Медовый пряник

      Леонора сладко зевнула и вытянула руки в пышных рукавах-фонариках вперёд. Ещё и ещё, пока плечи приятно не заныли. После развела конечности в стороны и, согнув руки в локтях, прогнулась в спине назад. Домашнее задание тихо спланировало вниз, отвлекая ребёнка от потягушек. С тихим стоном девочка слезла со стула и забралась под стол в его поисках. Лист вылетел за пределы подстолья, но на расстоянии вытянутой руки. Без особых усилий Леонора взяла его и медленно поползла назад, мысленно ругая пышную юбку платья. Решив, что стол уже закончился, она выпрямилась было и ойкнула, стукнувшись об столешницу затылком.       — Леди, что вы там делаете? — вкрадчивый голос учителя поторопил Леонору и та поспешила поскорее выбраться, быстрее засеменив коленями назад. Бухнувшись на пол, она вытерла лоб и протянула мужчине листок. — Сельский налог? Вы его уже посчитали?       — Да. Мне очень понравилась тема налогов, поэтому я решила сделать самостоятельный расчёт как можно скорее.       Тонкие сухие губы Зальцмана растянулись в улыбке, а рука прикоснулась к голове Леоноре. Ненавязчиво он провёл пару раз ладонью, едва касаясь волос. Девочка недовольно поправила, как ей казалось, испорченную причёску и поднялась на ноги, отряхивая платье.       — Что ж, всё верно. Однако вам стоило отдохнуть перед следующим занятием, а не считать налог. Им можно было заняться позже.       — Простите, мистер.       Леонора переступила с ноги на ногу и тяжело выдохнула. Похвалы она не получила, хотя ей очень хотелось. До сих пор она прощупывала границы дозволенного, но почему-то каждый раз они выскальзывали из рук. А может, тех и вовсе не было и ей всё привиделось.       — Сегодня замечательная погода. Тучи разошлись, дождя не будет, а солнце уже немного прогрело свежий воздух, — Зальцман положил лист на стол и подошёл к окну. — Думаю, что мы можем пойти в беседку и позаниматься там. Как вы думаете, леди: кабинет или беседка?       — Беседка! — не долго думая, счастливо выкрикнула Леонора, прижимая кулачки к груди. Заниматься на свежем воздухе она любила. Несложные предметы вроде социологии, истории или теории общественного развития легче всего усваивались на улице. И если появлялась возможность, то она всегда предпочитала беседку душной классной комнате или библиотеке.       — Тогда решено, — лёгкая улыбка скользнула по губам учителя. — Через десять минут жду вас там. Не забудьте взять учебник.       Зальцман приложил руку к груди и слегка поклонился, прежде чем развернуться на каблуках и выйти из библиотеки. Леонора едва сдержалась от того, чтобы сорваться с места на бег, и степенно, пусть и торопливым шагом, вышла следом. Она забежала в свою комнату, где горничные заканчивали уборку. Беатрис поправляла вешалки с платьями в гардеробной, а Кристина порхала по комнате, создавая уют мелочами вроде небрежно брошенной шали на кресле.       — Я за учебником.       — Леди, проходите, пол уже высох, — Кристина поправила подушку на постели. — У вас сейчас ТОР?       Леонора промчалась бегом до стола и схватила нужную ей книгу. Зелёный учебник лежал на краю, готовый быть поданным по необходимости.       — Да, мы будем учиться в беседке.       — Вы часто занимаетесь на улице. Всё хорошо, леди? — Кристина улыбнулась, а взгляд смотрел куда-то над девочкой. Леонора нахмурилась. Конечно, родители часто ссорятся, но как это может быть связано с учебой?       — Да, мне нравится заниматься на улице. Там так свежо, голова намного лучше думает.       — А ваш учитель… Он себя не ведёт странно? — Кристина сжала пальцами правой руки кружева подола фартука. Леонора склонила голову на бок и приложила палец к губам. Нет, мистер Зальцман был странным, но разве это является преступлением? И что вообще считать «странным»? Этот вопрос казался очень сложным. Однако времени подумать над этим не было, поэтому девочка с улыбкой помотала головой.       — Нет. А почему ты спрашиваешь?       — Леди, вам что-то будет не нравится в поведении господина учителя, сразу же скажите мне. Неважно, что это будет, — глаза горничной внимательно осмотрели ребёнка.       — Эм, ладно. Я пошла! — Леонора развернулась и было сделала шаг к выходу, как снова повернулась лицом к Кристине. — И, ой!       — Леди? Вы что-то вспомнили? — Кристина быстро оказалась рядом и присела, заглядывая девочке в лицо. Леонора отшатнулась.       — В библиотеке я оставила домашнее задание. Забери, пожалуйста.       — И всё?       — Да. Я поспешу, учитель меня ждёт.       — Хорошего вам дня, леди, — Кристина проводила удивлённую Леонору вежливым поклоном.       Альфиус, закрыв за собой дверь в комнату, оставила небольшую щёлочку и стала прислушиваться. Быть может, стало бы понятно, что за странности она должна была заметить у учителя.       — Кристина, ты всё ещё считаешь господина учителя извращенцем каким-то? — со смешком спросила Беатрис.       — Он слишком… странный. Мне неспокойно.       — Успокойся, вчера я лично видела его и дурочку Фелицию в розалии. А до этого Марта видела их целующимися у кухни. А ещё Лила…       — Хватит собирать слухи! — голос Кристины резко повысился, и Леонора отошла, понимая, что на этом их разговор окончен. — Работай!       По пути к беседке Леонора несколько раз прокрутила разговор горничных в голове и с лёгкой улыбкой поняла причину обеспокоенности Кристины. Возможно ей самой нравился учитель! Но вот он выбрал другую — Фелицию. И теперь её любимая горничная мается от ревности. «Бедняжка! Я должна буду доказать учителю Зальцману, что служанка Фелиция не заслуживает его внимания. Стоит сообщить об этом Дженнет! Она точно поможет», — Леонора зашла в беседку и присела напротив мужчины, что неторопливо открыл глаза и протянул руку за учебником. Зелёная книжка легла перед учителем, что тут же открыл её на нужной теме. А Леонора в нетерпении заёрзала. Теперь ей хотелось, чтобы урок закончился как можно скорее.       — Семейные устои и нравы в Обелийской империи, — тяжёлый вздох сорвался с губ учителя. — Давайте сначала поговорим. Я заметил, что книгу воспитания вы читали. Следовательно, знаете, откуда пошли современные семейные порядки.       — Да. Первой попыткой зафиксировать семейные отношения и порядок воспитания является билль о семье, который несколько лет до начала правления императора Аэтернитаса лежал… Был не более чем рекомендацией, — уверенная речь сменилась на сбивчивую. Леонора опустила глаза, вспоминая дальше: — Аристократические семьи не принимали его и…       — А кто написал билль?       — Король Киилум.       — Верно. В варианте короля Киилума билль о семье был не более чем рекомендацией, списком действий и ни на что не влиял. При императоре Аэтернитасе произошло развитие и закрепления данного билля в статусе полноценного закона. Он расширил понятие семьи, закрепил основные положения и дал толчок к развитию бракоразводного процесса, как такового.       Леонора опустила голову и закусила губу, пока мистер Зальцман кратко рассказывал историю создания современных законов о семье. Его слова гудели, создавая единый шум. Девочка не вслушивалась в речь, погружённая в мысли.       Вчера она видела, как отец стремительно вылетел из столовой, а вслед ему неслись потоки проклятий. Мама весь ужин, который прошёл без него, пила вино, не обращая внимания на перепелов, подданных по её же просьбе. А после холодно бросила детям, не дав им доесть: «Идите спать». Безжизненные глаза пугающе сверлили им спины по пути в коридор. И даже после отбоя продолжали преследовать во снах.       «Возможно развод мог бы их спасти… Но отец же не отпустит маму», — Леонора провела по уголку глаза пальцем и заметила, что стало тихо. Она подняла голову и встретилась взглядом с учителем, что недовольно цокнул языком.       — Вы всё прослушали, леди. Я понимаю, что тема тяжела для вас морально, но истинные аристократки не хнычут почём зря, — длинный тонкий палец отбивал каждое слово. — Вам стоит собраться.       — Д-да, — Леонора натянула улыбку, но слезы предательски проявились на уголках глаз. Она провела раз пальцем, другой, пока влага не стала течь по лицу. Глаза щипало, и вот девочка безудержно в голос зарыдала. До чего было мерзко понимать, насколько она слабая и наивная. Даже эмоции не способна скрывать.       Вскорости кто-то присел рядом и прижал Леонору к себе, поглаживая по голове и давая время успокоиться. Девочка доверчиво обняла успокаивающего, от которого пахло табаком и миндалём.       Истерика продолжалась недолго, Леонора ещё пару раз шмыгнула носом и достала платочек из кармашка юбки. Протёрла лицо, высморкалась и неуверенно подняла глаза на учителя. Зальцман сидел как… как отец. С мягкой и заботливой улыбкой он смотрел на неё, не убирая руку со спины. Икнув, Леонора открыла рот, но вопрос так и повис в воздухе.       — Мистер Зальцман, что вы себе позволяете?!       Кристина подобно урагану ворвалась в беседку и вырвала подопечную из объятий мужчины. Раздался треск ткани и громкий шлепок. Леонора оказалась прижата к женской груди, которая вздымалась от тяжёлого дыхания.       — Об этом будет…       — О, доложено миледи? Что же, пойдёмте к ней. Вы ворвались посреди учебного процесса, когда я успокаивал юную госпожу. А вы… Тц-тц… Да и ещё посмели ударить меня. Знаете, вы так себе заработаете отрицательную характеристику. Я и пальцем не прикасался к юной леди, чтобы причинить зло. А вот вы…       — Небеса, леди, простите!       Леонору перестали сжимать и поставили на ноги, отчего та поморщилась. Бедро сильно саднило, а юбка оказалась порвана. Кристина с горящими от гнева глазами продолжала смотреть на абсолютно спокойного мистера Зальцмана, у которого на щеке расплывалось красное пятно. С некой торжествующей улыбкой он поднялся с места и закрыл книгу, всем видом давая знать, что уходит.       — Леди, отложим занятие. К сожалению, ни вы, ни я не способны продолжать занятие. Ваше задание: подготовить конспект параграфа о семейных традициях и законах Обелии. Рассмотрим их подробно в другой раз. Всего вам доброго.       — Да, мистер Зальцман, — рассеянно попрощалась Леонора, провожая его фигуру взглядом. — Кристина? — она потянула горничную за рукав. Бледная девушка не сразу ответила. Лишь на третий или четвертый рывок. — Всё хорошо?       — Простите, леди. Простите, — Кристина опустилась на колени и крепко обняла девочку, целуя в макушку. — Простите…

***

      Леонора сидела в своём уголке для чтения и читала то, что назвала «нудной книгой». Книга была настолько скучной, что не запоминалась ни слогом, ни даже темой. Взгляд скользил по белоснежным страницам и чёрные буквы были не в силах остановить его. Вот уже минут десять, а может даже целый час, девочка не отрывала глаз от текста, сидя неподвижно.       Кристину отправили в отпуск. Всё произошло настолько неожиданно, что шокировало не только Леонору, но и горничную, что готовилась к увольнению. Хвала небесам, но такого не произошло. Так что, собрав на следующий день вещи, Кристина покинула особняк на целый месяц, оставив ворох распоряжений и указаний Беатрис.       И сейчас горничная лихорадочно перебирала записи в блокнотике, что нужно делать, если леди долго смотрит в книгу. Листочки испещрённые мелким почерком перелистывались, не давая подсказок. Вдруг в дверь постучались. Беатрис, едва не выронив блокнот, бросила взгляд на ребёнка. Леонора продолжала смотреть в книгу.       После успокоительного глубокого вдоха Беатрис подошла к двери и впустила посетителя с легким поклоном.       — Лени, пошли погуляем. Я освободился.       — Братик!       Леонора отложила книгу и подбежала к Иезекиилю, буквально повесившись на нём. Мальчику пришлось обнять её и покрутить, чтобы не уронить.       — Ты такая активная и весёлая. Уже отошла от неожиданного отпуска Кристины?       — Я просто рада тебя видеть! А Дженнет пойдёт с нами гулять?       — Немного позже. Они на сложной теме застряли, поэтому ей нужно куда больше времени на задания. Пошли в сад?       — Да!       Иезекииль рассмеялся, подставляя локоть, за который сестра тут же схватилась и потянула за собой в коридор. Рассуждая, куда именно пойдут играть, дети спустились на первый этаж и в холле столкнулись с отцом. Тот выглядел довольным и жестом подозвал к себе.       — Отец, — дети поприветствовали Роджера.       — Иезекииль, Леонора, вы собираетесь прогуляться в сад?       — Да, с вашего позволения, отец, — на правах старшего разговор поддержал Иезекииль.       — Хорошо, просто замечательно. Иезекииль, ты хорошо постарался на вступительных экзаменах. Пришло письмо с результатами, — Роджер покрутил в руке обычный серый конверт с гербовой печатью. — Девяносто девять баллов. Ты молодец, — мужчина опустился на колено и потрепал мальчика за волосы. — Большой молодец.       Леонора почувствовала, как дёрнулся брат, сдерживая радость. Иезекииль склонил голову в почтении.       — Благодарю вас, отец. Но всё это стало возможно лишь благодаря вашей заботе обо мне.       — Нет смысла скромничать, Иезекииль. Ты — настоящий Альфиус. Ты приведёшь нашу семью к процветанию. Иначе и быть не может. Если Леонора — сокровище семьи, то ты — гордость семьи.       — Отец, это полностью ваша с матушкой заслуга, — тихо протянула Леонора, приседая и ожидая совсем не ту реакцию, которую проявил мужчина. Отец бросил холодный взгляд и кашлянул в кулак.       — Что же, я отнесу конверт с результатами к тебе в комнату, — герцог выпрямился. — Прошу вас долго не гулять, и быть готовыми к раннему ужину в честь этого события. Переоденьтесь к нему. Горничные вас найдут. Ступайте.       Когда Роджер скрылся в детском крыле, Леонора восторженно прижала ладошки к щекам.       — Брат, ты такой умный!..       — Я бы не сказал, — разочарованно протянул Иезекииль, потирая подбородок в задумчивости. — Один балл упустил, значит, не настолько и умный. Ладно, давай поторопимся и поиграем.       Леонора вновь вцепилась в него и потянула на выход.       — Не так же!.. Лени, джентльменов нельзя тащить!       — А ты не джунтельмен. Ты мой брат!       Иезекиилю лишь оставалось тихо рассмеяться и покорно последовать за ней на улицу.

***

      Дженнет прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой. Леонора играла на пианино, не смотря на инструмент. Пальцы порхали над клавишами, выдавая удивительную палитру звуков. Магритт так давно мечтала побывать в музыкальном зале, что сегодняшний день казался сном. Желая убедиться, что это не так, она распахнула синие глаза и осмотрелась.       Вечернее солнце заливало зал ярким светом, отражаясь от блестящего пола и колонн. Оно не мешало Леоноре, что с легкой улыбкой продолжала исполнять мелодию. Последнюю на сегодня. И когда прозвучали завершающие аккорды, Дженнет разразилась бурными аплодисментами.       — Небеса, как ты прекрасно играешь.       — Фух, спасибо, — Леонора слезла табуретки и поклонилась единственной слушательнице. — Вот я ещё песни подтяну, и вновь позову для личного концерта.       — Не понимаю, зачем начинать готовиться за полгода, когда ты и так чудесно играешь? — Дженнет подошла к кузине и взяла ту за руки. Леонора неловко рассмеялась и покачала сомкнутыми кистями рук.       — Потому что это правильный подход. Всё должно быть не просто хорошо и отлично, а безупречно. Так говорит мистер Равионни.       — Ну раз великий композитор так считает, то значит это правильно.       Дженнет с умным видом закивала головой и подняла указательный палец вверх. Леонора тем временем вернулась к инструменту и заботливо закрыла крышку, после чего пару раз провела рукой по лакированному и блестящему покрытию. С некой любовью и заботой девочка смотрела на пианино, где отражалась её улыбка.       — Ну, чем дальше займемся?       Леонора на мгновение задумалась и быстро огляделась. Словно боялась, что их могут подслушивать. Такое поведение Дженнет прежде видела и заинтересованно наблюдала. Заговорщически усмехаясь, кузина поманила ту к себе ладошкой. И когда она приблизилась, то быстро зашептала:       — Я знаю такое, что бывает только во взрослых романах. Да!       Дженнет прикрыла ладонью рот и отодвинулась. А Леонора засияла, гордо скрестив руки на груди.       — Что ты узнала?       — На днях я кое-что поняла. Мистер Зальцман встречается с Фелицией, но в то же время он нравится моей горничной Кристине. Вот!       Дженнет быстро заморгала и отвела взгляд в сторону. Стало понятно, почему её горничная стала пахнуть чем-то другим: орехом из конфет и неприятным ароматом сожжённой травы. Да и выглядеть та стала гораздо лучше. Начала чаще улыбаться и смеяться. Она выглядела счастливой и более живой. И Дженнет была рада за неё.       — Ой, как здорово! А я всё гадала, по какой причиной Фелиция изменилась. Это так здорово: влюбиться и быть любимой.       — Что? Нет, ты не поняла! — возмутилась Леонора и замахала руками. — Кристина тоже любит мистера Зальцмара. И они должны быть вместе.       — Это ещё почему?       — Потому что Кристина — лучшая горничная в мире!       — Фелиция тоже ничуть не хуже её! — Дженнет сжала кулачки. — Она добрая, всегда проверяет, как я по ночам сплю, и читает мне сказки. А ещё следит за мной и помогает с заданиями.       — Это не делает Фелицию лучшей горничной. Не выдумывай. Мистер Зальцман должен быть с Кристиной.       — Нет! Фелиция его первая забрала. Поздно.       — Кристина!       — Фелиция!       — Кристина!       — Фелиция!       — Ах так?!       — Да вот так! — Дженнет не сдержалась и показала язык, прежде чем отвернуться.       — Ну и ладно! Я сама организую их счастье, — Леонора топнула ногой и быстро застучала каблучками, уходя.       — Что? Я тебе не позволю! — Дженнет развернулась, но было уже поздно: кузина вышла за дверь. Смущенно сцепив пальцы в замок, девочка опустила голову. Кажется, она обидела Леонору. Однако у неё не было выбора! Счастье Фелиции тоже важно.       Девушка сутками трудилась над комфортом Дженнет и в её глазах была прекрасной горничной. Она каждое утро будила и помогала одеваться, вечерами решала задания на дом, а во время болезни была рядом и беспокоилась о ней искренне. Всё это она решила рассказать Леоноре. Кузина должна была понять, что Фелиция тоже заслужила капельку счастья.       Дженнет вышла из музыкального класса и решила посмотреть Леонору в её комнате. Куда ещё она могла пойти? Но в комнате той не оказалось, да и Беатрис не знала, где та может быть. Дженнет подумала, что Леонора могла выскользнуть в сад через секретный проход. Дети часто так сбегали, если хотели сорвать цветок, но не желали, чтобы это видели горничные. Поэтому Дженнет, внимательно осматриваясь и на каждом шагу ожидая подвоха, пробралась к цветочной гостиной. Уже в коридоре витали приятные ароматы из сада. С наслаждением Магритт потянула носом, вдыхая букет. Пахло в первую очередь розами, ведь наступил их сезон. Сейчас отцветут белые розы, а потом настанет очередь жёлтых, которые были высажены пару лет назад. И это будет их первое цветение. Девочка очень ждала этого периода и надеялась посетить Зимний сад. Дженнет вошла в гостиную и замерла. Спиной к ней стоял дядюшка. Он устало прислонился к косяку двери, ведущей в сад и прислонил руку ко лбу.       Боясь быть замеченной, девочка с осторожностью сделала шаг назад.       — Федерика, ты перечеркнула счёт за обучение моей помощницы. Ты с ума сошла?       — Я-то в своем уме. А вот ты, похоже, уже нет. Впадаешь в старческий маразм, — голос тётушки звучал глухо, словно бы из глубин сада. — Зачем ты решил потратить деньги на это? У нас дети, Иезекииль скоро нас покинет, ему деньги нужнее.       — Мне нужен образованный человек для работы. Я уже неоднократно об этом говорил.       — Так найми с улицы.       — Федерика, нельзя подбирать людей, только потому, что тебе кто-то не нравится. Равиль — лучшая кандидатура на пост моего секретаря, потому что она знает всё обо мне и работает с тройной отдачей. Пожалуйста, больше не…       — Роджер! — от вскрика Федерики сердце Дженнет пропустило удар. Девочка думала, что привыкла к громкости тётушки, но как оказалось — нет. Держась за сердце, Магритт начала маленькими шажками отступать назад к двери. — Найми выпускника из Академии Сальваторе. Зачем тебе именно Агнес?       — Потому что она превосходный работник. И это поощрение за её труды. Всё. Я пришёл сюда не обсуждать Равиль, а попросить тебя отдать ключ от кабинета. И больше не смей туда заходить и рыться в моих документах! — под конец дядя повысил голос и выпрямился, встав в полный рост в проходе. Дженнет в последний раз окинула гостиную взглядом и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.       — То есть девке с улицы ты позволяешь заходить в кабинет, а родной жене — нет? Ты себя слышишь?       — Эта девка не лазит по документам, как ты. Она выполняет мои поручения. Всё, довольно. Передашь ключ через Марию. Я пошёл.       Дженнет едва успела состроить невинное выражение лица, когда встретилась с дядюшкой в коридоре. Тот выглядел крайне раздражённым, но тут же взял себя в руки и мягко развернул девочку обратно.       — Тётушка Федерика сейчас несколько занята, Дженнет. Не стоит ей мешать.       — А я ищу Леонору. Вы её не видели?       — Нет, здесь её точно нет. Иди в игровую. Быть может она там.       — Да, спасибо, дядюшка.       Дженнет улыбнулась и поторопилась покинуть это мрачное место. Она давно заметила, насколько сильно дядюшка и тётушка сердиты друг на друга. Атмосфера недоверия и постоянных ссор не давала уверенно и счастливо смотреть её кузенам в будущее. «Вот так ведьма наколдовала», — удручённо мотнула головой Дженнет, прежде чем расплыться в счастливой улыбке при виде Фелиции.       — Фелиция, ты не видела Леонору?       — Леди Леонора отправилась в библиотеку.       — Понятно, — решив, что её лучше не беспокоить, Дженнет придумала другое занятие. — Фелиция, помоги мне переодеть Алисию.       Алисия — большая тряпичная кукла, которую подарили ей на прошлый Новый год. Из-за ярких оранжевых волос-ниток Алисия быстро полюбилась Дженнет, так что в скорости она стала играть только ею, всегда прося помочь ей с нарядами для неё.       Фелиция с поклоном согласилась помочь, и они вместе отправились в игровую комнату. Дженнет решила отложить разговор с кузиной на потом. Ведь он был не очень важным. И не срочным. Ведь Кристина и Фелиция взрослые люди и смогут договориться о мистере Зальцмане сами.