Маска зверя. Арканы судьбы

Лёша никак не мог припомнить, каким образом у него в гримёрке оказалось столько народу, но выгонять уже было как-то неудобно. Он скромно сидел в углу в кресле, слушая, о чём болтали другие. А мысленно надеялся, что они все уйдут так же дружно, как и пришли. В последнее время Воробьёв близко общался только с нелюдимым воякой-одиночкой. За неделю им удалось-таки найти общий язык, что Монстрика радовало, однако несмотря на снятое заклинание, Ник так и держался особняком от остальных, чем вызывал вопросы. Лёша рассудил, что Козерогу было просто не до этого: расследование и дневник его поглотили окончательно. Он говорил только о том, что прочитал и какие выводы сделал, что хотел бы почаще выходить в город «на патруль», после которого возвращался избитый, но довольный донельзя. Если вообще возвращался сам. Иногда это был короткий звонок с просьбой забрать из участка. На вопрос, с какой целью это всё нужно, Козерог загадочно ответил: «У самурая нет цели, есть только путь». Лёшка взволнованно просил быть осторожнее. Никита предлагал брать с собой Моцарта и выгуливать. А вот эта тема была для Лёши особенно болезненной. Корги к новому облику хозяина, конечно, привык, но то, как он встречал Козерога заслуживало отдельного рассказа. После одной из репетиций Лёша пригласил друга к себе… на свою же голову с небольшими рожками. Корги не отставал от Ника ни на миг, тот еле-еле домой ушёл, Моцарт намеревался удрать за ним, прося внимания и игр, прыгая на задних лапках. Никита в шутку обронил: «Ну, какой хозяин, такой и…». Монстрик договорить не дал, сказав, что вовсе за ним хвостом не ходит и вообще он сильный и независимый. Пресняков только расхохотался и взъерошил синие волосы на прощание, добавив: «Ага, именно поэтому ты срываешься ко мне по первому зову. Ладно тебе, я рад, что не один». С Ником было интересно, а вот с друзьями уже не очень, наскучило. Отпускать Монстрика никто не собирался. Лёша сидел, погружённый в собственные мысли, изредка отвечая на вопросы и стараясь поддерживать хотя бы видимость диалога. Вдруг дверь распахнулась, в гримёрку вошёл тот, из-за кого у Монстрика кончились нервные клетки, народ замолчал, удивлённо разглядывая рогатого гостя. Дракон и Пчела переглянулись. Монстрик кивнул. Ник, не обращая ровным счётом никакого внимания на остальных, выудил взглядом цель, подошёл, швырнул пальто и заявил: — Собирайся, поехали. — К-куда? — опешил Лёша. — На ходу объясню. Времени мало осталось. — Подожди, мы же… А как же? Козерог схватил его за руку, поднял и начал толкать в сторону двери. Ник повернулся, кивнул остальным и сказал: — Простите, я его у вас одолжу? Всё равно вы что-то тут обсуждали. Считайте, что нас нет, потому что, — он взглянул, как Лёша всё ещё стоял, не накинув пальто, и продолжил, — Л-л… Кхм. Монстрик, мы собрались и поехали, давай-давай! Козерог был немного на взводе, Лёша не понимал причины. Ещё и время было позднее, но все задержались, чтобы провести время вместе и заодно проводить Леопарда. Как только Лёша подумал, что мог бы уехать домой и завалиться спать, так сразу захотелось зевнуть. Но приходилось тащиться непонятно куда. В прекрасное далеко, похоже. — Куда ты собрался-то, Ник? — не выдержал он. — Надо кое-что узнать в прошлом! Вот здесь, — он продемонстрировал блокнот, — есть дата, время и место. И ты представляешь, наш тёмный взял и появился передо мной! Поговорить захотелось. — Ты уверен, что это был именно он, а не глюк какой-нибудь? Хотя в нашем положении только про шизофрению рассуждать… Но что мы будем искать? Козерог внёс данные в таблицу, взглянул на товарища по несчастью и сказал: — Соорентируемся на месте. Смотри, сейчас должен открыться портал. И надень пальто и кепку. То, что ты Мальвина, ещё ладно, а вот рога твои… — Подожди, ты откуда про Маль...? — Я слышал, как тебя называют, — махнул рукой он. Воробьёв вздохнул, вынимая из рукава пальто кепку. Он поднял чёлку, чтобы полюбоваться порталом. Благодаря «второму» зрению обычное окно во времени белого цвета становилось золотистым. А прозрачный портал, не зримый для обывателя, сверкал фиолетовым. Путешественники оказались на перроне. Воробьёв с подозрением покосился на небо, покрытое сиреневый тучами. Если пойдёт дождь, то Козерогу, наверное, будет плохо. А зонта ни у кого не было. Козерог с удивлением смотрел на золотисто-чёрный паровоз, который был прямиком из мира стимпанка: железо, дым, уголь, чёрная сажа на колёсах. Лёша энтузиазма не разделял, испытывая недоверие. Это был не комфортабельный Сапсан, этот гость из прошлого грозил развалится по дороге. Ник рванул внутрь, Монстрик только устало вздохнул: «И после этого у нас я веду себя как ребёнок… Кто бы говорил». — Не уходи далеко, потеряешься! — крикнул он убегавшему Нику, но тот пропустил шпильку мимо ушей. Воробьёву иногда вообще казалось, что он сам с собой разговаривал: Козерог не очень-то горел желанием общаться, но, вроде бы, и не отталкивал. Прогресс. Когда Лёша наконец-то поднялся по чугунным ступенькам и вошёл в первый вагон. Никита уже сидел в купе, с интересом разглядывая пейзаж, состоящий в основном из железнодорожных путей, уходящих вдаль, и тумана. Монстрик опустился на соседнее место и снял кепку. Вскоре они поехали. — Поезд времени, — сказал Ник, глядя на пролетающие в окне часы и календари, — мне про него рассказывали. — Это опять твоя способность? — Типа того. Видишь, какой Козерог — такой и поезд. Нам, к слову, скоро выходить, надо-то всего на несколько недель назад, а не на несколько лет. Хотя до Ивана Грозного я бы прокатился. Лёше в окно было тяжело смотреть, голова начинала кружиться от тикающих механизмов, проплывающих мимо. Козерог, казалось, чувствовал себя в своей стихии и иногда задумчиво глядел на тот или иной циферблат, вероятно, читая подсказки на экране. Лёша иногда выхватывал в потоке взглядом знакомые фиолетовые ленты и понял, кто помогал Козерогу. Он мысленно порадовался, что Ник и до их общения не был брошен на произвол судьбы. За этой «жестянкой» нужен был глаз да глаз, отвернёшься на минуту, а его уже след простыл. Убежит и оставит после себя только табличку: «Ушёл спасать мир, буду минут через пятнадцать». И смайлик в конце поставит, как будто за хлебом вышел… — О, наша остановка. Пошли. — Как ты это понял? Ник, ни слова не говоря, достал из кармана камзола блокнот и помахал им. Монстрик только проворчал: — Железяка неразговорчивая. Зачем только меня с собой потащил? Из портала обратно они оказались над твёрдым холодным кафелем. Падать было невысоко, Ник опустился прямо на ноги, словно каждый день так делал. А Монстрик не изменял себе, оправдывая звание мистера Неуклюжесть, и рухнул бы прямо на пол, если бы не Ник, который замедлил падение, вытянул обе руки вперёд. Лёша только удивлённо застыл в воздухе, а затем мягко опустился на ноги. Ник шумно выдохнул: — Поймал. Вот видишь, железяка может быть полезной. — Я потрясён, — честно признался Лёша, — А где мы сейчас? Козерог сверился с блокнотом. — Вероятно, в туалете ресторана. Нужно привлекать поменьше внимания к себе. Он щёлкнул пальцами, костюм Козерога с тихим лязгом сменился на пиджак и джинсы. Лёша поправил кепку и улыбнулся отражению в зеркале. — Знаешь, мы прямо как в шпионском боевике, –продолжая улыбаться, сказал Ник. — Волнуешься? — Немного. Скорее, не знаю, чего ожидать. Ник выглянул, рассматривая коричнево-золотой зал, за украшенными столами которого сидели нарядные гости. По залу разливался запах дорого женского и мужского парфюма и сигарет. Ник фыркнул, заметив официанта, который проносил равиолли с уткой. — Неужели ты тоже ешь эту гадость?— спросил он, кивнув на мясные блюда. Привычки Монстрика на практике не отличались от человеческих. Всё как было, так и осталось, разве только обоняние стало чуть острее. От Козерога пахло машинным маслом и металлом, от Пчелы — цветами и мёдом, а от Дракона — дымом, хотя тот не курил... — Я совсем как человек. Дракону вот тяжко пришлось во многом сдерживаться, а мне больше повезло. Козерог хмыкнул, уводя спутника за собой. Он взглядом искал кого-то и, вероятно, нашёл. Прятаться пришлось за декоративными ящиками. Лёша выглянул из-за укрытия, заметив участника предыдущего сезона. На мгновенье захотелось забить на скрытность, подойти и попросить автограф. Ему очень хотелось повторить успех Крокодила, за которым он следил в прошлых выпусках. Лёша уже сделал шаг вперёд, но был остановлен крепкой рукой Ника, схватившего его за шиворот. — Ты чего удумал? — Да я быстро! Одна нога здесь… — Вторая тоже здесь! Ты не видишь, с кем он там сидит? Лёша напряг зрение. «И какой дизайнер поставил здесь этот сорняк в горшке? Весь обзор завораживает. Ой, на меня взглянули»,— он вновь скрылся, затаив дыхание. Он умел быть незаметным, когда хотел, и мысленно радовался, что умение пригодилось. Затем Лёша решил взглянуть вторым зрением и, подняв чёлку, погрузился во тьму. Её источник сидел рядом с зелёным огнём. В данный момент светлых пробелов в этой тьме не было. Значит, тёмный ещё не начал путь к искуплению. Он увидел золотую коробку, которую некто протянул Джони. Тот улыбнулся, вероятно, это был приятный сюрприз. — Ему дали подарок. Коробка… — А что в ней? Лёша продолжал наблюдать, как Джони развязывал бант и поднимал крышку. Недоумённый взгляд, направленный на собеседника, улыбка. Откинут чёрный бархат, который укрывал подарок. Лёша удивился. — Роза… Золотая. Ай, больно, наверное, — он поморщился, –шипы не обрезали. — Во чёрт, — констатировал Ник, тяжело вздохнув, — наставник говорил, что если контакт с кровью произошёл, то поможет только уничтожение предмета. — Наставник? Ты о том парне в чёрной шляпе? — переспросил Лёша, продолжая наблюдать. — Да, именно! О Боярском! Богатая фантазия тут же подкинула Воробьёву пару интересных кадров сражения Д’Артаньяна в широкополой чёрной шляпе с пером и Козерога на шпагах где-нибудь на узкой улочке Парижа. И шпага бы совершенно не сочеталась с костюмом в стиле стимпанк. Или это была бы специальная шпага для фехтования с тупым концом? Нет, кажется, он увлёкся. Лёша помотал головой, собирая мысли в одном месте. Взгляд упал на окно. На здании напротив была рекламная афиша. Концерт «Иванушек». Эх. Вот там и отдали второй подарок. — А он не говорил, как их нужно добыть? Козерог с сомнением хмыкнул. — Нет. Но в прошлом менять ничего нельзя. Если их красть, то не сейчас. Время поджимает, одни мы не справимся. Осталось несколько дней до моего дедлайна. Не вложимся — мне хана. Вот что же делать? Лёше пришла в голову идея, и рука непроизвольно потянулась к телефону. — Не паникуй. Нам надо вернуться в наше время. Знаю, кто может помочь… Козерог и Монстрик вернулись туда же, откуда начали. Ник тихо произнёс: «Двадцать пятое марта, две тысячи двадцать второй год. Два тридцать ночи» Воробьёв приготовился к очередной поездке на поезде, зарекаясь покупать билет на железную дорогу. Он придерживался одного мнения: самолёт лучше. Но Ник, скорее всего, с ним бы никогда не согласился.

***

Алсу сидела на краю крыши, спокойно свесив ноги. После съёмок Дракон снова вытащил её с собой, чтобы окончательно привыкнуть. И теперь Пчела смотрела на город уже без страха. Пчёлка-помощница врезалась в плечо и приземлилась на заботливо поставленную ладонь — Что-то случилось? В жужжании было невозможно разобрать что-то, однако то, что нечто «странное» всё же произошло, она поняла. Алсу помахала рукой, подзывая Дракона к себе. Тот, планируя, опустился рядом, от его мощных крыльев поднялся ветер. — Ну что? Монстрик с Козерогом так и не вернулись? Алсу набирала номер телефона, который выпросила недавно. — Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — сообщил низкий женский голос. Она подскочила. — Нам нужно идти вниз. Там сейчас вот-вот… Договорить она не успела, где-то под землёй раздался громкий взрыв, асфальт пошёл мелкими трещинами, здание слегка затряслось от мощной звуковой волны. На автомобилях завыли сирены. Дракон скинул зеркальную маску. — Похоже, теперь не до правил. Поспешим туда. Маленькая пчёлка подтвердила, что некто в зеркальной маске направился вниз, фактически под здание Главкино. Рассуждать было некогда, а крылья несли всё быстрее и быстрее.