***
Семилетняя Леонора перевернула страницу учебника и откинулась на спинку стула. В комнате она находилась одна, поэтому можно было расслабиться. За окном разгорался закат, окрашивая всё в алый багряный цвет. Луч кроваво блеснул на гранях прозрачного бокала, вызывая из памяти сцену из возможного будущего, где двое магов схлестнулись в короткой схватке. — Аэтернитас… — невольно сорвалось с губ девочки. Аэтернитас — легендарный первый император, сильнейший маг в истории Обелии. Человек, проживший сто пятьдесят лет и оставивший потомкам сильнейшую страну на юге континента. Тот, кто создал основы современной магии. «Плохо, что я помню, кем он являлся на самом деле. Ты и в подмётки не годишься Колдуну, — хмыкнула Леонора, посмотрев на учебник истории. — Жаль, что про него почему-то мало написано. Стоит почитать другой учебник, а то его рожа прям бесит». — Отвратительный дядька! Агрх, надеюсь, что мы не встретимся, а то я тебя в порошок сотру за Дженнет! — девочка взяла карандаш и старательно стала им водить по портрету бывшего императора. Завитые усы, под стать густой блондинистой шевелюре, из которой торчали элегантные чёрные рога, в паре с короткой козлиной бородкой, дополняли образ Аэтернитаса де Эльджео Обелии в церемониальной короне и в пышном манто. Напоследок удовлетворенно хихикнув, Леонора закрыла книгу. — Отнесу сейчас же в библиотеку, а то попадет же… Альфиус слезла со стула и прижала к себе учебник, собираясь скрыть следы преступления. В том, что исторический фолиант больше не потребуется, она была уверена. Иезекииль давно ушёл вперед по учебной программе, а Дженнет не особо любила историю, предпочитая брать тезисы для эссе у кузины. Леонора была и не против. Пусть лучше принцесса изучает другие науки, к которым у неё есть талант. «Талант… — Леонора шла по коридору, машинально здороваясь кивком со слугами. — Бедняжка не одарена ими. Дженнет приходится так много сидеть над книжками. Эх, надеюсь, что мы сможем посидеть вместе не в учебной комнате. Хоть когда-нибудь». Массивная дверь в библиотеку с неохотой и тихим скрипом поддалась и распахнулась. Леонора прошла внутрь и уверенно направилась к нужному шкафу. Сейчас она спрячет книжку и возьмет новую. Никто и не узнает про красочный образ великого императора. Крепко держась за перила лесенки, Леонора поднялась к третьей полке и положила учебник у стенки, прикрыв его другими. «Вроде в зеленом учебнике была информация про Колдуна и его, кхе, «дружбе» с Аэтернитасом», — Леонора встала на ступеньку вверх и вытянула фолиант в яркой изумрудной обложке. Теперь можно было возвращаться. Эссе она допишет завтра, хотя и не стоило так утруждаться. Однако Леонора ещё хотела затронуть в своей работе Колдуна Чёрной башни, а не только легендарного Аэтернитаса, про которого написано множество книг и о котором не знал только абсолютно глупый человек без глаз и ушей. Памятники императору стояли почти в каждом взятом им городе. И ежегодно накануне Дня основания империи выпускались тысячи и тысячи открыток с его изображением. Да и на монетах был вычекан его профиль. А вот как выглядел Колдун никто и не знал. Как и то, почему он исчез. «Да поспать он прилёг, уже проснулся и голодным бродит в окрестностях столицы», — Леонора знала правду, только написать не могла. За богохульство в адрес императорской семьи её бы казнили. Нет, за оскорбление Великого Аэтернитаса маги могли и сами пустить её на опыты, не дожидаясь приказа императора. Как узнала девочка, у них в Башне сформировался культ императора-мага. И это при том, что они ожидали второго пришествия Колдуна. Ну, не глупо ли это? Поэтому ей нужна была информация из «достоверных» источников, а не только из снов. Шагая по коридорам, освещенными светом бра и заходящего солнца, Леонора снова задумалась. А стоило вообще доверять снам? Конечно, сейчас должно будет произойти одно важное событие, но до дебюта словно бы была дыра. Огромная пустота, ничем не заполненная. И как бы ни старалась девочка в голову ничего не приходило. Хотя дневник давно был перепрошит, все события пронумерованы и занесены концовки. Даже была попытка понять, что за чем следует, но она провалилась. Так что записи выглядели всё ещё хаотично и вызывали больше вопросов чем прежде. «Ладно, будем ждать, пока Изя встретит свою леди Ангел. Без этого я не могу доверять снам. Мне нужны доказательства. Ой…» — Леонора остановилась, почёсывая лоб. — Ой, Леонора! Я не услышала, как ты подошла, — мама присела на корточки и осмотрела дочь. — Не ушиблась? — Нет. Моя мама очень мягкая, — с улыбкой ответила девочка. Федерика чуть заметно дёрнула уголком рта. — Мамочка шла мне пожелать спокойной ночи? — И не только. Я хочу уложить своё сокровище в кроватку и убедиться, что ей ничего не будет угрожать. — Никакие монстры? — Да, никакие монстры не навредят тебе, пока я буду рядом. — Я очень счастлива, мама! — Леонора обняла маму за шею и благодарно поцеловала в щёку. Федерика подняла её на руки и понесла дальше по коридору. — Ходила в библиотеку? — Да, я хочу добавить в эссе Колдуна Чёрной башни. Он же был другом нашего императора. — Какая умничка, что решила не останавливаться на одном знаковом историческом персонаже. А Дженнет? О чем будет писать она? Леонора отвела глаза, пожала плечами и заговорщически приложила палец к губам, создавая секрет из того, что она забыла про список для Дженнет. «Я завтра ей напишу отдельный список политических и экономических реформ», — решила девочка, не догадываясь, что это теперь излишне. Дженнет заболела.***
Шёл четвёртый день болезни Дженнет. Детям было запрещено заходить к ней, чтобы не подцепить болячку, поэтому всё свободное время Иезекииль и Леонора проводили вместе. Вместе сидели в библиотеке, вместе читали, вместе гуляли. Семейный врач, которого нанял герцог, посоветовал снизить учебную нагрузку детям, не догадываясь, что причина болезни была в другом. Дженнет промочила ноги. Леонора долго раздумывала, стоит ли рассказывать о том, как они проигнорировали запрет и сходили к пруду. А после на спор стояли в ледяной воде по щиколотки. Но решила продолжать держать это в тайне. Не хотелось одной получать нагоняй за самовольную прогулку. Да и Дженнет сама не сказала врачу об этом, а значит тоже понимала, насколько эта тайна важна. В светском мире оказывается умение хранить секреты ставится на первое место. Леонора слушала маму и кивала, запоминая её слова. Шёл урок по светской этике, где Федерика учила дочь выживать в ядовитом мире аристократии. Она хотела, чтобы это усвоилось задолго до дебюта. Множество девочек в четырнадцать лет оказываются брошены во взрослую жизнь неподготовленными. Федерика когда-то прошла через это, и если бы не своевременное знакомство с графиней Джудит и нынешней маркизой Ирейн, то скорее всего была б перемолота обществом и запихнута на роль домохозяйки где-то на окраине империи. Идя по головам соперниц, проигрывая и побеждая в словесных перепалках, Федерика закалила себя и заработала славу железной Рики, законодательницы мод и ядовитой змеи. На зло собственной матери, которая желала спихнуть младшую дочь на тихого мужа и убрать из столицы. Герцогиня Ольсен оказалась против брака дочери с Альфиусом. Хотя даже отец поддержал его кандидатуру, а ему угодить было очень непросто. Из всей семьи лишь Федерика выбрала того, с кем была согласна провести всю жизнь. За что её возненавидели сестра и покойный брат. На свадебной церемонии они улыбались и радовались, но после неё старшая сестра сделала куклу и изрезала ту ножом, а брат сжег их единственную совместную картину. Но на людях они играли роль соскучившихся родственников, скрывая правду. — Умение скрывать эмоции может пригодиться при общении с неприятными людьми. Ничего не должно выражать настоящего отношения к ним. Ни движение брови, ни рук. Легкая улыбка и никакого презрения в глазах. Лучше будет, если ты сможешь придать себе немного расслабленный вид. Это придаст тебе невинность и расположит неприятного типа помочь тебе. — Понятно, мама, — Леонора кивнула, делая глоток сладкого морса. — Но насколько сильно надо быть расслабленной? — О, совсем немного. Это дело времени выяснить, какой вид тебе лучше подойдёт. — Миледи, простите, что отвлекаю, но… — дворецкий Александр возник рядом словно бы из ниоткуда. Федерика едва взглянула на него и взяла с крошечного подноса визитку, тут же бледнея. — Она уже здесь и направляется сюда. — Спасибо, Александр. Прикажи подготовить Цветочную гостиную и принести туда чая. Леонора непонимающе проводила взглядом долговязого старого дворецкого. Кто там мог приехать, что мама… напугана. — Так и думала, что стоит идти за дворецким, — громкий хриплый голос раздался из глубин коридора, пугая больше сложенного зонта в руках владелицы. — Ну, здравствуй, лишний бокальчик вина. Леонора сжалась было в комочек, но тут же выпрямилась в кресле, приветливо улыбаясь. Мама сказала, что нужно скрывать эмоции. Значит, она не покажет испуг перед женщиной в чёрном. Соскользнув на пол, Леонора поклонилась гостье, смотря той за спину не в силах выдержать давления серых глаз напротив. Всё лицо незнакомки было испещрено морщинами и складками, делая ту похожей на старый абрикос. — Здравствуйте. Хмыкнув, женщина ничего не ответила, лишь схватила девочку за подбородок и принялась рассматривать лицо. — Надо же, у этого куска дерьма хотя бы дочь нормальная получилась. Я удивлена. — Матушка!.. — Федерика уронила стул, вскочив с места. — Не называйте так моего супруга. — Супруг-хуйпрут, какая разница. Кусок дерьма всегда будет лишь куском говна. — Матушка! — Так это и есть лишний бокальчик вина? Ну что ж, малышка. Собирай-ка вещи, мы поедем ко мне в замок. Леонора замерла. Время словно бы остановилось. Её собираются увезти из дома? Но почему? Что она сделала? Или не сделала? Почему? Множество вопросов и ни одного ответа. — Матушка, я не отдам Леонору! — теплые материнские объятья вывели Леонору из панической задумчивости. Федерика присела на корточки, прижав и словно бы загородив собой дочь. — Ты сама мне написала пару лет назад. Слёзно умоляла забрать негодницу, а теперь решила поиграть в мать? — женщина повысила голос, отчего Леонора крепче обняла маму. — Возможно. Но Леонору я не отдам. — Отсылай девочку, поговорим наедине, — гостья указала зонтом на дверь. С неохотой Федерика отпустила дочь и выпрямилась. Взгляд был потухший. — На сегодня урок окончен. Иди готовься к визиту мистера Равионни. Леонора вежливо присела прощаясь. Уже за закрытой дверью она поняла, кто к ним приехал. Это была вдовствующая герцогиня Джозефина Ольсен, матушка их матери и их бабушка. Вся в чёрном и в кружевной шляпке та была похожа на ведьму. Девочка в испуге бросилась прочь, игнорируя слуг. Лишь в своей комнате она выдохнула, когда в руках оказалась Люсинда. Будущее пугало своей неопределённостью.***
Тем временем в гостиной, где проводилось занятие установилась тишина. Федерика в бессилии сжимала юбку, не желая первой начинать разговор. Она чувствовала себя подростком, получая нагоняй от матери. Словно и не было четырнадцати лет в браке. Вздрогнув от стука железного наконечника зонта об паркет, Федерика подняла голову. — Так и будем стоять? Может, чаю предложишь? — Пройдёмте, матушка, — Альфиус сделала шаг к двери, забирая попутно со стола веер. — Это учебная комната для детей. — Неужели и девку горничной обучаешь манерам? — Джозефина не стала ждать повторного приглашения и вышла первой. — Даже если до вас дошли такие слухи, это не значит, что они правдивы. — Ну да, конечно. У отца твоего мужа по пять любовниц за год сменялось. Не может такого быть, чтобы сын не пошёл по стопам отца. Особенно, если дело касается женщин. — Мы счастливы в браке. — Это ты сейчас себя пытаешься убедить или говоришь фразу, заранее выученную по просьбе мужа, м? Федерика не ответила, крепко сжимая в руке веер. Взгляд серых глаз обжигал спину, лишал сил. И только безделица помогала держаться на плаву. Как назло, Роджер уехал с проверкой и нескоро должен был вернуться. Без него она была не в силах противостоять матери, что выпивала кровь, не произнеся ни слова. Из всех светских врагов мать была признана непобедимой. Даже против императора нашлась бы хоть какая-то уловка, но против Джозефины приёмов не существовало. Ей проиграла даже невестка — Элеонора, уступив право на воспитание сына. И вот теперь та приехала за Леонорой. Федерика успела трижды проклясть свою горячность в тот день. Подумаешь, Леонора спалила беседку. Зачем она решила отослать её в деревню к матери и написала об этом? Ведь без Леоноры в сердце появится пустота, а жизнь потеряет вкус и цвет. И Цветочная гостиная не будет так радовать, как сейчас. Комната была ярко освещена солнечным светом, проникающим через огромные окна и раскрытую прозрачную дверь, за которой скрывался выход в Зимний сад. В комнате витал приятный аромат цветов. Будь на месте матери какой-нибудь другой гость, Федерика непременно бы испытала гордость и предложила выйти прогуляться по её детищу. Но мать всегда брезгливо относилась к работам на земле и не одобряла увлечение младшей дочери. Вот и сейчас Джозефина сморщила лицо и зашевелила губами, словно бы проклиная сад. — Чай мне налей. Я так устала, пока добиралась до вас, — Ольсен прошла мимо и села в кресло. В любимое кресло дочери, зная, что диван предназначен для гостей. А не наоборот. Федерика сдержала раздраженный стон и разлила чай по чашкам. Всё это время она вспоминала, как в детстве та поучала её за каждое «неправильное» действие, хотя учителя хвалили идеальные манеры сестёр. Даже сейчас в серых старческих глазах виднелось желание поправить подачу чая. Но почему-то Джозефина молчала. Ровно до того момента, как села дочь, прижимая к плечу веер. — Не волнуйся ты так, — добавив кусочек сахара в чай, с усмешкой протянула Ольсен. Федерика тут же вытянулась и непонимающе посмотрела на нее. — Ты с детства так делаешь. Куклу прижимала каждый раз, когда тебя ругали. — Матушка, что вы хотите? — Альфиус положила веер на колени. — Забрать твою дочь, что ж ещё. Ты сама просила и убеждала, что ей просто необходимо жить в деревне. — Ну, во-первых, ей ещё нет восьми, а, во-вторых, я не позволю. — Ха, ты себя слышала?.. «Не позволю». Кусок дерьма в том письме тоже дал согласие, если ты забыла. Я привезла его, если что. — Матушка, хватит… — впадая в отчаяние, взмолилась Федерика. — Его зовут Роджер. Он мой муж, отец ваших внуков. — Думаешь, имя делает его человеком? — хриплый, гортанный смех раздался в комнате. — Не смеши меня. Ты разочаровываешь всё сильнее и сильнее, Федерика. Альфиус вскинула голову и посмотрела уверенно в смеющиеся глаза напротив. Значит, матушка разочарована ею? Тогда терять было нечего. — Разочарована? Да вам не угодишь, матушка! Что нужно сделать, чтобы вам понравиться? Я не позволю вам видеться с Леонорой. Не позволю, чтобы вы и её сломали! — в ответ Джозефина достала мундштук и вставила туда сигарету. Федерика сглотнула. Теперь матушка настроена серьёзно. После первой затяжки, та заговорила. — «Не позволишь»? Снова говоришь пустые ничем не подкреплённые слова. «Сломаю»? Да она мне спасибо скажет, что не вырастила вешалку, какой являешься ты. Что ты, что твоя сестрица Юлианна, вы обе меня очень сильно разочаровали. Я растила сильных девушек, но получились вы. Увидели деньги, шмотки, услышали комплименты и сразу разбежались по мужикам. Попрятались за их спинами. Твой вообще по бабам пошёл и девку какую-то нагулянную принёс. А ты молча приняла её в дом. Это не то, чего я ожидала от вас. — Да? Ты хотела, чтобы мы ушли в рыцарьки, что ли? — повышая голос, спросила Федерика. Обида скользнула по лицу. — Скакали на лошадях и стреляли из лука? Ты этого хотела?! — Нет. Я хотела, чтобы вы были куда активнее, — Джозефина оставалась спокойной, выпустив струю дыма. — Чтобы вы стали как я. — Ха?.. Чтобы мы сидели и вульгарно курили? — брезгливо выпалила Альфиус, вскочив с места. Веер упал под ноги, но та того не заметила. — Чтобы «что»?! Прекрати говорить загадками. Скажи прямо: какими мы должны были стать? Ольсен смахнула пепел в блюдце. — Спокойными и уверенными женщинами, способными и без мужиков быть сильными. Сейчас ты ведешь себя как какая-то крестьянка на базаре. Сядь! — Федерика невольно подчинилась, буквально упав на диван и прерывисто дыша. — Видишь, без своего муженька ты даже мне противостоять не в силах. А если бы он погиб тогда? Смогла бы ты управлять поместьем и землями? Что-то сомневаюсь. Ты только девкам этим немощным противостоять можешь, но мужики… Это другое дело. Они уважают силу. Именно поэтому твой отец меня уважал и спрашивал совета, а после смерти Эрика подчинённые пригласили меня стать регентом внука. Что ты оставила бы Иезекиилю? Разоренный особняк да кучу долгов. Ты даже не знаешь, откуда деньги берутся, модница ты моя. Федерика молчала, опустив голову. С каждым словом она была согласна. Роджер просто давал ей деньги, а она их умело расходовала. Тра-ти-ла. На фонды, платья, украшения, вложения в недвижимость… Но откуда приходили доходы, она плохо знала и предпочитала доверять в этом вопросе супругу. Что тогда, что сейчас. В горле встал ком. Федерика закрыла ладонями белое лицо, силясь не зарыдать. Это стало б последней каплей для её уязвлённой гордости. — Доброго вечера, герцогиня Ольсен. Холодный голос мужа немного привел её в чувства. Федерика убрала руки от лица и попыталась подняться. Деревянные ноги неохотно её слушались, и она неловко плюхнулась обратно, наливаясь краснотой и жаром. Вместе с Роджером в гостиную прошла Мария, что сразу же направилась к хозяйке. — Добрый вечер, герцог Альфиус, — Джозефина выпустила очередную струю дыма. — Дорогая, ты, наверное, устала. Прошу нас извинить: в последнее время так много забот, что моя супруга почти не отдыхает. Всю себя отдает и дому, и детям. — Да, разумеется. Пускай моя дочь ступает в спальню и хорошенько отдохнёт, — в голосе матери Федерика услышала насмешку. Та ни на мгновение не поверила отговорке Роджера. Позволив служанке поставить себя на ноги, Федерика вышла из гостиной. — Какова цель вашего визита? — тихий стук предмета об столешницу. — Забрать внучку. И я не намерена оставлять её в этой неблагоприятной среде подле дочки какой-то горничной.***
Леонора бездумно нажимала клавиши фортепиано. Перед глазами лежала нотная запись, которую та знала назубок. «Ода восходящему солнцу» — один из главных церковных гимнов Обелии, прославляющий императорскую семью. Сейчас она играла вступление. Мистеру Равионни не нравилось, как она вела в заключительной части, и он требовал повторять это место снова и снова. Отчего у Леоноры голова буквально взрывалась вместе с нотами. То ли пальцы её были коротки, то ли мысли мешали вовремя переставлять руки, однако темп всегда был ниже требуемого. — Снова. Леонора вытерла пот со лба платочком, убрала его в рукав и положила руки на клавиши. Запорхали пальцы над чёрно-белым полотном, разлилась торжественная музыка по залу. «И восходящее Солнце Обелии, новый правитель империи, воссияет на небосводе, поведя за собой народ, — мысленно напевала Альфиус, боясь сбиться с ритма. — Будут богатства и слава. Будет прославлено Солнце в веках». Вдруг стукнула дверь. Леонора резко остановила игру и посмотрела на вошедшую. Мистер Равионни оторвался от вида за окном и нахмурился. — Прошу прощения, кто вы? — Герцогиня Ольсен, бабушка леди Альфиус. А вы? Леонора сглотнула и достала платочек, вытирая вмиг вспотевшие ладони. — Георги Равионни, учитель музыки и вокалу. — Наслышана. Легендарный композитор империи. Неожиданно встретить кого-то вашего уровня в качестве преподавателя у аристократической семьи. — Могу ли я узнать?.. — Равионни решил узнать цель визита, но его бесцеремонно перебили. — Могу ли я присутствовать на уроке своей внучки? Леонору бросило в пот, и она замерла, боясь даже лишний раз дышать. Ну вот почему герцогиня пришла сюда? Теперь все стало гораздо хуже… За два года обучения между ними установилась хорошая связь «ученик-учитель», поэтому состояние девочки не скрылось от мистера. Кашлянув в кулак, он решительно отказал герцогине. — Мы изучаем новую оду, вы будете мешать сосредоточиться Леоноре на нотах. Приходите лучше, когда у неё будут самостоятельные занятия. — Какая жалость. Ну что же, увидимся за ужином, внученька, — от прощания Леонору бросило в дрожь. Дверь закрылась, и девочка выдохнула. — Спасибо, мистер! — Лучшей благодарностью для меня станет правильное исполнение мелодии. Вот отсюда и до конца. Приступай, — тонкий палец ткнул в нотную грамоту. Леонора убрала платочек, который всё это время теребила, и с тихим усталым стоном продолжила занятие.***
— Братик, у нас по дому ходит настоящая ведьма в чёрном. И она хочет меня украсть, хнык! — Леонора прижалась к брату, решив спрятаться у него в комнате. — Не отдавай меня. Иезекииль посмотрел на Кристину, что посадила на диванчик Люсинду. Горничная поклонилась и ответила на немой вопрос: — Днём в гости прибыла вдовствующая герцогиня Ольсен. Она останется здесь на несколько дней. — Лени, это же… — «всего лишь бабушка» — хотел сказать Иезекииль, но не смог. Слишком напуганной казалась сестра. Погладив её по голове, он велел принести себе чай, а ей молока. — Лени, давай я помогу с арлантским? Леонора отлипла на мгновение и кивнула, после чего вновь испуганно прижалась. Мальчик покачал головой, не догадываясь, что этой ночью он тоже не заснёт.