***
Иезекииль моргнул, но мельтешение всяческих цветастых жилеток так и не прекратилось. Модистка махом руки подзывала работниц своего модельного дома, и те прикладывали к мальчику новый наряд. Герцогиня только мотала головой. Ей всё не нравилось. Ничего не подходило к её сыну. — Просим прощения, что ничего из готового вам не подошло! — модистка склонила голову. Работницы испуганно присели. — Я хочу… хочу… — Федерика покрутила пальцем в воздухе, задумавшись. — Хочу, чтобы мальчик казался совсем взрослым. Он на целую голову выше сверстников. Он умнее их. Взрослее. Более зрелый. — Вы просите взрослый фасон? — в голосе модистки зазвенел интерес. — Это необычно… Может взять подтяжки и брюки серые? Хм, да… Добавим сюда белую рубашку со скромной вышивкой на рукавах и воротнике. Обязательно в тон глазам. Зелёный бант с большим жёлтым камнем. Пиджак тоже будет серым. Работницы забегали, выбирая названные предметы. Спустя минуту Иезекииль боялся выдохнуть. Его буквально окружили работницы, прикладывая предметы гардероба. Одна девушка стояла на коленях, обнимая его за талию и прикладывая брюки. Две других замерли за спиной. Одна чуть не душила его бантом с огромным камнем, пока соседка держала пиджак с вложенной в него рубашкой. Федерика отпила из чашки заметно остывший чай и махнула рукой. — Замените новомодные брюки на классику, и жилетку приложите. Модистка кивнула, и спустя мгновение, за которое Иезекииль успел выдохнуть и вдохнуть, новая одежда заняла своё место. — Идеально! Мой мальчик выглядит совсем как взрослый, — герцогиня довольно кивнула и отставила чай. — Только вышивку добавьте на жилетку. Зелёные и жёлтые нити. Полностью доверяю вам в этом вопросе. — Как пожелаете, миледи. — Сшейте детский костюм и взрослый. — Матушка, отцу это не понравится… — Не волнуйся, сынок. Мы с ним это обсудим. А мамочке пора пойти и выбрать платье для себя и Леоноры. — Отложите выбранный наряд и снимите мерки. Касси, остаёшься за старшую, — отдав распоряжения, модистка с улыбкой обратилась к герцогине. — Пройдёмте, миледи. Сейчас как раз новый фасон появился в Арланте. Он выгодно подчеркнёт ваши достоинства и придаст миловидности вашей дочери. А самое главное про него в столице почти никому неизвестно. Иезекииль проводил маму возмущённым взглядом. Отец же просил не тратить слишком много. А индивидуальные пошивы всегда являлись дорогим удовольствием. — Юный господин, вам лучше раздеться до нижнего белья. Нам необходимо снять мерки. Мальчик покраснел, отведя глаза, и начал расстёгивать верхние пуговицы детского пиджачка с множеством кружевных оборок. Работницы пытались скрыть короткие смешки и звуки умиления. — Какой же сын герцога милый. Каким же он будет сердцеедом в будущем, — не выдержала одна и молитвенно сложила руки. На глазах блеснули слёзы. «Кья!» — издали остальные. Иезекииль взмолился небесам, надеясь пережить этот час и не остаться тут в качестве сувенира.***
Дженнет переглянулась с Фелицией. Горничная прокашлялась и снова озвучила просьбу леди. — Леди Магритт хочет испечь торт для лорда. — Неужели совсем нельзя? — в нетерпении Дженнет сжала кулачки и прижала к груди. На кухне установилась непривычная тишина. Работники создали видимость работы, прислушиваясь к разговору маленькой девочки и главных по кухне. Все шумы стихли и лишь блюда продолжали тушиться в кастрюльках, иногда неприлично громко булькая. Кухарка и шеф-повар переглянулись. Старая худосочная женщина в задумчивости покачала шумовкой, словно бы в сомнениях. Больших размеров мужчина пригладил тонкие усики на округлом лице. — Дайте, пожалуйста, одну попытку, — Дженнет молитвенно сложила ручки и с надеждой обратилась к ним. — Леди, дело не в этом, — кашлянув в кулак, ответила кухарка. — Просто у нас не будет времени заниматься вами. — Я буду за ней присматривать, — Фелиция сделала шаг вперёд, получив настороженный взгляд ото всех работников кухни. Девушка отшатнулась и опустила голову. — Свободных печей тоже не будет, — отметил вслух шеф-повар. Дженнет в огорчении опустила голову. Фелиция хлопнула в ладони, привлекая внимание. — Леди, вы можете приготовить торт в гостиничном домике. Там как раз есть кухня. Только будет необходимо принести продукты. — Прекрасная идея, Фелиция. Спасибо, — Дженнет ярко заулыбалась. — Я выделю денег на покупку. У меня есть немного с карманных расходов. — Нет, леди. Вы можете взять необходимое с общей кухни. Мы выделим вам помощника, — шеф-повар потёр усы и указал на паренька, что делал вид будто натирает большую кастрюлю. — Джордж! Поди сюда! Паренёк по имени Джордж, одетый в чистый поварской костюм, поковылял к ним. Он заметно прихрамывал на одну ногу, буквально волоча другую. Фелиция скривилась. Он же не донесёт продукты, а испортит их по пути! — Продукты принесёт кто-то из работников ранним утром. Выделим вам, леди, всё только самое лучшее и свежее, — пообещал шеф-повар. — Да, вы что-то хотели? — голос, как и вид парня, был ужасен. Он скрипел, периодически выходя вместе с кашлем. «Ещё и больной поди, — с недовольством подумала Фелиция. — Неужели просьбу маленького ангела никто не воспринял всерьёз?» — Будешь помогать юной леди в кухне гостиничного домика. Как подготовишь заготовки, так сразу же отправишься туда, понятно? Леди желает испечь торт. — Да, мастер, — Джордж поклонился и обратился к Дженнет. — Я с радостью помогу вам с выпечкой. Шеф-повар махнул рукой, отпуская его, и с победной улыбкой посмотрел на кухарку. Та вновь помахала шумовкой. — Без нашего лучшего кондитера будет непросто… — заворчала та, заведясь с пол-оборота. — Торт будет готов к этому моменту! Останется только украсить его! Замолкни, стар… — шеф-повар покраснел и сжал кулаки, повышая голос. Однако, он обрубил обидную фразу на половине, вспомнив, что они не одни, — кхм… Леди? — Ах, да. Большое вам спасибо за помощь! Надеюсь, что я справлюсь с готовкой подарка для Кииля, — Дженнет вежливо присела и попрощалась с работниками кухни, что помахали юной леди вслед. С улыбкой Магритт покидала душную кухню, уверенная, что сможет приготовить вкуснейший торт на день рождение своего названного брата. В нетерпении она покрутила на пальце магическое кольцо. А Фелиция старалась не замечать ненавистные взгляды работниц, до сих пор не простившие ту за прошлый промах с дочерью герцога.***
Леонора осторожно осмотрелась и короткими перебежками продолжила свой путь. Подарок для брата она начала делать за месяц до даты. Однако одна она бы ни за что не справилась, и ей в этом непростом деле помогал Генри. Он делал все опасные манипуляции, которые могли бы навредить нежной девочке: стругал, пилил и красил. В результате их совместного труда у него в сторожке был готовый подарок для Иезекииля. «Брату обязательно понравится такой необычный подарок!» — с гордостью думала Леонора, подбегая к домику. Отряхнувшись от листьев и земли, она постучалась в дверь и вошла. В основной зале пахло краской, травами и свежеструганным деревом. Девочка с наслаждением вдохнула ставший родным аромат. — Генри, как там наш подарочек? — Всё готово, юная леди. И как вам только пришла гениальная идея сделать своими руками настольную книгу для записей юному господину? — мужчина вышел из правой двери к гостье. «Это обычная записная книжка, только с твёрдой обложкой», — с улыбкой рассмеялась Леонора. — Ты преувеличиваешь. Давай, вынимай из тисков наш шедевр. — Почему же: вы сами делали листы для него, придумали обложку, — садовник замахал руками, явно возмущённый её словами. — Даже придумали ароматизировать специями, а не душить, как делают дамы. «Не говорить же ему, что я это умела в прошлой жизни. Хотя пришлось постараться, чтобы восстановить процесс создания бумаги», — в смущении Леонора поковыряла носком туфельки пол. Да, и тут умели перерабатывать бумагу, однако не придавали этому никакого особого смысла. Всю переработанную бумагу отдавали бедным детям для учёбы и развлечения. Она была серой, грязной, грубой. «Бумага для бедных» — так её называли и продавали за пару медяков. Поэтому Генри сильно удивился, узнав, что именно собирается сделать юная леди. Первым этапом был сбор бумаги. По всему особняку Леонора рыскала, буквально вырывая грязные листки из рук горничных. Да и в мусорку бывало забиралась в поисках выброшенной газеты. Кристина ворчала, пыталась узнать, чем занимается воспитанница в свободное время, но ничего так и не узнала. Второй этап оказался куда сложнее. Переработка и осветление. Пришлось сделать две-три рамки для листов. Да и полотенца они с Генри «украли». И продукты позаимствовали с кухни. Специи, ароматические масла, пищевые красители, крахмал — всё пошло в дело. Из сада Леонора выбрала несколько растений и буквально замуровала их в бумагу. Генри помогал сушить листья, периодически проглаживая ткань свой большим утюгом. Нарезка листов и их сшивка прошла бойко. Садовые ножницы оказались очень полезным инструментом. Генри ловко обрезал ненужные края, и они смогли приступить к сшивке, буквально за вечер закончив подготовку к созданию шедевра. С обложкой пришлось повозиться. Чем заменить плотный картон, который обычно и был обложкой, Леонора не знала. Тогда Генри предложил сделать её из дерева. Он тонко обстругал будущий книжный переплёт, и они его обклеили тканью. Корешок укрепили дополнительно кожей. А потом неторопясь собрали. Оформление приходилось прерывать: то краска долго сохла, то фурнитуры не было нужной. И вот дня три-четыре назад они наконец закончили и положили работу под тиски, чтобы всё хорошо схватилось. Аккуратно и медленно Генри покрутил вентиль у стола для прессинга. Нехотя и со скрипом поднялась верхняя столешница. Леонора закачалась с носка на пятку. Как же хотелось поскорее взять книгу в руки! Но в тоже время становилось тоскливо: теперь Генри будет здесь совсем один. — Генри, я буду тебя навещать… — Леди, не беспокойтесь обо мне. Просто продолжайте играть в саду. Мне очень приятно видеть, как вы бегаете по нему или просто сидите с куклой на траве. Слышать детский смех — огромное счастье. Вот ваша книга. В руки Альфиус опустился серебристо-золотой фолиант с чёрными вставками из кожи. На вид он был дорогой, но только двое знали его истинную ценность. Записная книжка была бесценной. — Золотое перо, которое купила Кристина, будет идеально смотреться вместе с ним. Изя будет доволен! Генри ласково погладил девочку по голове. — Госпожа, отойдите от него! — спустя мгновение после крика, Леонора оказалась в объятиях Кристины. Её крепко прижали, слегка душа. — Хозяин узнает о ваших гнусных намерениях! — Да я… — Генри растерянно махал руками, а горничная с ребёнком медленно пятилась к выходу. — Не оправдывайтесь! И давно вы заманиваете к себе наивное дитя?! Мерзавец! — Я же… — Отрубить бы вам руки прямо тут! Без суда. — Да не плохой он! Кристина! — Леонора наконец высвободилась и закашлялась. — Мы вместе делали подарок Иезекиилю. Вот, смотри! — она показала записную книжку. — Без него я бы ничего не сделала. Извинись перед ним! Кристина переводила глаза с книги на сконфуженного садовника и обратно. В комнате повисла давящая тишина. Девушка подняла ладонь к губам и выдохнула. Леонора не торопила размышления, давая ей время понять всё самой. Генри смущённо мял рабочий фартук. — Прошу прощения! Я всё не так поняла! — Кристина склонилась в поклоне. — Понимаете ли, в газете недавно писали о подобном случае, вот я… Мой долг защищать маленькую леди. — Я понимаю и не держу зла, — Генри почесал затылок, отведя глаза в сторону. — Но почему вы мне ничего не сказали? — горничная недовольно посмотрела на воспитанницу. Девочка неловко улыбнулась и подняла фолиант, словно бы прячась. — Потому что это дело, недостойное истинных леди. — Ох, вы правы. Ещё раз прошу прощения, сэр Генри. Леди, пойдёмте в комнату и упакуем ваш подарок. — Нет. Я хочу подарить его отдельно! — Хорошо. Но пойдёмте в особняк. Леди нечего делать в сторожке. — Пока, Генри! И спасибо за помощь, — Леонора помахала рукой на прощание. В ответ она получила не менее тёплую улыбку садовника. — До свидания, леди.***
Дженнет повертелась перед зеркалом, не в силах отвести от себя взгляд. На ней был настоящий кухонный наряд из белого платья, накрахмаленного фартука и изящного колпака, из-под которого кокетливо выглядывали две баранки кос. — Леди, помойте руки, а мы пока продукты подготовим, — бросил Джордж. Дженнет оторвалась от своего отражения и послушно подбежала к тазику с водой. Она несколько раз тщательно намыливала ручки и споласкивала их, пока кожа не стала скрипеть от чистоты. После чего она степенным шагом вошла в кухню. Фелиция поставила ей подставку у рабочего стола, куда и встала Магритт. Девочка внимательно слушала наставления и правила поведения на кухне от Джорджа. И хоть по началу он внушал страх, теперь же такого чувства не было. В кондитерском деле он и правда оказался лучшим, предложив вместо торта изготовить простой тарт. Он дал ей растирать масло с сахаром, пока взбивал яйца. Ловко и быстро. Дженнет же медленно плоской ложкой смешивала свои ингредиенты. Нахмурив бровки, она следила, чтобы сахар полностью исчез из вида и получился «песочек». Фелиция тем временем занималась печью, подготавливая ту к выпечке. Когда «песок» был готов, туда были брошены желтки и немного муки. Дженнет это аккуратно перемешала. А потом… — А что вы туда кинули? Аж пенится! — протянула она, наблюдая за пеной посреди муки. Пузырьки поднимались с глубины и лопались, завораживая и потрясая прежде ничего подобного не видевшую девочку. — Сода с каплей лимонного сока. Мешайте, пока всё не исчезло, — посоветовал Джордж, добавляя муки. — Это придаст мягкость нашей выпечки. С усердием Дженнет принялась выполнять поручение. Сперва ложкой, а потом и ладошкой. Она мяла тесто, пока оно не стало упругим и пригодным для готовки. Заполнив форму, они поставили его в печь и оставили Фелицию следить за ним, а сами взялись за начинку и украшения. Ягоды были отобраны и высушены. Дженнет отрывала попки у клубники и складывала ягодки на тарелку, пока Джордж взбивал теперь сливки с мелким сахаром. Девочка попробовала его на язык и скривилась. Слишком мелко, слишком сладко. «Какая-та кондитерская причуда», — подумала она, наблюдая за процессом. — Сейчас наведём красоту. Заставим клубнику блестеть, — Джордж забрал кастрюльку с печки и поставил на стол перед Дженнет. — Возьмите шарики и сыпьте в воду. Не бойтесь. Девочка кивнула и смело набрала полный кулак мелких желтоватых шариков, которые почти мгновенно растворились. — Это желатин. Кондитерское чудо, доведённое до ума в Обелии. Создали его ещё пару столетий назад, но только у нас довели рецепт до совершенства и придумали множество способов использования. Рецепты с его использованием запрещены к публикации и вывозу за пределы страны. Они передаются от мастера к подмастерью. Я счастлив показать вам одно его незамысловатое использование. — Я никому не расскажу, — Дженнет искренне улыбнулась. Ей доверят секрет государственного масштаба! И эта тайна сейчас размешивалась в кастрюльке с тёплой водой. — Всё, испеклось. Аккуратно, я иду! — Фелиция достала железную форму и поставила на стол. Джордж помог ей освободить готовый круг и уложить на деревянную доску. — Решётка нужна. Фелиция, принеси, пожалуйста. Горничная поставила кулинарную решётку поверх подноса. Дженнет взяла клубнику. «У меня есть собственная долина пирамид», — расставляя ягоды, подумала она счастливо. А после… она щедро стала заливать желатином свои маленькие домики. Джордж подсказывал, где подлить, а каким уже хватит. Остатки желатина он бросил в сливочную массу и взбил в последний раз. Дженнет положила всю начинку внутрь уже остывшей заготовки, чтобы затем украсить. Нескольким ягодам не хватило места, и их отдали девочке. «Вкуснятина!» — облизывая пальцы после клубники, Магритт осматривала своё творение. Ровные стенки из золотистого теста, много блестящей клубники и немного сливок, щедро посыпанные мелким песком. «Сахарная пудра», — поправила она себя. — Леди, ваш первый опыт оказался удачным. Поздравляю вас, — Фелиция довольно захлопала. — Леди Магритт, с первым тартом. — Спасибо. Спасибо вам всем за помощь! — Дженнет обняла сначала горничную, а после, встав на подставку, обхватила за талию Джорджа. — Спасибо! Надеюсь, Киилю понравится выпечка… — Юный господин будет счастлив получить сделанный вами тарт. — Несомненно, тарт должен ему понравиться. Он сделан со всей душой и светлыми мыслями. А теперь, леди, стоит немного прибраться, чтобы горничным, что придут сюда, было меньше работы. — Ох, вы правы! — Дженнет интенсивно закивала головой. Джордж прав, не стоит перенапрягать служанок, что придут сюда. Нынешний праздник и так будет слишком громким и многолюдным. Засучив рукава, девочка принялась помогать в уборке кухни, веселясь в процессе.***
Иезекииль не без помощи горничной поднялся сегодня с первыми лучами солнца. Лениво потёр глаза и зевал по привычке, однако вспомнив кое-что, он ударил себя по щекам ладошками. Больше никакой детскости. С сегодняшнего дня он почти взрослый! У него даже пижама будет взрослой: со штанами и рубахой, как у отца. Мальчик задумался, позволяя горничным в последний раз его умыть и причесать. Дальше он будет сам каждое утро приводить себя в порядок. Значит ли это, что больше никаких шалостей, а только заботы о своих… сестрах? «И куда они убегали в последнее время?» — Иезекииль не знал ответа на этот вопрос. Все попытки разговорить обычно болтливых девочек проваливались. Мальчик вымученно рассмеялся, вспомнив, как его за этот вопрос пыталась поколотить сестра. Она смогла только пару раз ударить его кулаками по спине, прежде чем он её обнял и остановил. Видимо, тайна пропаж девочек касалась и его. «Наверное, сюрприз готовили», — он вошёл в столовую. Горничные опустили головы, приветствуя его. Скромно обставленный стол ждал его. Никого ещё не было. Иезекииль занял первый стул слева от отца. Рядом с ним всегда сидела Дженнет, а место сестры было подле мамы. В ожидании семьи голодный мальчик взял кусочек свежего хлеба. Он ещё был тёплым и чудесно пах молоком. Иезекииль быстро расправился с затравкой и было потянулся за новым кусочком, как дверь отворилась и в столовую вошли родители. Он проворно соскочил, стряхнув крошки с колен, и приложил руку к груди, приветствуя их. — Доброе утро, отец. Доброе утро, матушка. — Доброе, Иезекииль, — Роджер сухо кивнул сыну, садясь во главе стола. Федерика лишь махнула рукой, занимая своё место. Не успел мальчик вернуться за стол, как вихрем в столовую ворвались девочки. Раскрасневшись от бега и с растрёпанными волосами, они почти синхронно поприветствовали старших. — Доброе утро, отец. Доброе утро, мама! Брат! — Доброе утро, дядюшка, тётушка! Братик Кииль. — Леди не должны бегать по утрам по коридорам особняка. Вы могли пораниться, — устало вздохнула Федерика, жестом приказывая служанкам помочь девочкам сесть. — А когда леди могут бегать по коридорам? — с улыбкой спросила Леонора, с помощью горничной забираясь на стул. — Никогда. Бег вообще не дело девочек, — нравоучительно протянул Роджер, наблюдая за слугами. — Но, а как же теннис? Я слышала… — Не за столом, — коротко бросила мама, помогая Леоноре справиться с салфеткой. Иезекииль покачал головой. Каждый раз Леонора засыпала отца вопросами, на что получала мамин словесный щелчок по носу. Обычно после этого всё замирало, лишь иногда девочки перебрасывались фразами, нарушая тишину. Настроившись и на этот раз побыть в спокойной обстановке, прежде чем начнётся праздничная суета, Иезекииль молча принялся за завтрак. Тыквенная каша восторга не вызывала, но… «Я теперь взрослый и не должен привередничать!» — отправляя ложку за ложкой в рот, подбодрял он себя. И замер, заметив, как сестра с закрытыми глазами быстро-быстро доедала кашу. Он посмотрел в свою тарелку, потом в её и снова в свою. На всякий случай заглянул и в тарелку Дженнет. У Магритт каши на вид оставалось ещё много, больше чем у Иезекииля, да и девочка предпочитала есть хлеб. — Дженнет, ешь нормально. После обеда начнут собираться гости, и ты не сможешь перекусить до самого ужина, — Федерика строго обратилась к воспитаннице, что вздрогнула и опустила глаза. — Завтрак — важная составляющая эффективного дня, — поддержал герцог нравоучение жены. — Посмотри на Иезекииля и Леонору: они едят, прекрасно понимая это. — А можно добавки?.. — неуверенно протянула Леонора, перетягивая всё внимание на себя. — Ну или, если каши нет, то я могу за Дженнет доесть. — Ну что ты, Леонора, — Федерика ласково погладила дочь по голове. — Положите ей ещё. Половинки поварёшки хватит. Леонора поковыряла ложкой в добавке и бросила сочувствующий взгляд Дженнет. Магритт отложила хлеб и с грустью вздохнула, принимаясь за кашу. Иезекииль покачал головой. Их план спасения провалился. Это было понятно с самого начала, ведь горшок с кашей не был маленьким, да и готовили всегда с небольшим запасом. Но девочки попытались обмануть систему и проиграли. После каши всегда следовало небольшое сладкое угощение. Вот и в этот раз, когда все дети доели, им заново наполнили чашки и поставили по небольшому шоколадному пирожному. Иезекииль взялся за вилку, готовясь располовинить лакомство, однако отец заговорил. Мальчику пришлось отложить прибор и прислушаться. — Сегодня важный день. Вы все об этом знаете. Иезекиилю исполняется восемь лет. Приедет множество гостей. А это значит, мне придётся напомнить вам правила поведения. Иезекииль, тебе особых слов напутствия не требуется, однако следи за сестрой, — Иезекииль кивнул. Что ж, это было ожидаемо. — Леонора, не вздумай никого из гостей задирать. Приедет много мальчиков, девочек вполне возможно никто не возьмёт. И после отбоя ты идёшь спать. Понятно, Леонора? — Да, отец. После девяти часов вечера я и носа не покажу из комнаты. — Не так, — Роджер отхлебнул чая и пристально посмотрел на дочь. — Я буду спать. — Надеюсь, — герцог перевёл взгляд на Дженнет. Девочка заёрзала и неуверенно улыбнулась. — Дженнет, после обеда сидишь в учебной комнате и можешь перемещаться только в детском крыле. К окнам близко не подходи. — Хорошо, дядюшка. — Завтра всё вернётся в привычный ритм, — Федерика попыталась смягчить тон наставлений супруга. — Просто ведите себя хорошо. — Иезекииль, зайдёшь ко мне в кабинет после завтрака, — Роджер опустил чашку и поднялся изо стола. — Готовьтесь к гостям. — Да, отец. Федерика встала следом, и родители вместе покинули столовую. Дети выдохнули и накинулись на пирожные. — Интересно, зачем отец позвал тебя к себе? — Леонора зажмурилась. Иезекииль рассмеялся. У сестры вызов в кабинет стал ассоциироваться с дурной новостью. Не иначе. — Подарит подарки, скажет напутственное слово как наследнику, и всё. — Наследнику?.. Но ведь отец ещё очень-очень молодой! Старый, но молодой. — Леонора, позиция наследника будет номинальной. Кииль ещё несовершеннолетний. — Я старший сын дома Альфиус, Лени. Это естественно, что я занимаю позицию наследника, как единственный сын. Мне нужно познакомиться со всеми, кто управляет поместьями на нашей земле и ведёт дела с нашей семьёй. — Как сын… — Леонора задумалась. Иезекииль напрягся. Ничего хорошего это не сулило. — Но в законах нигде не сказано, что наследником может быть только сын. Императрица Эмброуз была всё же женщиной на троне. Наследница. Хм… Значит ли это, что и Дженнет в будущем может занять трон? Тогда почему девушка не может возглавить аристократический, кхм… — она запнулась, поймав недоумённые взгляды собеседников. — Что? — Ты слишком много думаешь. Откуда у тебя столько энергии с утра? — Иезекииль ошеломлённо смотрел на сестру. Они это ещё не проходили. Да что они, он ещё не касался подобных законов! — И не заглядывай настолько далеко в будущее. Сейчас для Дженнет куда важнее вырасти. — Я просто хотела бы воссоединиться с семьёй, — Дженнет, покраснев, отвела взгляд. — Это просто традиции. Ну, и я всё равно старший. Тут ты хоть не будешь спорить? — Неа. Ты ещё и умный. Иезекииль поблагодарил за комплимент, попрощался и вышел изо стола. Случайно встреченные в коридоре горничные тут же отвлекались от дел и склонялись в вежливом поклоне. Рабочий кабинет отца находился на втором этаже дальнего крыла. Мальчик не любил посещать его, уставал по пути, но сегодня он шёл окрылённый взрослостью. Скоро ему подарят часы и визитницу. Таковы были традиции в аристократических семьях. Карманные часы как символ преемственности поколений и визитница как первый шаг вступления в высший свет. Но разумеется помимо этого многие родители дарили ещё что-то от себя. Но одно было неизменно: часы и визитница дарились всегда. — Могу ли я войти? — Иезекииль постучался. Он осмотрел себя и отряхнул невидимую глазу грязь с брюк. — Входи, — спокойный и немного равнодушный голос отца раздался по ту сторону двери. Мальчик вошёл внутрь и аккуратно прикрыл дверь. Кабинет выглядел так же, как и всегда: светло и торжественно. Роджер махнул рукой в сторону диванов, где матушка просматривала бумаги из конверта. Объяснять ему что-то было не нужно. Для них это был обычный день, они привычно занимались утренними хлопотами. Присев на диванчик, прямо напротив Федерики, Иезекииль обратил внимание на имя отправителя. Это был благотворительный фонд их семьи. Судя по тому как хмурилось лицо матушки, что-то там произошло. Почти десять минут в кабинете царила тишина: и отец, и мать занимались бумажной работой. Иезекииль послушно сидел на диване и боялся лишний раз вздохнуть. Наконец, Роджер цокнул недовольно языком, покачал головой и снял с носа очки, откладывая бумаги в сторону. — С фондом нужно что-то делать. — Сделаем, но не сейчас, — Федерика вернула всё в конверт и отнесла к мужу. — Благотворительность всегда была нишей, привлекательной для воров. Для зачистки потребуется много времени. — Приберёмся, — Роджер положил очки на стол и вышел изо стола, направившись к сыну. — Всему своё время. Иезекииль, — мальчик встал, выпрямив спину, — ты уже такой большой. Не верится даже. — Всё благодаря вашим заботам обо мне, отец, матушка, — Роджер взял его за плечи и слегка встряхнул, с теплотой смотря на него. — А ведь кажется только вчера учился головку держать, — Федерика достала платок и протёрла глаза. — А перед этим почти десять месяцев не давал матери покоя… — Кхм, — кашлянул в кулак отец. — Тебе ещё многому предстоит научиться, но уже сейчас ты показал себя достойным сыном. Ты знаешь свои сильные и слабые стороны, хорошо учишься, что необычно для твоего возраста. Знай, неважно, что произойдёт в будущем, я всегда буду гордиться тобой. — Мы всегда будем любить тебя. Вот что хотел сказать отец, — скрывая недовольство, уточнила матушка, подходя к ним с коробкой. — Да. И это тоже, — Роджер открыл подарок и протянул сыну небольшую коробочку. — Это часы. Носи их с достоинством семьи Альфиус. И не позорь нашу фамилию. — Да, отец, — Иезекииль принял их, но пока не стал открывать, боясь выглядеть по-детски. — Я никогда не опозорю нашу семью и стану достойным твоего наследия. — А это от меня. Визитница, — Федерика отдала небольшой свёрток. — Пусть это поможет тебе влиться в общество. — Благодарю вас за внимание, матушка, — Иезекииль почувствовал себя взрослым. У него появилась вся необходимая для этого статуса атрибутика. — Никогда не забывай этот день, — отец похлопал сына по плечу. — Наш общий подарок ждёт тебя в твоей комнате. Помни, что меч аристократу дан лишь для защиты, а не унижения слабых. — Твоя бабушка, вдовствующая герцогиня Ольсен, прислала подарок. Он очень специфичен, поэтому мы его опустошили. — Сигары из портсигара останутся в моём кабинете. Ты совсем маленький, чтобы курить. — Роджер! — бросила через плечо Федерика, передавая ещё одну коробочку в руки сыну. Словно бы извиняясь, она сказала: — Твоя бабушка похоже забыла, что тебе восемь. — И поэтому прислала коньяк и сигары, — Роджер помассировал переносицу и недовольно продолжил. — Совсем уже сбрендила на старости лет, как и говорят в обществе. — Роджер! — она снова повысила голос. — С днём рождения, сынок. Иди, готовься к празднику, а я пока поговорю с отцом. Иезекииль поклонился, вновь поблагодарил за подарки и вышел. Медленно закрывая массивную дверь, он услышал ругань матери: — Роджер, это моя мать, герцогиня восточных земель. Не смей при сыне так пренебрежительно говорить о ней! — ответ отца так и остался внутри кабинета. Остаток дня Иезекииль провёл в своей комнате, рассматривая подарки. Портсигар и правда оказался пустым. Жестяную коробочку было решено использовать для хранения червяков. Меч был тяжеловат для руки, но со временем мальчик смог бы им тренироваться. А с часов он не сводил взгляда. Блестящая золотая поверхность с выгравированным гербом семьи. Венок из цветов алтеи, в котором находился ворон с лавровой веткой в клюве. Если открыть крышку, то можно было услышать тихое тиканье механизма и прочесть девиз семьи. «Путь к вечной славе проходит через разум». — Что ж, будем руководствоваться холодной головой, а не эмоциями. Я сделаю всё, чтобы не уронить честь семьи и приумножить нашу славу. — Юный господин, переодевайтесь, — в комнату заглянула горничная. — Первые гости вот-вот прибудут. — Спасибо, я сейчас, — Иезекииль закрыл часы и встал с дивана, на котором лежал. — Вам помочь переодеться? — Нет, я могу сам. Горничная скрыла улыбку, склонив голову, и закрыла дверь. Иезекииль нахмурился и помассировал щёки, прежде чем одеться. Это заняло больше времени, чем он думал, однако результатом остался доволен. Хотя самостоятельно так и не смог прицепить ни часы, ни бант. Пришлось просить помощи у первой попавшейся горничной. К парадному входу он подошёл уже при всём параде, отметив свою схожесть с отцом. Роджер выглядел недовольным, но молчал. Вместо банта у него был галстук с большим жёлтым камнем на украшении. А вот мама буквально сияла от радости. К ней с куклой прижималась Леонора. Люсинда так же была одета как и женщины: в лёгкое зелёное платье с прозрачными рукавами, украшенными цветочной вышивкой в серо-золотой гамме. Видимо это и было причиной недовольства отца. «Они платье и кукле заказали?» — Отец, матушка, прошу прощения за опоздание. — Ничего страшного. Мы ведь герцогская семья. Хоть и не императорская, но даже нам на своём празднике позволена некая вольность. Главное не переступать черту. — Леонора, пойдём в зал. Будем гостей встречать там. — Хорошо, — девочка кивнула, собираясь идти следом за матерью. — Леонора, может всё же оставишь куклу горничной? — Не-ет! — Леонора закачала головой, прячась за мамой. — Роджер. Довольно! Смирись. Это день рождение Иезекииля, тут будут одни мальчики. С кем ей общаться и играться? Отец поднял руки, сдаваясь. Мама с победным видом увела Леонору в зал. — Запомни, Иезекииль, с женщиной нельзя спорить. Ты ей проиграешь. — Хорошо, отец. Но ведь и вестись на её поводу нельзя, верно? — Да. Ты верно подметил. Что же, нам пора, — Роджер поправил рукава рубашки и подал сигнал дворецкому, чтобы открыли двери.***
Праздничный вечер был в самом разгаре. После встречи гостей, представления Иезекииля и пышного обеда, началась скучная часть, где взрослые разошлись кто куда. Женщины расселись по столикам, обмениваясь последними новостями, мужчины стояли небольшими группами, иногда удаляясь в сад покурить. А дети… оказались предоставлены сами себе. Иезекииль был счастлив увидеть своего друга, как и его сестру. Девочки тут же спрятались в укромном месте вместе с горничными и почти не выходили оттуда. Сам же именинник общался с мальчиками своего возраста. Многие из них недавно начали учиться или же им только предстояло в ближайшем будущем пополнить ряды официальных наследников аристократических семей. Иезекиилю с ними было просто скучно. Единственными кто мог его понять оказались сэр Максимиллиан и сэр Флориан. Первый в виду возраста, второй потому что всегда отличался сообразительностью. Да и был его другом. — Мисс Леонора сегодня чудесно выглядит, — подметил Добрэ, смотря куда-то в сторону. Иезекииль проследил за его взглядом и вынужденно улыбнулся. Этот парень начинал его напрягать. Так пристально тот наблюдал за его сестрой, что становилось немного не по себе. — Жаль, что платье не красное. Ей очень идёт красный. — Думаете? — Нет, я с вами тут не соглашусь, — Иезекииль хмыкнул. — Ей очень идут нежные цвета, но не красный. Он агрессивный и абсолютно не подходит к её нежной натуре. И, пожалуйста, больше никаких двусмысленных разговоров о моей сестре. Я не потерплю такого обсуждения. — Я просто сделал комплимент. Что ж, буду знать, что при вас, лорд Альфиус, мне не стоит этого делать. Иезекииль улыбнулся, скрывая, как дёрнулась щека. А ничего не понявший Флориан лишь захлопал глазами. — Сэр Иезекииль, вы ревнуете сестру? — Нет. — Да, — Максимилиан широко улыбнулся, обнажая зубы. — Сестёр нужно оберегать от мужчин, но не так же активно. Иначе она замуж никогда не выйдет. — Не вам меня учить, лорд Добрэ. — Как вам будет угодно, — словно продолжая издеваться, Добрэ поклонился с улыбкой на лице. — Прошу меня простить: мне нужно встретиться с отцом и принять участие в аудиенции у герцога Альфиуса. Подросток ушёл, а Иезекииль только сейчас заметил, что руки непроизвольно сжались в кулаки. Он их разжал и сделал глубокий вдох. — Иезекииль, — Ирейн осмотрелся и, убедившись, что рядом никого нет, обратился неформально, — что это сейчас было? — Сам не понимаю… — Он сделал невинный комплимент леди Леоноре. — Флориан, понимаешь. Мне он не нравится. Я не хочу, чтобы из его рта вылетало хоть слово в сторону моей сестры, — признавшись вслух в том, что недавно тяжким грузом легло на сердце, Иезекиилю стало легче. — Он мне не нравится. — Говоришь как ребёнок. — Пусть так. Однако ему не место рядом с моей сестрой. — Забавно. Думаю, если бы вокруг Елены крутился такой мрачный мальчик, я бы тоже не захотел его видеть. Как брат я тебя понимаю, но не забывай, что его отец помог вам. Альфиус кивнул, а потом кашлянул в кулак. — Вы скоро уезжаете? — Да, Елене пора идти спать. После простуды она всегда ходит сонная, но почему-то сегодня выглядит очень активной. — Это дурное влияние Лени. — Лени? — Да, это домашнее имя Леоноры. — Его нельзя же вслух произносить при посторонних. — А ты не посторонний, Флориан. Ты мне как брат. — Большая честь услышать это от тебя. Спасибо. Однако не думаю, что твоя сестра дурно влияет… Елена начала учиться читать и писать. Это всё, на что согласился отец. — Зачем им это?.. — Хотят обмениваться письмами, как взрослые леди, — с улыбкой Ирейн почесал затылок. — Она очень воодушевлённо взялась за это. Слышал, что даже леди Ностриль учится. Медленно и плохо, но учится. Если это всё дурное влияние леди Леоноры, то это очень хорошее плохое влияние. Иезекииль кивнул, переведя разговор в русло обсуждения учёбы. Остаток вечера он провёл с другом, а после его отъезда разыскал отца в тени одной из колон и спрятался рядом с ним. — Всё, пора проводить гостей и можно будет пойти спать, — устало произнёс Роджер, поправляя галстук. — Хорошо, что больше таких праздников не планируется в ближайшее время. — Хорошо, отец, — Иезекииль кивнул, следуя за ним к центру зала. После короткой прощальной речи гости последовали за хозяином к выходу. Иезекииль и Роджер пожимали руки своим гостям и клятвенно заверяли в продолжающихся дружеских отношениях. Около полуночи все гости, наконец-то, покинули особняк Альфиусов. Прислуга выдохнула и взялась за уборку сада, зала и остальных мест пребывания гостей. Роджер провёл сына до лестницы детского крыла и вернулся назад. Иезекииль снял надоевший за вечер бант и от души зевнул, расстёгивая одежду на ходу. Мальчик боялся, что сил раздеться у него просто больше не останется. Подарки он посмотрит завтра, а сейчас пределом мечтаний казалась мягкая постель. — Что?.. — Иезекииль остановился. Маленькие девочки в сорочках крепко обнимали друг друга, облокачиваясь спинками на дверь. Тем самым не давая и шанса незаметно прошмыгнуть внутрь. — Девчат, просыпайтесь, — он потряс их за плечи. Позвать горничных он не осмелился бы, тогда девочек завтра бы серьёзно наказали. А так можно было пригрозить тем, кто не пошёл его провожать. — Лени, Дженнет! Я сейчас отца позову. — Ни… адо, — зевая, первой подала голос Леонора и сонно потянулась к нему. — Изя! — А?.. — Дженнет встрепенулась, когда её голова соскочила с плеча Альфиус и ударилась об дверь. — Кииль! — Мы тут пришли подарок тебе подарить. — Подарочки наши! Девочки завертелись и достали из-за спин подарки. Дженнет ойкнула и смущённо отвела взгляд при виде сильно помятой коробки. Леонора сочувственно посмотрела на неё. — Я случайно упала на тортик… — Ты приготовила мне торт? — Иезекииль с мягкой улыбкой помог встать Магритт на ноги и ласковыми движениями начал её отряхивать от пыли. Потом он принялся за сестру, что на ноги поднялась самостоятельно. — Это всё мило, но вам нужно идти спать. Подарки могли подождать и до завтра. — Не-ет! — Леонора замотала головой. — Мы хотим сейчас подарить. А не то они затеряются. — Ладно, зайдите в комнату, а не то нас горничные поймают. Девочки испуганно прошмыгнули внутрь его комнаты, вызвав смех. Как же легко их было напугать. Иезекииль проверил коридор и, убедившись, что он пустой, зашёл следом за ними. Внутри мягко горели светильники, кровать была расправлена. В углу комнаты возвышалась небольшая кучка коробок. Девочки замерли посередине, не зная куда податься. Мальчик бросил бант на диван и жестом пригласил поздних гостей присесть напротив. — Я вас слушаю. Почему это не могло подождать до завтра? — Потому что мой тарт лучше всего кушать свежим! — Дженнет ответила первая, поставив коробку на столик между ними. — Ты сама приготовила тарт? — с восхищением в голосе протянула Леонора. Глаза горели нескрываемым восторгом. — Мой подарок точно меркнет… — А что у тебя завёрнуто в ткань? — Иезекииль склонил голову на бок. — Да так… Безделушка. Это… Ну… Записная книжка. Я сама её делала, ну, то есть не сама всё, но… — Может покажешь? — мальчик с любопытством наблюдал за нервными попытками сестры развернуть свёрток. И был готов присвистнуть при виде фолианта, наплевав на воспитание. «Это книжка? Записная книжка? Да она размером с книгу будет! И запах какой-то приятный.» — Невероятно! Дженнет, покажи тарт, пожалуйста. — Ах, да, сейчас, — засуетилась Магритт, развязывая ленточки и снимая крышку. — Вот. Правда, он испорчен… Тарт оказался клубничным. Половина ягод оказалась придавленной, местами тесто обсыпалось, но на первый взгляд всё казалось съедобным. Были видны огрехи, но не за внешний вид же он ему мог понравиться. Дженнет ради него потратила своё личное время на готовку. — Ничего подобного!. Вы обе у меня такие умницы! — мальчик накрыл крышкой выпечку обратно. — Не понимаю, чем я заслужил таких талантливых дам в своём окружении? А теперь идите спать. Я… — Господин, вам помочь улечься? — вдруг к ним постучалась горничная. Вздрогнув, дети испуганно посмотрели на дверь. — Нет, спасибо большое. Пожалуйста, не беспокойте меня больше. — Как вам будет угодно, господин. Спокойной вам ночи. Дети, затаив дыхание, ждали, пока шаги в коридоре стихнут. Иезекииль устало выдохнул и поднялся на ноги, медленно пробираясь к перегородке, за которой мог бы переодеться. — Уже поздно, ложитесь спать. Спасибо за подарки, но вам уже пора спать. — Хорошо… — Дженнет потёрла глаза. Леонора зевнула, запустив цепную реакцию. С зевком Иезекииль скрылся с глаз девочек и быстро разделся. Он аккуратно положил одежду на стульчик и надел свою взрослую пижаму. — Я же сказал вам… — Иезекииль устало махнул рукой. Девочки заснули у него на кровати. Накрыв их одеялом, он улёгся рядом и закрыл глаза, с улыбкой засыпая. Да, завтра их отругают, но зато сегодня они в последний раз поспят вместе. Это было лучшим подарком на восьмилетие из всех, которые были получены в тот день.