За сильным мужчиной

Муравьи на земле становились все более интересными, чем дольше она ждала. Поправляя очки на носу, Тамико взяла веточку и преградила им путь. Все уже ушли. Звонок прозвенел 15 минут назад, а она все еще ждала, когда ее заберут. Так как дождя не было, она ждала у ворот школы, но она была не одна. Вместе с ней ждала ее классная руководительница. По мере того, как шли минуты, женщина все больше беспокоилась, заберет ли Тамико кто-нибудь. Обе подняли головы, когда прозвучало имя девочки. Мужчина махал рукой с другой стороны дороги, ожидая на светофоре. Когда загорелся зеленый, он трусцой перебежал дорогу к воротам школы. Его лоб блестел от пота, а дыхание было тяжелым. —Как прошел твой день, милая? — спросил он. —Хорошо, но почему ты так долго, папа? — спросила она. Учитель спросил то же самое. Он задержался на работе — оправдание было принято. Будет лучше, если он позвонит, если его снова задержат, что он обещал сделать впредь. Он снова извинился, а затем повернулся к Тамико, посмотрев на часы. ‐О, посмотрите на время, — воскликнул он. —Слишком поздно для твоих уроков фортепиано. Тамико моргнула, а затем увидела медленную ухмылку, растущую на лице ее отца. Счастливый гул вырвался у нее, когда она улыбнулась в ответ. —Хочешь пойти в парк? — спросил он. «Я принес немного закусок». —Да, — пискнула она. И вот он понес ее на своих плечах в парк. Там они пошли на детскую площадку, где он качал ее на качелях, спускался с ней с горки и следил за тем, как она пытается забраться на столб. Когда она передохнула на скамейке, он читал ей из ее любимой книги, пока она ела онигири. Примерно через два часа они вернулись домой. —Почему твой телефон был на беззвучном режиме? Ее отец испустил тяжелый вздох в ответ на приветствие, снимая обувь. Тобио подошел к сестре и попросил ее поиграть с ним. Тамико знала, что сейчас начнется ссора, и она убежала наверх в свою спальню вместе с братом. Там они не так сильно слышали ссору, но она не затихла. —Ты хоть понимаешь, что ты сделал, Коджи? спросила Шиёри. —Нет, пожалуйста, объясни, — ответил он, довольно раздраженно. « —Я бесчисленное количество раз говорила тебе, что Тамико должна посещать очень важные и дорогие уроки игры на фортепиано, — начала она. « —Что с ней будет, если она будет бездельничать с тобой весь день? —Она будет счастливым ребенком, — возразил он. —Она еще маленькая, а ты уже хочешь, чтобы у нее был график взрослого человека? Ты с ума сошла? —Ты прекрасно знаешь, что это к лучшему, — сказала она. —Она сможет добиться больших успехов, чем раньше научится». —Твои родители тоже так поступали с тобой? — спросил он. —Лишить тебя детства из-за уроков вне школы? У наших родителей такого не было, и они были в порядке. —Это было в прошлом. Мы живем в обществе, где компетентность и навыки — это все. Так оно и есть. —Разве не в этом проблема? Полагаю, общество сформировало вас по своему желанию, и я единственный в этом доме, у кого есть здравый смысл и собственные мысли в мозгу. Тамико и Тобио вздрогнули, услышав, что их мать стала еще громче. Но они продолжали играть. Это была их семья. Это была их реальность. Хотя с тех пор, как Тамико начала ходить в начальную школу, все стало еще хуже. Когда ужин был готов, он прошел в тишине. Затем мать уложила их обоих спать, и в тишине вечера братья и сестры услышали, как они снова ссорятся. Тобио это не понравилось. —Хватит, — хныкал он. Тамико присоединилась к брату в его постели, обняла его и погладила по голове. Она была уверена, что они делают что-то не так, но что именно? Школа началась всего несколько недель назад, а оценок еще не было. Может быть, это из-за уроков фортепиано? В следующий раз она скажет папе, чтобы он шел на уроки, даже если опоздает. На следующей неделе она так и поступила. Довольно недовольный, отец отвел ее на урок. Несмотря на то, что они опоздали, урок ей понравился. Похвала учителя порадовала ее. Она становилась все лучше и лучше и даже занималась дома. Но каждый раз, когда они возвращались домой, атмосфера снова становилась напряженной. Тамико снова и снова молча винила себя. Учительница хвалила ее. Ее оценки были очень хорошими. Неужели этого недостаточно? —Папа, я получила высший балл на контрольной по математике, — сказала Тамико отцу, когда он забрал ее. —Это здорово, милая, — усмехнулся он и взъерошил ее волосы.—Я горжусь тобой. И все же этот цикл продолжался несколько месяцев. Каждый день Тамико винила себя в ссорах родителей, старалась выкладываться полностью в школе и на уроках фортепиано. Но ничего не менялось. Каждый вечер они ужинали в тишине, и после этого начинались ссоры. Однажды, однако, ссоры усилились. —Тебя уволили? вскричала Шиёри.—Месяц назад? На этот раз Тамико и Тобио оба навострили уши. Тихо, как только могли, они слегка приоткрыли дверь в спальню, чтобы прислушаться к разговору. Ответа от отца они не услышали. —Так вот как ты хочешь решить этот вопрос? С помощью алкоголя? спросила Шиёри. —Как насчет того, чтобы поднять свою ленивую задницу с дивана и поискать новую работу? Тамико не нужно было видеть лицо матери, чтобы заметить разочарование в ее голосе. Из того, что Тамико знала, алкоголь не был хорошей вещью для употребления. И все становилось только хуже. Несколько недель спустя их отец с криками начал спор. Шиёри получила повышение и теперь зарабатывала достаточно, чтобы содержать семью самостоятельно. Она подняла братьев и сестер наверх, пока их отец продолжал бушевать. —Мамочка, почему папа громкий? спросил Тобио, когда она укладывала его спать. —Он сердится, Тобио, — объяснила она. —Почему? — спросил он. —Мы все иногда злимся, — сказала она. Но это было уже не иногда. Это было каждый день, и вскоре наступил день, когда все это достигло точки невозврата. Тамико ждала, когда ее заберут из школы. Но ее отец так и не пришел. За ней пришла Шиёри, когда школа сообщила ей об отсутствии отца. Разгневанная, она сообщила в полицию о поисках. Тамико и Тобио были на грани слез, когда узнали, что их отец бесследно пропал. Его пальто и туфли исчезли, и не было оставлено ни записки, ни сообщения. Впервые Шиёри рассердилась на сына и дочь. —Не плачьте о своем никчемном отце, — сказала она. —Он не заслуживает никакого сочувствия, даже от тебя. Тамико впервые почувствовала страх перед матерью. Она прижалась к своему младшему брату и изо всех сил старалась проглотить слезы. Уже поздно вечером полиция объявила, что нашла их отца. Он пил в одиночестве и упал в переулке. В остальном с ним все было в порядке, и его вернули домой. —Как ты мог оставить Тамико одну? — спросила она в ярости. —Ей пришлось ждать почти час. —Оставь меня в покое, — прошипел он. —Нет, я не оставлю тебя в покое, — продолжала она.—Это твои дети, поэтому ты также несешь за них ответственность. Поскольку ты больше не будешь обеспечивать семью, тебе придется больше заботиться о детях. —Я обеспечиваю семью», — возразил он. —И всегда обеспечивал. Я кормилец! —С какой работой? — спросила она. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но слов не последовало. —Ты уже несколько месяцев не заработал ни йены, — сказала она. —И ты потратил мои с трудом заработанные деньги, чтобы напиться до бесчувствия. Тебе должно быть стыдно за себя. Следующие несколько недель были мучительными. В доме семьи Кагеяма воцарилась тишина. Время от времени Шиёри оставляла их с семьей Семи Эйта, так как он и Тамико стали хорошими друзьями. Мать Семи всегда была добра к братьям и сестрам, но они все равно тосковали по своим родителям. Папа должен вернуться домой, а мама — снова улыбаться. Вместе они придумывали многочисленные попытки сделать маму счастливой. —Разве ты не видишь, что я занята? — ворчала она. —Иди поиграй наверху. Что бы они ни пытались сделать, их ждало разочарование. Как бы ни была добра к ним мама Семи, они тосковали по своей маме. Кроме того, именно мать Семи рассказала им о судебном деле из-за развода. Тамико и Тобио пришлось переночевать в доме Семи две ночи. Это были выходные, когда братья и сестры играли с братьями и сестрами Семи, когда пришла мать. —Теперь ваша мама одна заботится о вас двоих, — объяснила она.—А вашему отцу не разрешается разговаривать с вами или видеть вас. На следующее утро Шиёри забрала своих детей и в качестве компенсации хотела заплатить семье Семи. Мать Семи не приняла деньги, а только пожелала семье Кагеяма удачи и везения в будущем. Тамико и Тобио поблагодарили Семи, его сестру и родителей за гостеприимство и вернулись домой. Теперь там было очень тихо. Большая часть вещей отца исчезла. Кабинет отца стал новой спальней Тобио, а в спальне родителей теперь стояла только односпальная кровать. Ужин прошел в тишине. В тот же вечер Шиёри развела костер в саду и в гневе стала бросать на решетку фотографии и одежду. Тамико обняла брата и смотрела, как темный дым сливается с темнотой неба. Нет, она никогда не станет такой же ленивой, как ее отец. Мама будет только злиться на нее, как она злилась на него. Нет, она будет самым полезным ребенком, на которого только может надеяться ее мама. После того, как Шиёри закончила рассказывать о прошлом, на кухне воцарилась тишина. —С тех пор как он уехал, он ни разу не пытался связаться с нами, — рассказала она. —Я не знаю, где он сейчас, женился ли он снова, завел ли новую семью, уехал ли из страны. Тамико и Тобио застыли на месте. То, что они только что услышали, было их прошлым, но почему-то они оба ничего не помнили о тех событиях. Как будто они были стерты или, скорее, заменены более сильными воспоминаниями. —Это было эгоистично с моей стороны», — продолжала их мать. —Я хотела спастись от него, а когда спаслась, то выплеснула свой гнев на него на тебя, Тамико. Я не должна была этого делать. Я не очень хорошая мать и не заслуживаю, чтобы ты меня так называла. Брат и сестра сидели молча. Она извинялась. Их мать, которая подарила им такое тяжелое детство, извинялась. Мало того, она объяснила, почему она поступила так, как поступила. Тамико не думала, что она сама могла бы так поступить, но теперь она, по крайней мере, понимала. —Я не полностью простила тебя, — сказала она. —По крайней мере, еще нет. Но сейчас я рада, что наконец-то могу сказать это и иметь в виду. Тамико глубоко вздохнула, посмотрела на брата, а затем слабо улыбнулась матери. —Добро пожаловать домой, мама. Шиёри смотрела на свою дочь широко раскрытыми глазами. Ее губы начали дрожать, и вскоре по щекам потекли слезы. Рыдания перешли в причитания, и вскоре брат и сестра наблюдали, как их мать выплакала целую реку слез.