Вращение на иглах

      Джайро впервые попал в профессиональную студию звукозаписи. Причём, не за компанию с кем-то из знакомых, а именно в качестве подающего надежды молодого музыканта, готового вот-вот выпустить первый альбом!       Обычно он смотрел за участниками своего бэнда в момент исполнения композиции, но сейчас просто не мог сосредоточить взгляд на Диего, который отыгрывал свою партию по ту сторону стеклянной перегородки. Цеппели то и дело опускал глаза на студийные мониторы, по которым то и дело проходились тонкие и длинные пальцы угрюмого звукаря Блэкмора… Завораживающее зрелище. Конечно, Джайро и сам представлял как там всё работает, но следить за ловкой и быстрой работой профессионала было действительно интересно. Моментами солист даже забывал про музыку, что было для него совершенно не свойственно, и просто завороженно следил за тем, как мужчина легко переключает разные рычажки, зажимает кнопки, тем самым меняя звучание мелодии… Просто невероятно.       Между тем, Дио, сидящий на стуле с огромными наушниками на голове, продолжал резво прогонять гитарное соло. Он был намерен сделать всё идеально, не допустить ни одной ошибки. Никакая редакция аудио-дорожки не заменит чистое звучание — так считал парень. Ко всему прочему, он хотел быть профессионалом своего дела в глазах Фанни Валентайна, продюсера их группы. Кстати, у Диего это получалось.       Потёртый чёрный медиатор с белым логотипом группы Ramones танцевал на струнах, заставляя их надрывисто петь… Нет, не петь! Они буквально визжали своими лязгающими металлическими голосами так, будто эта композиция последняя для Диего… Что, по сути, было правдой: «The Deadly Rhythm» — последняя песня альбома, который они сегодня записывают.       — Мистер Валентайн, — внезапно подала голос ДжоДжо, до сих пор молча сидевшая на крутящемся мягком стуле.       — Да, Джонни? — Фанни оторвался от папки с бумагами и поднял глаза на девушку.       — Почему вы отказались включать в альбом «Перекрёстки миров»?       — Кстати, хороший вопрос… — чуть нахмурился Джайро.       — Вы про песню со словами про фиолетовый песок? — уточнил продюсер, после чего ответил, получив согласные кивки со стороны музыкантов: — она хороша, но кардинально отличается от остальных треков и по звучанию, и по тексту. Песни одного альбома должно объединять что-то. У нас нет права на подобные противоречия, если мы действительно хотим добиться успеха.       — У нас вся группа — это четыре ходячих противоречия, — Джайро слегка прищурился.       Мистер Валентайн ему не нравился: он, очевидно, пытался постепенно загнать их в рамки. Это бесило…       — И этого достаточно… Вы совсем зелёные и ничего не понимаете. Если бы вы были группой с мировым именем, то мы могли бы позволить себе такой эксперимент, но о вас ещё никто ничего не знает. Не стоит рисковать. Дебют должен быть идеальным и понравиться слушателю, — холодно произнёс Валентайн, но, заметив хмурые лица Цеппели и Джостар, вздохнул. — Максимум — вывести её в сингл в дальнейшем. Пойдёт?       Джайро и Джонни переглянулись.       — Обещайте, что она не будет отложена в долгий ящик, — ответил за двоих фронтмен.       Тут дверь в комнатку открылась и в помещение зашла Хот Пэнтс, держа в руке два дымящихся стаканчика. Судя по запаху, там был кофе. Ударница записывала свои партии самой первой, как и предполагал её инструмент, а уже после неё за стеклом оказывались и остальные участники.       Барабанщица остановилась рядом с Валентайном, села и внимательно посмотрела на Диего. Как же он потрясающе играл. Странно, что до их коллектива ему нигде не приходилось играть: ещё на первой репе Хот отметила для себя его высокий уровень в игре на гитаре. Далеко не каждый гитарист добивается такого к двадцати годам.       — Хорошо играет, не правда ли? — произнёс Валентайн, подняв лицо на Хот Пэнтс.       — Да… — кивнула Хот, задумчиво посмотрев на Дио.       Тут гитара замолкает и в комнатке раздаётся щелчок, означающий завершение записи. Диего поднимается со стула и внимательно смотрит на барабанщицу через стекло, ловя на себе её взгляд.       Фанни быстро встаёт с кресла и подходит к микрофону.       — Диего, ты меня слышишь?       Парень чуть поправил микрофон на наушниках и заговорил:       — Прекрасно слышу. Как вам? — раздался голос гитариста из динамиков.       — Это было великолепно. Выше всяких похвал. Выходи теперь. Не задерживай Джайро и Джонни. Нам нужно записать вокал и бэк, — затем продюсер повернул лицо к звукарю: — Блэкмор, мы укладываемся по времени?       — Два часа до закрытия. Должно хватить, — коротко отозвался мужчина.       — Тогда поспешим. Джайро, — обратился Валентайн к Цеппели, — вперёд.       Фронтмен и соло-гитарист пересеклись в дверном проёме. Джайро прошёл за стекло, а Диего, судя по лицу очень довольный собой, направился к Хот Пэнтс, которая тут же протянула ему одноразовый стаканчик с кофе.       — Ребят, вы идите… Я вас догоню… — тихо произнесла Джонни, пожирая глазами электронное пианино в помещении по ту сторону стеклянной перегородки. Его она заметила ещё когда сама сидела там с басом пару часов назад.       — Окей, только не сильно долго! — крикнула Хот Пэнтс и дверь в комнату захлопнулась.       Удостоверившись, что все ушли, девушка вышла из помещения со студийными мониторами и оказалась в комнатке непосредственно для записи.       Там и стояло длинное электронное пианино во все нужные октавы. Это был не хреновый синтезатор, а действительно восхитительный инструмент.       ДжоДжо медленно подошла к нему и, включив, надавила на одну из клавиш.       «До… Всё чисто…»       Давно она не играла на клавишных. Пальцы совсем отвыкли от этого ощущения, однако, почему-то сейчас сильнейшее желание освежить память только усилилась. Но особенно непривычной здесь была акустика. Из-за шумоизоляции звук мягко разносился по помещению, оседая в ушах и проникая в самые глубины разума.       ДжоДжо с наслаждением вслушалась в последний отклик лёгкого эха и прикрыла глаза. Недолго? Что ж, пяти минут ей хватит.       Тонкие бледные пальчики правой руки ложатся на клавиши и мягко надавливают на них, затем сменяют друг друга… Музыка, получающаяся на выходе, звучит нежно, мягко, трепетно и, кажется, жалобно. Сыграв вступление, ДжоДжо вдохнула поглубже и запела…

***

      — Николас, — суровый мужской голос пусть и не обращался к Джоанне, но она всё равно вздрогнула.       Обернувшись, девочка увидела, мать, повязывающую на голову персикового цвета платок, и отца, застёгивающего запонки на манжетах выглаженной чисто белой рубашки.       Точно, сегодня же воскресенье! Они собираются в церковь на службу. В голове промелькнула мысль о том, что наконец-то никто из родителей не будет стоять над душой во время занятия.       Младшая Джостар могла бы сейчас облегчённо вздохнуть, но всё равно молча сидела, вытянувшись по струнке.       — Да, пап?       Старший брат сидел на диване, откинувшись на спинку, и листал какой-то пёстрый музыкальный журнал. Пожалуй, только его присутствие в комнате помогало девочке чувствовать себя более-менее спокойно.       — Мы с матерью уходим на службу. Проследи, чтобы Джоанна отзанималась, — затем он посмотрел на дочь. — Джоанна, я проверю, когда вернусь.       Его взгляд был убийственным. Не в силах ему противостоять, Джоанна потупила глаза и кивнула.       — Джоанна.       — Да, отец, — тихо произнесла Джонни       — Отлично.       Родители удалились в прихожую. Вскоре послышался хлопок двери и в доме воцарилась тишина. Правда, продлилась она недолго. Первым заговорил Николас.       — И что ты там играть собираешься? — с лёгким пренебрежением в голосе поинтересовался Ники, перелистнув страницу журнала.       — Моцарт. Симфония номер 40, соль-минор, — отчеканила Джоанна.       — Хм… Чего ты такая напряжённая? Расслабься. Они уже ушли.       Парень задумчиво посмотрел на младшую сестру, завис так на несколько минут, а после хитро прищурился и улыбнулся.       — Уверена, что хочешь это играть?       — А… Что ещё?       — Есть у меня одна идейка, — парень встал с дивана. — Подожди минутку.       С этими словами он вышел из комнаты и, судя по шагам, направился по лестнице на второй этаж в свою комнату, оставив девочку наедине со своими мыслями.       Николас не выглядел и не являлся человеком, который может предложить что-то, из-за чего потом не влетит им обоим.       Он был тем ещё авантюристом, в отличие от своей маленькой сестрёнки. Однако родители его всё равно любили и многое ему позволяли… Опять же, в отличие от неё.       Ники быстро вернулся обратно, держа в одной руке акустическую гитару, а в другой — листы с нотами.       — Сыграешь со мной?       Старший брат протянул Джоанне бумагу. Девочка разобрала листки по номерам, проставленным вручную по углам страниц, и пробежалась глазами по композиции. Ничего сложного.       — Сыграешь со мной? Эта песня вышла в этом году, стала почти хитом. И там есть клавиши. Не мой жанр, конечно, но я подумал, что мы можем исполнить её вместе.       — А… Родители же об этом не узнают? Что я вместо занятия… — неуверенно заговорила Джоанна, но Николас её перебил.       — Да подождёт твой Моцарт! — эмоционально хлопнул рукой Ники по деке своей акустики. — У тебя впервые появилась сыграть возможность сыграть что-то не классическое в дуэте с кем-то, а ты хочешь её так глупо просрать?! Джонни, ты же не думаешь, что у нас по всему дому стоят камеры и прослушка?       — Нет…       — Тогда не выделывайся. Играть будешь?       — Ну… — Джонни всё продолжала мяться, однако брату, как единственному действительно близкому человеку, невозможно было отказать. — Давай попробуем.       — Супер. Начинай тогда.       Девочка расставила перед собой ноты на стане рояля и ещё раз пробежалась по ним глазами.       — Думаю, справлюсь…       — Ну, так играй!       — Ладно… — пробормотала Джоанна и поднесла руки клавишам.       Нежная мелодия, схожая, на взгляд блондинки, с весенней капелью, плавно вошла в тяжелый воздух комнаты и стала его частью, кажется, даже разбавила…       С завершением мягкого вступления Николас сыграл первый аккорд. Джонни слегка нахмурилась, но не стала отвлекаться от игры. Между тем, старший брат начал петь.

I always needed time on my own I never thought I'd need you there when I cried

      Хрипловатый баритон юного Джостара буквально околдовал пианистку.       Она не знала, что это за композиция, кто её автор. Светловолосая никогда не слышала оригинала, пусть Николас и говорил, что это хит, но песня, что они сейчас играли вместе, в исполнении старшего брата ей определённо нравилась.       Надо будет сохранить эти ноты и выучить, чтобы потом повторить…

And the days feel like years when I'm alone And the bed where you lie is made up on your side

      Допев первый куплет, парень повысил голос и зажмурился, сморщив нос — в этом их мимика была действительно очень похожей…

When you walk away I count the steps that you take Do you see how much I need you right now?

      Последнее слово парень вытягивает и его вокал набирает силу, после чего выплёскивается из лёгких Ника сильнейшей волной. Голос брата обдаёт Джонни лёгким жаром, по спине девочки пробегаются лёгкие мурашки. Потрясающе…

When you're gone The pieces of my heart are missin' you When you're gone The face I came to know is missin', too When you're gone, the words I need to hear To always get me through the day And make it okay I miss you…

      Николас и его гитара затихают, оставляя теперь ведущую позицию клавишам Джоанны. Девочка с большей уверенностью продолжает играть…

***

We were made for each other Out here forever I know we were Yeah, yeah

      В горле Джонни скапливается горький ком, но она не прекращает петь. Слова вырываются наружу из груди, подобно птицам, вылетающим из клетки.       Эти строки даются ей трудно, но она не планирует останавливаться. Порой между словами проскакивают всхлипы. ДжоДжо судорожно глотает воздух, но всё равно продолжает петь и играть.

And all I ever wanted was for you to know Everything I do, I give my heart and soul I can hardly breathe I need to feel you here with me Yeah!!!

      Музыкантка срывается на тихий крик. По щекам тянутся мокрые дорожки, а на костяного цвета клавиши и бледные руки бас-гитаристки капают серые из-за текущих туши и теней слёзы. Они оставляют после себя маленькие кляксы, растекаясь по гладкой поверхности инструмента и коже девушки, однако ДжоДжо не позволит себе не закончить эту песню.       Перед глазами стоит лицо старшего брата. Оно было именно таким, каким она его запомнила: добрым, тёплым, таким любимым и родным. Как же ей не хватало Николаса все эти годы…

When you're gone The pieces of my heart are missin' you When you're gone The face I came to know is missin', too

      Джостар уже ничего не видела перед собой, кроме образа Ники, появившегося в голове. Клавиши находила благодаря мышечной памяти, наощупь.       Пение тоже давалось ей с большим трудом сейчас. Глаза заполнили слёзы, которые ручьём текли к подбородку и кончику носа, после чего падали вниз.

When you're gone The words I need to hear Will always get me through the day And make it okay I miss you…

      Последние слова Джонни буквально прорыдала.       Она замолкла, всё же не став завершать композицию теми аккордами, с которых начинала.       Девушка выключила инструмент и опёрлась локтями о клавиши, закрыв лицо руками. Зря она это решила сделать: сейчас ей придётся выходить к друзьям, пытаться объяснить им, что случилось, и почему она выглядит, как панда, залезшая в лужу… Это ей сейчас не было нужно… Просто хотелось, чтобы её кто-то обнял и сказал, что всё хорошо, даже если это на самом деле не так.       Как же Джонни корила себя за то, что не сбежала вместе с Ником в ту ночь, что решила остаться дома… Она буквально ненавидела себя за то решение, которое загубило ей жизнь…       А где он сейчас без неё? В порядке ли? Смог ли исполнить свою мечту о славе, оставшись без баса, которым сейчас владела она?       ДжоДжо не знала. И вряд ли узнает когда-нибудь.       — Браво.       Короткая реплика кого-то стороннего заставляет Джонни моментально вытереть слёзы и обернуться.       Позади неё на комбике сидел Джайро, подперев голову рукой. ДжоДжо удивлённо посмотрела на него покрасневшими и опухшими глазами.       — Когда ты пришёл? — взволнованно спрашивает Джостар, поворачиваясь к солисту.       — На втором куплете, — тихо произнёс Цеппели и встал с насиженного места. — Мы тебя ждали минут десять. Я решил проверить, всё ли в порядке, а в итоге попал на сольный концерт басистки группы Spins And Needles.       ДжоДжо стыдливо опустила глаза в пол.       — Простите… Давно не играла просто…       — Настолько давно, что разрыдалась? — Цеппели слегка нахмурился, но после всё же сочувствующе посмотрел на девушку и, подойдя к ней, аккуратно обнял, расположив руку между её лопаток. — Ну-ну, не ной, всякое бывает. Мы, вон, альбом сегодня записали, скоро в тираж выпустят. Плакать сейчас нельзя.       Цеппели никогда не был мастером утешения, а порой от его слов только больше хотелось рыдать, однако Джонни этого сейчас хватало, чтобы постепенно начать успокаиваться.       — Брата вспомнила просто… Он мне дал ноты этой песни давно… И она ему дико нравилась… Кто же знал, что он правда уйдёт, прям как там пелось?       Вопрос был риторическим. Джонни уткнулась носом в грудь фронтмена и ещё раз всхлипнула.       — Ты на него очень похож, кстати… И также сильно мне дорог, как и он когда-то… — она жалобно поднимает глаза на парня и берет его за руки, сплетая их пальцы в крепкий узел. — Я чуть не вскрылась после концерта с девочками… Пожалуйста, больше не бросай меня, как в тот раз…       — Обещаю, — мягко произнёс солист.       Джайро положил ладонь на мокрую от слёз щёку ДжоДжо и прильнул губами к горячему лобику бас-гитаристки. Свободной рукой парень поглаживал её по светлым мягким волосам, перебирая их между пальцев. Пообещал он в первую очередь себе…