история Каролины

      Трамвай ехал спокойно, слегка подрагивая. Руки еще покалывали, отогреваясь после пятнадцати минут на остановке в мороз. Щеки тоже слегка покалывали. Зато под курткой уже было жарковато. Балор стих, не произнося ничего. Это стало возможностью включить в наушниках музыку и представить хоть на небольшой промежуток времени, что все хорошо. Все привычно, как раньше. Нет ни демонов, ни магии, ни убийства.       Убийство. Страшное слово. Убийца. Тоже страшно. Слыша подобное, кажется что это что-то такое… Страшное, ужасное. Убийца же лишает человека жизни. Он забирает у жертвы право дышать, ходить, думать, радоваться, любить. Мало того, смерть дорогого человека отразится на родных: подорвёт их здоровье, заставит плакать, нанесёт душевную рану. Да и как можно жить спокойно, когда на твоих руках чужая кровь? Как можно дальше жить, любить, радоваться, когда ты понимаешь, что лишил кого-то такой возможности? Даже если выбора не было, это же не оправдание. Так и так, этот человек тоже любил, переживал. И он тоже хотел жить. На деле Лина убедилась, что по этому поводу не думаешь. Первую неделю было тяжело, мучали кошмары. Сейчас как-то свыклась. Это даже как-то придаёт ей уверенность. Если что-то произойдёт, то она сможет постоять за себя. Радикально. Больше давило ощущение, что все перешептываются насчёт неё, что все знают, что её осуждают, что она не может жить спокойно дальше.       Тонкие пальцы девушки прошлись по странице старой книги, дабы не сбиться, где читает довольно сложные для понимания слова. Книгу ей дал Пёс и описал как «учебник по магическим основам». Пёс был уверен, что Каролина должна выучить от корки до корки книженцию, после чего ловко без подглядок колдовать каждое заклинание. Тогда можно будет перейти на более сложные заклинания. — А сейчас замри, — говорит Балор, когда в трамвай зашли пару человек, — и даже не дыши. В мыслях девушки тут же проскользнула куча вопросов. Все они были разные, но главный: "Что случилось?". Кошмар, убедившись, что опасность их не настигает и Лина не намерена заниматься своеволием, тихо продолжил, взяв ребенка за плечи: — Здесь ведьмак. Это нехорошо. Убери книгу и притворись человеком. — А я кто? — недовольно буркнула себе под нос Каролина, поставив рюкзак на колени, а следом убрав книгу. — Свободно? — обратился к девочке мужчина лет двадцати пяти. — Да, да, — кивнула девушка.       По коже прошелся холодок, когда на рядом свободное место приземлился мужчина. Он был высоким, статным, с коротко стриженными волосами. Широкий в плечах. Одет был во все чёрное, на шее цепочка, на руках — обилие браслетов, а на пальцах, с набухшими фалангами и сбитыми костяшками, множество колец. — Сергей, — протянул руку мужчина. — Не смей! — заорал Балор, после чего его голос эхом пронесся внутри головы. Девушка даже вздрогнула.       Тут же заболела голова, словно кто-то внутри стал бить молотком. Мысленно Каролина понесла демона всеми возможными словами и ругательствами. Сотню раз просила так не делать. Но ему хоть бы хны.       Девушка с опаской взглянула на Сергея. — Ну чего ты, ромашка? — Кто? — изумилась девушка, даже выронила рюкзак из рук. — Кто? — словно ревнуя, произнёс Балор, — да ты… Ты… Черножопый клоун!       Лина даже слегка улыбнулась на такое обзывательство со стороны демона, но не повторяла. Хотя гнев демона был вполне обоснован. Ведьмаки — это такая гадость. Они, подобно паразитам, питаются негативными чувствами, переживаниями и всякими несправедливостями, что с человеком происходят, так скажем, тьмой из души человека. А знаете, кто еще ей питается? Верно. Балорушка. Вот только если демон ест понемногу, потихоньку восстанавливаясь, то Ведьмак сожрёт всё разом. Это ещё Балор молчит о том, что Сергей может преследовать совершенно иные цели. А Лина, как сосуд для ночного кошмара, без серьезных последствий — ценное явление. Это мы еще умолчим, что она курьером-то и не является. — Ромашка, — по-доброму улыбнулся темноволосый ведьмак, растянув бледные губы. — Почему ромашка?..       Сергей кивнул на вязаный короткий Кардиган девушки с большими ромашками. Девушка проследила за его взглядом. — Не отворачивайся! — словно воткнул в мозг иголку Балор своей фразой, отчего Лина тут же повернула голову обратно на ведьмака. — Вам что-то нужно?.. — Лина прижалась к окну. — Нечасто встретишь другого магического, кроме курьеров и МЧК, — пожал плечами Сергей, — а в этом мире очень нужны знакомства и связи. Таким вот «индивидуалам» как мы с тобой. — Я вас не понимаю…       Лина не врала. Вся эта магия — чужда ей. Она совершенно ничего еще не знает. Точнее, почти ничего. Она знает, что это все существует и принимает это — уже прогресс. Ещё она знает, что Данилу демоны боятся. И что Балор — редкостный говнюк. Этих знаний ей хватало с головой.       Немного потянуло холодом по ногам, от открывшихся дверей. То ли от этого, то ли от чего-то другого, Каролина чихнула. Заставив ведьмака улыбнуться и сказать, что она чихает как котёнок. Быстро скоординировавшись, под обзывательства и ругань демона девушка выскочила из трамвая. Остаток пути было решено идти пешком. А лучше бы позвонить Даниле. Вот явно.

***

      Вычертив очередную вариацию пентаграммы в воздухе, Лина сфокусировалась на яблоке. Что она в позе лотоса перед раскрытой книгой, что яблоко — были на полу. Девушка отчаянно пыталась освоить хоть что-то. Живя с матерью-истеричкой и… не самым лучшим отчимом, она давно усвоила — легче сделать хоть что-то, хоть начать, чем выслушивать претензии. Ну а Пёс явно одними претензиями не обойдётся. Быстро из дома выставит.       Яблоко слегка взлетело вверх. Не успела девушка обрадоваться, как яблоко, взорвалось, разлетелось на мелкие кусочки. Видя перепуганное и ошарашенное лицо девчушки, Балор упал на кровать с смеху. Девушка, естественно, расстроилась. После Лина возмутилась, мол, лучше бы демон не смеялся, а помог ей, коли такой умный. Демон тут же в один ревок сел и пояснил, что девочке стоит посмотреть на ситуацию объективно: он не будет ей помогать, иначе ему совсем будет скучно с ней; а у Лины руки не из того места растут.       Дверь слегка приоткрылась и показалась побритая под ноль голова Данилы с пеной для бриться на лице. Следом показался заинтересованный Шмыг с кубиком Рубика в руках. Глаза Бесобоя проскользили по комнате и, не найдя источника звука, он всё же спросил: — Это что тут так бахнуло? — Яблоко, — обиженно буркнул подросток, вставая и стирая с себя кусочки фрукта. После на глазах выступили слёзы и началась тирада: — У меня ничего не получается! Килограмм яблок уже извела! — Так вот куда вся провизия подевалась, — задумчиво протянул протянул Бесобой. — А картошка? — А картошка объявила бойкот и с песней Кеши убежала в окно, — надула губки девочка, после стала смотреть куда-то в пол.       Балор вновь зашёлся в звонком смехе. Он-то видел всю это сцену, как картошка взмыла вверх, покрутилась, Лина обрадовалась, а после картошка улетела в открытое окошко. После третьего такого полёта раздался мужской крик: «А может хватит меня картошкой обстреливать?». Следом раздался женский: «Не слушай его! Давай ещё лука и морковки! Мне на суп не хватает!».       Это, конечно, было весело. Но бурная фантазия ночного кошмара быстро вырисовала во всех подробностях всё сказанное девчушкой. Бесобой с своим напарником, по правде говоря, тоже улыбнулись. — А ещё! — зашлась в слезах девушка и указала на кровать, где вальяжно разложился Балор, но был невидим для Дани, — Это недоразумение привиденческое надо мной вечно смеётся! А сам бесполезный! — Э! Я не бесполезный, — встрепенулся Балор, тут же оказавшись рядом с девушкой. — Я тебя от ведьмака спас! — Ой, да ладно, — закатила глаза Каролина и стала смотреть ровно в лицо насупившегося кошмара, его эго задели, — Ты ничем не помог. Это мои ноги нас унесли! — Пчёлка, — тыкнув в английскую надпись на майке девушки с камуфляжным раскрасом, скорчил горделивое лицо Морок, — у тебя жало ещё не отросло, чтобы на меня так гнать. — Бз-бз-бз, — интересно говорит девушка с недовольным лицом. При этом поставив руки в боки, «повертев» попой из стороны в сторону. Нахваталась. — Помедленнее, Лина, я записываю, — смеётся Шмыг. — Даня! — возмутилась девочка, посмотрев на Бесобоя. — Не. Это без меня, — улыбаясь, отмахнулся мужчина. — Я пошёл бриться. — Даня!