Три недели спустя.
Айза.
12:40 офис модного дома Веры Вонг.
Все стояли на ушах. В офисе было прохладно в сравнении с духотой улиц. Но в центре Бруклина в офисном здании творился настоящий ад. Свадьба Бритни вызвала ажиотаж. Моё платье произвело фурор у женской половины населения. Заказов было очень много. Все хотели индивидуальный пошив. С меня требовали невообразимой трудоспособности. Вера и сама была в запаре, как и большинство дизайнеров. Она работала над осенне-зимней коллекцией. После свадьбы Бритни, Вонг мне сказала: «Лучше бы я тебя оставила подле себя.» Мол, столько ажиотажа не производили даже её платья. Я не была тщеславной, но я буду лгуньей, если скажу вам, что не была рада, такому исходу событий. Я рисовала по несколько десятков эскизов в день. У меня было пятнадцать невест. Десять свадебных платьев на сентябрь и пять на октябрь. Я не справлялась. Рисовала на работе, дома, на обеде, в туалете, везде! Мой планшет с листами заменил электронный. Мне пришлось осваивать все тонкости работы техники и программы за считанные часы, но это было удобнее, чем рисовать карандашом. Я не могу сказать, что мне не нравилась такая загруженность. Наоборот, я была рада забыться в работе. С момента нашего соглашения с Адамом прошел почти месяц. Почти месяц назад он ушёл из моей квартиры и больше не объявлялся. Я была подавлена. Мне казалось, что он занял все мои мысли. Этот человек сидел у меня где-то под кожей, оставляя рваные раны на моих внутренних органах. Мне казалось, я вся была в крови. Примерно так я провела целую неделю. Я бродила по квартире, ходила на работу. Всё делала на автопилоте. Он бросил меня с моими мыслями. Я была слишком гордой, чтобы написать ему и перестать терзаться. Перестать мучиться в сомнениях. Я хотела, чтобы он первый мне написал или позвонил. Я жаждала этого… Сегодня у меня были встречи и обсуждение деталей сразу с пятью невестами. Конечно, в разное время, и, конечно к обеду я уже была на исходе. Я пришла на работу в семь утра, несмотря на то, что мой рабочий день начинался в девять. Встреча с первой невестой состоялась в семь сорок, потому что в девять у неё уже был рейс в Италию, откуда она собралась привозить вино на свое торжество. Я её не винила. Деньги её отца, который, к слову, был сенатором, покрывали даже такую раннюю встречу. Мне было легче на работе. Именно тут я забывалась и ныряла в омут с головой. Именно здесь Адам отходил на второй план. Хоть и вероятность встретить его в офисе была слишком высока, я её мастерски избегала. После того, как встретилась с ним несколько раз. Это было почти сразу после нашего разговора, но больше я его не видела. Он никак не выражал себя. Даже не здоровался. Делал вид, что меня не существует, но в его глазах, как только наши взгляды пересекались, я видела огонь. Огонь такой разрушительной силы, что можно было воспламениться от одного только взгляда, чего я, естественно, не делала. Я тоже умела мастерски скрывать свои эмоции, спасибо Шону за многолетнюю практику. Кстати о Шоне. Он прилетал в Нью-Йорк. Именно об этом он мне говорил, когда я была вдрызг пьяная после вечеринки недели моды. Оказывается, я рассказывала ему, куда стоит пойти и что посмотреть. Представляете? Мы встретились с ним в баре на Манхэттене, недалеко от моста. Поговорили. Не скажу, что разговор был складный. Скажу откровенно, нам было неловко. Тифф исчезла из его жизни так же, как и из моей, с того самого дня они не общались. Он просил прощения за свой поступок, но не умолял вернуться. Хоть что-то радует. Кажется, если бы он меня попросил, я бы вернулась. Я была разбита от полного пренебрежения Адама и была готова найти утешения в объятьях бывшего жениха, но я этого не сделала. И так, подводя итоги, могу сказать несколько вещей сразу: я заебалась окончательно и бесповоротно. Я страдаю по грёбанному брюнету с глазами грозовой тучи. И я, кажется, влюбилась в этого таинственного Адама Смита. Чёрт возьми, мне потребовалось немало времени и не один бокал мартини с Моной, чтобы признаться в этом хотя бы самой себе. Но Мона раскусила меня многим раньше. Я не знаю, откуда у этой девушки столько энергии, ума и, главное, таланта — читать меня, как чëртову книгу. Сегодня я была в красном платье-карандаше от Валентино, бежевые туфли с золотыми шипами от того же бренда. Сумка в цвет к туфлям и золотой браслет от Диор с жемчужиной. Женщина-вамп — это описание мне хорошо подходило. Высокий пучок, пару жемчужных серёг в ушах, и минимум макияжа, за исключением красных губ. Сегодня и прямо сейчас я была готова свернуть горы, несмотря на свою усталость. К концу рабочего дня я была хуже ходячего трупа. Выходя из офиса, на меня налетели папарацци с вопросами о новой коллекции и просьбами подтверждения, что платье для Бритни действительно было моим личным творением. Естественно, по контракту я не могла распространять такую информацию. Вообще, по контракту, всё, что я делаю, принадлежит бренду Веры Вонг. Мне пришлось натянуть свои солнечные очки и пытаться прорваться через толпу. Казалось, я останусь там навечно, круг из людей только смыкался. Вдруг чья-то крепкая рука обхватила моё запястье и силой поволокла через толпу. Я слышала вспышки фотокамер, вопросы, которые продолжали сыпаться в спину, пока меня грубо тащили через толпу. Я думала лишь о своём спасителе. — Эй! Здоровяк, полегче, на мне туфли от Валентино, я не хочу сломать каблук! — крикнула я двухметровому мужчине. Здоровяк, кажется, не обращал на меня никакого внимания, продолжая идти. — Спасибо вам большое, но вы уже можете меня отпустить! Дальше я сама. В ответ тишина. На секунду мне показалось, что меня похищают прямо средь белого дня. Таких парней называют шкафами. Два на два. Он был просто огромен. Его ладонь на моем запястье была в несколько раз больше моей руки в целом. Меня сковал страх, и я замерла как вкопанная. Уже ни туфли от Валентино с риском сломать каблук, ни папарацци не пугали меня так, как мужчина, что тащил меня. Он остановился вместе со мной и повернул ко мне свою голову, окинув меня безразличным взглядом. — Мистер Смит желает с вами встретиться, — проговорил незнакомец. — Мистер Смит? — переспросила я. Кивок. — Адам Смит? Снова кивок. Ну вот и всё. Плакали ваши денежки, как говорится. Этот урод послал ко мне своего прихвостня, чтобы встретиться! Он исчез из моей жизни почти месяц назад. Делал вид, что не знает меня. Игнорировал моё присутствие в лифте, из-за чего я стала ходить пешком. Кстати, задница выглядит лучше! Девочки, попробуйте — не пожалеете. Возвращаюсь к напыщенному самовлюблённому болвану. — Передай своему хозяину, что если хочет встретиться, пусть приезжает сам, а не отправляет своих цепных псов! Во времена двадцать первого века мы все пользуемся мобильной связью, пусть перед этим позвонит! Я вздëрнула подбородок и вырвала руку из хватки амбала. Развернулась на пятках и ушла в другом направлении. Добравшись до квартиры, я сразу налила себе бокал мартини. В последнее время я всё чаще встречаю свои вечера с коктейлем и сериалом по телевизору. В одиночестве. Не то, чтобы я жаловалась. Мне нравится уединение, только оно хорошо, если никакие мужчины не забивают твои мысли. А мои мысли забивает только один мужчина. Включив музыку, пританцовывая, начала раздеваться. Мартини приятно грело горло. Усталость уступала место приятному алкогольному расслаблению. Мой кондиционер починили, и я была самым счастливым человеком. Прохладный воздух остужал нагретую за день квартиру. Залпом осушив остатки мартини, я направилась на кухню за дополнительной порцией личного кайфа. Мне позвонили. Сначала я не понимала, откуда исходит звук. Потом до меня дошло, что это мой дверной звонок. Я так редко им пользовалась, что забыла его звон. Пока мелодичные птички продолжали свою трель, я быстро накинула свой любимый шелковых халат от Ла Перла и двинулась открывать дверь. Всегда смотрите, кто за дверью! Я настолько привыкла, что ко мне никто не приходит кроме Моны, Реджин или Тома. Иногда ко мне заглядывал Джим. Тот самый официант из ресторана. Он познакомил меня со своим лучшим другом Томом. Том гей. И он разбирается в моде даже лучше меня. Думаю, не стоит говорить, что Том часто заявлялся ко мне с бутылкой мартини, чтобы обсудить самую ужасную коллекцию этого сезона. Я тоже часто приходила к Тому, чаще всего уже с бутылкой мартини внутри себя. Но никто не звонил мне в дверь. Том заходит просто так, потому что у него есть ключи, а Мона или Реджин стучат. И так. Я открыла дверь. И сразу закрыла её. Мистер богач собственной персоны. Никаких прислужников. Один. Два. Три. Звонок. Вдох. Выдох. Натянула улыбку. Открыла дверь. Один. Два. Три. — Ну привет, Айза, — он почти прошептал моё имя. Его глаза блуждали по моему внешнему виду. Полы халата не были запахнуты до конца. Красное бра вызывающе выглядывало. Шелковый халат норовил соскользнуть с плеча и показать больше вечернему визитëру. — Какого хрена припëрся?! Я разве не передала твоему парнишке, чтобы ты позвонил?! — я была на грани вцепиться ему в лицо. — Пропустишь? — вопросил Адам, не сводя глаз с моих открытых ног. — Черта с два ты зайдешь в мою квартиру, — выплюнула я. Как только я хотела закрыть дверь, он втолкнул меня в коридор и закрыл за собой дверь. — Какого хрена ты творишь? Убирайся, или я закричу! — я должна была попытаться его выгнать. Адам усмехнулся. — Ну, вперёд, — он прошел на кухню. Пыхтя и задыхаясь от злости, я проследовала за ним. Я наблюдала, как он открывает мой мини бар, хватает оттуда бутылку виски, которую однажды притащил Том. Стакан, кубик льда, виски. Он с первого раза определил где что находится, будто он тут не во второй раз в жизни. Я схватила свой наполненный бокал со стола и опрокинула его в себя под обжигающий взгляд Адама. — Спрошу ещё раз. Какого хрена тебе надо? — Ну, детка, ты же не захотела ехать с Каем ко мне. Я приехал к тебе, как ты и просила, — Адам отпил из стакана и поморщился. — Редкостное дерьмо, больше такой не покупай, мне не нравится, — спокойно проговорил брюнет. Я была с ним полностью согласна, и Том тоже. Поэтому этот виски так и стоял почти непочатый. Но я не собиралась ему этого говорить. Я решила его игнорировать. Я выжидала. Наполнив свой бокал снова, я оставила Адама на кухне одного и ушла в гостиную, прихватив с собой бутылку. По TLC шло шоу «Я вешу триста кг». Сейчас доктор Нозардан говорил пациентке, что даёт ей последний шанс. Я не очень любила это шоу, но ещё больше я не любила человека, который сверлил взглядом мой затылок. Сделав глоток коктейля, я откинулась на спинку дивана и подобрала ноги под себя, погружаясь в сюжет на телевизоре. Место рядом со мной прогнулось. На телевизоре шла реклама какой-то зубной пасты. Адам продолжал прожигать меня взглядом. Казалось, что для него не имеет никакого значения моё молчание. Нарушать он его не собирался, впрочем как и я. Помощь пришла откуда не ждали. Щелчок замочной скважины и Адам встрепенулся. — Ты ждёшь гостей? Я молчала. Только у одного человека есть ключи от моей квартиры. — Милая, ты дома? Адам напрягся. — Да, дорогой, — протянула я слащавым голоском. Том прямое опровержение стереотипов, как должен выглядеть гей. Высокий, широкоплечий шатен с медовыми глазами. Острым подбородком и высокими скулами. Он очень много времени уделял своему телу. В детстве Том был пухлым, но в студенческие годы начал работать над собой. Можно было бы предположить, что он фитнес тренер, увидь вы его на улице в спортивном костюме. Томас зашёл в гостиную и окинул меня взглядом. На нем был костюм тройка от кутюр. Казалось, что его сшили специально для него. Он быстро оценил накалëнную обстановку в зале и зашагал ко мне. — У тебя гости? — спросил Том, чмокая меня в губы. — Познакомься, Том, это Адам Смит, Адам это Том, — взгляд Тома сразу изменился. Он знал всё о моей истории с Адамом. — Какого чёрта он тут делает? — прошипел Том. Я пожала плечами. Том протянул руку Адаму. Во время их рукопожатия казалось, что они ведут борьбу одними лишь глазами. — И так, Адам, — протянул Том. — Что ты тут делаешь? — Пью дерьмовый виски и смотрю дерьмовое шоу? — Виски и правда дерьмовый, — я резко развернулась к Тому, пытаясь испепелить его взглядом. — Ну, детка, я что-то не так сказал? Я кстати принес бутылку мартини, смотрю, не зря. И в пакете ещё наши любимые сыры, организуй, пожалуйста, — жалобно протянул Том, — я так уста-а-ал. Нахмурив брови, я молча вышла из гостиной. Краем глаза я наблюдала, как Том сел на мое место и взял мой полупустой бокал.Адам.
Ни черта не понимаю. Какой-то мужик ввалился в квартиру к Айзе. Открыл дверь своим ключом, по-собственнически поцеловал и пытался испепелить меня взглядом. Я был весь напряжён. Но хера с два я показал бы это. Я стиснул челюсть так сильно, что зубы, казалось, сотрутся в порошок. Он отправил её на кухню, будто она его домохозяйка. Только бы, блять, за месяц моего отсутствия не случилось чего непоправимого. Том был выше меня примерно на полголовы, но моё воображение уже рисовало, как мой кулак ломает его волевую челюсть. Кто, чёрт возьми, этот щенок? И почему у него ключи от квартиры моей Айзы? Том развалился на диване рядом со мной, пока Айза шуршала пакетами на кухне. Он потягивал её мартини и смотрел на меня, не отводя глаз. Он меня не боялся. Меня это бесило. Никто не может выдержать зрительный контакт со мной так долго. Кажется, ему вообще было плевать. — И так, Адам, какими судьбами? — Ты кто, чёрт возьми? — прошипел я. — Томас, — коротко ответил тот. — Кто ты для Айзы? — А кем ты хочешь, чтобы я был? — его вопрос вогнал меня в тупик. — Точно не тем, у кого есть ключи от её квартиры, кто целует её в губы и называет милой. — Ой-ой, альфа-самец на максималках, успокойся. Я знаю, кто ты такой, Адам. И я знаю, что ты целый месяц избегал Айзу, после того как приперся к ней с чёртовым соглашением на одну ночь. Желваки заходили на моём лице. Этот тип знает больше, чем мой лучший друг Роб. — Какого хера? — прошипел я. — Успокойся, ходячий тестостерон. Айза — моя подруга, и я, блять, никому не позволю её унижать или обижать. Даже, блять, тебе! Особенно тебе! Если я узнаю, поверь, я сотру тебя в порошок. И я не шучу. Мне плевать, кто ты, и насколько ты влиятельный. У меня тоже есть связи. Айза — не та женщина, с которой ты можешь играть в свои грёбаные игры. Ты меня понял? Я внимательно слушал и анализировал, прежде чем ответить. — Более чем. А теперь послушай ты меня. Я не знаю, кого ты хочешь обмануть, но ни один мужчина не дружит с женщиной без желания её трахнуть. Айза моя, заруби это себе на носу. Если ты хоть помыслишь о том, чтобы опустить свою голову меж её стройных ног, поверь, я узнаю об этом и пристрелю тебя, — прорычал я. — Милый, женщины не в моем вкусе. Мне легче представить свою голову между твоих ножек, сладенький, — Том облизал губы, а меня передернуло. Этот придурок — гей. Сказать, что меня отпустило, ничего не сказать. — Фу, блять, эту хуйню тоже выкинь из своей головы, — пробормотал я. — Как скажешь, пупсик. Ответить я не успел, в гостиную впорхнула Айза. Полы её халата были перевязаны. Я больше не мог видеть кроваво-красное бельё. Шелковый халат струился по её ногам. В одной руке у неё была менажница с кучей сортов сыра, винограда, лимона и оливок. В другой два пустых бокала под мартини. Под мышкой она несла ещё одну бутылку. — Том, он тебя не обижал? — спросила Айза, кидая хмурый взгляд на меня. — Милая, я уложу его на лопатки за минуту. Не переживай за меня, — рассмеялся Томас, — Тащи свою аппетитную задницу сюда, сейчас начнется «Оденься к свадьбе», — я усмехнулся его уверенности. Айза смерила меня ледяным взглядом и обворожительно улыбнулась Тому. Ну, что ж, я заслужил. Она села посередине, наполнила бокал Тома и два, которые принесла с собой. Долька лимона, две оливки в каждый стакан. Я наблюдал за её действиями. Её длинные худые пальцы схватили дольку лимона. Она прошлась по краям каждого бокала и удовлетворительно кивнула. Айза протянула один бокал Тому, который без колебаний принял его. Второй бокал мне. Я вопросительно изогнул бровь. — Ой, да брось, мы все знаем, что этот виски дерьмо. Сухой мартини в этом доме лучшее пойло, что ты найдешь, — сказала она, всё ещё протягивая мне бокал на тонкой ножке. — Айза права, приятель. Плюс у неё он отлично получается, — я забрал бокал из рук Айзы и поставил стакан с недопитым виски на стол. — Ну что, предлагаю выпить за знакомство! — предложил Том. Томас оказался неплохим парнем. Ему двадцать восемь, и его отец нефтяной магнат. Он закончил один из университетов лиги плюща с отличием. Сейчас Том работает специалистом по связям с общественностью в крупном ритейле. Этот парень мне понравился. Хороший собеседник. Айза то и дело кидала свирепые взгляды на него и на меня. Я ждал, когда она взорвется. И она взорвалась. — Том, твою мать! Какого хрена ты вообще творишь?! Ты на чьей стороне? Может вы с ним ещё подружитесь?! — воскликнула Айза. — Детка, мне уже и пообщаться нельзя? — Это Адам! Тот самый Адам Смит, который месяц назад подпирал мою дверь! Тот, кто пропал на целый месяц, а при виде меня делал вид, будто я пустое место! Этот… этот придурок отправил сегодня ко мне своего слугу, чтобы тот увез меня к нему! — Том посмотрел на меня и вопросительно поднял брови. Я лишь покачал головой. Может в видение Айзы это так и было, но я лишь не смог приехать сам к её работе. Она не обязана была садиться в машину и принимать моё приглашение. Более того, я был уверен, что она этого не сделает. — А ещё он и двух слов не сказал с момента, как пришел! Я задала ему грёбаный вопрос! Какого хера ему тут надо? А потом приходишь ты! Сидите и пьете с ним, как две подружки! Будто не ты сам вытаскивал меня неделю из дома из-за этого козла! — я в шоке уставился на Айзу, она сболтнула лишнего и это поняла. Айза прикрыла ладошкой рот. — Чёрт, чёрт, чё-ёёрт! — завопила она, — ты и ты, — она показывала пальцем то на меня, то на Тома, — пошли оба к чёрту! Я устала! — Айза поднялась с дивана и двинулась в сторону кухни. — Стоять! — рявкнул Том. Не думал, что он на такое способен. Айза встала, как вкопанная, и медленно развернулась. — А теперь послушай меня, сладкая. Этот парень без ума от тебя. Может вы кого-то и смогли наебать, но не старину Тома. Я вас двоих насквозь вижу. Ты, — он обратился ко мне, — готов был пристрелить меня из-за ревности к ней, а ты, милая, убивалась неделю, потому что козел Смит ушёл и больше не объявлялся в твоей жизни. Хотя сама готова раздвинуть ноги перед ним, лишь бы он исчез. Я уже грёбанный месяц жду, когда вы трахнетесь и поймëте, что не можете друг без друга! А теперь, — он допил содержимое бокала, — мои сладенькие, я пошёл, а вы разберитесь тут между собой. Том поднялся с дивана, подошел к Айзе и поцеловал на прощание, а после пожал мне руку. — Пока, принцесса, можешь не закрывать, у меня есть ключи. После того, как Том ушёл, мы ещё сидели десять минут в полной тишине. Каждый обдумывал слова парня и своё поведение. Я видел, что мысли у Айзы занимали большую часть времени. Она смотрела на свой идеальный маникюр и кусала губу в раздумьях. — Прости, — выпалил я первый, прерывая затянувшуюся тишину. Айза в шоке подняла на меня глаза, — я должен был подумать, поэтому я абстрагировался всё это время. Тебя слишком много! Ты постоянно со мной! В офисе, дома, в душе, во сне! Ты снишься мне, блять, во сне! Сучка, я не знаю, что ты со мной сделала, но я спятил! Я, блять, начал ходить к стилисту, потому что грёбаная мода — это твоя жизнь! — я встал с дивана и начал мерить комнату широкими шагами, — Ты знала, что если сочетать две вещи одной цветовой гаммы, то лучше, чтобы они были разных фактур? — Айза кивнула, — А я, блять, не знал! Нахуя мне эта информация? Мне было плевать! Но нет, блять, в моей голове, что-то щёлкнуло. Когда я прохожу мимо бутика и хочу купить рубашку, грёбанную рубашку! Мысли в моей голове: «А понравится ли Айзе?». Мне должно быть похуй, что тебе нравится, а что нет. Мне должно быть поебать на тебя. Я должен был трахнуть тебя и уйти, но я начал думать, а что ты почувствуешь? Не подумаешь, что я тебя бросил? Что мне было хреново с тобой? Сегодня отправляя к тебе Кая, я надеялся, что ты пошлёшь его. Потому что если бы ты сдалась без боя, я бы разочаровался. Но ты послала его. И я был пиздец, как счастлив, счастлив, что я знаю тебя в какой то степени, что я предугадал, что ты пошлёшь его. А потом Том! Грёбаный Том, который называет тебя милой и целует. У парня есть ключи от твоей квартиры! — Он мой друг, — перебила меня Айза. — Да я знаю, а еще он гей, и ты не привлекаешь его сексуально, — Устало пробормотал я. — Но пока он мне об этом не сказал, я готов был пристрелить его! Ты знаешь, чёрт подери, он совсем не похож на заднеприводного! — Он универсал, — прошептала Айза. — Фу, блять! Эта информация мне тоже ни к чему! Мы смотрели друг на друга двадцать восемь секунд. Я считал. Потом всё ушло. Земля из-под ног, сознание, мысли. Всё покинуло меня в тот момент, когда Айза набросилась на меня. На мои губы. Когда она взяла моё лицо в свои ладони и начала целовать. Отчаянно, так, как целуют тех, кто действительно нужен. В ком нуждаются. И я в ней нуждался. Я был поглощëн мыслями о блондинке. Она везде была со мной. И сейчас, когда она меня целовала, у меня не было ничего, кроме неё. Я не был мультимиллионером, я не был главой крупной корпорации. У меня была только Айза, а я был у неё. Мои руки обхватили её тонкую талию. Я перехватил инициативу поцелуя на себя. Язык исследовал её сладкий рот, ровные зубы, небо. Айза застонал мне в рот. Так сладко, так возбуждающе. Кровь прилила к паху. Я крепче прижал Айзу к себе. Мой стояк упирался ей в живот. Животная страсть поглотила нас с головой. Я развязал её халат, и моему голодному взгляду открылось прекрасное подтянутое тело в ярко-красном белье. Она была сногсшибательна. Восхитительная женщина. Её ноги не были чересчур худыми. Молочная кожа на бедрах так и манила оставить пару отметин. Я хотел пометить её. Я хотел зарыться головой меж её ног и есть её, пока она кончает мне на язык. Мои пальцы плыли по её животу, пока не добрались до кромки трусиков. Проведя пальцами по ткани, я с удовольствием обнаружил, что та мокрая насквозь. Я не смог сдержать стон удовольствия от осознания, что она уже готова для меня. — Ты уже мокрая для меня, — прошептал я сквозь поцелуи. Багровые отметины россыпью появлялись на её шее и плечах. Мои пальцы отодвинули край трусиков и проникли в неё. Судорожный всхлип сорвался с пухлых губ Айзы. Мои пальцы входили и выходили с пошлыми звуками. Все стоны Айзы я глушил поцелуями. Её губы были истерзаны моей жаждой. Жаждой её плоти. Я чувствовал, как её стенки начинают пульсировать вокруг моих пальцев. Замедлил ритм. У меня были другие планы на её оргазм. — Ты либо кончаешь от моего языка, либо от члена, — сказал я, продолжая погружаться в неё пальцами, — третьего не дано. Ну что выберешь, красотка? Она облизала губы в попытке судорожно вдохнуть и прошипела: — Член, — я ухмыльнулся и покачал головой, — Неправильный выбор, красотка, — сказал я, опускаясь руками к её белью. Лифчик слетел на пол, и я любовался её небольшой подтянутой грудью. Упивался идеальным видом, открытым мне. Трусики слетели с её ног так же быстро. Она осталась нагая. Я подтолкнул её на диван и опустился на колени. Её зелёные глаза были почти черными. Зрачки расширены, а её ангельское лицо смотрит на меня со всей невинностью. Клянусь богом, но я видел, как в её глазах плясали черти. Она дьявол, прикрывающий свою сущность под маской невинного ангела. Я раздвинул её ноги и упивался видом её идеального лона. Я столько раз представлял, как буду опускать её на колени, как её рот берет мой член. Но всё это херня собачья по сравнению с тем, что я испытал, припав губами к её самому сокровенному месту. Мускусный аромат со сладким послевкусием её возбуждения сорвал мне крышу. Я хотел испить её всю. Айза громко стонала и разводила ноги шире. Мои пальцы впивались в её бедра, оставляя там обещанные метки. Она была моей. Целиком и полностью. Я мог бы кончить от этой мысли, если бы меня не сдерживали другие. Я скоро окажусь в ней. Я ещё никогда не был так близко к финалу. Мой язык выписывал круги на пучке её нервов, пальцы плавно скользили в киске моей женщины, а стенки её влагалища пульсировали. Мне было мало, мне нужно было, чтобы она кончила мне на язык. Я должен был попробовать на вкус её оргазм. — Давай, детка, кончи для меня. И она кончила. Стенки сжали мои пальцы, и я снова припал к её жемчужине. Ноги Айзы тряслись, а спина выгнулась. Протяжный стон сорвался с её уст.Айза.
Я была полностью обнажена. Он был полностью одет. Прогремевший оргазм всё ещё кровью пульсировал в ушах. Я потянулась к Адаму, снимая с него белое поло. Его твердая грудь каменела под моими пальцами. Мышцы живота напрягались, ещё сильнее показывая рельефы. Он был шикарен. Никакого лишнего жира. Скульптурное тело. Идеальный. Я притянула его к себе, покрывая поцелуями все открытые участки кожи. Я изучала его. Описывала круги языком по его разгорячëнной коже. Мои руки дрожали, но я не позволила этому помешать. Льняные брюки песочного цвета были отброшены куда-то за диван. Адам то рычал, то постанывал от моих действий. Мы сливались в поцелуе. Я встала и утянула полуголого Адама за собой в спальню. Шелковые простыни обожгли прохладой разгорячëнную кожу. Адам выкладывал дорожки из поцелуев от моей шеи до моих тазовых косточек. Он был готов снова пожирать мою киску, но я вовремя потянула его на себя. Боксеры улетели в тот же миг, когда тяжесть Адамова тела навалилась на меня. Его твердый член скользнул по внутренней стороне моего бедра, и он глухо застонал. Я потянулась к тумбочке с контрацептивами, пока рука мужчины не перехватила меня. — Я не хочу чувствовать никаких преград, когда буду погружаться в твою киску. К чёрту презервативы. Твоя вагина будет обхватывать мой член без латексного барьера, — прорычал Адам. — Но… — договорить я не успела. — Я чист, и ты, я знаю, тоже. А ещё ты на таблетках, так что не нужно переживать. Я не хотела узнавать, каким образом у него появилась вся эта информация. Судя по всему, достать медицинскую карту для Адама примерно так же, как купить мне туфли от Джимми Чу. К тому же все мои мысли и вопросы растворились в воздухе, когда Адам накрыл мой сосок своим ртом. Его зубы покусывали, а язык зализывал, как бы извиняясь. Моя спина выгнулась, подставляя грудь навстречу ласкам. В этот же момент Адам скользнул в меня на всю длину, выбивая остатки воздуха из моих горящих лёгких. —Вот чёрт! Какая же ты влажная и узкая, — прошептал Адам, выходя и снова погружаясь на всю длину. Его толчки были плавными и размеренными, но руки по обе стороны от меня дрожали. Он сдерживался, и мне это не понравилось. Может в какой-то степени я и люблю ванильный секс, но с ним мне хотелось зверства. — Не сдерживайся, — пробормотала я. И это был спусковой крючок для Адама. Мои ноги сразу переместились ему на плечи, а толчки стали грубыми и сильными. Наши тела сливались с такой силой, что завтра я уверена, у меня будет болеть всё. Но это будет завтра. Он рычал сильнее, вколачиваясь в моё податливое тело. В какой-то момент я уже стояла на четвереньках перед ним. Он резко вошёл, заработав одобрительный стон с моей стороны. Грубые толчки, его пальцы сжимающие мою талию. Вторая рука на моей шее. И я, которая только и просила сильнее и жёстче. Его не нужно было уговаривать. Зверь внутри него сорвался с цепи. Шлепки по моей заднице заставляли меня содрогаться и зажимать его в тисках своей киски. Я чувствовала, как влажность моего удовольствия стекает по моим бёдрам. Крики в подушку, и резкий рывок заставил мои ноги задрожать. Руки вцепились в наволочку, а пальцы на ногах подогнулись. Я готова была отключиться, но не могла. Адам продолжал вколачиваться в моё тело, не давая мне передышки. Он повернул моё лицо к себе. — Смотри мне в глаза, Айза. Я хочу видеть, как ты кончаешь. Следующий оргазм разорвал меня на куски. Я разбилась на мелкие осколки. Ноги не держали меня, но Адаму было плевать. Он не переставал вколачиваться в меня, не прерывая зрительного контакта. Толчки стали хаотичными, рваные и быстрые движения заставляли меня скулить. Всё моё тело было, как один оголённый нерв. Я увидела вспышку в его глазах, глубокий стон сорвался с уст Адама, когда его член запульсировал во мне. Он не дал мне отстраниться, выливая в меня всё своё освобождение до последней капли. Его руки отпустили меня, и я обессилено рухнула на кровать. Тело до сих пор дрожало. Зубы стучали друг о друга, как на морозе. Я разбилась и склеилась вновь. Адам рухнул рядом и притянул меня к себе. Его горячее тело было мокрым от пота, так же, как и мое. По хорошему нам нужно было сходить в душ. Но, реалистично, я понимала, что не смогу встать с кровати. А если и смогу, то сразу рухну на пол. Решив не проверять возможности своего тела, я ближе прижалась спиной к груди Адама и накрыла нас одеялом, забываясь сном в объятиях сильных мужских рук.