Почти

— Хён, до завтра? — улыбается Хосок. — До завтра! — отвечает Джин и скрывается в дверях входа в метро. Сегодня был тяжёлый день, они с Хосоком много работали, на заводе опять вышли из строя технологические станки и полдня ушло на починку. Из-за этого сбоя, завод может не выполнить месячный план и тогда будут проблемы посерьёзнее, и лишение премии самая малая из них. Джину добираться до дома долго, нужно сделать две пересадки, он живёт в другой части города. Хоби давно предлагал ему жить вместе, ведь тот буквально на соседней улице от завода проживает. Но Джин отказался, он не может оставить маму одну, здоровье потихоньку подводит, у нее ломит спину от долгого сидения за швейной машинкой, зрение упало уже давно, руки часто деревенеют. Недавно ей сделали операцию, вырезали гигрому на запястье, поэтому она не может работать. Джин много трудится, но всё равно чувствует себя плохим сыном. Он не отучился на инженера как мама хотела, просто не было денег и он после школы ушел в техникум на вечернее отделение, чтобы совмещать учебу и работу. Далее устроился оператором токарного станка, платят неплохо, если с премией, и теперь он надеется что сегодняшняя заминка не сильно отобразится на выполнении плана. В метро много людей, душно и шумно. В основном такие же работяги как и он едут домой после тяжёлого дня. В вагоне пахнет потом и небольшой сквозняк от приоткрытых окон мало спасает от духоты. Мест как и всегда нет, поэтому Джин стоит, держась за поручень. Он одет в простые джинсы и футболку, в рюкзаке у него роба, сегодня он решил забрать её домой, чтобы постирать. Многие с завода смеются над его стремлением к чистоплотности, но что поделать, его так воспитала мама. Он всегда старается выглядеть опрятно, даже стоя восьмичасовую смену за рабочим станком. Он перебирает мелочь в кармане, мысленно считая что на них нужно купить в магазине возле дома. Молоко, хлеб... — Здравствуй. — уверенный, громкий голос выводит его из раздумий. Джин поднимает голову и застывает, он смотрит не моргая на парня напротив. Рука сжала деньги в кармане. Сердце кажется готово выпрыгнуть из груди. В голове тысяча мыслей, кому он мог нагрубить или перейти дорогу, или это из-за сломанного станка. Его начинает тошнить, паника взметнулась внутри как вихрь, тугим смерчем скручивает внутренности. Почему к нему подошёл офицер ОП?! Люди вокруг с опаской косятся на них, разошлись подальше, многие просто вжались в стену, желая слиться с ней в одно целое. — Ты красивый, — внимательно разглядывая, говорит офицер. — я видимо тоже, раз ты дар речи потерял! Он смеётся, это шутка такая? Джин не знает что ответить, он пытается выдавить улыбку, крепче сжимая поручень. Кажется без него он давно бы свалился на грязный пол. В вагоне шумно и Сокджин даже не слышит остановки, что объявляет ровный женский голос. Но парень напротив говорит так властно и свободно и Джину кажется он улавливает звуки его мерного дыхания. — Пойдешь со мной на свидание? — чуть склонив голову на бок, спрашивает офицер и Джин позволяет себе сделать вдох, он оказывается и не дышал всё это время. Сказанное усваивается в его голове и не дав себе сделать глупость, он кивает. — Скажи мне имя. — не просит, приказывает парень, довольно улыбаясь. — Ким Сокджин. — еле слышно отвечает Джин, молясь, чтобы его не расслышали, но судя по выражению лица собеседника, его прекрасно услышали. Он кивает сам себе, будто в голове проговаривает имя и отойдя на полшага назад, рассматривает побледневшего парня. — Завтра в семь приду за тобой. — офицер разворачивается и идёт в конец вагона, Джин кажется отмирает, он смотрит по сторонам и слава богу они подъезжают к какой-то станции. Как только двери открылись, он вылетел из вагона. Бежал по лестнице эскалатора, стеклянные двери, выход, Джин сбивает по пути парочку людей, мямлит извинения и выбегает на улицу. Его желудок скручивается, он сгибается и его рвёт ничем. Спазмы продолжаются, слёзы градом катятся по лицу, слюни и сопли ниточкой тянутся от пухлых губ к земле. Джин облокачивается на стену какого-то здания и рукой вытирает рот, размазывая вязкую жидкость по подбородку и щеке. Как он выглядел? Сокджин совершенно не помнит лица того офицера, только его форма. Темно-синяя плотная рубашка застегнута на все пуговицы, поверх нее одета удлинённая кожаная куртка, опоясанная широким ремнём с тяжёлой бляшкой, высокие кожаные сапоги в которые заправлены чёрные брюки. И кожаная фуражка надвинутая практически на глаза, завершала образ. Его походка, осанка, всё говорит в нем о силе. Силе его формы. И Джин сразу понял, что это офицер, ведь кожаные куртки могут носить только офицеры, обычным рядовым разрешены лишь плащевки болотного цвета. Он на ватных ногах поднимается с земли, пытаясь унять дрожь во всем теле. "Таким не отказывают", кричит в голове голос разума и Джин выдыхает, выравнивая сбившееся дыхание. Он возвращается домой много позже чем обычно. — Сынок! — с порога зовёт мать, — Все в порядке, милый? Она вышла на встречу и обеспокоенно рассматривала сына. — Да, всё хорошо, — неумело врёт Джин, проходя в ванную. Он моет руки, лицо, смотрит в зеркало и совершенно не понимает, как пройдет его завтра. Утро наступило слишком быстро. Джин практически не спал, ворочась в постели. Мысли бесконечным потоком крутились в голове, он погружался во тьму на мгновение и снова просыпался. Он продумал разные сценарии развития событий, даже побег не исключил, внутренне успокаивая себя им. Солнечный свет залил комнату, тень от ресниц дрожала на красивом лице, будто из беспамятства, Джин вынырнул из беспокойной дрёмы и снова закрыл глаза, отчаянно вздохнув. Прятаться не было смысла, его найдут. — С тобой всё хорошо? — Хосок поставил свой поднос с едой рядом с Джином и сел на соседний стул. — Со мной вчера говорил офицер ОП. — как можно тише поделился Сокджин. Хоби округлил глаза, неосознанно отпрянув от парня. — Тише, не создавай панику. — шикнул Джин. — Что он хотел, хён? — Хоби пытался говорить спокойно, но еле заметная дрожь голоса, выдавало его страхи. — Ты не поверишь, — Джин опустил голову и как-то отчаянно улыбнулся, — он позвал меня на свидание. Повисла тишина. Хосок молча смотрел на друга, ожидая продолжения, но тому было нечего говорить. — Это же не какая-то ловушка? — нарушил тишину Хоби, — У них что, новые методы заманивать людей в свои долбанные подвалы?! — Я не знаю, — тихо ответил Джин, помешивая суп ложкой, — я не знаю, что мне делать. Хосок отодвинул свою еду и повернувшись к Сокджину, взял его за руку. — Хён, я знаю, что не этих слов ты от меня ждал, — нервно начал Хоби, — но ты же знаешь, таким не отказывают. — Джин кивнул, — Поэтому, хён, улыбайся и делай вид, что тебе нравится всё, что предложит этот выблядок. Взгляд Хосока был серьёзен. Джин сжал его руку в своей. Он не злился на друга, он сам прекрасно понимает, что другого выхода у него нет. Чонгук приехал за ним ровно в семь. Джина даже не удивило то, что парень знал, где он живёт. Сокджин сел в машину и повернулся к офицеру. Странно, но без той формы, Чон был обычным парнем. Даже красивым парнем, черные, слегка вьющиеся волосы, волевой подбородок, четкая линия скул, большие черные глаза, что пугали Джина до чёртиков. Аккуратный прямой нос, небольшой рот, верхняя губа была тоньше и как будто чуть смазанная, а нижняя более пухлая. Чонгук улыбался ему, оголяя немного выступающие вперёд верхние зубы. Джин мог назвать его милым, если бы не знал, кто он на самом деле. Чон привез его в кафе, он много говорил, особенно о Джине. Не задавал вопросы, а кидал сухими фактами из его биографии и Сокджину только оставалось соглашаться и кивать на каждом предложении. Это было не свидание, это была проверка. Стоило Джину возмутиться на моменте, где Чонгук заговорил о его отце и Сокджина бы отправили к папе в ту же минуту, возможно помучали в подвале потехи ради, но точно живым он бы не остался. Чонгук говорил жестокие вещи, называл Кима старшего предателем, изменником и смотрел на реакцию Джина, тот только кротко кивал, уставившись в чашку с кофе. Видимо Чонгук решил, что Джин прошел проверку, он привез его домой. Но прежде чем выпустить Сокджина из машины, властно схватил за шею и притянул к себе, накрывая его губы своими. Чонгук неприятно влажно целовал Джина, не давая отстраниться, он углублял поцелуй, языком вылизывая рот парня. Сокджин зажмурился, он пытался дышать через нос, ему казалось ещё немного и его снова начнет тошнить, Чонгук резко отстранился, осоловело улыбаясь. — Я заеду за тобой завтра в семь. Снова не спрашивает, Джин, пытаясь сдержаться и не вытереть при Чонгуке влажные от слюны губы, снова только кивнул и вылетел из машины.