За сильным мужчиной

Ушиджиме пришлось бежать. Ему пришлось бежать за ней. Или хотя бы побегать. Возможно, это выглядело как погоня, и так оно и было. Хотя он держался на расстоянии, пока она не добралась до своего дома. Она, возможно, знала, что он был позади нее, так как она оставила дверь открытой для него. Ее нигде не было видно. Он спокойно повесил куртку и снял обувь, когда вошел. Он нашел ее в гостиной. Она сидела, ссутулившись на диване, кусая ноготь на указательном пальце. Ушиджима сел рядом с ней, ожидая ее ответа. — Правильно ли я поступила? она спросила. Он не знал, что сказать. Неужели все так плохо с ее точки зрения?  Она восстала против собственной матери, кормильца семьи. То, что сейчас сделает ее мать, было выше его понимания. Все, что он мог сделать сейчас, это поддержать ее, как он мог. Даже если это означало, что он использовал собственного отца в качестве рычага воздействия. Чтобы обозначить свое присутствие, он положил руку ей на плечо и притянул к себе. Она позволила этому случиться и прижалась к нему. Ее голова тяжело лежала на его плече. Они сидели так некоторое время. На прошедшее время не обращали внимания. Оба пребывали в своих мыслях, стараясь не думать о них слишком много, просто оценивая их, отмечая их. Тамико было трудно. Ее чувства бурлили под поверхностью. Кипящая точка эмоций, с которыми она не знала, как справиться. В буре мыслей Ушиджима нежно поцеловал ее в лоб. Словно легкий ветерок, ее мысли переместились на него. Их взгляды встретились, и никогда еще она не видела на его лице столько беспокойства. На мгновение ей показалось, что она сломала его. — Я не знаю, смогу ли я защитить тебя от нее. — сказал он ей со всей честностью. Он не хотел использовать своего отца в качестве щита для ее защиты. Если бы он мог вынести любое наказание, направленное против нее, этого было бы достаточно. Насколько он знал, она достаточно настрадалась от рук своей матери. — Все в порядке, Тоши-кун, — прошептала она, слабо улыбнувшись ему. — Я выживу. Я всегда выживала. — Это неправильно. — отметил он. — Я знаю. Хватка вокруг нее усилилась, когда он притянул ее еще ближе. Сильное чувство безопасности наполнило ее тело, несмотря на то, что он только что заявил об обратном. С ним его действия говорили громче, чем слова. Нетрудно было почувствовать его решимость уберечь ее от опасности. Но она также чувствовала его беспомощность. Он не знал, как утешить ее прямо сейчас, и она не винила его. Она не знала, какой комфорт ей нужен, но сейчас это было нормально. Этот контакт был в порядке. Этого было достаточно. Она закрыла глаза, ощущая свой пульс, свое дыхание, его дыхание. Просто думаю о другом. Он впервые назвал ее своей девушкой. Это было то, что согревало ее. Успокаивающее тепло. Нравится пить чай, и он согревает тебя изнутри. И все же она все еще надеялась, что никто из школы этого не услышит. Особенно его фан-клуб. Они ворвались в класс во время обеда, засыпая его вопросами о его будущем и многом другом. Она пыталась игнорировать все это и верила, что Ушиджима не поддастся им, но это все равно вызывало ее гнев. Она научилась быть устойчивой, когда вовлечены эмоции. Она вдруг заметила, как глубоко вздохнула, кислород наполнил ее легкие до краев. Она открыла глаза, села прямо и вытянула руки. Ушиджима на всякий случай присматривал за ней. И все же она казалась более расслабленной, чем раньше. — Хочешь чай? — спросила она. Он кивнул и последовал за ней на кухню. Вскоре воздух наполнился запахом трав, и оба сидели молча, согревая руки чашкой. И пока они сидели и пили чай, Тамико начала улыбаться и качать головой, в ее глазах выступили слезы. Потом раздались первые рыдания, и потекли слезы. Ушиджима беспомощно наблюдал, как она погрузилась в пучину эмоций, почти крича. Ее лицо покраснело, волосы стали прилипать к заплаканному лицу, а губы неудержимо дрожали. — Что я сделала, чтобы заслужить это? — плакала она. — Если она не хочет меня, зачем она меня родила? Ушиджима встал и обнял ее, а она продолжала повторять. С единственной полезной стратегией, которую он мог придумать, он крепко держал ее и раскачивал из стороны в сторону. Его рукав вскоре промок от слез и соплей. Он не возражал. Ему было все равно. Все, чего он хотел, это чтобы она перестала плакать. Это заняло много времени. Но это дало ей возможность проветрить накопившуюся тоску. И было ли это облегчением. Ее дыхание все еще было судорожным, губы все еще немного дрожали, но на сердце стало намного легче. Она чувствовала себя более непринужденно. И тоже устала, поэтому закрыла глаза. Было легко услышать сердцебиение Ушиджимы, когда она прижималась к нему. Оно билось быстро. И он все еще крепко держал ее. Она слегка похлопала его по руке, и его хватка ослабла. Платком она вытерлась и глубоко вздохнула. Ей нужно было как-то отвлечься. И вот она встала, пытаясь привести в движение свое тело и разум, но тут Ушиджима снова обнял ее и прижал к своей груди. Против таких сильных рук она не удосужилась сопротивляться. Она могла сказать, что он пытался быть рядом с ней, и это было все, на чем он сейчас был сосредоточен. Внезапно возник небольшой страх, что этот инцидент может отвлечь его от тренировок, большой нет-нет. — Я в порядке, Тоши-кун, — прошептала она ему. Он сжал губы в тонкую линию, медленно отпуская ее. Он не был убежден. Она нахмурилась, показывая это, но она улыбнулась ему своей лучшей улыбкой, на которую была способна в данный момент, и он немного расслабился. — Может быть, если мы поговорим с твоим папой, он немного оттянет мамин поводок. — предложила она. Это заставило его моргнуть, и он уже собирался что-то добавить, когда дверь открылась. Слышно было шуршание одежды, как будто кто-то в спешке раздевался. Тамико направилась к выходу на кухню, когда Тобио чуть не врезался в нее. Он задыхался, и его лицо было красным. — Сестренка, мы должны что-то сделать, — фыркнул он. — Успокойся, — сказала она и положила руку ему на плечо. Он кивнул и сделал несколько глубоких вдохов. При этом он также повернулся несколько раз. Он снова кивнул, закончив успокаиваться. — Что ты имеешь в виду? — она спросила. — Я не хочу переезжать в Америку, — сказал он ей. — Это все, о чем она говорила. Я не хочу покидать Карасуно. Это мой первая… — Настоящая команда, — закончила она за него. Он напряженно кивнул и сжал губы. Печальная улыбка тронула ее губы, и она шагнула вперед, чтобы обнять брата. — Мы ничего не можем с этим поделать, Тобио-кун, — сказала она ему. — Она наша мать, и мы все еще на ее попечении. — Но ее там почти не было, — вставил он. — Разве мы не можем пойти в суд и пожаловаться? Она все-таки пренебрегла нами. Тамико недоверчиво посмотрела на брата. Он действительно хотел зайти так далеко? Но этого нельзя было сделать. Даже если им удастся добиться судебного преследования, что тогда произойдет? Вероятно, их отправят в приемную семью, и кто знает, где это будет. — Даже если мы обратимся в суд, мне еще нет 20 лет, и у меня нет постоянной работы. Плюс вам все равно придется ходить в школу. Мы не сможем жить самостоятельно. — она объяснила. — Или ты хочешь оказаться в приемной семье? Глаза Тобио стали беспокойными. — Нет, но я не хочу уезжать, — сказал он. — Я знаю, я тоже, но у нас нет выбора. — Сказала она ему с тяжелым сердцем. — Мы просто должны пережить это. Она знала, что Карасуно значила для него. Она знала о дружбе, которую он сумел завести там. И мать хотела отнять у него все это. Как жестоко. Тамико снова обняла брата, и ее глаза встретились с фотографиями на прилавке. Ни на одном из фото они не выглядели счастливыми. У их матери было обычное суровое выражение лица. На одном она улыбнулась, и это было с малышом Тобио на коленях. Затем ее глаза встретились с Ушиджимой. Он наблюдал за ними, не желая вмешиваться. Вспоминая, как мать была с ним сурова. И все же она показала свою любовь к нему. Ведь он был ее единственным сыном. Но у Тамико этого совсем не было, и теперь его собственный отец хотел жениться на этой женщине. Может быть, он мог бы выразить свою озабоченность по поводу отца, чтобы хотя бы заставить его задуматься. С другой стороны, он видел, как счастлив был его отец. Должен был быть другой путь. — У меня может быть идея, — внезапно заговорил Ушиджима. Братья и сестры посмотрели на него. — Но это предполагает, что вы двое поедете со мной на следующие выходные.