***
Кто бы сомневался, что планы Канао и Танджиро претерпят некоторые изменения. Точнее, в Иноске никто не сомневался, но то что обычно проницательный Зеницу словит приступ тупости и попрется вместе с ребятами, не ожидал никто. Но боги сегодня благоволили Канао и Танджиро, и как следствие кабан остался на состязаниях по борьбе, заявив, что не уйдёт до полуночи, а Агацума познакомился с какой-то девочкой, велев не ждать его. Та большая деревня в которую они пришли, (по удивительному совпадению), проходил фестиваль. До этого они были ещё в трёх, но девушке не нравилось ровным счётом ничего. Но на ее удивление, Камадо не разу не пожаловался, а лишь терпеливо кивал, говорил, что в следующем магазине ей обязательно что-нибудь подойдёт и, хватая за руку, дабы она не потерялась в толпе зевак, лавировал сквозь неё. Хоть Цуюри и выбиралась в люди, огромное скопление оных ей не нравились. Пару мальчишек-карманников, что пытались незаметно выхватить кошелёк, были пойманы за шкирку Танджиро, просили прощения и были отпущены под предлогом того, что больше не будут этим промышлять. Поднимать шум, ведя их к полиции, не хотелось. Особенно когда последние могут задать резонные вопросы насчёт ношения катан. В конечном итоге сейчас парень сидел на лавочке перед небольшой площадью, ожидая девушку, что выбирала одежду. На удивление, людей было немного, судя по всему, столпотворение было у развлечений. Камадо взирал на клинок, в то покоился на его коленях. «Долг синоби — убивать, но даже он не должен забывать о милосердии» — сейчас, когда надпись блестела в лучах закатного солнца, от клинка не чувствовалось той мощи, что раньше. Никакой информации о нём не нашлось, хоть брюнет опрашивал всех, даже Оякату-сама. Осталась лишь надежда на деревню Кузнецов, в которую они непременно скоро отправятся. И хоть Сабимару, а именно так назывался клинок, хоть парень и не знал этого, не обладал какими-либо свойствами, но всё же некая странная таинственная сила, исходившая от него, пробивала до холодного пота. —Танджиро, Танджиро-кун! Ответь! — Канао махала руками перед парнем, что уставился на тот самый клинок, что достал из той пагоды. Камадо переключился с клинка на последние события. В последнее время думал много о чем, и думы эти были невеселые. Да, пока они побеждали, но перспектива пугала. В той битве с Аказой, Танджиро ясно ощутил, как после одной единственной совместной атаки с Ренгоку их буквально смяли. Победа была не совместной, это была победа ведьмака. Если бы не он, Кеджуро и всё остальные были мертвы. И причём он не мог ничего поделать с собой. Тот удар выбил весь воздух, как и дух с верой с победой. Камадо не был уверен в своих силах от слова совсем. Он был слаб, как и большинство. Даже столпы не могли справиться с высшими лунами. Гию, Ренгоку — все они не должны быть живы. А он — тем более. —Черт… — выругался парень, вставляя клинок обратно в ножны и одевая их на пояс. Он только заметил девушку, что взволнованно смотрела на него, и его взгляд смягчился. -Канао! Ну как, купила кимоно, что хотела? Девушка вопросительно посмотрела на него. —То есть все те пять минут, что я скакала перед тобой, ты не заметил? —Правда? — Камадо подошёл ближе к Цуюри, — прости, задумался. —Ты в последнее время очень грустен, Танджиро. Всё в порядке? — взволнованнно спросила девушка. Она чувствовала, что он изменился. Былой жизнерадости как не бывало порой. Лишь когда он общался с Геральтом или ней, он что-то чувствовал. Канао было это знакомо, очень знакомо. Она уже толком не помнила старшую сестру. После Канаэ осталась пустота, и лишь порой приходило тепло, согревающее душу. Девушке было невозможно понять, как можно было до самого конца оставаться такой спокойной, даже доброй. К демонам. —Пойдём. Я хочу показать тебе кое-что. — Танджиро дал руку Цуюри и потянул за собой. —Уже темнеет, Танджиро. Солнце сядет через часа два. Думаешь, мы успеем вернуться? — остановилась девушка. Парень развернулся и мягко улыбнулся, прищурив глаза. —Тебе не о чем переживать, дурочка. Я ведь с тобой. — просто сказал он, но так уверенно, что все оставшиеся сомнения развеялись. Эти глаза говорили за себя — для Камадо это было действительно очень важно. Девушка взяла его за руку, перехватывая пакет в правую руку. Спустя два с половиной часа. Путь был неблизкий, он пролегал через проселочные дороги и маленькие деревушки, некоторые из них уже «умерли». Скрипящие от старости, где-то гнилые и сожженые дома, абсоюлтная пустота и тишина — Разрушенная архитектура производила гнетущее впечатление. Танджиро стискивал зубы и руку Канао, ускоряя шаг. Видеть места, в которых ты бывал, в таком состоянии — не передать словами. Наконец они дошли до какой-то деревеньки, где были хоть какие-то люди. Не сказать, чтобы приятные, но и не злые. Усталые, скорее, но это можно было объяснить трудными условиями жизни. —Ещё немного, — сказал Танджиро на немой вопрос Канао. Ночь уже вступала в свои права, когда последние лучи солнца скрылись за горизонтом. —Здесь далеко до чьего-либо поместья? — спросила Цуюри. Перспектива всю ночь провести в лесу не очень прельщала. —До поместья бабочки два часа ходу. Прошу, идём. Будет обидно отступить перед самым концом. Тем более, у меня тут есть один друг нашей семьи — дядя Сабуро. Он обязательно даст ночлег, так что ничего страшного. Девушке не оставалось ничего, кроме как кивнуть. Отказаться она не могла: Камадо терпеливо таскался за ней по всём магазинам, да и бросить друга (друга?) она не могла. Через полчаса Танджиро, молчавший большую часть пути, что было удивительно, улыбнулся, увидев вдали небольшую хижину. —Вот и дядя Сабуро. Зайдем к нему после… — голос парня дрогнул. Он, не веря, втянул носом воздух. И еще, и ещё. —Что случилось? — Канао помнила об остром чутье парня. Танджиро опустил голову и стиснул зубы так, что те едва не треснули. Его ноги задрожали и, не выдержав, подкосились. Он упал на колени и заплакал. Просто, тихо и раздирающе. Канао всё поняла, тотчас же сев на колени рядом с ним и обивив его руками. —Мне так жаль. —Скажи, почему? Скажи, почему все, кто хоть как-то связаны с моей старой, мирной жизнью — умерли? Папа, мама, братья, сестра… Одна демон, а теперь ещё и это. — девушка молчала, потому что ответов на эти вопросы у неё не было. Ей лишь и оставалось, что медленно и размеренно водить по спине брюнета ладонью, успокаивая. —Я не знаю. Я уже больше ничего не знаю, что мог и не мог сделать. Почему… Почему я не успел? Танджиро, вытирая слезы, поднялся на ноги. «Убей, убей, истреби из всех. " — громко стучало в голове, отзываясь болью в висках. —Ты уверен, что… — попыталась сказать девушка. —Да. Мой долг, как истребителя — убивать демонов. — парень медленно пошёл в сторону дома, держа руку на ножнах. «А как Синоби — защищать тех, кого обещал» — добавил он про себя. Перед тем, как отодвинуть дверь, Танджиро последний раз взглянул на звёздное небо. Миллионы, не миллиарды звёзд светились, как и луна, что была абсолютно круглой. И несмотря на ночь, было светло как днём. «Совсем как в ту ночь, когда Геральт спас меня» — улыбнулся шатен. Затем он снова посмотрел на дверь. Вынув Сабимару из ножен, он зашёл внутрь. Картина уже раздираемого, пусть и мёртвого человека, была неприятна. Демон медленно повернул голову в сторону вошедшего. —Вот и молодой истребитель пожаловал. Что ж, я буду не прочь подкрепиться. Тем более, эти серёжки. Хмм… Они кажутся мне знакомыми. Мы нигде не встречались? —Так вы и правда ничего не помните. — безэмоционально промолвил Танджиро, — Ну что ж, тогда тем более не жалко, когда я убью вас. —Придурок, я в два раза больше тебя. Думаешь, какой-то подросток сразит меня? — демон приготовился к прыжку и сделал его. Но Камадо на месте не оказалось. Он убрал меч в ножны, повернувшись полубоком. Однако большим пальцем лишь немного выдвинул лезвие. —Что, испугался? Иди сюда, парнишка. Будешь моим обедом. Господин говорил, что ты вернёшься, рано или поздно. Не знаю, но я не чувствую от тебя опасности. Неужели это были всё пустые разговоры? Танджиро опустил взгляд. —Страшно? — демон медленно подбирался к охотнику, не боясь его от слова совсем. Как раз на нужную дистанцию, и парень втянул носом свежий ночной воздух с улицы. —Я не испугался. Мне просто больно. Два разреза, и всё было кончено. «Крест Асина» не прощал ошибок. Камадо, шатаясь,подошёл к голове, которая всё ещё не понимала , что произошло. —Мне так жаль, дядя Сабуро. Так жаль, что не смог вас спасти. - глаза Танджиро наполнились слезами. Говорят, перед смертью демоны вспоминали свою жизнь. —Я побеждён божественным дитя? - усмехнулась уже почти исчезнувшая голова, - Не так уж... Это и плохо... Пепел вылетел в открытую дверь, рассеиваясь по ветру. Камадо вышел на порог, убирая меч в ножны. Он смотрел на звёздное небо ,и ему показалось, что на небе появилась ещё одна звёздочка. —Покойтесь с миром, дядя Сабуро. Спасибо вам за всё. Канао подошла ближе и взяла его за руку. Казалось, что даже говорить ничего не надо, он и так всё понимал. И сейчас, когда они стояли на пороге этого старого дома, втягивая свежий ночной воздух, любуясь звёздами, девушка поняла - она нашла родственную душу. Израненную, яростную, но в которой ещё осталась доброта и вера в лучшее. И сейчас Цуюри чувствовала, что любое касание этой тонкой нити, называющейся гранью, разделяющей добро и зло, плохое и хорошее - всё, что осталось, и баланс нарушиться. Либо в разрушение, либо в созидание. Это пугало, очень сильно пугало. Девушка крепче сжала его руку, улыбнувшись и посмотрев на его глаза, всё ещё изучающие звезды. И Канао поклялась помочь ему, спасти. Обязательно. —Пойдем, осталось совсем немного. - промолвил Танджиро, потянув её за собой. Он шёл уверенно, и не разу не обернулся, чтобы посмотреть назад. Там осталась лишь пустота, ещё один нарыв на больном теле, что называется душой.***
Ветер колыхал траву на поляне вокруг пепелища, что стояло посреди. Небольшое, уже едва заметное, одни чёрные брусья, давно полуразрушенный фундамент. Давно обуглевшееся, едва заметное. Здесь редко кто бывал, но сейчас тут были двое, стоящие у надгробия: парень сидел на коленях, закрыв глаза и молясь, нашептывая какие-то слова. Его подруга стояла рядом, глядя своими печальными глазами на эту картину. Как только он закончил, погладил надгробие и вытащил из корзины сзади некоторые вещи. —Привет, мамочка, папочка, братики, сестрёнка. - нежно начал парень, с любовью смотря на каменное изваяние, - Простите, что так редко прихожу, и что Незуко нет сегодня со мной. Вы же знаете, я поступил в ряды истребителей демонов, и дел у нас невпроворот. Вот, выходной, значит, выделили. Представьте, Геральт сразил третью и пятую высшую Луну, за что дали отгул всем столпам и нам, в том числе. Я тоже старался, честно, но пока слаб. Я не сдаюсь, не подумай, Шигеру, но мне действительно сложно. Порой даже не знаю, потяну ли. То ли дело Геральт - если бы не он... Знаете, с нашей последней встречи я ещё больше привязался к нему. Помнишь, пап, я говорил, что он чересчур жесток, мрачен и грустен? Так вот, забудь. Он такой же как мы все - потерянный, но продолжающий бороться. Теперь я понимаю его. Тем более, не знаю, может, мне кажется, но в последнее время его взгляд стал менее хмурым. Надеюсь, он найдёт свою "Цири" - я бы с удовольствием познакомился с ней. Ведьмак не много говорит о ней, но говорил, что мы очень похожи. Интресно, каково видеть свою копию? А, мам, это Канао, моя подруга. Красивая, да, сестрёнка? Согласен, она очень добрая, пусть и молчаливая с виду. На самом деле, она очень разговорчивая, пусть и притворяется. Такеру, мы не пара, прекращай. - неожиданно засмеялся Танджиро. Отсмеявшись, он продолжил. - Я скучаю по вам. Дяди Сабуро тоже не стало. Ну... Вы догадываетесь. Я опять не успел, отец. Не знаю, сколько продлится этот ужас. - устало потер виски Камадо, - я так устал, если честно. Не значит, что я брошу сражаться, но порой так хочется вернуться немного назад, когда вы все были живы. Когда я носил уголь из деревни, и дядя Сабуро кричал мне: "Иди сюда, паренёк, переночуем у меня. Ночью по лесу опасно ходить". И пусть мы жили бедно, трудно, но я хочу вернуться... Ладно, что я всё о себе да о себе. Танджиро открыл корзину, доставая оттуда всякое. —Братики, сестрёнки, вот вам булочки с корицей, которые так любите. Простите, если немного твёрдые. Мам, вот твои любимые цветы - такие прекрасные. Пап, вот чашечка кофе, что ты всегда пил по утрам. - трясущимися руками и с наворачивающимися слезами парень едва открыл чайник. Канао отвернулась, чтобы не заплакать, глядя на эту сцену, - Простите, что-то я нервничаю сегодня. Может, переутомился... Да, точно. Следующие пять минут прошли в тишине, что Танджиро смотрел на могилу, молясь за каждого и вспоминая всех. —Я скоро приду, обещаю. Вы даже не заметите... Как пролетит время. Цукуго Шинобу опустилась на колени рядом и обвила руками Камадо сзади за шею. Он погладил мягкую кожу её внешней части ладони, грустно полуулыбаясь. —Я открыл глаза, и это был всего лишь сон. Очень долгий сон, где мы все вместе. - прошептал парень. Впереди ещё очень много всего. Квартал красных фонарей ждет, как и деревня Кузнецов.***
—Йеннифер? - взволнованно спросил молодой девичий голос пепельноволосой девушки, что в нетерпении оперлась на стол в поместье Корво-Бьянко. —Кажется, я нашла маршрут. И у нас есть несколько вариантов... - все друзья Геральта знали эти глаза. Фиалковые и зелёные, что горели пламенем решимости...