Роджер зашёл в гостевую комнату и, закрыв дверь, устало прислонился к стене. Последние новости не выходили из головы, не смотря на поздний час. Принцесса пришла в себя. К превеликому облегчению. В случае смерти Атанасии не скоро представилась бы возможность предъявить Дженнет двору. Да и как повёл бы себя тогда убитый горем Клод? Почему-то знать ответа на этот вопрос не хотелось. Но раз принцесса выжила, то всё возвращалось на прежние позиции. Не плохо, но и не хорошо.
«Возможно, идея поставить на Леонору была несколько торопливой», — Роджер расстегнул пуговицы рубашки и подошёл к окну, снимая удушающий галстук. В комнате царил полумрак, свет дарил лишь небольшой ночник у кровати. Луна мягко освещала сад, местами укрытый тенью особняка, и не в силах заглянуть в окно.
Во всю правила весна. Днём воздух прогревался всё сильнее, порой обжигая совсем по-летнему. А ночью царила мягкая обволакивающая нега, пропитанная ароматами тысячи трав. В такую погоду было приятно пройтись с Федерикой по саду, вспомнить молодость. В последние годы прогулка стала привычным времяпрепровождением, отчего горечь от мысли, что это также ушло в прошлое, омрачала вечер.
Помассировав висок, Роджер закрыл окно плотной занавеской и вернулся к разобранной постели. Он прилёг и сразу же заворочался, запрокинув руки за голову. То левое плечо неудобно ляжет, то правое под подушку попадёт. Всё было не то. Скрещённые ноги также не давали чувство комфорта. Матрас казался твёрдым, словно сделанным из дерева, хотя Роджер и понимал, что набит тот был первоклассным пухом. Махнув рукой на сон, прекрасно понимая, что не заснёт, он встал, быстро собрался и вернулся в кабинет.
Закрыв шторой окно, чтобы луна не мешала ярким светом, Роджер зажёг магический ночник и пару свеч, чтобы разогнать собравшуюся тьму. Надев очки, он продолжил перебирать бумаги, что-то поправляя в них и заверяя печатью.
Так он провёл несколько часов, незаметно для себя заснув в процессе, пока не проснулся от скрипа двери. Агнес прошла во внутрь, занеся корреспонденцию: всяческие письма, документы и коробки. Роджер снял очки и помассировал лицо. Как-то не верилось, что он всё же смог заснуть за столом в неудобной позе. Деревянное тело заныло от попытки растянуться в кресле. В кабинете царил полумрак, не смотря на явно солнечную погоду за окном. Духота давила, предлагая вновь отправиться в царство сна. Мужчина снова встряхнулся, сдержанно потягиваясь.
— Который час?.. — голос прозвучал хрипло, в горле саднило. Роджер жестом попросил налить ему воды. Помощница тут же сложила почту на столик и проворно исполнила просьбу.
— Уже обед, господин.
Роджер глотком опустошил стакан.
— Прикажи подать обед в кабинет в течении получаса, — как ни в чем не бывало он вернулся к бумагам, что лежали перед ним, просматривая их. — Что-то ещё?
Агнес не спешила выходить прочь из кабинета и, покопавшись в корреспонденции, вытащила небольшой свёрток с конвертом.
— Посылка из Имперского города, господин.
— Думаю, это могло бы и подождать, — Роджер махнул рукой, возвращаясь взглядом к документам и сортируя их.
— Вы просили уведомить, если из Дворца что-то прибудет на имя вашей дочери.
Роджер едва не подскочил, тело заныло. Поэтому сдержанно он попросил положить письмо на рабочий стол. В изумлении мужчина потер пальцем висок. Не обычный белый конверт лёг на стол, а ярко-зелёный с коричневой звездой на сургуче. Символика Изумрудного дворца принцесс.
— Спасибо, можешь быть свободна.
Поклонившись, Агнес удалилась выполнять оставшиеся поручения. Роджер покрутил письмо в руках, размышляя над дальнейшими действиями. Подписано оно было, конечно же, старшей горничной Йорк — слишком уж каллиграфический почерк взрослого — но вот что внутри?.. Стала ли писать принцесса лично или же забыла и всё за неё выполнили горничные? Как этим можно было воспользоваться? Можно ли было завязать переписку между Атанасией и Леонорой?
— На ближайшей встрече во Дворце вновь затрону вопрос друзей принцессы. Вне зависимости от содержания письма, - с раздражением подумал он вслух.
С кряхтением Роджер встал на ноги и с наслаждением потянулся, прежде чем привести себя в порядок в комнате, что теперь занимал. После того как освежился и переоделся, он вернулся в кабинет и почти до ужина просидел над бумагами. Взгляд то и дело натыкался на посылку принцессы. Хотелось как можно скорее узнать, что написано в сопроводительном письме, однако Роджер отдёргивал себя. Не ему это прислали, не ему и вскрывать.
Спускаясь к ужину, мельком Роджер заметил отъезжающую карету. Чёрная, без опознавательных знаков. Такие имелись в каждом доме и использовались, когда не было желания привлечь внимания. Но у их модели фонари крепились к фигуркам голубей у облучка, а не стояли столбами.
— Кто-то приезжал? — Роджер остановил одну из горничных. Та приветственно склонила голову, прежде чем ответить.
— Виконт Петерсон нанёс сегодня визит.
Махом руки герцог отпустил её и продолжил идти в столовую. Никаких совместных дел у них не было. Кроме… «Федерика, могла бы и сказать», — с раздражением Роджер вошел в столовую, где за столом уже сидели дети. Жестом он велел им не вставать, заметив их готовность подскочить и склониться в приветствии.
— Герцогиня вновь не будет ужинать?
— Да, господин.
Роджер помассировал висок и занял своё место во главе стола. Рано или поздно им придётся поговорить на эту тему. И лучше как можно скорей, для детей это ненужный источник волнения.
Ужин проходил в полной тишине. Мерный перестук ложек об дно тарелок да хруст заморского лакомства нарушали её. Под конец приёма пищи Роджер обратился к сыну:
— Иезекииль, прежде чем ты покинешь нас и поедешь в Арланту, визит нам нанесет моя тётушка Аламея. Вместе с ней ты и отправишься в это путешествие.
— Отец, но разве я не должен буду поехать позже? — в голосе мальчика сквозила грусть. Тот явно не планировал так скоро покидать дом.
— Так ты быстрее адаптируешься в Арланте и привыкнешь к языку. Это для твоего же блага, — будучи уверенным в своих словах Роджер встал изо стола. — Идите и отдохните перед сном.
Сам же мужчина вернулся в кабинет и ещё раз проверил документы прежде чем пойти к Леоноре, прихватив посылку с письмом. Постучавшись ради приличия, он вошёл в комнату. Кровать уже была разобрана и подготовлена ко сну. На столе царил небольшой беспорядок после учебного дня. Он сел на диван и положил ношу рядом с собой, отмечая невольно, что что-то в помещении изменилось. Что именно, он не знал, но в воздухе это ощущалось явственно. Списав всё на усталость, Роджер посмотрел на дверь гардеробной.
Широким шагом в комнату вошла Леонора. Заметив отца, она стушевалась и скромно поклонилась, приподняв подол ночной сорочки. Волосы её были распущенные и ниспадали на лицо. Поэтому она совсем по-детски разобрала их на две прядки и оставила по бокам.
— Отец, что вас привело в столь поздний час? — совсем по-взрослому спросила девочка, забираясь на софу и положив руки на бедра. Ноги в ночных туфлях не доставали до пола, что не портило почему-то созданный той образ. Роджер скрыл улыбку за рукой. Отрадно было видеть как дочь растёт. Совсем скоро за ней будут бегать сыновья из самых богатых и уважаемых семей Обелии. А пока она совсем ребёнок, что подражает взрослым. Очень хорошо подражает.
— Мне сегодня пришла посылка из Имперского города. Для тебя, — на кофейный столик легла коробка, а сверху конверт. — Принцесса также послала тебе письмо.
В глазах Леоноры загорелся интерес. Она встрепенулась, протянула руку, а спустя секунду отдернула назад, прикладывая ко рту. Девочка словно бы сомневалась в своих дальнейших действиях, поэтому Роджер решил помочь. Он достал из кармана заранее прихваченный канцелярский нож и снял резной чехол с лезвия.
— Я вскрою коробку? — получив в ответ нетерпеливые кивки головы, он отложил письмо в сторону и аккуратно разрезал нарядную упаковочную бумагу, под которой в деревянном коробке посреди серой бумажной массы лежала кукла. Леонора буквально вскочила с места и проворно выхватила игрушку, прижав к себе.
— Люся. Люсенька! Принцесса её нашла.
— Ты рада?
— Да. Я счастлива, – девочка прижала куклу и завертелась.
— Не забудь об этом написать в ответном письме.
— Хорошо, отец.
Роджер поманил её к себе и посадил на колено. Леонора широко улыбалась, прижимаясь к нему. Отец мягко прикоснулся губами ко лбу. От ребенка пахло мылом и травяным шампунем. Волосы ещё были чуть влажными у корней, поэтому Роджер аккуратно погладил её по голове. В ответ раздалось лёгкое хихиканье.
— Вскроем и письмо?
— Ага. Давай, — Леонора расслабилась, всё равно не желая выпускать игрушку из рук. Роджер провёл ножом по краю конверта и отдал ей содержимое. Девочка достала одинокий листик и развернула. Роджер недовольно цокнул языком: взрослый почерк. Значит, это письмо было стандартным набором вежливых фраз. От них отмахнулись. Но дети всё же дети. Им можно быть несколько навязчивыми. Склонившись к уху, Роджер заговорщически предложил:
— Думаю, ты можешь попросить принцессу об аудиенции дабы лично выразить всю благодарность за возвращение любимой куклы.
— Ой, а разве так можно? — разумеется Леонора помнила правила приличия, Роджер не сомневался в этом, но решил слегка надавить.
— Принцессе Атанасии может быть одиноко в своем дворце. Ты могла бы помочь ей развеяться, отдохнуть. Поиграть с ней. Она недавно поправилась, наверняка ей скучно.
Роджер слышал, что принцессу Атанасию лечит талантливый мальчишка-маг, проводя ежедневно подле неё несколько часов, но это точно был не тот уровень общения нужный юным леди. «Равные должны общаться с равными», — усмешка скользнула по губам. Роджер вновь провёл ладонью по волосам дочери.
— Обязательно попроси об этом. Помнишь, когда ты болела пару лет назад, тебе было очень одиноко? Принцесса, наверное, чувствует тоже самое.
— Хорошо, отец, — Леонора с секунду сомневалась, но всё же согласилась. Роджер вновь её поцеловал в лоб и крепко обнял, после чего поставил на пол.
– А где твоя горничная? — герцог встал на ноги, недовольно посматривая на гардеробную. — Тебе пора спать.
— Беатрис ванну сливает. Да и я уже взрослая. Сама могу укрыться.
Роджер кашлянул в кулак, силясь не рассмеяться. Леонора едва не топнула ножкой, доказывая взрослость.
— Всё равно… Иди ложись, я укрою, — он забрал письмо и вложил обратно в конверт. — Я его положу в ящик с письмами.
Роджер дошел до стола и покачал удрученно головой. Записи, обрывки листов, использованные промокашки… Настоящий бардак! Он выдвинул средний ящик и положил письмо поверх аккуратных стопок цветастых конвертов.
Тем временем Леонора проворно забралась по ступенькам в постель и попыталась самостоятельно укрыться одеялом. Роджер быстрым шагом подошел к дочери и помог с тяжелой тканью, подоткнув той под бок. Леонора зевнула и прижала к себе куклу.
— Спи.
Он приглушил свет и зашел в гардеробную, откуда на него чуть было не выскочила горничная. Испуганно та склонила голову, мня в руках большое махровое полотенце. Роджер окинул её ледяным взглядом и развернулся на каблуках, после чего лениво бросил:
–Премии за месяц не будет. Выйди через дверь для прислуги. Завтра приберёшься, — а после тихо вернулся в комнату, где затушил весь свет, и вышел в коридор.
Эту ночь он вновь проведёт на ногах. Стоило бы обратиться к врачу за назначением снотворного, если ему не хочется выглядеть жалко в глазах императора через пару дней.
***
Леонора была рада возвращению Люсинды. Подружка носила новое платье и собирала волосы в две косички. Она пахла иначе и на ощупь казалась мягче прежнего. Леонора носила её повсюду с собой и беспрестанно улыбалась. Верная советница ни на миг не покидала свою хозяйку. Казалось ничто не способно испортить настроение. Однако… Бабушка Ольсен вернулась.
Леонора едва закончила писать ответ принцессе Атанасии, когда в комнату буквально ворвалась Беатрис. Бледная с трясущимися руками она склонилась в поклоне перед леди. Леонора отложила перо и с немым вопросом посмотрела на горничную.
— Леди, вам нужно сейчас же переодеться.
— Что? Но я не хочу, — протянула капризно девочка, погладив кружева повседневного платья. Она переоделась всего час назад и снова проходить это не собиралась. Беатрис была не такой ловкой и шустрой, как Кристина, отчего процесс переодевания казался пыткой.
— Герцогиня Ольсен прибыла и желает вас увидеть.
— А? А что родители?
— Герцогиня пьёт с ней чай и велела привести вас как можно скорей.
Леонора тяжело вздохнула и вернулась к письму. Неторопливо она выбрала конверт, сложила в него исписанные листочки и взяла кусок сургуча, что протянула горничной. Беатрис испуганно схватила его и выронила пару раз, прежде чем смогла совладать с собой и помочь поставить печать. Доверять детям разогревание и запечатывание сургучом никто бы не стал. Леоноре оставалось после мазка кроваво-красным прямоугольником лишь прижать тяжёлую круглую печать с гербом семьи. Что она также неторопливо проделала. Всё это происходило в мёртвой тишине комнаты, в которой было слышно только дыхание: сбивчивое у горничной и спокойное у девочки.
Закончив с запечатыванием конверта, Леонора подписала его и положила на небольшой поднос, чтобы чуть позже ответственный слуга отправил послание во Дворец. И только тогда девочка слезла со стульчика и отправилась в гардеробную.
— Пошли переодеваться. И куклу ту уродливую достань. Эх, на какие жертвы я иду, а?
Вопрос, конечно, остался без ответа. Да и сама Леонора не нуждалась в нём. Последующие полчаса прошли в нервотрёпке. Что и не говори, а Беатрис не могла создать целостный облик без подсказок опытной Фелиции, что заглянула к ним по приказу матушки. И хоть Леоноре казалась неприятной соперница её любимой Кристины, в глубине души она радовалась, что прибыла подмога. Стоять час на пуфике в ожидании решения о платье она бы не желала. Хорошо, что ещё причёску не стали ей делать, а лишь подвязали капор. Поправив перчатки, Леонора подошла к диванчику и усадила в удобную позу Люсинду, а после небрежно схватила подарок бабушки и поспешила следом за Беатрис.
Уже в холле она столкнулась с братом и кузиной. Задрав нос, она прошла мимо Дженнет и тепло поприветствовала Иезекииля. Такое поведение не скрылось от внимания мальчика. Он сложил руки на груди и строго посмотрел. Леонора склонила голову на бок, словно ничего и не было, а Магрит попыталась помириться.
— Хватит дуться, Леонора. Я же уже извинилась.
Голос кузины дрожал, на глазах явственно стали собираться слёзы. Прижав кулачок к груди, с некой мольбой и скрытой надеждой она сделала шаг к девочке, что топнула ногой.
— Нет. Я всерьёз обиделась.
— Дженнет! — рука Иезекииля схватила воздух там, где секунду назад было плечо кузины. Та довольно проворно скрылась за поворотом учебного крыла. — Лени! Вы почему поссорились?
— Это понятно только девочкам. Мальчишки не поймут. Всё. Я пошла.
— Лени… — Иезекииль пытался казаться строгим, но долго держать маску не смог. С усталым выдохом он принял обычное выражение лица. — Сестра, не надо так с ней. Помирись, пожалуйста.
— Я подумаю.
— Лени, — с нажимом в голосе протянул брат. — Я уезжаю совсем скоро, вам будет обеим одиноко, если не помиритесь. Понимаешь?
Леонора кивнула. В душе она понимала, что так и будет, но обида, что Дженнет не понимает всего величия Кристины, душила сильнее.
— Я пойду. Меня ждут.
Перехватив поудобнее куклу, девочка направилась в одну из гостиных следом за Беатрис. А Иезекииль поспешил догнать сбежавшую Дженнет. В доме были гости, которым не стоило видеть её.
***
Иезекииль бродил по саду, разыскивая беглянку. Он проверил почти все места, где та могла бы спрятаться. Но пока так и не нашёл и настойчиво продолжал поиски. Оставались каштановая роща и запретное место возле пруда.
Неспешно мальчик шёл к раскидистым деревьям, когда вдруг откуда-то сверху раздался крик. Тонкий, девчачий. Сердце пропустило удар при воспоминаниях двухлетней давности. Тогда Леонора так же летела вниз к земле.
Иезекииль прибавил шаг, когда заприметил стремительно приближающуюся к земле фигурку. Что-то белое и воздушное падало с небес. Не отдавая себе отчёта, мальчик вытянул руки и попытался поймать. Приземление подарку небес он быть может и смягчил, а вот о себе не позаботился. Локоть заныл от соприкосновения с землёй, как и затылок. Из груди вырвалось приглушённое «Ай!» вместе с воздухом, когда что-то уселось на него. На мгновение всё залило тьмой и посыпались искры.
Почесывая затылок, Иезекииль медленно открыл глаза и удивленно протянул:
— Ангел?
Яркие голубые глаза и золотистые волосы маленькой девочки в белом наводили на мысль о небесном посланнике. Крошечная, такая хрупкая… Казалось тронь её и она рассыпется сотнями блестящих осколков. Совсем как её глаза, которыми та бесстыже рассматривала его, слегка раскрыв рот. Девочка подскочила и испуганно заозиралась, словно не понимая, куда попала. Иезекииль протянул руку и медленно поднялся на ноги, не желая напугать светлый образ.
— Леди Ангел?..
Медленно до мальчика начало доходить, кто стоял перед ним. Это была Звезда Обелийской империи — принцесса Атанасия де Эльджео Обелия. В его саду. И она упала с небес.
— Не ангел…
Иезекииль взял себя в руки. Первое впечатление — важно. Особенно, если это член императорской семьи, коей и являлась гостья. Конечно, оставалось загадкой, как она здесь оказалась. Вернее, почему упала. По её реакции можно было предположить, что принцесса и сама не ожидала такого поворота событий. А значит, стоило сделать всё, чтобы успокоить её и вернуть ту домой.
— Но как вы упали с неба?.. — вопрос повис в воздухе. Мальчику не дал договорить его отец, что громко позвал того по имени. Совсем близко от них.
— Иезекииль!
Иезекииль хотел было посоветовать принцессе спрятаться, ибо тот точно не был бы рад увидеть ту в их саду, но не успел. Позади него зашуршали кусты и трава. Спина покрылась потом. Делиться этим секретом он не хотел, но видимо… Секрета не выйдет.
— Иезекииль, что ты здесь делаешь совсем один?
