Победитель получает всё

— Снова вы, Поттер, — обречённо резюмировал Снейп, но что-то в лице его, во взгляде, в позе, едва уловимо изменившейся, стоило Гарри очутиться в его кабинете, подсказало тому, что на самом-то деле ему были рады. Просто — по-своему, тихо, без громких слов. Может, за это он Снейпа и… — Ты здесь сидишь безвылазно, что ли? — удивился Гарри: на часах было девять вечера. Северус знакомо поджал губы: — Не твоё дело. Гарри обижаться и спорить не стал — были более важные, неотложные вещи. — У меня всего час или около того, — сообщил он Северусу, приближаясь к его столу. Тот невыразительно пожал плечами, мол, мне плевать, и, с демонстративной неохотой отложив в сторону длинное письмо, которое до этого момента внимательно изучал, поднялся на ноги. Вкрадчиво уточнил: — И ты, значит, решил посвятить всё своё свободное время тому, чтобы донимать меня. — Ну, я соскучился, — мягко ответил Гарри, и у Северуса странно дёрнулась щека; он как будто хотел сказать что-то, и на кончике его языка уже замер недоверчивый ядовитый ответ, но в последний момент господин директор лишь усмехнулся — той самой своей усмешкой, значение которой было невозможно разгадать. У Гарри не было ни времени, ни настроения для загадок: он с силой провёл ладонью по лицу и зачем-то сообщил, хотя Снейп не спрашивал: — У нас… проблемы. С последним задержанным. Он оказался дальним родственником какой-то жутко влиятельной американской семьи, и теперь они устраивают в Министерстве цирк, требуя отпустить бедного мальчика. А он не раскалывается на допросах, хотя я точно знаю, что он замешан в нелегальной торговле опасными ингредиентами, у меня, блядь, нюх на такое! — Язык, Поттер, — осадил его Северус, изучавший его со странным выражением в глазах — чем-то между любопытством и весельем. — Если ваш… гм-м… подопечный в самом деле выходец из благородной семьи, нет ничего удивительного в том, что его многочисленная родня попытается теперь вызволить его из камеры предварительного заключения и задействует все имеющиеся у неё связи. Не сомневаюсь, Шеклболт крайне обеспокоен ситуацией — помнится, прошлая подобная завершилась чередой громких скандалов. Гарри угрюмо кивнул. — Чего я не понимаю, — продолжил Снейп почти ласково, — так это какого драккла, Поттер, ты торчишь здесь и отвлекаешься на меня вместо того, чтобы сосредоточить всё своё внимание на ликвидации этой ситуации. У меня сложилось впечатление, что ты более ответственно подходишь к своей работе, жаль разоча… — Ну какая же ты язва, — не выдержав, пробормотал Гарри и притянул его к себе, коротко, но крепко целуя — в самые насмешливо искривлённые губы, чтобы продолжать Снейп не смог. Тот оторвался от него несколько сладких мгновений спустя: разумеется, с оскорблённым видом, словно это не его пальцы скользили по плечам Гарри и не его жадным выдохом обожгло ему подбородок, когда Северус завершил поцелуй. — Нетерпеливый, наглый, самоуверенный мальчишка, — высказал ему Снейп почти задыхаясь. Ладонь Гарри ещё лежала на его пояснице и, уж в этом Гарри не сомневался, обжигала кожу даже через плотный слой мантии. — Судя по тому, в каких обстоятельствах ты это говоришь, это мои лучшие качества, — с хриплым смешком ответил Гарри, лаская взглядом чужое узкое лицо. Его глаза соскользнули ниже, на белую шею, и он не удержался от улыбки и от еле слышного: — Рад, что ты выполняешь моё условие. Снейп прижал пальцы к бугристой поверхности шрамов, и лицо у него стало уязвлённое и злое. Секунду спустя он выставил другую руку перед собой, молчаливо требуя дистанции. Гарри поцеловал её — эту подрагивающую узкую ладонь. И покорно отступил первым, разрывая их странное объятие. Во взгляде Северуса на долю мгновения мелькнуло замешательство. — На самом деле я пришёл не просто так, — негромко сказал Гарри — и продемонстрировал Северусу увесистый свёрток. — У меня для тебя подарок. — Подарок? — переспросил Снейп таким тоном, точно под плотным слоем цветного пергамента — упаковывал Кричер, Гарри ни за что не сумел бы сделать это так аккуратно — могла обнаружиться ядовитая змея или что похуже. Гарри кивнул. Какую-то долю мгновения он собирался вручить свёрток Северусу лично в руки, но в последний момент передумал и положил его на стол. И, опершись о столешницу бедром, поманил Снейпа к себе: — Ну же. Откроешь его при мне? Мне хотелось бы увидеть твою реакцию. — Мерлин, Поттер, если это какая-нибудь глупая шутка… — прошипел Снейп. Гарри перестал улыбаться. — Ты считаешь, что я способен на какой-нибудь подлый розыгрыш по отношению к тебе? — спросил он резко и почти враждебно. Атмосфера в кабинете господина директора разом изменилась. Снейп дёрнул подбородком, опасно прищурился, явно взбешённый этим его тоном, открыл было рот, чтобы — Гарри не сомневался — осадить его или полоснуть меткой чередой ядовитых замечаний… Тяжело вздохнул. Прикрыл глаза. И, приблизившись — не к свёртку, но к нему, Гарри, — осторожно сжал его пальцы. — Извини, — выговорил он с усилием, словно каждое слово весило несколько тонн. — Мне… бывает трудно привыкнуть. Гарри молча подпихнул к нему свёрток, но Северус продолжал смотреть на него, и его взгляд, дрожащий и колеблющийся, как пламя свечи, соскакивал с переносицы на скулу, потом на подбородок и наконец… Он не поцеловал — только едва ощутимо мазнул сухими тёплыми губами по губам Гарри. И, если подумать, это был неплохой способ примирения. Гарри уставился на их переплетённые пальцы, выласкал косточку на запястье Северуса подушечкой большого и негромко сказал: — Знаешь, ничего не выйдет, если ты не будешь доверять мне. Я доверил бы тебе свою жизнь, своё сердце, свою репутацию — что угодно из этого списка. Но ты будто только и ждёшь возможности отыскать в происходящем какой-нибудь подвох. — Всегда есть подвох, — пробормотал Северус и вдруг прижался горячим лбом к его плечу в незнакомой демонстрации того, на что Гарри считал его неспособным. — Я пытаюсь. Пытаюсь, Гарри. Прошу, не торопи меня, это… тяжело. Гарри, боясь дышать, осторожно погладил его свободной рукой по волосам и почему-то севшим голосом повторил: — Подарок. Открой его. Пожалуйста. Снейп выпрямился. Взял в руки свёрток. Взвесил его на ладони. И, ещё не сорвав обёртку, медленно уточнил: — Книга? Гарри кивнул. — Дай угадаю, очередной бездарный сборник «Триста восемнадцать способов сварить Зелье Забвения», из которых триста пятнадцать запрещены магическим законодательством? — со смешком уточнил Северус; Гарри как-то сразу понял, что за едкостью его тона пряталось сейчас что-то живое и дрожащее, чудовищно уязвимое — вот каким оно было, это беззащитное розовое нутро господина директора, вот где его стоило искать и вот что являлось для него самой надёжной бронёй. Он с улыбкой покачал головой: — Северус, я могу ничего не смыслить в Зельеварении, но я всё-таки не круглый дурак. Это гораздо более ценная вещь. Хотя в легальности некоторых рецептов оттуда я в самом деле сомневаюсь… Северус хмыкнул и взмахнул палочкой; пергамент исчез, осталась только книга в его руках — потрёпанная, с почти отваливающейся обложкой и выцветшими надписями. Снейп не шевелился одну бесконечную секунду. Медленно, очень медленно, будто борясь с собой, он открыл самую первую страницу. Подписанную — «Собственность Принца-полукровки». Знакомым торопливым почерком, с крошечной кляксой чернил, оставшейся на «а» от слишком сильного нажатия… Гарри знал этот учебник от и до — на шестом курсе он не раз выручал его на Зельеварении. И потом, после памятной прогулки с Гермионой, прогулки, завершившейся в наконец оправившейся от страшного пожара Выручай-комнате, Гарри не сумел противостоять соблазну пролистать его снова. Это была часть человека, которого он любил; это был его друг, если мыслимо назвать книгу другом; это было то, из чего получился Снейп, каким Гарри знал его сейчас — и, как ему показалось, вернуть столь ценную реликвию своего прошлого было делом особой значимости. Северус всё молчал и молчал. Только смотрел на потрёпанный учебник, неказистая наружность которого ни на грамм не соответствовала драгоценному содержанию. Наконец он поднял голову, и Гарри обожгло силой его взгляда — изумлённого; растерянного; благодарного; чуть ли не испуганного; почти восхищённого. — Как, во имя Мерлина… — начал он совершенно севшим голосом. Гарри улыбнулся и охотно пояснил: — На шестом курсе мне нужно было место, куда я мог спрятать этот учебник, чтобы ты не отобрал его. А теперь… теперь я о нём вспомнил, и мне показалось, что я обязан вернуть его тебе. Он ведь твой. Снейп, всё ещё очень напряжённый, погладил кончиками пальцев ветхую обложку. Аккуратно положил учебник обратно на стол. И… — Я искал его, когда вернулся сюда в качестве директора, — тихо сказал Северус, глядя куда-то в сторону. — Искал на протяжении долгих месяцев. И не сумел найти. — Конечно, не сумел, — рассмеялся Гарри. — Я… надёжно его спрятал. Только я сам мог бы забрать его из Выручай-комнаты. А после пожара я думал, что она уничтожена. Было… приятным сюрпризом обнаружить, что это не так. — Что ж, припоминаю, что в своё время он сослужил тебе хорошую службу, — резко произнёс Снейп. — Не жаль расставаться? Гарри пожал плечами и честно ответил: — Да, неплохую. Я носился с ним повсюду, знаешь? Пытался разузнать, кто такой этот Принц-полукровка, ставший мне учителем, объектом восхищения и другом. Чёрные глаза Снейпа чуть расширились. — Нельзя считать другом старый учебник, — хрипло сказал он. — Я тоже так думал, — с улыбкой отозвался Гарри. — Но Принц, личность которого пряталась за язвительными пометками и точными замечаниями на полях… этот Принц был для меня на шестом курсе всем. Я даже, наверное, был в него по-своему влюблён. Гарри не понял, как это произошло. Между ними только что была дистанция, Северус стоял, скрестив руки на груди, а он, Гарри, полусидел на столе (наверняка нарушая тем самым массу правил) — и вдруг Снейп обхватил обеими ладонями его лицо, выдохнул в самые губы на грани слышимости: — Ты… ты… — Я что? — спросил Гарри одними губами, даже не дыша. — Ты просто… феноменален, — сдавленно произнёс Северус. Глаза у него были больные и жадные, почти злые. — Это комплимент? — нервно уточнил Гарри. Снейп странно усмехнулся, покачал головой, приник — телом к телу, позволяя обнимать себя. И поцеловал — неожиданно грубо, до крови, точно даже в этом поцелуе боролся с самим собой. Гарри погладил его по спине, обнял, притянул к себе ближе, и в какой-то момент поцелуй сделался медленным и глубоким, нежным, точно кожа этих бёдер. Тихо запищал аврорский браслет на его запястье: время истекло. Гарри с сожалением отстранился и, ещё удерживая Северуса в руках, пробормотал: — Мне пора идти. Тот отрывисто кивнул. Гарри разжал пальцы, и Снейп тут же отступил — вновь собранный и отстранённый, в броне до кончиков ногтей. — Удачи с делом, — негромко сказал он практически идеально ровным голосом. Гарри кивнул, шагнул к камину, зачерпнул горсть Летучего Пороха… — И, Гарри, — догнало его уже в спину, еле слышное, с раскатистой звучной «р». — Да? — отозвался он не оборачиваясь — ему откуда-то было известно, что сейчас скажет Северус, и тот не простил бы Гарри бестактности в такой момент. — Спасибо. Быть может, это лучший подарок в моей жизни. Гарри широко улыбнулся, но от шпильки не удержался: — Значит, на помолвку придётся подыскать что-то ещё более грандиозное. Изумрудное пламя взметнулось вокруг него яркими всполохами, и ответа Снейпа он уже не услышал.