Геральт обнажил меч, готовясь к атаке. Клинок блестел ядовитым составом, который не давал демонам регенерировать так быстро. Также серебро было очень неприятно для всех видов чудовищ — вроде, ничего страшного, но очень неприятно жжётся, словно замедляя заживление ран. Ведьмак был полностью сосредоточен: порой мужчина входил в состояние полной концентрации. Эмоции переставали играть какую-либо роль, чувства притуплялись ещё сильнее, а от мутаций они и так были не совсем ясны. Аура Геральта перестала ощущаться, вообще. Прочитать, какое действие будет следующим — затруднительно. Аура Ренгоку ощущалась куда значительнее, он буквально полыхал огнём. Выжигающим, уничтожающим всё на своём пути, но при этом благородным, готовым спасать. От Танджиро же сквозило презрением, омерзением и… ненавистью? Аказа понимал — первым делом нужно убить мальчишку. Уничтожить наследника — охотникам будет в сотни раз сложнее. Правда, когда теперь есть этот мутант… ситуация усложняется. Но ничего, в прошлый раз ему повезло. Не более.
Демон рванул в сторону Камадо, тот едва успел выставить катану перед собой. Но удара не последовало — Геральт отрубил руку. Она, конечно, быстро регенерировала, но всё же неприятное замедление ощущалось. Удар по дуге от ведьмака, выпад, последующий «аард». Ренгоку напал сразу, но Аказа, использовав «Стрелку компаса», уклонился от всех огненных кат. Геральт тут же подключился, чудовище попыталось ударить его ногой, но тот отклонил голову. Ведьмак бросает «Самум», мимолётное ослепление — ничто, но всё же даёт промежуток, и Кёджуро успел вставить «Море в огнях». Конечно, для Аказы не составило труда прочитать его ауру и спасти свою шею, но вот ведьмак уже наносит диагональный удар. Танджиро, в это время подбежавший ближе, использует «Рассекающую водную гладь». Демон лишь рассмеялся и откинул парня в сторону, намереваясь добить «свободным стилем», но руки вновь улетают. Ведьмак не давал даже шанса навредить кому-то. Он то появлялся, то исчезал, и в такие паршивые моменты. Аказа никак не мог это просчитать. «Картечь» сносит половину лица, но оно тотчас же целëхонькое. «Разрыв», ведьмака дошёл лишь до живота, мужчина вытащил меч, дабы тот не застрял. «Пылающая вселенная» даже не царапает Аказу, тот подпрыгивает вверх «Уничтожающим стилем» оставляет кратор в том месте, где стояли охотники. Они же сами были втянуты ведьмаком под «Квен-щит».
Земля завибрировала, пошла трещинами. Поезд противно заскрипел, от ветра в сторону полетели Иноске, Зеницу и Канао, спешащие на помощь. «Десять тысяч листьев сверкающей ивы» размазали бы ребят, но Ренгоку с мужчиной сбили атаку. «Вот же черт, какой сильный! Я уже устаю парировать все его техники, а вот ведьмак держится… Слаб. Ты слаб, Ренгоку.» — задумавшись, Кëджуро поздно ставит блок. «Двойной демонический фитиль» сбивает его с ног и выбивает воздух из лёгких. Аказа, уклоняясь от атак ведьмака, оказывается около столпа и «удар снизу» готов размельчить рёбра невнимательному парню, но нога отрубается Танджиро, что произвёл атаку-вихрь. Аказа наотмашь бьёт по катане, заставляя Камадо скользить по земле далеко назад. Ренгоку «пылающим восходом солнца» вынуждает демона уклониться. Чудовище смеётся, но тут же сзади загривок его шеи отлетает в сторону. Аказа в страхе прыгает вверх так, как никогда не делал, «Свободный стиль», чтобы истребители отошли и «Уничтожающий стиль». Ренгоку и Танджиро прячутся под щитом, развёрнутым ведьмаком. Чудовище приземляется на землю, разводит руками. Рана уже зажила.
— А ты хорош, старик. Второй раз почти отрубаешь мне шею. Мне нравится, ты интересный, — жёлтые глаза вступили в схватку с демоническими. Аказа указал пальцем на мужчину, — Так и быть, сперва я убью тебя.
Демон сорвался с места, откинув в стороны Танджиро и Ренгоку. Скорость его бега была где-то 50 км/ч, и с каждой атакой нарастала. Ведьмак, блокировал, парировал уклонялся. Они бежали по поезду, вдоль поезда, внутри него, проломив стену спиной Геральта. Тот лишь поморщился на это, сейчас нет времени думать о боли. Техники задействовались все сразу: «Стрелка компаса», «Свободный стиль», «Боевой стиль», «Двойной демонический фитиль». Казалось, что воздух сейчас стал самым сильным оружием. Ведьмак парировал практически невидимые волны, снова и снова выставляя Арондит. Руны меча светились яркими цветами, значит, были готовы к использованию. Ведьмак задел Аказу, вновь отрубив руку, что воспламенилась. «Ирден» замедлял чудовище, отчего то всё больше приходило в ярость. Бой слишком затянулся, восход солнца совсем скоро. А он даже никого не убил! Да, парень со столпом едва держаться на ногах, но этот и сам не отдыхает, так и отдышаться Аказе не даёт. Да, выносливость демонов куда больше, нежели человеческая, но когда на тебя постоянно наседают, каждую гребанную секунду — это напрягает. «Десять тысяч листьев сверкающей ивы» разрушают вагон, отправляя металические части в полёт, но ведьмак прикрылся щитом. «Вихрь» отбивает все воздушные атаки, а бомбы не дают сконцентрироваться, видимость сокращается из-за вспышек и взрывов. Противники уже убежали на километр от места действия, не заметив, как. Аказа начал паниковать — время откровенно играет против него. Неудачное «кольцо тысячи летающих звёзд» лишает демона ноги, а затем почти шеи. Третий раз. Он делает сальто назад. Ведьмак, пользуясь моментом, пьëт отличные элексиры «Гром» и «Петри».
—Ты не человек, нет. Вы не можете так… слабые… жалкие… Столп и наследник! Смешно! У тебя огромная сила. Я прошу тебя, присоединяйся к нам! Стань демоном. Бессмертным существом — демон не оставлял надежды на «благоразумие» ведьмака. Тот лишь усмехнулся.
— Как я и думал. Ты, может, сильный, но просто законченный идиот. На что ты рассчитываешь? Что я соглашусь и пойду с тобой? Ты просчитался, тварь. Я знаю, какого быть монстром. Думаешь, зрачки у меня такие от рождения? — мужчина постучал себя по виску. — Я прошёл через большее, чем ты. Но знаешь, в чем разница, Хакуджи? Я не потерял человечности. И они, — ведьмак кивнул в сторону приближающихся Ренгоку и Танджиро, — сильнее нас обоих вместе взятых. Я — машина для убийств, ты для меня — не более, чем очередной заказ. Чудовище, которое нужно убить. Поверь, мне не в новинку, это моя жизнь. Они могли жить по-другому… Но вы, ублюдки, забрали у них всё. Ты — демон, живший сотни лет, очень выносливый, крепкий и сильный. И они, зная это, вступают с тобой в бой. Это и есть мужество. Храбрость. Этот и есть
сила.
Аказа внимательно слушал мужчину, даже наклонил голову, с интересом рассматривая оппонента. Его слова имели некий смысл. Но что-то не давало принять их так легко.
—Какой в этом смысл, в этом «мужестве», если в конечном итоге ты умрёшь? Уйдёшь, и о тебе все забудут? Как бы силён ты не был, время возьмёт своё, — демон захохотал, выдирая себе клок волос, глядя на ведьмака безумными глазами. Тот же смотрел на эту картину с полным равнодушием.
— Скажи, Хакуджи. Ответь мне на один вопрос. Коюки была сильной?
Наступила тишина. Звенящая, леденящая душу тишина. Обычно такое бывает перед огромным взрывом. Перед Аказой неслись сотни картинок. Он не понимал, что видел. Какая-то девушка, очень красивая, мило улыбается и целует парня, лежащего на траве. Они вместе смотрят на фейерверки. Он сжимает её руку и счастливо улыбается. Такой радостный и добрый смех. Аказа взирает на это с недопониманием. Он не может понять, почему трава такая мокрая и мягкая, почему вечернее небо такое прекрасное… Что такого в этих фиолетово-синих отсветах? В этих лучах заходящего солнца? Почему они так радостно хохочут? Что это вообще такое… смеяться. Радоваться. Улыбаться. Жить.
«Я обещаю, что никогда тебя не оставлю…».
И пустота. Всепоглощающая, мать её, пустота. Ненависть и ярость. Злость. Обещание истребить их всех. Всех до единого. Слабым не место в этом мире. Они никогда не смогут нормально выживать. Хотя, может они хотели просто жить.
Геральт увидел растерянный взгляд Аказы. Он сильнее сжал рукоятку меча.
—Ты убил шестьдесят человек голыми руками. Всё потому, что они забрали её у тебя. Я прекрасно это понимаю. Но это не оправдывает всей той боли, что ты причинил. Сколько ты убил парней? Скольких девушек ты сделал несчастными? Сколько матерей остались без сыновей? — самое страшное было в том, что ведьмак говорил абсолютно равнодушно. Даже намёка на сострадание не было, лишь сухое изложение фактов. — Мне жаль, Хакуджи. Любовь творит с нами странные вещи — ещё страшнее, чем ненависть.
Клинок блеснул, но в последнюю секунду демон-таки успел отскочить. Ещё выпад, ещё, и ещё. По дуге, грудь Аказы насквозь пронзита мечом. Разрез до плеча и ведьмак снова в блоке.
—Ты… — парень показательно срастил кости и плоть, раздался щелчок. Он был вновь спокоен. С виду. — понятия не имеешь, о чем говоришь.
СДОХНИ, ВЫРОДОК!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Земля затряслась. «Последний стиль: Голубо-серебрянный неспокойный заход солнца» — самый быстрый, жёсткий и разрушающий стиль. Хаотичные удары, обрушившиеся на ведьмака, были подобны метеоритному дождю. Каждый последующий удар бил всё сильнее и сильнее. Геральт уже не понимал, как до сих пор держится. Инстинктивно уклоняясь, отражая атаки, разрубая кулаки и ступни вновь и вновь, мужчина искал слабое место. Но Аказа перешёл в неукротимый режим, финальный. Самый уничтожающий. Земля тряслась, куски поезда летали по воздуху, остальные охотники не могли даже приблизиться к месту сражения. Это была настоящая битва титанов. Пыль стояла столбом, выпады, удары кулаками, прыжки, стили — всё смешалось в один большой танец. Геральт прекрасно рассчитывал свои силы. Он надеялся, что Аказа рано или поздно ослабнет и даст шанс. Сто первый, сто тридцатый, двухсотый. Ведьмак сбился со счета на двухсотом ударе. Но этого хватит. Закономерность выявлена. Слабое место — выявлено. Промежуток — выверен. Геральт перекатывается влево, разрезает снизу вверх, задевая демона. И исчезает. Аказа в шоке, а уже в следующий момент он лишается обеих рук. Светловолосый получает сильнейший удар в «квен». Щит отбрасывает его на метров тридцать, давай передышку. Но уже поздно. Заход солнца. Готово.
— Умри, Демон!
На огромной скорости Танджиро и Ренгоку комбинируют дыхания, создавая просто гигантского пламенно-водяного дракона. «Чистилище и дракон перемен» заставляют демона в срочном порядке отменить атаку и принять эту. Стрелка компаса не зря работала, аура этих двоих как на ладони. Первым отлетает Танджиро, отсекший полголовы Аказе, впечатывается в паровоз, ломая рёбра и получая сотрясение, отрубается. Ренгоку продержался подольше, но вскоре и его катану демон ломает, нанося удар по ней. Он хватает левую руку Кёджуро… И отрывает предплечье. Самого столпа в болевом шоке, выкидывает куда подальше, смеясь.
— Глупцы! Ваши ауры как открытая книга! — Аказа хрипло кашляет, мерзко ухмыляясь. Но он забыл кое-что. Не у всех аура есть. И эта простая вещь, которую, кажется, пора было выучить за весь бой, Хакуджи вспоминает перед тем, как мир кружится перед глазами. Холодная свежая трава щекочет его щеку. Пока он просто не может поверить. Ему. Отрубили. Голову. Впервые за триста лет у кого-то это получилось.
— Проклятье! Этого не может быть! Чтобы какой-то мутант отрубил мне голову!!! Нет, не так быстро…
Солнце медленно, но неизбежно поднималось из-за горизонта. Первые лучи уже освещали шевелюру ведьмака, что без сил стоял на коленях, пытаясь отдышаться. Эффект эликсиров прошёл, вновь появилась гудящая боль, что отдавалась в позвоночнике. Принять «Ласточку» нельзя, будет интоксикация. Навалилась жуткая усталость, хотелось лечь и заснуть прямо тут, на земле. Но, превозмогая недуги, Геральт медленно поднялся, опираясь на меч. Он шёл словно мертвец, восставший из могилы.
Аказа неожиданно для всех: ведьмака, Канао, Зеницу, Иноске и Танджиро, который пришёл в сознание, отрастил себе голову. Но продолжать бой невозможно: солнце уже испепеляет ему кожу. Демон бросился бежать. Аказе никогда не было так страшно. Жизнь его была на волоске и не факт, что он сейчас не сгорит на солнце. Но у него есть шанс! Он не может так глупо проиграть, именно сейчас! Сгореть на солнце — это позор. Какой это воин?!
— Стоять, ублюдок, — стальной меч толком не пригодился за всё время проживания Геральта в этом мире. Но он никогда его не снимал, игнорируя вопросы и предложения оставить его, ведь «Так будет легче». Привычка, выработанная за долгие годы, не подвела мужчину. Клинок полетел, крутясь, словно колесо, и пробил Аказе сердце. Тот пошатнулся и упал на колени, стараясь регенерировать. Но теперь точно было поздно. Геральт просто подошёл, идеальным диагональным срезом отрубил демону голову. После чего, собрав остатки сил воедино, он развернулся и вертикальным ударом разрубил тело на две части. Ноги ведьмака подвели его, он зашатался и рухнул наземь. Тот смотрел на тлеющую голову врага.
— В первую нашу встречу, я подумал, что так произойдёт, — усмехнулся Аказа. Из его глаз текли слëзы, который он безуспешно пытался спрятать.— Но мне казалось это таким далёким, недостижимым. А теперь я умираю. Как иронично, не правда ли? Бессмертная тварь, а?
— Это был славный бой, — прохрипел ведьмак, почти отключившись. Аказа улыбнулся.
— Согласен, мутант.
Солнце уже испепелило верхнюю часть лица демона. Аказа видел картину того, как какой-то молодой парень бежит навстречу девушке, что плачет и улыбается. Демон вспомнил, что этим парнем и был он. Таким счастливым и радостным. Почему он стал таким? Почему он сейчас умирает, вместо того, чтобы
жить?
— Прощай, старик. Надеюсь, вы истребите Кибуцуджи Мудзана.
Пепел полетел по воздуху, рассеиваясь. Какуши уже прибыли, одни эвакуировали пассажиров, другие — Ренгоку и Танджиро, не без помощи очухавшихся Канао, Иноске и Зеницу. Они плакали, благодарили столпа и просили его не умирать, обнимали Танджиро и рыдали. Даже Иноске ревел, словно маленький ребёнок. Неожиданно Канао вспомнила про главного героя сегодняшней битвы. Она побежала к ведьмаку и из её глаз текли слезы счастья. Никто не погиб.
—Прости, Цири, — наступила темнота, — Я тут ещё подзадержусь.
***
Собрание столпов было в этот раз каким-то невеселым. Ренгоку на заказе, некому всех хлопать по плечу и ободряюще улыбаться, нет Геральта со своими язвительными комментариями и подколами Санеми и порой, даже главы. Тихий ветер шелестел деревья в этом всегда спокойном саду.
— Таким образом, уничтожена пятая высшая луна и все низшие. Благодаря самоотверженности нашего седого друга, мы имеем шанс победить Кибуцуджи Мудзана, уничтожить его раз и навсегда, — глава говорил тихо, но все его слышали, — Я хочу, дети мои, чтобы вы были аккуратнее. Неизвестно, какой будет следующий шаг Кибуцуджи. Но я думаю, в ближайшее время стоит ждать чего-то шокирующего.
Идиллия была прервана громкими хлопками крыльев. Ворон спикировал как сумасшедший прямо перед Оякатой-сама, чуть не сломав себе ноги. Птица замучено дышала, и пронзительно, хрипло прокричала:
—Кар! Статус заказа — выполнен. Энму, первая низшая луна, мёртв!
Облегчённый вздох прокатился по рядам истребителей. Но рано.
— Кар! Помимо этого убита третья высшая луна, Аказа! Геральт из Ривии дважды обезглавил её, сражаясь практически в одиночку! Кар! Камадо Танджиро — переломы и сотрясение мозга! Ренгоку Кëджуро — потеряна рука, состоянии критическое! Геральт из Ривии — истощен, трещины в рёбрах позвоночника. Какуши просят прислать кого-то посильнее — ведьмак невероятно тяжёл! Кар! — птица захлебнулась словами и часто задышала. Сейчас никто из столпов до конца не верил в то, что произошло. Что уж там, даже Ояката-сама не мог поверить. Но кивнув на вопросительно-взволнованный взгляд Шинобу и попросив Химеджиму помочь, Кагая объявил, что собрание окончено. Как было предсказуемо, все его подопечные, кроме Муичиро, что заснул, рванули за удалившимися столпами. Ояката-сама вздохнул, закашлялся кровью и по-настоящему улыбнулся.
— Как же все-таки нам повезло, что он на нашей стороне, — сказал мужчина жене, что спешила к нему. Его состоянии – неважное. Но по крайней мере теперь он уверен в том, что если умрет, есть один человек, который заменит его.
***
— Невозможно… — неверяще прошептал Санеми, глядя на ведьмака, что спал крепким сном. — чтобы такой старик…
— Замолчи! — пощёчина от Шинобу и Мицури прилетели синхронно, и Столп ветра невольно отшатнулся.
— Ау! За что? — возмутился тот.
— За всё хорошее! Он сделал для нашей организации больше, чем мы все вместе взятые! Если бы не он, Ренгоку-сан и Томиока-сан сейчас были бы не здесь, а на три метра под землёй. Так что о невозможности и слабости кого-то стоит говорить в первом лице! — Шинобу была очень раздражена. Её раздражали многие вещи. Но в частности — глупые столпы.
— Да я не про то… Что ты такая нервная?!
— Замолчи. Не видишь, что у неё пациент в предсмертном состоянии? А двое других непонятно, когда из комы выйдут. Понятное дело, что нервничает,— Гию прожигал взглядом в парне дыру, — пойдем-ка отсюда.
— Я хочу всего лишь помочь!
Упирающегося столпа помог вывести Обанай, в кои-то веки проявивший какую-никакую солидарность с Томиокой. Шинобу вздохнула.
— Для вас и врага не нужно, друг друга переубиваете и без помощи демонов, — раздался хриплый недовольный голос с кровати, — да, и зачем так шуметь?
Через секунду Мицури и Шинобу уже обнимали вымученно улыбающегося Геральта…
