Победитель получает всё

— Гарри! — окликнул его кто-то уже у Большого Зала. Гарри обернулся — и встретился взглядом с Нарциссой Малфой. Его первой мыслью — и, стоило сказать, мысль эта отдавала недостойной господина Главного Аврора паникой — было что сейчас ему предстоит столкнуться с малоприятной лекцией на тему «почему-нельзя-спаивать-моего-сына». Но, судя по всему, Драко хватило мозгов не попадаться матери на глаза — Нарцисса лишь мягко произнесла, приблизившись к Гарри на расстояние одного шага: — Гарри, дорогой, я хотела бы с тобой поговорить. Он пожал плечами. После встречи со Снейпом весь он был одно большое ощущение азартного возбуждения, острое, с нотками ярости и желания — гремучая смесь. Если бы только Снейп не был такой глыбой безразличия… — Хорошо, — медленно сказал Гарри, изучая спокойное бледное лицо миссис Малфой. — Можем выйти на улицу и… — Нет, — решительно перебила его Нарцисса. — Нет, милый, мне хотелось бы, чтобы ты заглянул в Малфой-мэнор в ближайшее воскресенье. Как насчёт… пяти часов вечера? Гарри вскинул брови. С самого начала Турнира он ещё ни разу не появлялся у Нарциссы в гостях — они и без того достаточно часто виделись в Хогвартсе, а Люциус взаимодействовал, как правило, не с ним, а с Министром напрямую. — Мне есть что рассказать, — пояснила Нарцисса, верно расценив его замешательство. — И потом… ты давно не виделся со своим крестником. Это, на самом-то деле, было одной из главных причин, по которым Гарри был столь частым гостем в особняке Малфоев — после Победы и амнистии они взяли негласное опекунство над Тедди. Гарри горячо поддержал эту инициативу, хотя поначалу она вызвала много споров и косых взглядов: мол, как это он, великий Гарри Поттер, мог позволить бывшим Пожирателям… Но Нарцисса была отличной матерью. И, вновь и вновь посещая мэнор и встречая своего крестника довольным жизнью, сытым и снова что-то натворившим, как и полагалось всем счастливым детям, Гарри с каждым разом убеждался в том, что решение поручить Малфоям воспитание Тедди Люпина было одной из самых правильных вещей, которые он сделал в жизни. — Конечно, — быстро ответил он, широко улыбнувшись. — Я приду. И, думаю, Теду придутся по вкусу новинки из «Всевозможных волшебных вредилок».  — Надеюсь, что после того, как мальчик испробует их в действии, от особняка останется что-то большее, чем горстка пепла, — с беззлобным смешком прокомментировала Нарцисса. — Ни один павлин не пострадает, — пообещал ей Гарри. Секунду они смотрели друг на друга молча, с лёгкими улыбками, и Гарри метался и сомневался, стоило ли спрашивать у миссис Малфой, что это она обсуждала со Снейпом и кто, во имя Мерлина, был инициатором этого их танца. Нарцисса не говорила ни слова; в глазах у неё плясали смешинки, будто бы она знала в точности, о чём Гарри думает, и его внутренняя борьба очень её забавляла. — Тогда… до воскресенья? — спросил Гарри, с некоторым усилием избавляясь от воспоминания о ладони Снейпа на тонкой талии миссис Малфой. Нарцисса кивнула. — Мы будем ждать тебя, дорогой, — сказала она на прощание, прежде чем приоткрыть дверь Большого Зала и скрыться за нею. Судя по донёсшемуся до Гарри гаму, праздник был в самом разгаре. Но у него самого не было ровным счётом никакого желания возвращаться на бал. К тому же, стоя посреди коридора, он рисковал вновь столкнуться лицом к лицу со Снейпом. С очень, очень злым Снейпом, раз уж господин директор дошёл до того, что начал швыряться в него предметами. Хорошенького понемножку, решил Гарри, затыкая робкий голосок в своей голове — голосок, который настаивал на крайне маловероятном варианте того, что Снейп уже успел остыть и что, быть может, Гарри удалось бы урвать ещё один взгляд. Ещё одно прикосновение. Ещё один поцелуй. Мерлин, Поттер, это насилие. Он сжал зубы и решительно направился к лестнице — ему срочно требовалось остыть. Внутренний дворик, в котором Гарри очутился, был тихим и тёмным. Небо казалось залитым чернилами, редкие огни фонарей могли лишь самую малость разбавить царивший здесь мрак. Идеальное место для тех, кто хотел уединения. И тех… кто хотел. До Гарри донеслись звуки, которые было не спутать ни с чем — тяжёлое сбитое дыхание; нервные смешки; шорох одежды; мокрые поцелуи. На мгновение ему захотелось проклясть Снейпа за то, что тот лишал его — лишал их обоих — этой чувственной близости, этой непристойной, почти скандальной демонстрации желания. Во имя Мерлина, это ведь ни к чему его не обязывало. Гарри не собирался донимать его требованиями немедленно заключить брак, Моргана, ни за что в жизни! И кто в здравом уме отказался бы от молодого и сильного любовника? Какие у Снейпа могли быть аргументы против? Гарри видел его глаза, ловил его взгляды — бешеные, злые, горячие. Сомнений быть не могло. Снейп хотел его. Но продолжал сопротивляться, будто хоть кому-то было от этого хорошо! Он остановился. Вдохнул. Выдохнул. Нужно было успокоиться и отвлечься, отвлечься на что угодно другое. Мысли о Снейпе неизменно рождали в Гарри чудовищный микс веселья, раздражения и чего-то животного, сумасшедшего, лишающего его всякой рассудительности, стоило ему оказаться рядом с господином директором — чего-то граничащего с похотью. Нет. Угомонись, Поттер. И не спеши. Он должен прийти к тебе сам. Он должен захотеть тебя сам — сильнее, чем сейчас; так, чтобы этот его идиотский здравый смысл перестал работать; так, чтобы ты, твоя близость, твои прикосновения стали для него важнее и желаннее чего бы то ни было — правил приличия, репутации, прошлого. Поглощённый своими мыслями, он обогнул укромную беседку и вдруг выхватил боковым зрением знакомое лицо. Медленно, так, чтобы не привлечь внимания сидящей в беседке парочки шелестом мантии, Гарри обернулся. И прищурился. Сомнений быть не могло. Решение мисс Флинт прийти на Святочный бал с девушкой совершенно точно не было всего лишь экстравагантной выходкой. Долю секунды он смотрел на девчонок, обнимающих друг друга так крепко, точно они собирались слиться в одно целое раз и навсегда, а потом шепнул одними губами заклинание. Вот так. Теперь ни один случайный зевака не заметит их и не бросится рассказывать всему замку о занятнейшей сцене с участием Чемпионки Хогвартса. Гарри улыбнулся чему-то своему, потёр горло, которое немилосердно стискивал воротник проклятой парадной мантии, и неторопливо покинул дворик.

***

— Дядя Гарри! Дядя Гарри! — крошечный ураган едва не сшиб его с ног, стоило Гарри переступить порог Малфой-мэнора. На этот раз Тедди щеголял морковно-рыжей шевелюрой, а курносый нос оказался весь усыпан веснушками, и Гарри не без лёгкого налёта веселья подумал о том, что Люциус, должно быть, вспоминал об Уизли каждый раз, когда его взгляд останавливался на вихрастой макушке воспитанника. — Привет, чемпион, — усмехнулся Гарри и пожал маленькую детскую ладошку, которую Тедди очень по-взрослому протянул ему. Мальчишка рос как на дрожжах — Гарри готов был поспорить, что в прошлую их встречу Тедди был на несколько дюймов ниже. — Ещё немного, и вымахаешь ростом с меня, — негромко заметил он. — Ну, где Люциус? Опять торчит в своём кабинете? Тедди важно кивнул. — Люц говорит, что занят важным про… про… про-ек-том. Только он мог позволить себе называть господина Люциуса Малфоя «Люцем». Гарри не сомневался — ему самому за такую наглость прилетело бы в лоб бутылкой непристойно дорогого и выдержанного вина. — И это действительно очень важно, — раздался мягкий голос Нарциссы, спускавшейся в эту секунду по лестнице. — Люциус присоединится к нам чуть позже, как только разберётся с документацией. И мы поужинаем все вместе. Что скажете, мальчики? Было странно оказаться причисленным к «мальчикам» вместе с Тедди, обнимающим его левую ногу. — Добрый вечер, — несколько неуклюже поздоровался Гарри. — Вы… отлично выглядите, Нарцисса. — О, спасибо, дорогой, — отозвалась она с безмятежной улыбкой. И взглянула на Тедди. — Нас с твоим крёстным ждёт ужасно скучный взрослый разговор. Хочешь присоединиться? — Фу-у-у! Тедди забавно сморщил нос и стал неуловимо похож на Рона, каким Гарри запомнил его на первом курсе. Он присел на корточки, вытаскивая из-за пазухи небольшой свёрток, и заговорщически прошептал: — Эй, Тед, я тебе кое-что принёс. Думаю, ты найдёшь отличное применение всем этим забавным штучкам. У Тедди азартно загорелись глаза. Гарри не без оснований полагал, что крестник собирался повторить грандиозный путь шалостей близнецов Уизли. Чете Малфой, как и их роскошному старинному поместью, оставалось лишь посочувствовать. Тедди выхватил свёрток из его рук и испарился так быстро, что Гарри даже ошалело моргнул. Потом поднялся на ноги, бездумно провёл ладонью по уже слегка отросшему ёжику волос и галантно протянул Нарциссе руку, негромко предложив: — Пройдёмся по саду? Она улыбнулась и ухватилась за его локоть. Вместе они вышли наружу, и Гарри в тысячный — но как в первый — раз поразился величию и размаху сада Малфоев: казалось, здесь были собраны все мыслимые цветы, от гордых роз и нежных орхидей до странных зелёных бутонов, названия которых Гарри не знал; сейчас, в разгар зимы, большая часть их находилась в состоянии магического сна, но то тут то там мелькали упрямые разноцветные головы зимних растений. — О чём вы хотели поговорить со мной? — без обиняков спросил Гарри, едва они начали свой путь по узкой извилистой дорожке между клумбами. — В первую очередь — о Турнире, — мягко ответила Нарцисса. — Директор Снейп попросил меня сообщить тебе о принятом Судьями решении касательно второго испытания. Ты тогда не смог присутствовать. Кажется, директор упомянул что-то о несчастном случае на работе… — Да, меня немного задело на одной из миссий, — проговорил Гарри сквозь зубы: решение Снейпа поручить Нарциссе Малфой рассказать ему о грядущем задании вместо того, чтобы сделать это самостоятельно, ему совсем не понравилось. Неужели Снейп в самом деле с такой отчаянной силой жаждал свести к нулю их встречи? Неужели он готов был воспользоваться чем и кем угодно, лишь бы Гарри держался от него подальше? — Мы долго обсуждали, — продолжила Нарцисса, не замечавшая или не желавшая замечать его испортившегося настроения, — что же поручить Чемпионам на этот раз. И большинство Судей высказались за то, чтобы сделать второе испытание проверкой не магической силы, а находчивости, изобретательности и нестандартности мышления участников Турнира. Гарри вскинул брови. — Благо состязание проводится в Хогвартсе, — негромко добавила миссис Малфой. — В замке, хранящем столько секретов… один из них Чемпионам придётся разгадать. И ты, Гарри, дашь им подсказку. — Я? — неверяще переспросил Гарри, разом забывший о своей обиде на Снейпа. — Каким это образом? Если вы про Выручай-комнату, то после пожара она не… — Нет, Гарри, ты не понял, — перебила его Нарцисса, останавливаясь возле одной из клумб и склоняясь над своими драгоценными розами; теперь Гарри видел только её аккуратный профиль. — Ты ведь помнишь своё собственное второе задание? С яйцом дракона? — Конечно, — несколько напряжённо ответил Гарри. — Нам нужно было, м-м, расшифровать песню на русалочьем язы… И вдруг до него дошло. Головоломка собралась, и все её части встали по своим местам: ну разумеется. Никому не известный язык, которым, очевидно, он должен был владеть, один из величайших секретов Хогвартса… — Да вы с ума сошли, — потрясённо прокомментировал Гарри. — Вы серьёзно собираетесь отправить Чемпионов в Тайную комнату? Чтобы что, пнуть труп василиска? Нарцисса выпрямилась и широко улыбнулась ему. — Чтобы принести клык в качестве трофея, — невозмутимо ответила она. — Это задание не будет сопряжено с угрозой для жизни, а потому наше непосредственное присутствие на нём не потребуется; однако это великолепный способ проверить, могут ли наши Чемпионы находить выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. — Не думаю, что кто-то из них является змееустом, — сухо сказал Гарри. — Вот именно, — и Нарцисса подмигнула ему. — Вот именно, Гарри. Это одна из самых тёмных и малоизученных областей магии. Ты дашь им подсказку. На языке, которого они не поймут. На языке, которым они не сумеют овладеть, поскольку ни в одном из них не течёт крови Салазара Слизерина. И всё же, если они догадаются не о содержании этой подсказки, но о том, на что она указывает, если они сумеют найти обходной путь… о, Гарри, не смотри на меня так. Ты сам упоминал, что твой друг, Рональд Уизли, не являясь, в общем-то, змееустом, сумел однажды проникнуть в Тайную комнату. — Да, но… — Гарри, это отличный вариант, — сказала Нарцисса, поворачиваясь лицом к нему. — Мы слишком привыкли к испытаниям, проверяющим исключительно боевые навыки, не находишь? А ведь это не самое главное качество, которым должен обладать Чемпион. И даже не самое необходимое. Гарри насупился, но возразить ему было нечего, и в конечном итоге он лишь пожал плечами и поинтересовался: — А как мы узнаем о ходе самого испытания? — О, привидение той девочки, Миртл, с удовольствием согласилось стать нашими глазами и ушами на протяжении второго задания, — тут же ответила Нарцисса, будто знала, что он об этом спросит. Гарри хмыкнул: — Надеюсь, на этот раз она не будет подглядывать за тем, как Чемпионы принимают ванну. Нарцисса взглянула на него с любопытством, но Гарри развивать тему не стал. Они прошлись ещё немного, то и дело останавливаясь для беглой оценки состояния цветов. Нарцисса не спешила заговаривать с ним, но казалась решительной и подбирающей слова, из чего Гарри заключил, что новость о Тайной комнате была не единственной причиной столь настойчивого приглашения посетить мэнор. И не ошибся. Спустя какое-то время, выпустив из тонких пальцев очередной плотно сомкнутый бутон, Нарцисса вздохнула и буднично произнесла: — Я также хотела бы обсудить с тобой директора Снейпа, дорогой. Гарри уставился на её узкую спину растерянно и неверяще. Потом спросил, чуть резче, чем следовало, будто защищаясь: — К чему это вы клоните? Нарцисса вновь повернулась к нему лицом. Взгляд у неё был серьёзный, но губы едва заметно подрагивали, точно она готова была улыбнуться. — Видишь ли, твой… интерес к директору начали замечать, — медленно произнесла она. — Разумеется, это ваше личное дело, в которое никто не станет лезть. Но, Гарри, тебе стоит быть осторожнее. — Нет никакого инте… — возмущённо начал он, но Нарцисса перебила его: — Так уж вышло, что на Святочном балу директор… обрисовал мне в двух словах всю эту ситуацию. Она очень беспокоит его, Гарри. Не сомневаюсь, ты не имел в виду ничего плохого и не хотел его оскорбить или очернить его имя, однако вопрос репутации… — К дракклам эту репутацию! — прорычал Гарри, мигом позабывший о том, что минуту назад собирался убеждать Нарциссу в абсолютном отсутствии интереса ко Снейпу со своей стороны. — Можно всю жизнь просидеть в рамках этой сраной репутации, — Нарцисса не вздрогнула, но взгляд её посуровел, как будто Гарри был её несовершеннолетним сыном, случайно выругавшимся в присутствии матери, — не сделав ничего из того, что хотелось, что стоило бы сделать. И вообще, я не понимаю, какого Мордреда Снейп обсуждал с вами… — Гарри, послушай меня, — она не повысила голоса, но что-то в её тоне заставило Гарри моментально заткнуться. — Ты смотришь на ситуацию с неправильного угла. Если точнее… ты оцениваешь её как Герой. Как Избранный. Как Гарри Поттер. Как кто-то, кому простят любое безумство, любую связь. Как кто-то, кого магическое сообщество оправдает и извинит, даже если твой выбор окажется шокирующим для большинства. Но бывший Пожиратель Смерти и двойной агент Северус Снейп — это другой разговор. И совершенно другое отношение. Ты понимаешь, к чему я веду? Гарри мрачно уставился на неё. Нарцисса деликатно сжала его запястье. — Пожалуйста, прояви чуть больше уважения к доброму имени Северуса, которое ты сам с таким трудом возвращал ему, — мягко произнесла она. — Если это значит, что я теперь и на пушечный выстрел не должен к нему приближаться… — Нет, Гарри, — глаза миссис Малфой сделались вдруг весёлыми и заблестели. — Это совсем не означает, что ты должен оставить директора в покое. Разумеется, при наличии взаимной симпатии, это очень важный момент. Гарри вскинул брови, молчаливо требуя продолжения. — Тебе нужно действовать… деликатнее, — пояснила Нарцисса. Гарри накрыло странным чувством нереальности происходящего: честное слово, миссис Малфой давала ему советы по покорению неприступной крепости «Северус Снейп». Это тянуло на внеочередную проверку в Мунго. — Что значит деликатнее? — уточнил он. — Не привлекая внимания тех, кому не следует совать свой нос в ваши с Северусом взаимоотношения, — спокойно ответила Нарцисса. — И, Гарри… я понимаю, быть может, это твой личный прямолинейный стиль, но… тебе не кажется, что, когда человеку кто-то нравится, когда человеку настолько кто-то нравится, он попытается сделать этому кому-то что-то приятное, поухаживать, проявить внимание? Гарри насупился. Теперь Нарцисса отчитывала его как малолетку. — Попробуй предложить Северусу что-то, что ему понравится, что заставит его понять, что ты о нём думал и хотел его порадовать, — растолковала миссис Малфой. — Судя по всему, теперь его порадует только моя скоропостижная кончина, — буркнул Гарри. Нарцисса медленно покачала головой. — Я так не думаю, — вежливо возразила она. Гарри не успел ничего ответить, спросить или — Мерлина ради, в самом деле? — посоветоваться: в этот момент где-то поблизости раздалась весёлая трескотня Тедди Люпина, сопровождавшаяся тихими ответами Люциуса, и Нарцисса тут же сжала запястье Гарри, будто предупреждая, что разговор на этом окончен, и повернулась к появившимся перед ними мужу и воспитаннику: — Ну, все договоры подписаны, мэнор стёрт с лица земли? На носу у Тедди красовалось чёрное пятнышко, и Гарри не сомневался, что крестник уже опробовал волшебный карандаш из «Вредилок», надписи, сделанные которым, как гарантировали производители, оживали и произносились громким гнусавым голосом. Оставалось надеяться, что Тед ещё не выучил ни одного вульгарного словечка.