альфиус, которые разжали объятья и разошлись.       — Молоко ещё осталось? — Иезекииль сел в кресло и положил шоколадное пирожное на блюдце.       — Молоко закончилось. Остался морс, — оставшаяся горничная подала голос.       — Отлично. Налей мне чашечку морса, пожалуйста, и приведи сюда кого-нибудь, кто сможет убраться. А то муравьи набегут.       — Муравьи?.. — Дженнет, выпучив глаза, осмотрелась и попыталась забраться с ногами в креслице. Иезекииль насторожился.       — Что такое?       Горничная взяла другой кувшин и налила в чашку мальчика красный напиток.       — Я муравьёв боюсь.       — Их здесь нет. Успокойся. Как только Лени вернётся, мы сразу же покинем беседку и будем играть с резиновым мячиком. А пока выпей молока и успокойся, — он вежливо улыбнулся и принялся за пирожное, не дожидаясь ответа.       Дженнет осторожно опустила ножки на пол, а потом отвела их под кресло. На всякий случай. «Поскорей бы вернулась леди Леонора», — девочка справилась с предательски дрожащей рукой и поднесла ко рту чашку. Не пропадать же молоку.

***

      Солнце налилось оранжевым цветом, собираясь на покой. Троица детей лежала под сенью раскидистого бука и отдыхала. После долгого дня игр с перерывом на обед и полуденный сон у них совсем не осталось сил.       Сперва они играли с мячиком: перекидывали друг другу, пинали. Пока не забросили его в пруд. Откуда игрушку пришлось доставать садовнику Генри. Тем временем троица устроила догонялки и пугалки в лабиринте. «Там есть огрехи, которые необходимо поправить, пока герцогиня не увидела… И вы можете пораниться», — придерживая соломенную шляпу и бегая за детьми, приговаривал мужчина с прекрасными усами-щёткой.       Когда детям наскучило гонять садовника, они перебежали на другую сторону сада. Где и играли почти до обеда с мячиком. Леонора предложила интересную игру «съедобное-несъедобное». По правилам нужно было поймать мячик на съедобном предмете, а на каком-то другом отбить.       — Дженнет снова съела «дерево». Ха-ха-ха!       — Леди Леонора, почему вы не отбили «сервиз»?       — Кииль, ты не любишь «мармелад»?       Кристина и Фелиция с трудом угомонили детей, уложив их спать в одной постели. Ведь даже за обедом они продолжали подшучивать друг над другом, а во время подготовки ко сну устроили настоящее непослушание. Убегали якобы в туалет; вертелись, мешая надеть на них сорочки. А во время сна устроили подушечные бои, когда горничные было решили, что они заснули, и вышли из комнаты.       После короткого сна, явно недостаточного для детей, они вели себя тихо, спрятавшись от вечерней жары в комнате для учебы. Читая по очереди книгу, дети переждали этот период, и после вернулись в сад, продолжив веселье. Однако сил надолго не хватило и троица прилегла отдохнуть.       — Скоро нужно будет возвращаться в особняк, — заметил Иезекииль, бросив взгляд на вечернее солнце. — Будет плохо, если мы вернёмся с темнотой.       — Как бы хотелось, чтобы этот день не кончался, — Леонора вскочила на ноги, потягиваясь.       — Соглашусь с вами, леди Леонора, — Дженнет перевернулась на бок, закрывая глаза. — Вот бы нам почаще так играть. Всем вместе.       — Боюсь старика Генри придётся поменять на другого садовника. Более молодого, — рассмеялся мальчик, вспоминая как мужчина пытался выгнать их из лабиринта.       — Генри добрый! Не хочу его менять! — Леонора взволнованно раскинула руки.       — Тогда нам лучше его больше так не гонять, — Иезекииль сел. Положив руку на колено, он осмотрелся. — Красиво.       — Да, как с картинки, — отметила Магритт, медленно поднимаясь с земли и отряхивая оранжевое платье.       — Оранжевое солнце! Оранжевое небо! Оранжевая зелень! — пропела Леонора, кружась. — Оранжевая Дженнет! — резко остановившись, она указала пальцем на девочку. Дженнет улыбнулась, подбежала ближе, взялась с ней за руки и подхватила простую песенку, кружась в незамысловатом танце. Мальчик всё это время не переставая смеялся, слегка щурясь от света. Ему нравилось видеть как сестра, прежде ненавидящая Магритт, весело проводила с той время. «А ещё подругу завела. Даже двух, — он боялся, что из-за плохо сдерживаемых эмоций Лени навсегда останется одна. Но несчастный случай и выступление в доме Ирейн всё изменили. — Это хорошо. Стоит поблагодарить Флориана при случае».       — Пора домой.       Иезекииль поднялся на ноги, отряхнулся сам, отряхнул от травинок и земли девочек, и, взяв их за ручки, повёл в особняк.       Этот весёлый день подошёл к концу.