Прямиком в Ад

      Диего, целый и невредимый, совсем такой, каким был при их последней встрече, стоял на пороге с небольшой сумкой в руках. Его широко раскрытые голубые глаза были прикованы к Хот Пэнтс, как и её лиловые к нему. От одного взгляда на Диего, которого она не видела эти три дня, в груди Хот Пэнтс поднялась необъяснимая волна радости. Вся твёрдость её намерений тут же испарилась словно дым, уступая место непреодолимому желанию обнять его, прижаться и никогда не отпускать. Хот Пэнтс слегка раскрыла рот в радостном неверии и даже немного подалась всем телом вперёд, чтобы кинуться к нему, но её кое-что остановило. И это было не её самообладание, а… сам Диего. Вернее, злость, которая от него исходила, которая едва читалась на его лице. Нервно сглотнув, Хот Пэнтс, чья радость сошла на нет, сжала губы в ниточку.       Диего, всё так же молча, переступил через порог комнаты и закрыл за собой дверь на ключ. Он бросил сумку на пол и, подойдя ближе к девушке, замер напротив. В нём что-то бурлило, так и стремясь вырваться наружу. Это что-то могло в любую секунду выплеснуться и обжечь её, и, не собираясь дожидаться, чтобы это произошло, Хот Пэнтс, собрав всю свою волю в кулак, решила первой обратиться к нему.       – Здравствуй, Дио. Долго же ты.       – Это ты слишком рано, – процедил Диего сквозь зубы.       'Огрызается… С чего бы? Что-то случилось?'       – Что случилось? – уже вслух спросила Хот Пэнтс. – Что тебя задержало? На тебя напали?       – Меня задержало состояние моей любимой лошади, – всё так же раздражённо продолжил Диего. – И ты это должна была понимать. Знаешь, на каком месте я завершил? На двадцать втором, – не дав Хот Пэнтс подумать, ответил он сам себе. – И знаешь, что это значит? У меня опять нет никаких очков за этап. Будь я двадцать первым, я бы заработал хотя бы одно. Но не-е-ет. Ты взяла и пришла третьей, мисс "мне плевать на эту гонку".       – Ты… – Хот Пэнтс чуть не задохнулась от возмущения. – Ты обвиняешь меня, Диего Брандо? Стоит ли мне напомнить тебе, по чьей милости мы решили разойтись? И теперь у тебя хватает наглости говорить, что ты не набрал очков по моей вине?       – Я не обвиняю, я спрашиваю, Хот Пэнтс. Зачем ты так торопилась? – не отступал Диего. – У тебя что, других дел не было? Как же Труп? Или всё, уже забыла про него?       – Да как ты смеешь так говорить! – всё же не сдержала своё возмущение Хот Пэнтс, чувствуя, как Диего задел её за живое. – Я ищу его! Ищу! Но у меня ничего не выходит! Но Валентайн здесь, в Чикаго, а значит, я сделаю всё возможное, чтобы добыть сердце!       – Ты хочешь напасть на Валентайна? – усмехнулся Диего. – Здесь? В городе, полностью подконтрольном ему? Голову хоть иногда включай. Мы даже не знаем, какой у него стенд, а в его наличии можем быть просто уверены.       – А ты вот самый умный, да? – Хот Пэнтс с каждой фразой всё больше злилась. – Я приехала третьей, но я не хотела этого! Я не могла остановиться перед финишем! И я надеялась, что ты придёшь следующим! Надеялась! А потом я искала для нас эту треклятую гостиницу, потому что ты так попросил! – она со всей силы ткнула пальцем в грудь Диего, и он настолько опешил от такого напора, что мог лишь молча на неё смотреть, не находя, что сказать. – И сидела ждала тебя здесь, чего делать не обязана! Тебе напомнить, как ты меня оставил?! Ты поцеловал меня и уехал, бросив, как какую-нибудь дрянную собачонку! И когда я уже было смирилась с этим, знаешь, что я узнаю?! Узнаю, что ты, придурок, постоянно лезешь ко мне, и даже не удосужился сказать, что ещё год назад был женат!       Теперь уже пришёл черёд Диего распахивать рот от удивления.       – Как… Как ты это узнала? – недоумённо спросил он.       – А ты даже не отрицаешь, да?!       – Нет, а смысл мне это отрицать?! – Диего всплеснул руками, вновь вмиг вспыхнув. – Да, я был женат! И я не понимаю, почему тебя это так удивляет! Вот так сюрприз, у меня, Диего Брандо, были женщины!       – Мне сказали, что ты отравил старушку ради наследства!       – А, вот значит как?!       – Да!       – И какая тебе разница?! Был ли я женат, убивал ли я её?! Тебе что, не наплевать на это?!       – Да! Да, мне не наплевать!       Тут же стало тихо, будто разом выключили все звуки. Оба молчали, расширенными глазами глядя друг на друга, и только их дыхание да звуки за окном нарушали тишину. Хот Пэнтс пыталась осознать, что она только что ляпнула, а Диего – смысл её слов. Не выдержав противостояния взглядов, Хот Пэнтс зажмурилась и поджала губы, словно надеясь вернуть обратно слова, которые так неосторожно слетели с них. Она даже не могла поверить, что правда могла сказать такое вслух. И не просто вслух, а ещё и в лицо самому Диего. С одной стороны в этой фразе не было ничего такого ужасного, но они оба понимали скрытый в ней посыл. Посыл, который сама Хот Пэнтс не хотела признавать, хоть это уже и было неизбежно, ведь всё это время он маячил на периферии её сознания.       – Погоди… – осторожно и недоверчиво начал Диего. – Погоди, Хот Пэнтс… Ты хочешь сказать, что…       – Я не знаю! – перебила она его, чтобы не дать ему успеть сказать вслух то, что вертелось у них обоих в головах. – Я правда не знаю! Я запуталась! Да, ты заносчивый, самовлюблённый и хамоватый, но ты… ты стойкий, целеустремлённый, умный и даже по-своему честный и справедливый! У тебя есть характер и сила, есть искренность, и огонь в глазах, такие, что мне даже и не снились! Это всё притягивает меня! И то, что ты делал со мной, мне… – в голове вновь ожило воспоминание о Диего, три дня назад столь горячо целующего её в губы, от чего у неё в груди снова предательски разлилось тепло. – Мне… мне нравилось! Оно не должно было мне нравиться, но нравилось! Это… неправильно! – совсем сбивчиво, совсем теряясь, говорила Хот Пэнтс, смотря куда-то вперёд, мимо Диего, ведь так не хотела увидеть в его глазах осуждения или ещё чего-нибудь похуже. – И я не должна ждать встречи с тобой, но я её жду! Мне правда должно быть плевать, сколько у тебя было женщин, как ты с ними обходился, был ты женат или нет, но это не так, потому что… – она сделала глубокий вдох и всё же встретилась взглядом с чужими бездонными голубыми глазами. – Потому что ты мне небезразличен, Диего.       Губы Диего странно дрогнули, будто он в последний момент остановил себя от какой-то фразы. Хот Пэнтс ещё раз тяжело вздохнула, наконец высказав то, что комом в горле стояло все последние дни, хоть она сама и пыталась делать вид, что это не так, всячески себя отвлекая. Но более отрицать своё неравнодушие к Диего она не могла.       – Поэтому я и спрашиваю… – уже гораздо более сиплым и даже грустным голосом обратилась она к нему. – Почему ты не сказал, что был женат? И… Неужели ты и правда отравил старушку ради денег?       Диего, медленно подняв руку к лицу, потёр глаза. Ему было тяжело собрать всё услышанное в кучу, это было заметно. Но Хот Пэнтс хотела во что бы то ни стало получить в ответ на свою искренность не менее откровенный рассказ. Раз уж она пошла на такой шаг, то и он просто обязан.       Набрав в лёгкие воздух, Диего убрал руку от лица и на секунду поднял глаза к потолку, но потом вновь опустил их, приковав взгляд к Хот Пэнтс.       – Я не сказал, потому что не видел в этом смысла. Как именно я должен был это преподнести? "Ой, Хот Пэнтс, только не падай, но я забыл сказать, что я вдовец"? Такое между делом обычно не бросают. Ты, между прочим, тоже не сразу сказала мне, что была монашкой. А это был очень большой сюрприз. Так что в этом плане мы квиты. Но в одном я могу, наверное, обрадовать тебя, – произнёс Диего, мягко опуская руку на плечо Хот Пэнтс, и она, хоть и недовольно наморщила нос, сбрасывать её всё же не стала. Диего, будто и не заметив такой реакции, слегка надавил ладонью, побуждая девушку опуститься обратно на кровать, и сам сел рядом, поворачиваясь к ней вполоборота и ободряюще кладя руку на её колено. – Я не убивал старуху. Мы с тобой достаточно долго общаемся, чтобы ты поняла – я не люблю неоправданный риск. Ей было за восемьдесят. До пятидесяти-то доживают единицы, а она – вообще ожившие потроха. Ей в любом случае со дня на день было помирать, так какой мне был смысл рисковать? Проще было подождать, пока она сама окочурится. Но то, что это случилось всего через полгода, и правда наложило на меня подозрения и оставило отпечаток на репутации… – его лицо исказило недовольство. – Думаешь, я бы так неосмотрительно подошёл к убийству? Ещё чего. Поверь мне, Хот Пэнтс, если бы я хотел убить её, я бы сделал это куда хитрее. Да, я воспользовался ею, чтобы получить огромное наследство, но я никого не убивал, как бы общественности ни нравилось раздувать из этого историю.       По-видимому, Диего закончил свой рассказ. Его рука по-прежнему лежала на колене Хот Пэнтс, но, казалось, они оба, забыв об этом, не придавали этому никакого значения. Диего выжидающе смотрел на девушку, явно не желая ничего более говорить. Но и Хот Пэнтс, прежде, чем что-то сказать, нужно было подумать.       'Пусть я и считала, что не могу отличить в речи Диего правду от лжи, но сейчас почему-то уверена – он не врёт. Его речь слишком осмысленна и в то же время слишком эмоциональна, чтобы оказаться ложью. И… как бы нелепо это ни было, но, я не хочу, чтобы его слова оказались ложью.'       – Это правда тяжело, но… Дио, я верю тебе. Ты ещё никогда не врал мне, и я верю твоим словам гораздо больше, чем словам незнакомцев. Давай… больше не будем об этом, – с облегчением выдохнула Хот Пэнтс, но потом смущённо потёрла правой рукой левый локоть. – Дио, я… Я очень не хочу с тобой ругаться.       – Да чёрт, я тоже, – со вздохом произнёс Диего, убирая руку с её колена. – Не для этого я тебя искал по пяти гостиницам, поверь мне.       Хот Пэнтс невольно улыбнулась.       – Для меня эта была третьей. Где ты ещё две нашёл?       – Где-где. В городе, – пробурчал Диего. – Поэтому и мотался так долго. Ну ещё одежду свежую забрал, но спрашивать в каждой гостинице, не ждёт ли меня там кто-то, а потом давать деньги за молчание – не самый приятный опыт.       На этот раз Хот Пэнтс не сдержалась и смущённо засмеялась. Диего и сам хмыкнул, смотря на неё. Но Хот Пэнтс, вспомнив, с чего вообще началась их ссора, всё же решила зачем-то оправдаться.       – Я правда не хотела приходить третьей.       – Да брось ты, – Диего махнул рукой. – Я всё равно выиграю. Даже не сомневайся. Я вспылил.       – Нет, я… – Хот Пэнтс поникла головой и втянула ту в плечи. – Правда начала забывать свою цель и встала на пути к твоей. Я завтра же откажусь от участия в гонке.       – Хот Пэнтс, перестань, говорю же. Я справлюсь.       – Нет-нет, ты абсолютно прав. Я вторая в зачёте, а ты… третий? – неуверенно произнесла она.       – Четвёртый, – поправил он. – Сраный Джостар…       – Вот. А если я выйду из соревнования, ты станешь третьим.       – Да хватит уже. Мне не нужны поблажки. Я не проиграю. Ни тебе, ни Джонни, ни кому бы то ни было другому. А для тебя эта гонка – прикрытие.       – Прикрытие, которое начинает мне порядком мешать, – уточнила Хот Пэнтс. – И я больше не могу совмещать поиски и гонку. Ты прав, чтобы подобраться к Валентайну, мне нужен план.       – Валентайн подождёт. Забери сначала другие части, их как раз проще искать, участвуя в гонке.       – Диего… – Хот Пэнтс снова подняла взгляд, заглядывая в глаза Брандо. – Ты как никто другой заслуживаешь победы. И никому не проще от того, что я участвую в гонке.       'Мне,' – чуть не сорвалось у Диего.       Никто в его жизни никогда не смотрел на него с такой искренней нежностью. Он никогда не слышал в свой адрес таких чистых слов поддержки и симпатии, а вдобавок ко всему прозвучали они от девушки, которая ему самому по-особенному нравилась, и это до сих пор не давало ему покоя. Он хотел убедиться, переспросить, услышать это от неё ещё раз, просто чтобы убедиться, что это всё было явью, а не его выдумкой.       – Хот Пэнтс… Выходит, то, что ты сказала обо мне… Это правда? Я… правда тебе небезразличен?       Диего выглядел куда более скованным, чем обычно, и задал этот вопрос даже как-то по-детски боязливо. Будто и не было у него десятков женщин, будто он был всего лишь подростком. И Хот Пэнтс, внутренне откликаясь на его искренность, тоже решила говорить от чистого сердца.       – Конечно, правда, Диего. Это противоречит всему, во что я верила, но это так. И я не люблю врать – что бы они ни было, я никогда ни к кому не питала тех чувств, что питаю к тебе.       – Раз так, то я… Могу тебя поцеловать?       Хот Пэнтс, не ожидавшая услышать от него этот вопрос, сразу же увела взгляд в сторону, заливаясь краской.       – Д-Думаю, да.       Диего одним движением смахнул со своей головы шлем, позволяя тому упасть позади него на кровать, и легонько наклонился вперёд. Хот Пэнтс сжала кулаками ткань своей туники, схватившись за неё как утопающая. Сердце колотилось как сумасшедшее, но, переборов это непонятно откуда взявшееся стеснение, Хот Пэнтс подняла голову и самую малость подалась вперёд, слегка расслабив губы. Левая рука Диего легко опустилась на её предплечье, а правая ласково легла на щеку. Пальцами он осторожно убрал мешающие пряди волос за ухо, и Хот Пэнтс чуть не вздрогнула от обжигающего прикосновения к её коже. В её голове проскочил обрывок мысли, что она и не заметила момент, в который Диего снял перчатки. Быть может, он вошёл уже без них. Неважно. Перчатки Диего волновали её в последнюю очередь. Хот Пэнтс из-под полуопущенных ресниц смотрела на его приближающееся лицо, на немного потрескавшиеся раскрытые губы, предвкушая наконец ощутить их прикосновение. И, стоило этому случиться, стоило губам Диего мягко накрыть её собственные, как Хот Пэнтс рвано выдохнула. В её груди разлилось небывалое тепло. И разливалось оно по всему её телу, заполняя каждую клеточку, оставляя лишь совсем немного места, которое всё равно доставалось Диего. Прикосновениям его рук, его теплу, его запаху. Диего Брандо. Хот Пэнтс впервые позволила себе полностью раствориться в нём. Не думать ни о чём другом. Только о поцелуе.       И Диего целовал её не спеша, и Хот Пэнтс, приловчившись к его движениям, отвечала уже увереннее, чувствуя, что Диего давал ей куда больше свободы, чем до этого. И она позволила эту свободу самой себе. Наконец разжав уже онемевшие пальцы, Хот Пэнтс переместила руки со своих колен сначала на рёбра Диего, а затем скользнула за его спину, касаясь уже лопаток, придвигаясь всем телом чуть ближе, чтобы было проще его обхватить. Она обнимала его, чего не делала уже, казалось, вечность, но при этом и не переставала целовать, отдавая всю себя их общему порыву. Всё так отличалось от их прошлого поцелуя. На место страсти пришла нежность, на которую Диего, как думала Хот Пэнтс, даже не способен, но его ладони, его губы касались её настолько ласково, что она млела. Левая рука Диего опустилась чуть ниже, обнимая на уровне талии, и Хот Пэнтс тоже передвинула обе своих ладони вверх. Проведя ими по его шее, она запустила обе в светлые волосы, пропуская пряди между пальцами.       С каждой минутой, с каждой секундой, Хот Пэнтс терялась в нём всё больше и больше, даже не замечая, что и сам Диего растворялся в ней не меньше. Прикосновения Хот Пэнтс, пускай такие лёгкие и невинные, казались Диего чуть ли не самыми интимными, что ему когда-либо доводилось испытывать. То, как её пальцы проскользили по его спине, как пробежались по шее, как зарылись в волосы – каждое её движение, даже несколько неловкое, но всё равно выдающее её чувства, казалось Диего чуть ли не глотком чистой прохладной воды после нескольких дней в пустыне. И утолить эту жажду он никак не мог, правда и перенасыщаться он тоже не хотел. Диего никогда не мог подумать, что нежность и ласка могут оказаться такими… Его разум настолько затуманился, что он даже не мог подобрать слова. Наслаждение перекрывало все остальные чувства. Понимал он лишь одно – это было всё, что ему сейчас было нужно. Губы Хот Пэнтс, её мягкие тёплые ладони, которые теперь легли на его щёки, и тишина, нарушаемая только их дыханием и звуком, с которым их губы из раза в раз соприкасались.       Как только руки Хот Пэнтс переместились на щёки Диего, её сердце ёкнуло. Кожа Диего так часто была покрыта трещинами, что, казалось, она и не могла быть никакой, кроме как грубой и очерствевшей, но уж точно не мягкой, какой она на самом деле и являлась. И Хот Пэнтс, сама того не замечая, легонечко надавила на них ладонями, неосознанно втягивая Диего в поцелуй ещё глубже. Он с готовностью откликнулся, будто только этого от неё и ждал. Пусть и случайной, но инициативы. Ещё плотнее прижав Хот Пэнтс к себе, Диего прикусил её нижнюю губу, продолжая целовать её. Им обоим хотелось, чтобы это длилось вечно, чтобы время замерло на этом моменте, но, увы, оно было абсолютно беспощадно: воздуха в лёгких уже совсем не хватало, даже с теми редкими глотками, которые им удавалось урывать, и в конце концов Диего, всё же аккуратно отстранившись, прижался лбом ко лбу Хот Пэнтс. Она, продолжая касаться его щёк, приоткрыла глаза и встретила его взгляд. Уголки губ Диего были приподняты в лёгкой улыбке, дышал он через рот. Хот Пэнтс, чьё дыхание тоже было тяжёлым, улыбнулась ему в ответ. Диего провёл кончиками пальцев от её уха вдоль по щеке и вниз к подбородку. И Хот Пэнтс, в ответ погладив его скулу, всё же потом убрала руки.       Диего чмокнул её в нос и прошептал:       – Если честно, я не рассчитывал на такое развитие событий.       – Я вообще собиралась выгнать тебя взашей, – прошептала в ответ Хот Пэнтс.       Хмыкнув, Диего откинулся назад на кровать с выражением абсолютного блаженства на лице.       – Что ж, я рад, что ты этого не сделала.       – Я-я тоже.       Хот Пэнтс пригладила волосы и расправила свою тунику, а только потом взглянула на лежащего на кровати Диего. На его губах играла всё та же лёгкая улыбка, а веки были полуопущены. Он, продолжая украдкой смотреть на девушку, вдруг мечтательно произнёс:       – Какая же ты красивая, Хот Пэнтс.       Смутившись, Хот Пэнтс снова сжала руками только-только расправленную тунику и, втянув голову в плечи, отвернулась от Диего. Он усмехнулся и завёл руки за голову.       – Перестала бы ты уже смущаться, – спокойно и ласково произнёс он. – Я же правду говорю. Ты очень красивая. Да и мужчиной притворяться уже завязывай. Выходит, не очень и тебе не идёт.       – Т-Только тебе так кажется, – пробурчала себе под нос Хот Пэнтс.       Диего, вздохнув, снова сел рядом с ней и большим пальцам повернул лицо Хот Пэнтс за подбородок к себе, проникновенно заглядывая в глаза, которые она, как бы ни силилась этого сделать, отвести не смогла.       – А я всегда говорил, что вокруг сплошные идиоты.       Он коротко чмокнул девушку в губы, и та, засмущавшись пуще прежнего, всё же смогла произнести:       – Спасибо, Дио.       – Всегда пожалуйста, Хот Пэнтс, – Диего выпустил её подбородок и, распрямившись насколько мог, хлопнул ладонями по коленям. – Ну, раз выгонять ты меня передумала, то пора бы готовиться ко сну. Всё же гонка не ждёт. А я уже четвёртый, мне нужны очки.       – Конечно. У меня… Тоже есть свои дела, – уклончиво сказала Хот Пэнтс.       Но Диего уже и не слушал её, поднявшись на ноги и раскрыв ту небольшую сумку, которую принёс с собой. Из неё он достал и бросил на стул пару перчаток, брюки, аналогичные тем, что были на нём сейчас, и две клетчатые кофты – голубоватую и багровую. Первая была совсем как та, что Хот Пэнтс чаще всего видела на нём, а вторая, хоть и была скроена абсолютно так же, но цвет был правда странным для Диего.       – Дио, почему все твои кофты – клетчатые с высоким воротником? – сдвигаясь к изножью кровати, спросила Хот Пэнтс.       – Я должен поддерживать свой узнаваемый образ, – пояснил Диего, поднимая повыше багровую кофту. – Чтобы уже издалека было понятно, кто я. Это всё из того, что я привёз из Англии, и мне услужливо приносят свежие каждый этап.       – Как бы мне хотелось надеть что-то свежее, – угрюмо вздохнула Хот Пэнтс. – Ну или хотя бы постирать своё, а то хожу, как незнамо кто.       – Ну так постирай, в чём проблема? – Диего перекинул кофту через предплечье, и снова встал лицом к Хот Пэнтс.       – Мне не во что переодеться. И даже не думай, что я могу перед тобой раздеться.       Диего, уже поднявший в воздух указательный палец и с ухмылкой на губах открывший рот, чтобы предложить именно это, снова его закрыл и задумчиво нахмурился. Но затем, словно на него снизошло озарение, Диего снова ухмыльнулся и добродушно приподнял брови, протягивая вперёд руку.       – Вот, можешь надеть, – он кивнул на багровую кофту, что висела на его предплечье. – И брюки тоже можешь взять, раз уж ты меня стесняешься.       – Ох, Диего, – Хот Пэнтс, просияв, без раздумий приняла от него кофту. Она и не думала, что Диего мог так спокойно предложить поделиться своей собственной одеждой, тем более если он так ценил создаваемый ею уникальный "образ". – Это… так великодушно с твоей стороны.       – Ну, не оставлять же мне девушку в беде, – хмыкнул Диего и, совсем как животное, принюхался. Его глаза слегка помутнели – точно действие Scary Monsters. Такие повадки уже переставали удивлять. – И стирка точно не помешает, а то… А! – он защипнул ткань своей кофты и оттянул к носу. – Это от меня.       Хот Пэнтс покачала головой от его бестолковости, при этом зная, что сам Диего ничего у неё не попросит в силу своей гордости.       – Если хочешь, могут захватить и твою одежду, – предложила она. – В качестве благодарности.       – Да, хочу, – без промедления согласился Диего и сразу же стянул с себя кофту.       Лишь краем глаза успев заметить его оголённый торс, Хот Пэнтс тотчас отвернулась, демонстративно перекрыв рукой угол обзора.       – Ой, да ладно тебе, – с какой-то усмешкой произнёс Диего. – Ты же уже видела меня полуголым. И даже не один раз.       – Это другое. Тогда я спасала тебе жизнь. Сейчас в этом нет никакой необходимости. Так что не повернусь, пока ты не оденешься.       – Ну-ну, – саркастично хмыкнул Диего, но всё же, не желая портить никому настроение, надел уже свежую голубую кофту.       Хот Пэнтс, слушая шорох его одежды, терпеливо ждала от Диего хоть какого-то сигнала, что он закончил. Ждала она уже свыше минуты, пока Брандо наконец не объявил:       – Всё, о прекрасная железная леди, можете обратить ко мне свои очи.       Цокнув языком от такой вычурной манерности, Хот Пэнтс опустила руку и посмотрела на Диего, который хоть и надел кофту, но в остальном разделся, и теперь стоял лишь в этой кофте и нижнем белье. С языка сразу чуть не сорвалось укоризненное "Дио!", но Хот Пэнтс понимала, что пара чистых брюк всего одна, и та была осмотрительно отдана ей. Кофта, не заправленная в брюки, всё равно спускалась до половины бедра, так что переживать было не о чем. Но девушка поймала себя на мысли, что она ненадолго, но задержала взгляд на Диего. Если его ездовые штаны были весьма широкими, особенно за счёт их формы галифе, то теперь одежда не скрывала его стройных, но очень крепких и мускулистых ног. Всё же укорив себя за такое непристойное внимание, Хот Пэнтс поднялась с кровати и протянула руку.       – Давай сюда свою одежду. Я пойду в ванную.       Диего протянул ей кофту с брюками и довольно улыбнулся, обнажая зубы.       – Знаешь, а ведь это крайне редкое и удачное стечение обстоятельств, что ты нашла гостиницу, в которой в номерах есть ванные комнаты. Вот это я понимаю, большой город. Впервые выпадает такая честь нам, простым участникам гонки. Сколько же ты заплатила за такую, не побоюсь этого слова, роскошь? – с издёвкой выделил он.       – Приемлемую сумму, Дио, – не подыгрывая его очередному приступу неприязни к обществу, откликнулась она и подняла со стула свежие брюки, которые предлагалось надеть ей. – Не переживай.       – Ещё б вода не была ржавой, и мы срубим джекпот, – усмехнулся он, вновь падая на кровать. Даже высказывая своё отношение, он оставался в приподнятом положении духа. – Я тебя подожду, не буду пока засыпать.       – Само великодушие, – подшутила Хот Пэнтс и всё же наконец удалилась в ванную.       Первым делом девушка закрыла за собой дверь на засов. Пусть с Диего ей и было по-своему комфортно, но в таких делах уединение было приятнее. И Хот Пэнтс, сняв с себя накидку, аккуратно стянула тунику, оставаясь в кофте и обтягивающих леггинсах. Вся верхняя одежда была нарочно мешковатой, и ей уже и правда становилось непривычно видеть себя в чём-то, что не скрывало её пол. Вздохнув, Хот Пэнтс сняла всю оставшуюся одежду, пока оставив бельё. Его лучше постирать в последнюю очередь, чтобы ни дай Бог не замочить чистую одежду, которую ей одолжил Диего.       И Хот Пэнтс, включив воду в раковине, принялась стирать сначала его, а затем и свою одежду мылом. Где-то через полчаса она уже вывесила всё на бортик ванной и, всё же сняв и бельё, принялась стирать и его. Лиф у Хот Пэнтс был всего один, ведь достать их было невероятно сложно, да и свежее нижнее бельё она, будучи в тот момент задумавшейся, оставила в сумке, что сейчас была в конюшне. Поэтому, наконец закончив со стиркой, ей пришлось надевать на голое тело как брюки Диего, так и его бордовую кофту, которая сидела на ней достаточно плотно, хоть и была достаточно эластичной и не ограничивала в движениях.       Устало выдохнув, Хот Пэнтс отперла дверь и вернулась в комнату. Диего уже расстелил постель и залез под одеяло, устроившись на одной из двух подушек. Услышав звук закрывающейся позади Хот Пэнтс двери, он, приподнявшись на локтях, повернулся к ней, и у него тут же отвисла челюсть.       Хот Пэнтс без доли преувеличения выглядела сногсшибательно. Наверняка сама она об этом даже не подозревала. Диего же скользил глазами по всей её фигуре, не в силах оторваться или моргнуть. Он даже практически перестал дышать, будто боясь спугнуть её, напоминающую прекрасный мираж. На Хот Пэнтс его одежда смотрелась слишком, слишком притягательно. И касалось это абсолютно всего.       Брюки сидели не очень плотно, но пряжка с его именем у неё на поясе по-своему притягивала, будто бы присваивала Хот Пэнтс только ему одному и никому больше. Из-за галифе её бёдра казались пышнее, чем были на самом деле, и у Диего из ниоткуда появилось сильнейшее желание обхватить их, сжать до синяков и никогда не отпускать. Он, как мог, отгонял все непотребные мысли, но… Чем выше поднимался его взгляд, тем труднее ему становилось сдерживать свои эмоции. Тонкая-тонкая талия, её линия, её изгиб не оставляли Диего ни единого шанса остаться хладнокровным и равнодушным. И… Завершала всё её большая грудь. Всегда скрытая её лёгкой накидкой, чтобы не вызывать подозрений, и казавшаяся невзрачной, теперь же оказалась обтянута тонкой тканью его собственной кофты, которую он так часто видел в зеркале на самом себе. Но на Хот Пэнтс она смотрелась даже лучше. Подчёркивала всю её женственность, всю её красоту, которую сама Хот Пэнтс вечно старалась от всех скрыть. Бордовый цвет прекрасно гармонировал с невероятным цветом её волос и глаз, делая те лишь выразительней. И сквозь ткань… Сквозь ткань проступали очертания её небольших сосков, и в голове Диего проскочила первая с момента выхода Хот Пэнтс из ванной мысль:       'Она без белья.'       Диего даже не знал, как ему относиться к этой мысли. Захотелось просто прогнать её как можно дальше, чтобы и не думать о такой возможности. Он поспешил захлопнуть рот, который до этого момента был всё так же распахнут, и затем тяжело сглотнул.       Засмущавшись от столь пристального немигающего взгляда, прикованного к ней, Хот Пэнтс, чьё лицо слилось по цвету с кофтой, в которой она стояла, немного закусила губу и обхватила левую руку правой, неловко теребя рукав. Она продолжала молчать, да и сам Диего же всё никак не мог подобрать хоть какие-то слова.       'Она… Чёрт она… Какая она красивая. Твою же мать, какая она. Я… Её грудь. Блять, я думал она меньше. Она… большая. Вот же чёрт. Почему в моей одежде она выглядит так хорошо? Даже лучше, чем в своей. И она даже не понимает. Не понимает, что со мной делает. Надела мою одежду на голое тело… Интересно, она хотя бы в трусах? Если нет, то… Стоп, перестань, нет. Не. Сейчас. Мы так не договаривались.'       Пока мысли столь беспорядочно скакали у него в голове, Диего так и сидел молча, почти не дыша, и хлопал ртом, только-только собираясь что-то сказать, но затем тут же себя обрывая. В конце концов, понимая, что так долго молчать было просто нельзя и с каждой секундой нависшая тишина становилась всё более и более неловкой, он проговорил неожиданно для себя самого севшим голосом:       – Д-Давай спать.       Он и сам не понял, почему это было единственное, что у него вышло сказать вслух.       – Д-Да, – сразу встрепенулась Хот Пэнтс и присела на край кровати, при это не сводя взгляд с лежащего в ней. – Дио, всё в порядке?       – Конечно, – Диего и сам понимал, что врёт слишком неубедительно, и постарался придать голосу хоть толику присущей ему уверенности. – Я просто ждал, пока ты ляжешь.       – А, – опомнилась Хот Пэнтс и прибрала за ухо волосы. – Просто ты… Неважно, – осеклась она. – Ты прав, пора спать.       Диего чуть сдвинулся в сторону, освобождая ей побольше места. Хот Пэнтс затушила свечу на прикроватной тумбочке и осторожно улеглась, распрямляя уставшую спину. Наконец на матрас, а не на жёсткую землю. Впервые с самого начала гонки. Да, матрас был жестковат, но всё равно небо и земля по сравнению с ночёвкой в палатке. Выпрямившись, она протяжно и громко выдохнула от облегчения. Укрывшись одеялом, первые за несколько дней она чувствовала небывалую лёгкость. Она и не могла себе представить, что, высказав Диего правду о своём к нему отношении, почувствует именно её. Не обременение, а именно лёгкость. И случиться это могло только из-за него. Лежащего рядом. Давшего свежую одежду. Сказавшего успокаивающие слова. Да, она могла быть точно уверена в своих чувствах так, как не была уверена ни в чём другом. И Хот Пэнтс, погрузившись в эти ощущения, уже не считала зазорным повернуться на бок и обнять руку Диего. Только она это сделала, как он вздрогнул, словно и не ожидал этого, но потом провёл пальцами свободной руки по её мягким волосам. Хот Пэнтс улыбнулась от его прикосновения. Ей не хватало этого. Пусть это и сложно было признать, но предыдущие две ночи Хот Пэнтс очень не хватало его близости и тепла, которое она теперь наконец-таки ощутила вновь и точно не собиралась до утра его лишаться. Ей хотелось пожелать Диего спокойной ночи, но вместо этого с её губ сорвалось кое-что другое.       – Я соскучилась, Диего.       – …Я тоже, – ответил он после небольшой паузы.       Хот Пэнтс, прижавшись щекой к его плечу, закрыла глаза и на удивление быстро уснула.