«Когда в последний раз новости из газетенок говорили о правде?..»
За окном вечерело. Лиловый закат слабо пробирался между фасадов домов, ненадолго задерживался на крышах и окнах, озаряя их вечерним пламенем. Город не намеревался погружаться в сон: всё шумел и шумел всевозможными звуками, без остановки напоминая о себе и бурной городской жизни. В скромной комнатке, в маленькой спальне, оба Брайана готовились ко сну. Они жили тут втроем, вместе с Маккеем — так было ближе и проще добираться до студии, а также выплачивать за проживание. Энди сегодня уехал на лекции, обещая вернуться лишь к следующему понедельнику… Услышав слова Ино, Ферри с недовольным лицом отложил газету в сторону. Положил её на столик, что стоял в центре спальни, между двумя кроватями. — Я не ради правды их читаю, — мрачно сказал солист. — Да? — удивился Ино. — А тогда зачем же? — Смотрю расписание туров и концертов начинающих рок-групп. — Похвально, Брайан, похвально. Ино положил рядом с газетой кружку с только что приготовленным чаем. Вытащив из-под подушки, перевязанную резинкой колоду карт, звуковой гений загадочно улыбнулся. — А я, пожалуй, переберу свою любимую коллекцию, — с этими словами Ино улегся на постель. Лежа на животе и по-детски болтая босыми ногами, он принялся раскладывать вдоль подушки те самые карты, которые Ферри терпеть не мог. — Не желаешь присоединиться к делу, дорогой мой? — Нет, спасибо. — Брайан опять взял газету и стал делать вид, что увлеченно читает. Но в газетах действительно не было той правды, о которой упомянул Ино. Вздохнув, Ферри мельком поглядывал на звукового гения, наблюдая, как его крашенные, аккуратные пальцы вынимали из колоды карту за картой; как задумчивое, умиротворенное лицо освещали редкие лучи уходящего заката; как светло-голубые глаза внимательно изучали каждое изображение. Губы звукового гения подрагивали — Ино пересчитывал карточки, изредка делая какие-то краткие замечания. Взгляд Ферри вернулся обратно к газете. Его заинтересовала небольшая статья о художниках-авангардистах из местной школы. Но стоило только Брайану начать читать, как тишину в комнате нарушил полный недоумения возглас: — Хм, странно… Одной из карт нет — пропала. Но я точно помню, что она была тут! Брайан, дорогой мой, ты не видел? — Что именно? — оторвался от чтения солист. Им овладела подозрительная тревожность. — Одна из карт пропала, — объяснил Ино, — на ней изображена была лежащая девушка с… — Я понял, понял, — Ферри были не интересны подробности. — Ты точно уверен, что она у тебя была в коллекции? — Моя уверенность не поддается сомнениям, — твердо заявил Ино. Отложив перевязанную колоду карт, звуковой гений принялся обыскивать свое спальное место: переворачивать подушки, рыться в постели и одеялах. Карта всё не находилась. С громким вздохом сожаления, Ино обшарил полки, что находились над кроватью; глянул под саму кровать. Ничего. — Я точно помню, что она была тут, — поднимаясь на ноги, сокрушался он. — Вот тут. Или здесь… Хм, а может скрылась вон туда. Ино опустился на колени и заглянул под пыльный ковер. Ферри наблюдал за поисками карты с подозрительной настороженностью. Кажется, он догадывался, куда пропала карта. Догадывался — и не спешил об этом сообщать. — Черт, куда же она запропастилась? — Обнаружив под ковром только лишь пауков, Ино вновь поднимается на ноги. Думает, куда же ещё могла скрыться карта. Но сонная голова отказывалась работать. Путались мысли. Немного подумав, Ино, хмыкая, поворачивается к Ферри. Его подозрительно-вопросительный взгляд прожигает солиста. — Сдалась она больно уж мне, — поняв взгляд коллеги, говорит Брайан. — Я могу ожидать от тебя любое спонтанное действие, — кажется, Ино заподозрил неладное, — ибо о тебе у меня весьма смутные представления. — Поверь мне, у меня тоже, — тихо произнес Ферри. Ино уселся на край кровати и задумался. — Не думаю, что карта затерялась куда-то далеко; возможно, она лежит себе где-нибудь на самом видном месте, — поспешил утешить звукового гения солист, — но твое внимание сейчас уже просто не в силах сконцентрироваться на деталях. — Возможно, — пожал плечами Ино. — Пойдем лучше спать — уже поздно, — предложил Брайан. — Утро вечера мудренее. Там, на здравый и светлый ум, и вспомнится, куда ты затерял эту карту. — Ведь я помню, что она лежала на столе, — тихо проворчал себе под нос звуковой гений. Зашторив окно, он расстегнул белую рубашку — тогда ещё он не имел привычки спать нагишом — и улегся на мятую простыню. — Спокойной ночи, — произнес тихо Брайан, убирая газету на стол и укутываясь в одеяло. — Того же, дорогой мой, — отозвался Ино, и, накрыв себя тонким одеялом, отворачивается к стене. Через пару минут в сумраке спальни уже слышался его протяжное посапывание. Ферри же не спешил спать. Убедившись, что Ино уснул — и уснул крепко и надолго — солист осторожно приподнимается. Садится, упираясь спиной в изголовье кровати. А потом, стараясь поднять как можно меньше шума, запускает руку под подушку и вытаскивает оттуда небольшую и потрепанную, тонкую книжечку. Это был дневник Ино — один из многих, куда звуковой гений записывал свои абсурдные в восприятии мысли и делал множество зарисовок разной степени пошлости. На лицевой стороне дневника, большими белыми буквами, в одном из углов, вертикально расположилась надпись: «Когда-нибудь, 72 год». Не долго думая, Ферри принялся искать страницу, на которой в прошлый раз прервал свое чтение. Читал Брайан дневник своего коллеги не корысти ради: ему было интересно узнать, есть ли заметки, касаемые только его и его профессионального подхода к музыке и исполнению песен. Ино делал записи абсолютно обо всём, и в душе Ферри теплилась надежда, что пару строк звуковой гений посвятит именно ему. Из дневника вдруг выпорхнула и мягко приземлилась на одеяло карта. Именно карта. Та самая, которую так отчаянно искал Ино, и на которой была изображена лежащая девушка с… — Так вот куда я ее положил. — протянул шепотом Ферри. Взяв карту, солист вернул её на прежнее место, между страниц. Карта служила закладкой. И Брайан даже представить не мог, что спустя неделю Ино заметит пропажу и начнет поиски. Утром надо возвратить карту на прежнее место, подумал Ферри и вернулся к чтению. Страница, на которой остановился солист, была испещрена загадочными диаграммами и рисунками женских тел. Среди этих изображений, в хаотичном порядке, раскинулись разные цитаты, заметки и прочие записи. «Мои представления о себе выглядят следующим образом, — гласила одна из заметок, зацепившая взгляд Брайана. — Бедный мальчик добился всего, не смотря ни на что.» «Художник в суждении, а не в мастерстве» — написано было ниже. Далее шел набросок таинственной аппаратуры, смутно напоминающей переносной чемоданчик-синтезатор Маккея. Шорохи со стороны соседней кровати заставили Ферри на мгновение насторожиться. Но страхи были напрасны: звуковой гений, прошептав во сне что-то неясное, просто-напросто перелег на другой бок и продолжил спать. Брайан продолжил читать. Лунный свет, просачиваясь сквозь тонкие шторы, слабо освещал страницы дневника. Солист просматривал листы, изучал отдельно выписанные цитаты и мельком осматривал рисунки и сложные таблицы — страница за страницей. За окном же всё темнело и темнело. Кажется, уже во всю переливались звезды в темном небе. Где-то на шестой или седьмой странице внимание Ферри привлекла одна интересная цитата, что раскинулась на всём листе в горизонтальном формате. «Как известно, в животном мире правит половой диморфизм и доминирование особей, — читал вдумчиво Брайан. — особенно сильно это заметно среди птиц. Подобные черты в человеческом царстве распространены в преимущественно среди женщин…» Далее шел содержательный анализ с подробными описаниями, в духе тех карт, что собирал Ино. Пропустив подробности, солист продолжил чтение. Его заинтересовали следующие слова: «…Если же исходить из одной группы, то получается, что среди ярких, доминирующих самцов выделяется один, самый эксцентричный и самолюбивый. Подобно птицам, страдающим нарциссизмом, подобным изъяном обладает и Бр.Фр. Я могу поспорить с его нарциссическими капризами. Но, по сути, кто я — несчастный обладатель синтезатора и резчик кассет?..» Брайан в раздумьях закрыл дневник. Неужели, речь шла о нем? Или же нет? Вопросы, что так требовали ответа, солист думал задать у звукового гения утром. А пока надобно вернуть карту на место — на стол. И дневник, где-нибудь рядом, под завалами газет и журнальных листов. Вернув все вещи на место, Ферри закутался в одеяло и лег спать. Перед тем, как провалиться в крепкий сон, он услышал у соседней кровати неразборчивое ворчание — явно чем-то недовольный, звуковой гений возмущался во сне.***
— Ино, слушай, — начал было Ферри. — М? — Звуковой гений отхлебнул немного чая, подняв взгляд на солиста. Ночью он спал плохо и выглядел оттого неважно. — Слушаю. — Я тут порылся в газетах и бумагах на столе, — Брайан сделал пару заученных заранее манипуляций у стола и вынул из журнальных завалов потерявшуюся карту. — Я её нашел. Говорю же, она лежала на видном месте. — Действительно, — шепотом подметил Ино и взял карту из рук солиста. — Благодарю, дорогой мой. Звуковой гений отложил чашку с чаем и принялся возвращать блудную карту в общую коллекцию. Ферри внимательно наблюдал за ним, выжидая подходящего момента, чтобы задать свой вопрос. — А ты ничего не знаешь про птиц? — Каких ещё птиц? — не понял Ино. Отвернувшись к стене, он прятал колоду обратно под подушку. — Обычных, тропических, из дикой природы, — Брайан чувствовал себя максимально глупо. Ему хотелось знать, о нем ли действительно шла речь в дневнике, но и вместе с этим ему не хотелось попасть под подозрения блондина. — Ярких, эксцентричных птиц. — Странные у тебя мысли с утра, дорогуша, — усмехнулся Ино. — Что ещё за птицы? — Птицы, страдающие нарциссизмом, — процитировал Ферри и замер ожидании непредвиденной реакции коллеги. Ино помолчал; осознал, что его цитаты видел и читал Брайан. А после спальня наполнилась мягким и приятным смехом. Звуковой гений смеялся — такого исхода Ферри и ожидать не мог. — Прекрасно, дорогой мой, теперь я понял, о чем шла речь. — произнес Ино. Улыбка быстро сошла с его лица, оставив только сожалеющий оскал. Отвернувшись к окну, он стал задумчиво созерцать утренние виды. — Что же я знаю о этих птицах? — Будто самого себя спросил звуковой гений. — На самом деле — немного, всего три интересных факта. Знаю, что в нашей группе живет два таких экземпляра. И что оба они существуют на равных правах — это я тоже знаю. Ино достал из пачки сигарету и, будто забыв обо всем сказанном, закурил и провалился в свои мысли. Ферри, как зачарованный, продолжал не сводить с него глаз, ожидая. — А что же за третий факт? — Знаю, что одну из птиц, которую я люблю и на которую равняюсь, ждет золотая клетка, — опомнившись, сообщил Ино. — а вторую ждет лишь изгнание — настолько она преисполнилась гордостью и храбростью. Для Ферри эти ответы создали лишь ещё больше вопросов: странных и необъяснимых. Но и Ино не спешил отвечать на все и сразу. «Всему свое время, дорогой мой» — коротко сказал он. Потом взял со стола карандаш и, вежливо улыбаясь, попросил дать ему свой дневник — надо сделать пару новых записей.