Невоспетая мелодия

      Несмотря пробирающую до костей усталость, Эрика не могла заснуть. Обнадёживающий разговор с Карен заставил её о многом задуматься. А когда её мозг работал с такой бешеной скоростью, расслабиться и отдохнуть было невозможно.       Тем вечером медпункт был непривычно пуст. Эрике казалось, будто стены палаты давили на неё, а каждая клеточка её тела умоляла просто встать и уйти. Осторожно, чтобы не задеть раны, она села на свою койку, затем аккуратно встала и не торопясь пошла к двери, ведущей к выходу.       Незаметно выскользнуть из медпункта было до абсурда легко, хоть и не сказать, что красться было необходимо: Эвелейн не дежурила той ночью, а другие медики знали её достаточно хорошо, чтобы со снисходительностью относиться к её полуночным прогулкам, лишь бы не делала глупостей и не уходила слишком далеко. Да, она часто получала ранения, но тот факт, что она всё ещё была жива, доказывал, что Эрика могла справиться с проблемами до такой степени, чтобы возвращаться раненой, а не мёртвой.       Медсестра, дежурившая в ночную смену, слегка кивнула ей, показывая, что та видела Эрику, и тихо попросила её вернуться через час для осмотра. Времени было достаточно. Чувство, что ей доверяют, творило чудеса с самооценкой, пусть иногда какая-то часть её жаждала маленького бунта в виде незаметного побега из медпункта.       Прохладный, ночной воздух тут же обдал кожу и заставил почувствовать себя лучше. Было достаточно холодно, чтобы ощутить некий дискомфорт, но не в такой степени, чтобы причинить ей вред. Холод приводил мысли в порядок. Это чувство было настолько неприятным, что заставляло её оставаться в моменте, не позволяя разуму блуждать дальше, чем нужно.       Ей было хорошо. В кои-то веке она не чувствовала себя символом спасения или будущей мамой. С каждым шагом это бремя, казалось, становилось всё дальше и дальше. Сегодня она была обычной девушкой на расслабляющей вечерней прогулке, и этого ей было достаточно.       Едва Эрика успела покинуть безопасные стены города Эль, как ноги сами понесли её к утёсу — тому самому месту, где несколько недель назад к ней смогли вернуться силы аэнжела. На этот раз она не сможет увидеть восход солнца, что было очень жаль. Она помнила в мельчайших подробностях, как прекрасно сочетались все цвета, а также чистую радость, приправленную адреналином, которую она почувствовала, стоило свету аэнжела разлиться по её венам и снова пробудить прилив силы.       Это была та часть её души, которой так не хватало.       Она старалась не задумываться о том, почему сейчас эти мысли казались такими неправильными.       Эрика села, облокотившись на огромные валуны, лежавшие на вершине утёса. В прошлый раз Невра тоже был здесь. Он коснулся её щеки в таком нежном жесте, что от одного этого прикосновения её сердце взволнованно затрепетало.       Из задумчивости её вырвал тихий звук. Она не шевельнулась и не показала, что что-то не так, но напрягла слух, попытавшись заметить что-нибудь неладное. Её ничуть не удивило, когда из темноты послышался знакомый голос:       — Похоже, ты нашла себе официальное место для раздумий, — Невра стоял позади неё. Она даже не вздрогнула от его внезапного появления, вместо этого лишь повернула голову, чтобы наблюдать за ним с весёлой улыбкой. — На этот раз ты не испугалась…       Он больше не изображал безразличие. Вместо этого он открыто выражал своё удивление и гордость. Это одновременно порадовало и расстроило её. Было бы гораздо проще, если он просто продолжал вести себя так, как раньше. Теперь же, когда он занимал высокую должность и обязанности лидера, его стало гораздо сложнее понимать.       — Ну, для мастера скрытности ты довольно шумный, — она улыбнулась. На короткое мгновение все тревоги отошли на второй план. — Я приняла близко к сердцу наш разговор на корабле. Я больше не могу ослаблять свою бдительность и в очередной раз дать тебе напугать себя.       Невра усмехнулся, довольный её ответом.       — Ты быстро учишься.       Он подошёл ближе к тому месту, где она сидела. Эрика ухмыльнулась.       — Ты прав. Как и в том, что этот утёс теперь моё место для раздумий, — Она не упомянула о том, что совсем недавно думала о нём, но было бы совсем неудивительно, если бы он уже догадался. — Но если ты будешь хорошо себя вести, я позволю тебе посидеть со мной.       — Как мило, — Невра принял предложение, сев на землю рядом с ней и оставив между ними совсем небольшое расстояние. — Похоже, в последнее время у тебя скопилось много тем для размышлений.       Он сказал эти слова небрежно, но Эрика поняла по его тону, что он имел в виду другое: её отчаянную попытку достучаться до него ранее, которую он принял в штыки. Тот разговор произошёл пару часов назад, но Эрике кажется, что прошла целая жизнь. Одно лишь воспоминание о том, что произошло в коридоре, утомило её, но сейчас она больше не может убегать.       Даже на открытом пространстве равнины она ощущала себя в ловушке. Она сама пригласила его на разговор и не могла больше бежать, но именно сейчас она хотела бы иметь путь к отступлению. Она тяжело вздохнула, отпуская эти мысли.       — Мне есть о чем подумать, — Эрика никогда не умела скрывать свои чувства, и, судя по беспокойному взгляду Невры, она должна выглядеть настолько усталой, насколько себя чувствует. — А ты? Тебя мучают кошмары, в которых ты завален бумажной работой?       — Очень смешно.       Ладно, уклонение от темы с помощью юмора не сработало, но хотя бы разрядило обстановку и заставило её почувствовать себя немного спокойнее. Да, она собиралась обрушить на него нечто тяжёлое, в истинной манере Эрики, но, возможно, всё стало бы проще, если бы она сначала заставила его улыбнуться. Да и когда он неизбежно уйдет от неё, воспоминания об их последнем разговоре не будут такими мрачными. Она слегка тряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли. Бесполезно держать их в своей голове.       — Я рада, что ты оценил, — фейлин на секунду замешкалась, прежде чем снова заговорить. — Если тебе действительно интересно… Мне не спалось. В последнее время слишком много всего произошло.       — Даже не представляю, как ты всё ещё в здравом уме от всего этого.       Она издала тихий, самокритичный смешок. Он не знал и половины всего, что случилось.       — А я и не уверена, — возможно, она действительно не в своём уме. Иногда она на полном серьёзе чувствовала себя сумасшедшей. — Ты разве не должен быть на свидании?       — Что-то перехотелось, — Невра больше не развивал эту тему, посчитав её неважной. Возможно, он решил не вдаваться в подробности своей романтической жизни, чтобы пощадить её чувства. — Кроме того, ты сказала, что хочешь обсудить что-то важное. Должен признать, мне любопытно. Ты целыми днями избегала меня для того, чтобы вот так обескуражить в коридоре. А потом я услышал от Карен, что ты пострадала во время задания, и хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.       Её сердце забилось немного быстрее. Она не могла точно сказать, связано ли это с её нервозностью или с тем, что Невра беспокоился о ней.       — Я хочу быть честной с тобой: я избегала тебя. Думаю, часть меня надеялась, что если я буду игнорировать происходящее, то всё пройдёт, но это не тот вопрос, который можно решить таким способом, — она отвела взгляд. Эрика знала, что в тот момент говорила бессвязно. Она понятия не имела, как сформулировать беспорядок, который творился в её голове, в связную речь. — Просто то, что я собираюсь тебе сказать… Что-то труднообъяснимое. Но ты заслуживаешь знать, даже если ты возненавидишь меня за это. С моей стороны несправедливо оставлять тебя в неведении ещё дольше из-за того, что я не могу преодолеть свои собственные глупые страхи.       — Эрика, ничто не может заставить меня ненавидеть тебя, — Невра перебил её, произнося слова с такой искренностью, что она не могла не поверить ему. — Посмотри на себя. Ты дрожишь. Если ты так боишься мне что-то сказать, я не могу обижаться на тебя за то, что ты меня избегала. Я не знаю, что ты скажешь мне, но могу пообещать, что выслушаю. Однажды я поклялся защитить тебя, больше я тебя не подведу.       — Я… — Эрика вздрогнула. Она пообещала себе быть сильной, высоко держать голову перед трудностями и ни при каких обстоятельствах не плакать. Но слезы уже начали наворачиваться на её глаза, она не могла произнести ни слова, как бы сильно ни пыталась.       Она проклинала вселенную.       Кристалл.       Тот самый импульс, что овладел ею, когда она сделала шаг в ведьмин круг в тот самый злополучный день.       Если бы она просто осталась тогда в своём мире, она никогда не была бы такой, как сейчас: сидящей на краю утёса, дрожащей как осиновый лист и пытавшейся набрать в лёгкие достаточно воздуха, чтобы побороть одышку.              Она никогда не хотела быть избранной.       Она никогда не хотела ничего из того, что с ней в последнее время происходило.       — Я беременна. — Голос Эрики слабый, дрожащий и такой тихий, что она не была уверена, услышал ли он её.       Его руки остановились в воздухе, пока он пытался осмыслить значение её слов. Ей хотелось отвести от него взгляд, неминуемый отказ был очевиден и невыносим, но в то же время она не могла не смотреть и анализировать каждую микроэмоцию на его лице.       Полный шок, замешательство, печаль и боль. Ни намека на гнев. Он смотрел на неё так, словно она была самым запутанным математическим уравнением, которое он видел за всю свою жизнь. Эрика не могла винить его за это. По общему признанию, ситуация была абсурдной, но это осознание не развеяло её тревог.       Чем дольше он молчал, тем хуже она себя чувствовала.       — Мне так жаль… Я-я понятия не имела, что такое вообще может случиться. Это было так давно, что я даже не предполагала… — она тщетно пыталась объясниться, даже не понимая, осознаёт ли он, какую роль играет во всём этом.       Невра коснулся её плеча, другой рукой несильно сжал её ладонь. Его прикосновение было достаточно сильным, чтобы вернуть её в реальность, но не причинить боли. Под её холодной кожей руки вампира казались тёплыми. Она тянулась к этому теплу, жаждала его прикосновений и считала себя от этого жалкой.       Выражение его лица вернулось к тому серьёзному, отстранённому тону, которое она видела у него во время сложных дипломатических миссий. Он не выдавал ни единой эмоции, кроме беспокойства за неё. И Эрика сломалась. Она почувствовала, как слёзы покатились по её лицу. Она отчаянно пыталась держаться и не расплакаться ещё сильнее, но всё было напрасно.       — Эрика, милая, мне нужно, чтобы ты дышала, хорошо?       Она с готовностью кивнула. Он не отказал ей прямо, и она расценила это как хороший знак, даже если он просто спрятал отрицание за маской. Эрика попыталась дышать вместе с ним, вполуха слушая его инструкции, поскольку чувствовала, как шквал мыслей и чувств, которые она отчаянно пыталась и не могла подавить, захлёстывали её.       Теперь он знал.       Её секрет раскрыт, и ей больше не нужно прикладывать усилия, чтобы скрывать его. Груз свалился её плеч, но это мало что значило, когда с самого начала она несла на себе слишком многое.       Она ожидала непринятия. Представляла, как Невра злился, хлёстко обзывал Эрику и уходил, чтобы больше никогда её не видеть. Было бы чертовски больно, но с этим было бы намного легче справиться, чем с тем, что он закрылся и перешёл в режим обеспокоенного, холодного лидера.       Эрика вырвалась из своих мыслей, когда поняла, что её звали по имени. Первое, что она заметила было то, что она снова могла дышать, а её дрожь прекратилась. Где-то в разгар панической атаки Невра завернул её в своё кимоно, и, вероятно, поэтому ей было не так холодно, как раньше.       — Кто-нибудь ещё знает?       Она застенчиво кивнула. Потребовалось некоторое время, прежде чем она смогла заговорить, но Невра терпеливо ждал.       — Эвелейн, — голос Эрики сорвался, заставив её вздрогнуть. Она сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем нерешительно заговорить снова. — Мы узнали сразу после задания в Генкаку. Я ни с кем не спала после тебя, поэтому мы думаем, что, возможно, я уже была беременна во время Белой жертвы.       Его маска отстранённости рушилась, и она видела в его глазах что-то похожее на боль. Она могла понять, откуда она бралась: она почувствовала то же самое, когда впервые узнала о своей беременности.       — Пока ты была в Кристалле, — его голос был тише, чем обычно. — Время для тебя будто застыло.       Больше он ничего не сказал, но Эрика поняла, что он имел в виду. Невра навещал её, пока она была в Кристалле. Многие говорили ей об этом.       Она даже представить себе не могла, как ему было больно взрослеть и видеть её такой, застрявшей в том же состоянии, в каком она была в день своей смерти.       — Твоя сестра тоже знает, — её голос смягчился, когда она призналась в этом. Невра совсем не выглядел шокированным. — Она поняла после того, как меня ранили.       — Я не удивлён, вы всегда были близки, — в его тоне до боли очевидно, что он пытался быть дипломатичным и как можно более нейтральным, чтобы избежать возможности очередного срыва с её стороны.       Ситуация, в которой оказалась Эрика, начиная с того, как она стала символом надежды Элдарии и заканчивая её неожиданной беременностью, была достаточно сложной и без того, чтобы другие относились к ней как к бомбе замедленного действия. Она хотела, чтобы Невра озвучил свои мысли вслух, но она не была уверена, полностью ли он осознавал, что это значит для него, ведь он был так сосредоточен на том, чтобы убедиться, что с Эрикой всё в порядке. Боже, от этого у неё болит голова.       — Я знаю, это слишком, — наконец произнесла Эрика. Она была измотана, как физически, так и морально и просто хотела, чтобы всё уже закончилось. — Я не могу притворяться, что сама полностью принимаю ситуацию, но я клянусь, что не стала бы использовать что-то настолько серьёзное, чтобы обмануть тебя. Я готова сделать всё, что угодно, чтобы доказать это тебе. Тебе не нужно вмешиваться, я не планировала заставлять тебя играть роль, которую ты…       — Я верю тебе, — произнёс он, снова вырывая её из круговорота мыслей. — Я обещал, что буду защищать тебя, и это не изменится. Я больше не подведу.       Она кивнула и почувствовала, как снова подступили слёзы от его нового взгляда: он стал мягче, нежнее, наполненный искренней заботой и любовью, которые он был больше не в состоянии скрывать. Эрика даже представить себе не могла, как ужасно она должна была выглядеть, чтобы вызвать такую реакцию.       Несмотря ни на что, она почувствовала себя намного лучше.       — А теперь пошли, ты, должно быть, устала. Тебе не следовало заходить так далеко раненой, Эрика. Мы можем продолжить разговор завтра утром.       Он мягко положил руку ей на спину, уводя дальше от утёса в сторону города. Весь обратный путь до медпункта они молчали. Тишина между ними была всё ещё далека от комфортной, но уже не такая удушающая. Невра глубоко задумался, а Эрика слишком устала, чтобы продолжать разговор.       Несмотря ни на что, кажется, что всё наконец-то стало налаживаться.