Убиваю чудовищ

      Когда рассвет взошёл, и последние остатки пепла от кимоно Руи развеялись, Танджиро и Геральт отправились к Зеницу и Иноске. Утренний лес был поистине потрясающим: деревья колыхались от малейшего дуновения тёплого весеннего ветра, на траве уже появилась роса, первые птицы, вернувшиеся с дальних краёв, чирикали, пели, пытаясь перекричать друг друга. Появились первые листья, недалеко журчала бурная горная река, поток которой услышал ведьмак своим практически идеальным слухом. Льды Натагумы таяли, вызывая быстрейшее течение, которое нельзя переплыть даже при всём желании. Действия элексиров закончились, возвращая ведьмаку привычный, немного бледноватый вид. Но красотами природы наслаждаться было некогда: парень и ведьмак спешили на помощь к Иноске и Зеницу. Судя по всему, что по лесу летают разные вороны, выкрикивающие приказы, глава организации уже в курсе происходящего. Да и было бы странно, если бы он не знал: не каждый день убивают несколько десятков истребителей. Но есть одна проблема. Короб оставили у Зеницу, для пущей его уверенности. Ни в одном приказе не прозвучало имя Танджиро и Незуко. А если послали столпов… Что ж, остается надеяться на их рассудительность.       Выбегая на поляну, залитую едва греющим солнечным светом, Геральт и Танджиро увидели странную картину. Ведьмак не мог вспомнить имя столпа: то ли Гию, то ли Шио… Неважно, но он в данный момент сражался с некой девушкой, тоже истребителем. Бледная кожа и большие глазам, у которых нет зрачков, только дымка градиента, фиолетовая радужная оболочка становится темнее, чем ниже она опускается. У неё были волосы до плеч, которые исчезали из черного в тёмно-фиолетовый, скрепленные на затылке заколкой, с бело-фиолетовым орнаментом в виде бабочки с разделенными челками до ушей, немного приподнятыми, прежде чем они падают, обрамляя её лицо, с двумя более тонкими прядями до подбородка под ними.       — Томиока-сан, драки между членами организации строго запрещены. Зачем вы нарушаете устав? Почему вы не хотите убивать этого демона? Вы же всегда принципиальный, Томиока-сан! — голос девушки был похож на тихое журчание весеннего ручья, только пробудившегося и не совсем наполненного потоком воды. Она говорила негромко, но ее спокойно можно было расслышать. На лице у нее сияла добродушная улыбка, но ситуация была отнюдь не такой. Гию же напротив был сосредоточен, на его лице не дрогнул не один мускул, он крепко держал катану. Он не ответил на ее вопрос, что раззадорило девушку.       — Вы как обычно, Томиока-сан! Делаете что-то, ничего не объясняя, а потом удивляетесь, что вас недолюбливают! Вы такой неразговорчивый! — красавица залилась звонким смехом. Лицо же Гию подобного веселья не разделяло. На нем отражалась смешанная гамма чувств, которые даже Геральту было сложно разгадать. Неожиданно девушка сделала выпад вперед, пытаясь, если не убить, то ранить истребителя. Парень отразил удар, отпрыгнул и поймал девушку под мышку.       — Меня не недолюбливают, — наконец проговорил Томиока, будто выдавливая из себя слова.       — Неужели вы этого не замечаете, Гию-кун? ВЫ. ВООБЩЕ. НИКОМУ. НЕ НРАВИТЕСЬ, — не переставая улыбаться, она раздельно произнесла фразу, словно вбивая в мозг ее собеседника прописную истину, о которой знают даже маленькие дети.       — За сестрой, быстро. Нет времени на пререкания, — что удивительно, Танджиро даже спорить не стал и унёсся в сторону запаха Незуко.       Вдруг девушка резко выставила одну ногу назад. Геральт увидел блеск скрытого лезвия в ботинке. Через секунду он оказался рядом, предотвращая если не убийство, то точно ранение Столпа воды.       — Прекращайте. Даже ведьмаки друг друга так не резали, как вы, — он держал ногу крепко, не давая даже блеклого шанса вырваться. Она удивленно посмотрела на него.       — Здравствуйте, а вы кто? — она заинтересованно наклонила голову набок, как делаю кошки.       — Тот, кто не допускает убийств на ровном месте. Предлагаю убрать вам скрытый клинок. Оба скрытых клинка, и мы нормально поговорим, — взгляд фиолетовых глаз встретился с золотистыми, отчего девушка невольно отшатнулась, улыбка чуть дрогнула. Глаза после действий эликсиров все ещё не вернули привычную яркость и сияли, словно две луны. Девушка опустила ногу, и Столп отпустил её.       — Рад тебя видеть, Гию. Я думал, ты уже умер, — ведьмак перевёл взгляд на парня, который невозмутимо убрал катану, поправляя половинчатое хаори.       — Я стал сильнее с нашей последней встречи, — ответил он и замолчал, словно оборвав фразу.       — Время идёт, а что-то в людях не меняется, — закатил глаза Геральт, — Я ещё не забыл, как ты, не разобравшись, едва не прикончил мальчика и его сестру.       — Я был глуп.       — Был? Томиока-сан, вы как были, так и остались… — девушка решила вмешаться в разговор.       — Ты тоже помолчи, ты едва не продырявила ему скулу, — ведьмак накрыл ладонью рот девушки, пытающейся что-то возразить. Раздались крики воронов: «Доставьте мальчика Танджиро с тёмными волосами и его сестру демона к резиденции Оякаты-сама в целости и сохранности! Это приказ лично от главы истребителей! Доставьте мальчика Танджиро…».       — Довольна? Скажи спасибо, потом бы проблем себе огребла, — ведьмак убрал руку, — я не эксперт в людских отношениях, но, по-моему, для начала принято знакомиться. Геральт из Ривии.       — Шинобу Кочо, Столп Насекомого, — привычная улыбка вернулась на место, — Геральт-кун, спасибо. Судя по всему, я и правда немного погорячилась. — она нервно засмеялась.       — Извиняйся перед Томиокой, а не передо мной, — отрезал ведьмак.       — Томиока-сан, простите за поспешность выводов. Меня разозлило ваше молчание и препятствование без объяснений. Если бы вы в следующий раз удосужились… — попыталась объясниться Шинобу.       — Прощаю, Кочо, — их взгляды пересеклись, и Томиока замолчал как партизан, приняв невозмутимый вид.       — Поразительное искусство общения. И меня ещё называют нелюдимым, — пробормотал беловолосый.       — Что, Геральт-кун?       — Ничего, двинули. ***       Путь был неблизкий: когда они перешли реку, открылся вид на красивое поместье. Шинобу сказала, что оно принадлежит ей, и так и называется — Поместье Бабочки. Сладкий дурманящий аромат глицинии летал в воздухе, солнце стояло в зените, слепя путников. Штаб главы был в километрах двух-трех от дома Кочо, и проходя мимо него, Шинобу помахала двум девочкам, игравшим в саду. Геральт даже протер глаза, думая, что начинает сходить с ума: девочки были практически одинаковы. Бамбуковый забор ограждал поместье, тянувшись вдоль всего его периметра, он тихо поскрипывал из-за ветра, издавай умиротворяющий звук. Облака по небу растянулись на многие километры, красиво плывя по нему. Девушка поймала одну бабочку на палец, которая кружила вокруг.       — Ты им нравишься, смотрю? — заметил ведьмак.       — Не знаю, с чем это связано, но да, они летят на меня, как на цветок. Может, им нравится запах Глицинии, витающий вокруг поместья, — девушка улыбнулась, в этот раз по-настоящему тепло, любуясь бабочкой.       «Запах… Запах Глицинии. Забавно, мы уже отошли на приличное расстояние, но он все ещё чувствуется. Может, кажется? Ладно, не важно, потом выясню», — Геральт сделал мысленную пометку.       — Какие вам животные нравятся, Томиока-сан? — девушка повернула голову к парню, глядя ему в его глаза цвета морской волны.       — Не знаю, Кочо, у меня таких нет, — парень задумчиво посмотрел на бабочку, упорхнувшую в небо.       — Какой вы скучный, Томиока-сан. Геральт-кун, а у вас? — обратилась Шинобу к ведьмаку.       — Коты, — съязвил тот, — просто обожают меня.       — О, классно! Они такие милые! Я не удивлена, глаза ваши очень похожи, — девушка рассмеялась, не поняв сарказма. Её пряди забавно тряслись, спадая ей на лицо.       — Угу. Мы скоро придём?       — Да, вот уже виденеется усадьба, — Гию указал на дом. Они прошли через лес Глицинии, отчего у присутствующих закружилась голова. Геральту же было все равно, после канализации с Риггером он вообще никакой, даже самый резкий запах не воспринимал всерьёз. Поместье было обнесено высоким частоколом, его ворота открыли какие-то странные люди в масках: Шинобу объяснила, что это так называемые «какуши». Именно они устраняют погромы, эвакуируют охотников, расчищают место битвы после работы истребителей. Какуши вежливо поклонились в ноги, отчего ведьмаку стало жутко неловко. После чего его проводили к входу в дом. Небольшая полянка, выложенная гравием, всяческие цветы и деревья, на которых только-только появились первые листья. Сад был очень аккуратен и ухожен, создавая ощущение не главного штаба, а какого-нибудь загородного дома дворянина Севера. Какуши сообщили о собрании, которое должно было начаться через десять минут. Геральт прервал попытки Кочо заговорить с ним, сказав, что устал, и погрузился в медитацию. Постепенно двор наполнялся людьми: девушка, судя по лёгкой походке, парень, но низкий, тяжёлые шаги какого-то огромного мужчины, мальчик, едва издававший звуки. Они все сели и начали переговариваться, и ведьмак даже с закрытыми глазами чувствовал, как на него пялятся. Скоро пришли ещё двое, потом внесли какого-то человека. Геральт открыл глаза: Танджиро был связан и окружён Столпами.       — Слушайте, зачем мы церемонимся? Парень нарушил устав, путешествовал с демоном. Разве этого недостаточно, чтобы мы могли сами разобраться без главы? — мужчина лет двадцати с серёжками в ушах, чуть выше Геральта, имеющий за спиной два меча, задал вопрос, — По-моему, тут все очевидно: обезглавим на месте, и дело с концом.       — Согласен! Парень знал, на что идёт! Давайте разберёмся прямо сейчас! — парень с необычным цветом волос, перетекающим из жёлтого в рыжий, улыбаясь, смотрел на Танджиро.       — Ренгоку-сан, давайте не делать поспешных выводов и дождёмся главу… — попыталась вмешаться Шинобу.       — Бедное дитя! Столько повидало, столько пережил! Я буду молиться за его душу! Сделайте это быстро и безболезненно, — гулким голосом, словно звучащим из пещеры, сказал великан, почему-то плача. Он сидел как-то обособленно, что-то шепча себе под нос.       — Извините, что вмешиваюсь, но я не могу представить, чтобы глава был не в курсе этой ситуации. Давайте дождёмся его и тогда решим, — миниатюрная с виду девушка тихо сказала своим звонким голосом.       — Ты слишком добрая ко всем, Мицури. Охотник не должен забывать, кто он в первую очередь: истребитель демонов. Он заслужил наказание, — ведьмак повернул голову к доносившемуся с дерева голосу. Парень с повязкой на лице и змеёй на плече, которая тихо шуршала и что-то шипела, лежал на дереве. Глаза у него были разного цвета: синего и жёлтого. «Куда я попал? Где какие-нибудь Охотники лет тридцати — сорока? Одни подростки. И они все столпы? Да уж, судя по всему, дела в организации правда не очень. Ни одного старого, мудрого вояки, только юнцы. Больше на сборище шутов похоже, нежели на высших истребителей», — подумал Геральт, вставая. Неожиданно Танджиро пришел в себя и закашлялся. Он хотел что-то сказать, но в горле пересохло, как в пустыне. Поэтому он лишь и мог, что кряхтеть и шептать.       — О, очнулся! — высокий мужчина с белыми волосами и серёжками посмотрел на него, — Блестяще! Парень, мы сейчас обезглавим тебя за нарушение кодекса Охотников. Радуйся, что это сделаю это я! Я отрублю твою голову особенно ярким способом!       Ведьмак разрезал толпу плечом, вдруг все разговоры разко затихли и разом смолкли. Он смотрел на Танджиро, не желая ни с кем встречаться взглядом. Геральт открыл флягу с водой и велел парню открыть рот.       — Пей, все вопросы потом. Никто тебя не тронет, — Танджиро судорожно впился губами в горлышко, как в последний раз и начал глотать воду. Это продолжалось около минуты в мёртвой тишине, прерываемой лишь звуком скрипящего частокола и шелест листьев. Когда Белый Волк завинтил обратно крышку, он разрезал верёвки, помогая парню подняться. И тут началось…       — Ты вообще кто? Тебя приказа доставить не было. Не мешай и убирайся, пока не пострадал. Тебя тоже убить? Как ты смог сюда проникнуть? — вопросы вперемешку с угрозами посыпались, словно из рога изобилия. Когда тирада прекратилась, он наконец поднял свой взгляд. Кто был покрепче, невольно вздрогнули, девушка взвизгнула и спряталась за спину парня, слезшего с дерева. Один гигант не дернулся, судя по всему, он ничего не видел, продолжая что-то бормотать себе под нос.       — Послушайте парня, а потом будете делать выводы, — ведьмак покачал головой, становясь рядом с Танджиро. Никто не решился двинуться с места, так и чувствовалась аура ведьмака, готового, в случае чего, убить обидчика. Тогда шатен начал свой рассказ: и про их встречу, и про убийство всей семьи, и про то, как Геральт защитил его и его сестру от Томиоки. Как они были вместе два года, и в конце концов одолели пятую низшую луну. Когда Танджиро закончил, повисла неловкая пауза.       — Твоя история не имеет смысла, нет никакого доказательства, кроме ваших слов, что твоя сестра не ела людей. Мы не можем тебе верить, — парень со змеёй указал на него пальцем.       — Но… Моя сестра ПРАВДА НИ РАЗУ НИКОГО НЕ ЕЛА! — закричал Танджиро, видимо, отчаявшись докричаться до Столпов, чьи глаза были полны сомнений и неверия.       — Не ела? Да, парень? — вдруг раздался голос со стороны, — ДА ТЫ ПИЗДАБОЛ! ДЕМОН, И НИКОГО НЕ ЕЛА! Хватит вешать лапшу на уши. Знаешь, в чем проблема? ТАКОГО, БЛЯТЬ, НЕ БЫВАЕТ!!!       Всё глаза, кроме Геральта, обернулись к пришедшему. Ведьмак прекрасно всё видел боковым зрением: парень лет 25 жутко улыбался, глаза его были похожи на демонические. В одной руке он держал короб, а в другой обнаженную катану.       — Демоны — не люди! Они, блять, не знают, что такое пощада! Они будут сжирать твоё тело без зазрения совести! Так что… Есть только один выход! — незнакомец замахнулся катаной, с целью проткнуть короб насквозь.       Друзья Геральта всегда говорили, что он один из самых терпеливых людей, что они встречали. Тот же Ламберт безнадёжно проигрывал, являясь одним из самых эмоциональных ведьмаков, что встречал Белый Волк. Порой он задавался вопросом, что было бы с Ламбертом, если бы мутации не смогли притупить его эмоции. Наверное, он был бы своеобразным фонтаном. В этом состязание с Геральтом мог потягаться разве что с Эскелем, который был более добродушен. И правда, притупленность эмоций часто граничила с безэмоциональностью. Ведьмак всегда, по мере возможности, старался держать нейтралитет. Лишний раз пройдёт мимо, не вмешиваясь в дела местных бандитов, не будет переругиваться с крестьянином, недостаточно заплатившим, проглотить все оскорбления, угрозы, направленные в его адрес. Он привык так жить, и это его не задевало. Всё равно завтра все благополучно это забудут, и он, в том числе. Но ведьмак ненавидел, когда бьют, убивают, насилуют, пытают беззащитных. Женщин, детей, стариков, калек. Он иногда не вступался, но всегда потом жалел об этом. Одно дело, когда это касается лично тебя. Он привык быть один. Но близких ему людей он в обиду не даст. И как все знают, даже у самых терпеливых людей, порой заканчивается терпение.              Геральт через мгновение оказался возле беловолосого, удерживая руку с катаной. Тот неприязненно посмотрел на него.       — Ты ещё что за хуй?       — Опусти, один раз прошу, — Геральт, сохраняя всё немногочисленное внутреннее спокойствие, произнес почти что по слогам.       — Иди нахуй, урод. Я подчиняюсь приказам только одного человека — нашего главы. Так что пиздуй, пока не проткнул вместе с коробом и тебя.       Воцарилась мертвая тишина. В этот раз действительно мертвая. Ни одного звука. Даже ветер перестал дуть. Злость накопилась у Геральта со всего: от усталости, которая накопилась из-за суток недосыпа, битвы с низшей луной, долгой дорогой, полное разочарование в столпах, которые были готовы устроить самосуд просто потому, что так захотелось. Их абсолютной безалаберностью, не желанием хотя бы выслушать. И что самое главное — попытка убийства беззащитных Танджиро и Незуко, которые не могли даже сопротивляться. В мире ведьмака было понятно, с какими тварям и нельзя в принципе вести диалог: гули, утопцы, бесы, черты и прочие. Были и разумные, с ними порой было можно договориться. Но это другая ситуация. Был дан приказ сверху и его ослушиваются. За такое в Каэр Морхене повесили бы вверх ногами над воротами. В чем бы не обвиняли ведьмаков, те никогда не делали вреда тем, кто не может ответить. А тут…       Сокрушительный правый удар едва не заставил потерять Санеми сознание. Тот даже понять не успел, почему его правый глаз закрылся. Дальше послеловал удар в диафрагму ногой, отчего тот выронил короб, согнувшись в три погибели. Геральт за секунду разжал левую руку Шинадзугавы, проворачивая тому средний палец на 180 градус туда и обратно. Жуткий треск, после чего удар лбом, парень упал, теряя равновесие. Сапог ударил по туловищу, ломая ребра и выбивая воздух из лёгких. И в завершении этого ведьмак поставил ногу прямо на шею. Столпы шокированно глядели на эту картину. Второй по силе столп даже сделать ничего не успел, как был повержен. Парень со змеёй и мужчина с белыми волосами было потянулись за катанами, но были остановлены объявлением.       — Ояката-сама прибыл! — девочки, с виду не более десяти лет, похожие друг на друга как две капли воды, вели под руки мужчину. Ведьмак это услышал, но даже не думал повернуться. Он пристально смотрел на пытающегося подняться мужчину.       — Геральт из Ривии, Мясник из Блавикена, Белый волк, а также мутант, убийца, чудовище и выродок. Приятно познакомиться.