Брошь

Брошь казалась Ванцзи знакомой, она излучала странную живую энергию, обычно неприсущую таким магическим артефактам. Это наводило на своего рода сомнения. Неужели там может быть кто-то запечатан..? Лань Чжань пытался узнать откуда у него эта брошь, и зачем он ее вообще носит, не расставаясь с ней ни на минуту. Но Вэй Ин злился стоило лишь спросить про змею на его ханьфу. Хотя все же как-то, в попытке от него отмахнуться, бросил, что она напоминает ему брата. Намного сильнее, чем хотелось бы. В тот момент показалось, что мозаика складывается. Но он никогда не встречал того, чтобы артефакт держал человека в себе столько лет. Все-таки поддержание жизни и ци весьма затратное действие, магическая вещь должна быть довольно старой и содержать в себе достаточное количество ци чужого человека, что почти невозможно, в данном случае. К тому же, чтобы избавится от оков заклятия, нужно лишь выполнить что-то максимально простое, лежащее на поверхности. Что-то принять или понять, пережить опасность, залечить раны. То, что актуально на момент заточения. А если допустить, что Цзян Ваньинь и правда, находится внутри броши, то возникает множество вопросов. Неужели наследник одного из пяти великих кланов до сих пор не может решить загадку? Поэтому стоило проверить все ранее известные источники и найти новые. Ему хотелось узнать как можно больше, понять все как можно скорее и рассказать Вэй Ину. Иначе, ему казалось, что он просто затухнет. Все-таки огня в его глазах он уже давно не видел, а улыбка и вовсе при нем больше никогда не трогала его губ. Давать человеку, которого он любит всем сердцем, ложную надежду, было верхом неприличного поведения в их клане. Ну а вообще, кто бы там, что не говорил, но Лань Чжань себя последней сволочью пока не считал, и говорить, что-то раньше времени тоже не собирался. В библиотеке Гусу Лань он не нашел необходимой информации, за исключением свитков из запретной секции. К этому часу их осталось всего несколько. Это были те самые, спрятанные под полом, пережившие не одно столетие древние пергаменты. Их Ванцзи искал слишком долго. Ему уже казалось, что Усянь не дождется и станет лишь тенью, даже не прежнего себя, а нынешнего. Но надежда еще была. Сердце билось глупо и неправильно, то пропуская пару ударов, заставляя судорожно глотать воздух, то ускоряя свой ритм до абсолютно ненормального. Разворачивая предпоследний свиток, он был предельно осторожен. Казалось от любого прикосновения старая бумага рассыпется, и осядет прахом на его коленях. А сейчас ему была важна любая крупица информации, хоть что-то, хотя бы какая-нибудь зацепка или подсказка, хоть жалкое упоминание. Лишь бы понимать, что делать дальше. Но, правда, он не думал, что найдет писания о самом Цзыдяне. И, что самое интересное, он вполне может быть той самой ловушкой, в которой мог оказаться Цзян Ваньинь. Насколько ему известно, если человек попадает под влияние артефакта такой силы, то все остальные артефакты не поглощаются, а падают туда же, где минутой ранее стоял их обладатель. Не могли же потом этот Цзыдянь украсть, да и своевольное это оружие, не дастся кому попало в руки. Неужели оно просто у Вэй Ина? Это вполне возможно. Но скорей всего он бы его носил, кольцо далось бы ему, еще бы и оберегало, а он его ни разу не видел и даже не слышал о нем все эти годы. Значит ли это, что на Цзыдянь было наложено заклинание Перемен..? *** Стоило ему собраться с силами и выйти из павильона, как в глаза ударил яркий солнечный свет. Вэй Ин слабо усмехнулся и прикрыл глаза ладонью, всматриваясь в округу. Новая Пристань Лотоса буквально выросла на его глазах. Он старался воплотить в жизнь все то, что было раньше, до последней самой маленькой детали. И пускай ее былое величие резало сердце словно ножом, но это было правильно. Правильнее всей его остальной жизни. Все шло теперь спокойно. Никаких нападений, никаких угроз, привычные вылазки на ночную охоту, да редкие презрительные взгляды мелких кланов. Естественно, он же в одиночку столько славы себе забрал. А ему эта слава и первенство среди заклинателей к черту не сдались. Если бы он тогда не вышел, если бы повременил хоть немного. Возможно и Цзян Чен и Яньли были бы живы. А так.. Он даже не смог их похоронить подле четы Цзян. Лишь льет по ночам слезы на их алтаре и корит себя до глубины души, вымаливая чужое прощение на коленях часами. Вина, такое отвратительное, въедливое чувство. Оно сожрало его изнутри, выбило из него всю радость жизни, выпило все соки. Если что-то сейчас и может задеть его душу, зацепиться на губах глупой улыбкой, то это безумно легкое, мимолетное, буквально секундное наваждение. И это так, печально, что он изо дня в день, из года в год не знает куда себя девать и куда от себя самого бежать. Но, к счастью, наверно, ему сейчас было не до самокопания в себе до самого позвоночника. Сдирать старые раны и резать шрамы он будет потом. Просто сейчас самобичевание отходит на второй план, а на лицо одевается маска холодного господина Вэя. Чем-то она напоминает ему Ванцзи. Давно, еще когда они учились все вместе в Гусу, он смотрел на весь мир также холодно и надменно. Не желая делиться эмоциями, участвовать с ними в играх, да просто хоть как-то развлекаться, что было нормально в их возрасте. Видимо теперь пришла его очередь, и он это бремя вынесет с отрешенным достоинством. По крайней мере в чужих глазах. Он нежно коснулся рукой броши, свернувшейся в клубок среди складок фиолетового ханьфу и погладил пальцами мелкие шероховатости. Это успокаивало, дарило неясное тепло и теперь он был уверен, что переживёт очередной разговор о том, что не надо себя ломать, надо себя любить и бла-бла-бла. Да идите вы к черту! *** К павильону, где остановились братья Лань он подошел спустя десять минут любования природой, потому что это куда увлекательней, чем эти двое. Ну правда, они, особенно Ванцзи ему уже поперек глотки стоят. Ебнуть бы их заботой их же, запихать куда подальше, чтобы не лезли снова в его мозги. Но делать нечего, он все-таки подходит к назначенному месту и оправив ханьфу, высказывает невнятное приветствие. - И вам, доброе утро, господин Вэй, - Лань Сичень тепло улыбнулся и налил ему чаю. - И для чего же вы сегодня пожаловались, драгоценные нефриты Лань Циженя? - ему совершенно не хотелось поддерживать диалог, он бы сейчас искупался, даже с большим удовольствием. Свалил с импровизированного очень милого приторного завтрака, уплыл бы к маленькому острову, раскинулся в тени дерева и заснул, часика на три-четыре. Но нет, к сожалению. - Кхм, ну у нас есть довольно важная информация для вас, которая должна вас заинтересовать. Ванцзи, - Лань Чжань протянул ему бледно-желтый свиток, - осторожней.. - Да, я понял! Спасибо.. Имение старого пергамента в его руках наводило на странные мысли. Неужели что-то случилось или.. Черт! Ему вообще ничего теперь не понятно. Он развернул свиток, быстро пробегаясь по нему глазами и меняясь в лице. - Цзыдянь.. Причем он здесь вообще? Хотя, хотя он должен был бы вернуться ко мне, если я все правильно понимаю. Он хмурился, внимательней вчитываясь в потертые временем чернила. Вроде бы все и складывалось почти сразу, вставало на свои места. Но черт побери, неужели, столько времени, Цзян Чен был рядом, делился своим теплом, пытался оберегать. Он сморгнул непрошенные слезы и закрыл глаза рукой, делая несколько судорожных глотков воздуха. - Вот и я о том же, Вэй Ин. Не кажется ли тебе, что твоя брошь это и есть Цзыдянь, на который наложено заклинание перемещения душ?