Брошь

Новым бесполезным дням не было счета. Обязанности главы клана мягко напоминали о себе, закручивая в вихре более повседневных дел. Подписать прощения, привезти лекарства, снова наладить торговлю с деревней Хуа. Разобраться с водными гулями, что как обычно, словно коты орущие по весне, завелись в нескольких из близлежайших рек. Сходить на ночную охоту, на которой собираются все главы кланов. Снова угробить все силы на то, чтобы отбиться от группы и заставить темную ци вести себя спокойно, а не буянить на каждом шагу в предвкушении вкусного ужина. Это все наваливалось одно за другим. И Вэй Ин даже как-то успокоенно думал, что все остальные проблемы, после встречи с братьями Лань можно отложить. Он ведь честно занят. Без конца раздает указания, старается, вчитывается в эти скучные бумажки, рубит этих слабых демонов, отправляет своих людей следить за странными перекупками в их районе. Делает все, что положено главе клана. Вечером пьет вино, обедает точно по расписанию и встает с восходом солнца. Уделяет должное время тренировкам, несмотря на сильную слабость после каждой из них, усмиряет темную энергию, бьющую ключом под подушечками пальцев, разучивает новые мелодии на драгоценной Ченцин. И один раз признается сам себе за два с половиной месяца – боится, он до одури боится, всего, что может снова произойти, или не быть вообще. А потому заливает в себя еще чарку с вином и выгнав из головы абсолютно все мысли, смотрит на звезды. Ни чувства вины, ни бессилия, ничего нет. Пустая, тягучая однообразная паника теперь заполняет сердце и мысли, но он давит ее внутри, понимая, что так неправильно. Осознание собственной никчемности приходит через четыре месяца. Врывается в жизнь без стука, срывает крышу, разбивает стекла, вьедаясь под корку мозга. Глупый и бесполезный старший брат. Наглый до невозможного, неблагордный семье, которая вырастила. Если Цзян Чен не смог развеять заклинание сам, то значит дело в его голове и в его мыслях. Значит нельзя ничего откладывать, нужно думать и решать эту проблему, спасать его дорогого, самого близкого теперь человека. Но это все равно не отменяет паники. Размеренных вдохов не получается. Если бы он не знал ни о чем. Если бы Цзян Чен просто появился в один прекрасный день, живой, здоровый и теплый, то это все меняло бы наверно. Не ломало. Не сводило с ума. Не кричало загнанным голосом. Все было бы иначе, он в этом уверен, но сил осознавать это полностью и душой под ребрами как-то снова нет, от слова совсем. Он бесцельно бродит по павильону, невидящим взглядом окидывая заискивающих с перепугу слуг. Глаза мечутся огненными всполохами, а губы кривит улыбка. Все не так, вся жизнь к черту. Снова неправильно. Снова он. Снова вина и желание сдохнуть, вот здесь на полу, через шаг, упасть навзничь и больше не вставать. Энергия не сдерживаемая его волей клубится вокруг, заполняя собой пространство. Он не видит куда идет, но хочет спрятаться от всего мира. От всех, чтобы только не трогали, не кричали, не говорили, не обвиняли. Когда нижнее белое ханьфу намокает, то он этого почти не чувствует. Отмечает лишь краем сознания странную деталь и идет дальше вглубь озера. Воздуха в легких все также хватает. Он усмехается, даже не собираясь разбираться, с чего бы это тьма так расщедрилась, что позволила ему дышать под водой. Куда притягательней выглядит вариант того, что мертвым воздух не нужен. И все вполне логично и просто встает на свои места. На дне довольно холодно, но ощущается это как-то слабо, он безвольно падает на спину, поднимая вокруг себя песок и смотрит наверх. Там солнечные лучи пробиваются сквозь толщу воды едва заметным приятным свечением. Ему это нравится. Он тянет руку наверх, желая поймать сгустки красивого медового тепла, но внезапно глаза заливает холодная чернота. Он давится воздухом и понимает, что его нет, в легкие уже давно попала вода, просто тьма милостиво убрала боль на второй план. Грудь немилосердно жжет, он кашляет, пытаясь хотя бы встать на колени, но тело, потерявшее доступ к кислороду, практически безвольно. И снова ему вдруг кажется это правильным. Эта тишина. Эта боль. Это наказание. Все так и должно быть. Все случилось наконец-то как надо.. – Вэй Ин! И снова все звуки через толщу воды, словно набатом по голове, звал чей-то женский голос, в полубессознательном состоянии ему казалось, что это шицзе. Вот ее черные длинные волосы, которые намокли от воды, и встревоженный взгляд, тонкие брови и безумно теплые руки. – Янь.. Кхкх.. Ли.. – Молчи уж, герой. Вэнь Цин естественно знала о том, что на этой неделе будет проходить ночная охота. Но никак не думала, что Вэй Ина занесет аж в Ланьлин. Может он преследовал кого-то или просто хотел отбиться от группы и поохотиться один. Она махнула головой отгоняя прочь дурные мысли, и попыталась передать светлую ци, чтобы помочь ему восстановиться после неудачной попытки утопиться. Но каково было ее удивление когда она почувствовала темную энергию, что струилась под его кожей. Слов было не подобрать, нужно было решать что-то незамедлительно, не факт, что тьма справится с такой проблемой. Взвалив на плечо это отнюдь не легкое тело одного из сильнейших заклинателей их времени она только порадовалась, что в их личные с Цзысюанем комнаты есть тайный проход, и никто ничего не увидит. *** Исследования не заняли у нее долго времени. Прослушав основные меридианы и место, где по сути должно находиться золотое ядро, она пришла к неутешительному выводу, тому же, что сделала у реки. У Вэй Усяня не было золотого ядра, притом уже более трех лет. Но при этом он до сих пор считался первым среди заклинателей. Видимо никто не знал, что по его меридианам давно циркулировала темная ци, на удивления не истончая их, а даже укрепляя. Это все стоило обдумать и обговорить с А-Сюанем, который сейчас тоже был на ночной охоте. В древних трактатах она когда-то читала писания о пересадке золотого ядра, но здесь явно постарался Вэнь Чжулю. Хотя, этой информацией можно было воспользоваться в дальнейшем и вернуть парню относительно нормальную жизнь. Но и правда, это все требовало обсуждения и каких-то определенных решений. Делать что-то одна она не собиралась. Вэй Ин на кровати завозился снова, скомканно протягивая имя своей шицзе. Сердце дрогнуло и забилось быстрее. Кажется он по ней безумно сильно скучает и даже не знает, что она лежит в соседней комнате, пусть и спит беспробудным сном, но по крайней мере еще живая. Ладно, все это потом. Сейчас нужно сварить несколько целебных отваров, да и к тому же Цзысюань возвращается послезавтра, если он, правда, не задержится разыскивая вместе с остальными главами Вэй Ина. На следующий день как и ожидалось, пришло письмо для нее, в котором Цзысюань рассказывал о том, что Вэй Усянь почти сразу отбился от основной группы и до сих пор не вернулся. Не то, чтобы кто-то за него волновался, – искренне пишет он. Но его напрягает произошедшее. Вэнь Цин почти сразу написала ответное письмо. Рассказала про Вэй Ина, который до сих пор не пришел в себя, и про то, что ему стоит сослаться на дела в Ланьлине и вернуться незамедлительно. Все она объяснит уже дома, но сложившаяся ситуация не терпит отлагательств. Она честно надеялась, что узнала его достаточно хорошо и близко, чтобы верить в то, что уже сегодня вечером он будет дома. На примете у нее был один человек, о котором как-то обмолвился нынешний глава клана Не. Наверное, он подойдет для ее безумной идеи, но для этого нужно время, много времени, и как Вэй Ин сможет оставить свой клан без присмотра на такой длительный срок, она не знала.