«На сцене, конечно, он был великолепен и невообразим. Вычурная внешность компенсируется броским макияжем, сияющими одеждами и любопытной должностью — электронные клавишники со времен «Pink Floyd» ещё не были такими гламурными. А вся его дерзость и дикость так и просится наружу.»
Закончив последнее предложение, Антея перечитала свой небольшой отчет. «Интересно узнать, в постели он такой же?», мелькнула в её голове заключительная фраза, но девушка быстро ее отбросила. Конечно такой же, вряд ли это похоже на долгоиграющее амплуа. Верно, что все начинающие музыканты это гребаные инфантилы, помешанные на деньгах, выпивке и сексе… Вздохнув, она поставила точку. Рокси тем временем заканчивали свое выступление — очередной импровизированный концерт среди заинтересованной, но несколько озадаченной публики на «Old grey whistle test». Порядком уставшие, музыканты уже предвкушали то наслаждение, которое они получат вместе с отдыхом. Свою большую долю удовольствия, конечно же. Антея наблюдала за ними: взгляд ее то цеплялся за Ферри, то за Ино. Первый был хорошим певцом, и мало её интересовал. Второй же был относительно спорным музыкантом, но Антее сейчас просто необходим — ибо ей нужно взять у него интервью. Взять интервью. У эксцентричного и безумного гения, мистера Ино. Антея видела его и ранее. Видела на фестивале под открытым небом, вымокшего под дождем. Видела его постоянный, неизменный подозрительно-игривый огонек в серых глазах. Слышала и помнила его голос — низкий, чуть гнусавый и мало чем примечательный, особенно на бэк-вокале. Она видела его лицо — специфичный типаж. В целом весь его образ, вся сущность, была пропитана чем-то вульгарным и отталкивающим. Истории о нем были соответствующие. «Что-то про клей, перья и оргию в квартире 46» — этот и похожие рассказы блуждали по всему EG, где работала девушка, и наводили на неоднозначные мысли. Может ли это быть правдой, или это всего лишь вызывающая такой глупый интерес выдумка? Ложь, повторенная много раз запросто становится правдой — и правда ли все те истории о звуковом гении действительны или нет Антею уже мало волновало. Типичная рок-звезда, что с него взять. Антея вздохнула. Не стала забивать свою голову этими мыслями. Пробравшись за кулисы, уже полчаса она стояла у дверей одной из гримерок — ждала, то тоскливо изучая трещины в стене, то перечитывая отчет, все еще раздумывая над последней фразой. Прошло пару минут — и гул со сцены начал перетекать сюда, за кулисы. Шум, голоса и шаги. В коридоре незаметно прошмыгнула пара инженеров. Послышался свист — это так недвусмысленно поздоровался с Антеей высокий гитарист в забавных очках. Девушка отвлеклась от текста, успев лишь проводить музыканта озадаченным взглядом: за ним следом, закуривая, уже спешил саксофонист. Какой у него всё-таки потрясающий, изумрудный костюм. — Дорогая моя, вы кого-то ожидаете? Антея обернулась и вздрогнула — перед ней стоял Ино. Вблизи он казался ничуть не лучше: белоснежное, изможденное лицо, испачканное в броском макияже и блестках; на губах, застывших в полуулыбке, неяркая помада; соломенные волосы изуродованы краской и небрежно спутаны в некоторых местах. Глаза — бледно-голубые, с игривым огоньком, не смотря на усталый взгляд. Звуковой гений явно не ожидал гостей. Но, кажется, был им и рад. — Да, — растерявшееся на миг Антея быстро взяла себя в руки, — интервью. Лейбл попросил взять интервью. У вас. — Приятно слышать, — Ино открыл дверь — которая, впрочем, и не была заперта — и, устало улыбаясь, взглянул на Антею. — Входите, не стесняйтесь. Звуковой гений делил гримерку, кажется, с барабанщиком Полом Томпсоном. Маленькая, светлая каморка заваленная вещами. Пробравшись к зеркалу, Ино принялся расчесывать спутанные локоны и смывать особо яркие части макияжа. Всё это время в отражении он наблюдал за реакцией девушки. — В свободной форме, или будет что-то конкретное? — Ино наконец повернулся к журналисте. В глазах все тот же хитрый огонек, от которого не по себе. — Свободной… — Оу, тогда давайте всё обсудим в более привлекательной и комфортной обстановке, — поспешил заявить Ино. Его голос стал приторно-сладким, как мед. Ранее таких интонаций слышать Антее не приходилось. — Вы не против организовать свой допрос в моей скромной берлоге? Тут недалеко, четыре улицы — на велосипеде быстро доберемся. А этот тип знает как завлекать девчонок. К счастью, Антея не входила в ряды его фанаток, и на предложение вряд ли откликнулась. Если бы не это интервью… Журналиста колеблется. Пока она думала, звуковой гений разобрался с прической, макияжем, и уже собирался накидывать на худые плечи черное пальто. — Я согласна, — выдохнула как сказала она, наблюдая за реакцией звукового гения. Ино снисходительно пожал плечами, прикрыв накрашенные глаза. В этот момент в гримерку ураганом ворвался Томпсон. Завидев журналистку, он изумился и присвистнул. — Быстро ты себе девок потрахать находишь, однако, — заметил барабанщик. Ино в ответ вздохнул, чуть ли не закатив глаза. — Это журналистка, зашла взять интервью, дорогой мой, — объяснил тихо он. Посмотрел на Антею, указывая ей взглядом на дверь. — И мы уже уходим! Думаю, Брайан в курсе моего исчезновения? — Как же, конечно, — угрюмо фыркнул Пол, принявшийся смывать макияж. — В курсе. — Прекрасно. — отозвался Ино и захлопнул дверь. — Кстати, дорогая моя, вы не представились. — Антея. — Брайан. Но если вам удобнее, можете звать меня привычным «Ино». — Брайан звучит приятнее, — убедила она звукового гения. Приятнее, и даже как-то нежно, по-домашнему. — Буду именовать вас так. — Как знаете, дорогая моя. И держитесь крепче! Не хочу чтобы вы повредили свои прекрасные ножки о грубый асфальт и битую плитку… Антея и не заметила, как наступил вечер. Не сразу же осознала, что держит Брайана, обхватив его талию своими руками — на велосипеде ехать было чертовски непривычно – и едва касается его черного воротника пальто. Она едет в полную неизвестность… Вот показался залитый блеклым светом, фасад здания. Темные ступени. Трещины в стенах серого коридора. Дверь. Квартира, вроде как, под номером 46… Звенят ключи. — Ох, черт, — тихое ворчание Ино вернуло журналистку в себя. Он выронил ключи, и, спешно подняв их, отворяет дверь. — Сегодня я подозрительно неряшлив. Входите. Небольшая, но уютная квартирка была подстать ее владельцу — удивительный и броский хаос нового и старого, с долей абсурда и странного юмора. Особенно журналистку зацепила занавеска из китайских тканей, заменяющая дверь в другую комнату, и засохшие георгины на полке. На другие всевозможные вещи она бы тоже обратила внимание, если бы не Брайан, выглянувший из дверного проема — с расстегнутой рубахой и сползающими штанами. Кажется, он переодевался. — Можете пока подготовить вопросы, — сообщил звуковой гений и исчез за китайской шторой. Через пару минут он показался вновь — уже в светлой, полупрозрачной блузе с восточным принтом и в легких штанах. Они прошли в небольшую комнату, являющуюся и спальней, и гостиной и звуковым центром. Пёстрое количество деталей опять ударило в глаза — пластинки, альбомы, безделушки, еще один засохший георгин и фикус, книги, катушки, ленты, граммофон и пара жестких подушек, на которые можно и ноги закинуть, и голову положить. Освещалась все это одной лампой в узорчатом красном абажуре, что придавало комнате атмосферу интима и вседозволенности. Запах табачного дыма и едких духов смешался в дурманящий аромат. Антея уселась возле граммофона, Ино — напротив нее, так близко. Сейчас он был таким спокойным и меланхоличным. Наверное, очень усталым после ряда концертов. Впрочем, его «усталость» вмиг спала, стоило ему только открыть рот и заговорить. — Итак, — звуковой гений подобрался к Антее ещё ближе, так, что она, казалось, чувствовала его дыхание на себе, — приступим к делу? Об интервью журналистка уже успела подзабыть — экзотичность окружения в квартире и сам Ино пребывающий в этом антураже, ее гипнотизировал и пленил. Эта же обстановка возвращала к рассказам об «оргиях в квартире 46», заставляя Антею напрячься всем своим жалким существом. Если будет требовать интим и лезть, то ударю его книгой… — пронеслось в ее голове. — Я как раз подготовился, — голос Брайана опустился до приятного шепота. — Что вам доставит большее наслаждение… Антея застыла. Казалось, даже перестала дышать. Её рука медленно потянулась к книге. Сердце заколотило в висках. — …«Tago Mago» или «Electronic Meditation»? Что еще за экзотические эротические игры?! Такие названия… Антея в удивлении округлила глаза, когда поняла, о чем на самом деле шла речь. Ино довольно улыбнулся — эффект сработал. — «Can» и «Tangerine Dream», — поспешил объяснить он. — Прикупил эти два альбома ещё неделю назад, представляете! И всё руки не доходят послушать — они у меня, знаете, заняты разными порочными делишками. — Он усмехнулся. — Думаю, вы искушенный меломан, как и я, и не откажите в прослушивании хотя бы пары композиций. Антея шумно вздохнула. Её большие, карие глаза в удивлении изучали звукового гения. — А секс? — Она ещё чувствовала нотки подвоха во всем этом. — Ну, если вы хотите, — его улыбка стала похабной, но быстро исчезла. — Но я, увы, не в духе, дорогая моя. Да и вы не горите желанием, как я посмотрю. — Он взглянул на винил. — Поэтому займёмся прослушиванием пластинок. Кстати, некоторые ученые склонны предполагать, что прослушивание музыки является своеобразным методом сексуальной разрядки. Так что, считаете, у нас была нежная интимная сценка. Или хотя бы прелюдия. Она усмехнулась — впервые за это время. Странная ирония Ино была его соблазняющей чертой, и Антее это начинало нравится. Кажется, звуковой гений часами мог болтать без умолку — дай только тему. — Без чая прослушивание музыки лишается всякого шарма, — заметил он, вставая с ковра и направляясь в другую комнату. — Вам какой предпочтительнее — с лавандой или мятой? Музыка, посиделки, чай — Антея была в ступоре от происходящего. Не так она представляла пребывание в квартире 46. Не таким любезным, гостеприимным и домашним она представляла себе разгульного, вульгарного глэм-электронщика. Совсем не так. Всё настолько сюрреалистично… Она очнулась от мыслей, взглянув на Брайана, застывшего в дверном проеме. Он ждал ответа. — С мятой, — ответила она не раздумывая. — Прекрасно, — отозвался блондин и исчез в дверях. — «Electronic Meditation» меня, честно сказать, пленило, — говорил Ино уже сидя рядом с Антеей на мягком ковре, с кружкой горячего чая в руках. Привычным жестом он убирал пряди назад и улыбался — немного устало, но искренне. Антея сидела рядом, нелепо обхватив кружку ладонями, вслушиваясь в гитару, барабаны и электронные шумы, исходящие из крутящееся пластинки. Её напряженность постепенно спадала. — В последнее время питаю слабость к немецкой сцене — в них есть что-то, чего нашей музыке не достает. М-м-м, хотя в вас недостатков я не наблюдаю. — Он мягко усмехнулся и наклонился к журналистке. — Вы не против? Безумно вымотался. Иногда чьи-нибудь теплые колени куда приятнее холодной жесткой подушки. Кстати, милые штаны. Наблюдал такие у парочки фанатов с концерта. Унисекс, вроде. Гендерно-нейтральная мода — любопытная тенденция нашего времени. Помню времена, когда как-то раз щеголял в длинной, перекроенной многократно юбке. Удивительно, но это вызывало такое возбуждение у девчонок — ровно как и у меня, когда я видел их ножки в просторных клетчатых штанах… Звуковой гений уже лежал возле журналистки, опустив голову на ее колени и перебирал пальцами свои блондинистые пряди. Антея всё слушала и слушала, теряя оставшиеся нотки бдительности. Ах, и черт с ним, трахать меня он явно не намерен, думала она и медленно, решительно, опустила ладонь на его голову. — Иногда мне кажется, что это не мои волосы, а мох, — слышит она его голос и, улыбаясь, усмехается. — Обрасту плесенью и превращусь в маленький японский сад! Не откажетесь ли вы там прогуляться?.. На улице уже была кромешная ночь — Антея поняла это, когда отвлекшись от разговоров и музыки, взглянула в окно. Брайан чуть приподнялся с ковра, кажется, поняв её мысли. — Далеко живете? — Ага, — подтвердила она не отрывая взгляд от окна. Остаться на ночь с этим удивительным, двуличным типом? Антее вновь стало несколько не по себе. — Ночь таит в себе множество ужасов, — туманно изъяснился Ино так же взглянув в окно. — Не хочу чтобы с вами произошли досадные неприятности. Если что, тот угол возле шкафа свободен. Намек на ночевку был очевиден. Журналистка кивнула, уже собираясь вставать. — Только у меня нет одеял, — сказал Ино с ноткой растерянности. — Они доставляют мне дискомфорт. Возможно, кимоно послужит хорошей альтернативой. Музыка давно смолкла. Свет погас. Лежа у шкафа, журналистка наблюдала за звуковым гением. Стоя у балкона Ино курил. Его обнаженное тело едва освещал блеклый лунный свет. Этот странный налет эксгибиционизма объяснялся нежеланием спать в одежде. «Лишняя ткань стесняет движения, понимаете» — разъяснил ей Ино, усевшись на пол, в противоположной части комнаты, где был стеллаж с пластинками и магнитофоном. Потом он тихо пожелал сладких снов и лег, отвернувшись к стене. Антея наблюдала — если не с любопытством рассматривала — за ним какое-то время, всё ещё чего-то опасаясь. Но страхи были бессмысленны: обхватив руками бока, блондин уже начинал громко посапывать. Вскоре сон одолел и Антею. Мяв пальцами полы алого кимоно-одеяла, она вдохнула слабый аромат сигаретного дыма и моющих средств. Похоже, недавно вытащено из химчистки, подумала она проваливаясь в забытье.***
Утро нагрянуло быстро и неожиданно. Разлепив глаза, Антея откинула кимоно и потянулась. Было удивительно тихо. Поразительно тихо. Звукового гения рядом не было — ни в комнате, ни в квартире. Наверное, убежал по делам. Взгляд журналистки зацепился за ярко-розовый бумажный огрызок. Похоже, письмо.«Ушел облагораживать парочку французских фанаток-лесбиянок в районе улицы 13. Не теряйте, дорогая моя!»
На обратной стороне было маленькое дополнение:«Ключ на граммофоне. Закройте, пожалуйста, дверь — три поворота влево, слегка придерживая — и спрячьте ключ под зеленым ковриком. Заранее благодарю. И да: на вас вчера ни-ни!»
Как же, чертов онанист. Журналистка усмехнулась, взглядом принялась выискивать ключи. Эту странную и удивительную ночь она запомнит надолго.***
С тех пор они не встречались. Неосмотрительность Антеи и ее забывчивость касаемо интервью стоило начинающей журналистке выговора и лишения места. Сложным, тернистым путем она устроилась бухгалтером, а чуть позднее ее способностями заинтересовался Энтховен — и теперь девушка постигала азы муз.менеджмента. Спустя почти четыре месяца они встретились вновь: смелая менеджер и разгульный электронщик. На сей раз искра вспыхнула мгновенно — и страсть захватила обоих. «Вы не любите предварительных ласк, поразительно» — вспоминала она слова звукового гения. Теперь он лежит с ней, в кровати, крепко обнимая ее за талию. Такой теплый, худой и трепещущий. Эта ночь с ним была удивительной и странной — но уже как-то по-своему. Ибо Брайан в постели, как подметила Антея, был действительно великолепен и неотразим. Чуток и нежен — как она, по крайней мере, и просила. Теперь все страхи отступили на второй план. Приобняв блондина, девушка принялась перебирать пальцами его светлые, мягкие локоны. Волосы на его макушке были пушистыми — действительно, как мох на ощупь. Антея улыбнулась. Принялась рассматривать клавишника дальше: он был чересчур женственный для нее, обманчиво хрупкий и слабый. На белоснежней коже — пара-тройка родинок. На ухоженных ногтях еще остались следы серебряного лака. Его не покидал едкий аромат мальборо и легкого одеколона. Сейчас он спал, посапывая, иногда что-то неспокойно ворча во сне. — Ваши духи так притягательны, — вдруг слышит она голос звукового гения, хриплый и сонный. Брайан расслабил хватку, приподняв голову — такой милый и нелепый на вид. — Это ведь лаванда, я прав? — Она самая. — Как же она соблазнительна, — Брайан подался вперед, уткнувшись носом в ее шею. Антея слегка дрогнула. — У вас не осталось больше духов с этим чудесным ароматом? Хочу взять в свою скромную коллекцию. — Не получив ответа, он принялся настойчиво ее целовать. Чертов засранец, подумала Антея, но даже не стала возражать — произнесла короткое «конечно» и обратно провалилась в сладкую полудрему… Лаванда и мальборо. Кажется, это самое прекрасное сочетание в мире.