шанс всё изменить

      Аккуратно нанося мазь на скулу, Ё Хан с тщательной внимательностью осматривал лицо Га Она. Если за сутки рана на боку стала лучше, то синяки на коже наоборот обрели яркий оттенок, поэтому общий вид парня выглядел удручающе.       Касаясь ватной палочкой его разбитой губы, Ё Хан ожидал увидеть болезненную реакцию, но Га Он, даже не поморщился, продолжая терпеливо сидеть на краю кровати, совершенно расслабленно глядя перед собой.       — Ты часто ввязывался в драки, — Ё Хан не спрашивал, но в его интонации звучала некоторая неуверенность, ведь то, что он знал из прошлого младшего, касалось несчастной судьбы родителей, смерть которых нанесла ощутимый удар, ведь Ким Га Он был ещё ребёнком, чтобы без последствий пережить подобное потрясение.       — Я защищался, — не опровергнув его слова, кивнул Га Он, на секунду скривившись, когда Ё Хан стал обрабатывать глубокую ссадину на локте, с опозданием подув на рану.       Веря словам своего оленёнка, Ё Хан хотел, как можно быстрее покончить с местью и увезти его с собой. Неважно, будет это Швейцария или другая страна — лишь бы знать, что он в безопасности.       Как бы Ё Хан ни хотел оставить Га Она за своей спиной, самостоятельно разбираясь с оставшимися незаконченными делами — это было невозможно, не после услышанных слов о возможном будущем, имевшем потери.       — Я ведь могу не пустить тебя? — Всё же выдохнул Ё Хан, закончив обрабатывать раны Га Она, присев перед ним на корточки. Прижав ладонь к его щеке, он слегка улыбнулся, встретившись с любимыми глазами.       — Ё Хан, я должен, — как маленький котёнок, Га Он прикрыл глаза и толкнулся щекой в его тёплую ладонь, делая это скорее для того, чтобы отвлечь. Слыша тихую искреннюю усмешку, он слегка подсмотрел из-под опущенных ресниц. Да, Ё Хан улыбался.       — Я могу сделать это вместо тебя, — произнёс Ё Хан, уже и так зная, что его попытка проигрышна.       — Ты не сможешь быстро сориентироваться на новой местности, а я там дважды был, — отведя ладонь Ё Хана от своего лица, Га Он потянул его за плечи на себя, мягко соединяя губы. Сейчас он был тем, кто успокаивал.       — Я боюсь, что ты пострадаешь, — отстранившись на совсем маленькое расстояние, чувствуя дыхание друг друга, Ё Хан пригладил ладонью растрёпанные волосы младшего.       — Обещаю, что буду осторожен, — широко улыбнувшись до маленьких морщинок у глаз, Га Он вновь ткнулся в губы.       Га Ону не мог признаться, что на самом деле тоже боится. Боится, что всё пойдёт не так, и будущее изменится в худшую сторону. Если он совершит более серьёзную ошибку, чем раньше — это будет то, с чем он не сможет справиться. Именно поэтому нуждаясь в физическом контакте, Га Он вёл себя, как подросток, хватаясь за Ё Хана, будто это был последний раз. Чувствовать его мягкие губы, ладони на голове, лице, шее — всё это удерживало его наплаву.       — И не будет никаких бомб на груди? — соприкоснувшись лбами, тихо уточнил Ё Хан, думая об этом поступке Га Она слишком много, чтобы суметь принять. Это было необдуманно глупо. Он не заслуживал, чтобы его мальчик жертвовал собой из-за него.       — Тогда всё было иначе, — в горле резко пересохло, и Га Он запнулся, пытаясь спрятать взгляд, но из-за явной близости терпя неудачу. Ё Хан смотрел прямо в душу.       — Нет, Га Он, какой бы ни была ситуация, ты не должен думать о смерти, как о лёгком способе справиться с болью. Я верю тебе, но не смирюсь, если твои способы изменить будущее затронут твою жизнь, — это звучало холодно, но только до того, как Га Он столкнулся с его глазами, наполненными беспокойством и любовью.       — Ё Хан, спасибо, что поверил, — прошептал Га Он, уткнувшись лицом в плечо старшего, шумно вздыхая, пытаясь приглушить нахлынувшие эмоции.       — Прости, что оставил тебя, — касаясь ладонью его затылка, также тихо проговорил Ё Хан. Он не представлял, что повлияло на его решение улететь без Га Она, но, даже, если бы ему удалось найти причину — это всё равно не смогло послужить оправданием. Бомба на груди, прошлое Га Она, когда он хотел убить себя вслед за родителями — всё это лишь подтверждало, что оставить его одного, это было ошибкой.       — Нет, я… Хён, я не винил тебя, — растерянно пробормотал Га Он, подняв голову, пытаясь понять по выражению лица старшего, о чём он думал. Только Ё Хан умел скрывать эмоции, даже от Га Она.       — Га Он-а, я сам понимаю, что мои действия были неверными, не тогда, когда ты остался один. Я не должен был отталкивать тебя, предполагая, что так будет лучше для всех, — горько хмыкнул Ё Хан, невесомо проведя костяшками пальцев по бледной щеке парня.       Сглатывая подступивший ком в горле, Га Он смело обхватил ладонями лицо Ё Хана, без слов заставив посмотреть в глаза. Он не хотел, чтобы старший перетягивал вину на себя, особенно за то, чего не случилось. Сейчас им не о чем было жалеть, даже, если Га Он помнил прошлую жизнь — это не имело значения, пока они были в порядке.       — Ё Хан, я так сильно люблю тебя, — кусая губы, эмоционально выдохнул Га Он, утопая в глазах напротив. Правда, о которой хотелось кричать. Правда, которая помогла ему пережить несколько месяцев разлуки, когда каждое утро любовь к Ё Хану вытаскивала его из темноты.       — И я люблю тебя, мой маленький оленёнок, — опустив ладони поверх прохладных и слегка подрагивающих ладоней младшего, улыбнулся Ё Хан.       — Это всегда звучит так ласково и приятно, — бормоча, признался Га Он, опуская руки, но упираясь лбом в грудь мужчины, слыша его расслабленный смех в ответ, желая, чтобы такие мгновения никогда не кончались.       ***       Обойдясь неприметливой чёрной толстовкой с капюшоном и такими же спортивными штанами, Га Он настоял на отсутствии кого-то постороннего с ним в машине. И это, в большей степени, касалось К. Младший не озвучивал свой страх, в котором помощник Ё Хана мог погибнуть иной смертью, но вместо этого категорично отказался от его помощи.       — Спасибо, что приставил к Су Хён охрану, — облегченно поблагодарил Га Он, когда Ё Хан совершенно равнодушно протянул ему планшет с камерами видеонаблюдения с местами, которые посещала его подруга.       Га Он не просил, но Ё Хан знал, что безопасность Су Хён также необходима.       — Убеди Чжин Чжу провести прямой эфир под предлогом прощания с нами, чтобы мы могли показать стране правду, — подсказал Га Он, помня, что именно эта тактика отлично сработала.       — Я могу сделать это позже, — Ё Хан хотел поехать с ним, и даже не собирался искать оправдания своей опеке. Как бы часто он ни говорил, что Га Он взрослый мужчина и в праве делать свой выбор — всё, что касалось его безопасности — это было его прерогативой.       — Нет, не можешь. Каждая минута на счету. Хён, я справлюсь, — не давая возразить, Га Он сразу сел в машину, демонстративно хлопнув дверью.       У них действительно было мало времени, чтобы спорить. Единственное, что им оставалось — это доверять друг другу.       Помня весь хаос, происходящий на улицах в трущобах Хёнсандон, Га Он легко сориентировался, оставив машину в одном из переулков. Вытянув из кармана маленькую камеру, он нырнул в самую гущу беспорядка, маневрируя между толкающимися людьми.       Крики, приглушённые звуки ударов — всё происходящее невольно возвращало Га Она в уже пережитые мгновения, когда он растерянно стоял посреди улицы, пытаясь найти профессора. Это была очевидная ловушка, в которую он так наивно угодил.       Мотнув головой, Га Он сосредоточился на съёмке, изо всех сил подавляя желание броситься на помощь, видя, как жестоко избивали несчастную старушку. Ему нельзя было задерживаться на месте, чтобы не привлечь внимание, и, бросаясь вперёд, он бежал, крепко удерживая камеру в руке.       Останавливаясь напротив фургонов с надписями «социальный фонд — дом мечты», Га Он победно ухмыльнулся, ведь знал, что, когда эти кадры покажут в прямом эфире, все причастные, в том числе Чон Сон А — лишатся своей власти. Они станут ничтожествами.       Снятого материала было достаточно, чтобы Га Он без преследования ушёл, так и не обратив на себя должного внимания, лишь сильнее натянув капюшон на лицо, но истошные детские крики остановили его.       Маленькую девочку заталкивали в затемненную машину, пока мальчик того же возраста, что и она, не отпускал её руку, пытаясь спасти. Им всего-то было около шести лет, чтобы пройти через подобный ад, и Га Он не мог позволить себе оставить их.       Похитителей было трое, и грубо дёрнув одного из них за шиворот, Га Он отбросил его в сторону. Двое других слишком быстро встали в боевую позу, но это не значило, что они могли сравниться с гневом, который Га Он обрушил на них, нанеся беспроигрышные удары. У него была хорошая подготовка, и он уже демонстрировал её, сражаясь бок о бок с Ё Ханом против банды Чжук Чана. Так что, когда трое мужчин сжались на земле, Га Он быстро вытащил детей из фургона, осторожно поставив на дрожащие ноги.       — Бегите домой, быстро, — мягко скомандовал он, слыша тихое «спасибо, дяденька», и, невольно улыбаясь от воспоминаний, как дразнил Ё Хана вместе с Эллией, называя его «дяденькой». Думая об этом, он хотел поскорее вернуться домой, к ним.       — Эй, какого чёрта ты творишь?! — Громко закричал знакомый голос, и Га Ону не нужно было оборачиваться, сразу узнав Чжук Чана. Конечно, он был здесь, как и тогда, руководя похищениями.       Надеясь, что окажется гораздо быстрее, чем в прошлый раз, когда ему удалось спастись только благодаря Су Хён, Га Он побежал. Его ориентирование имело своё преимущество, когда не нужно было сбавлять скорость, поворачивая с одной улицы на другую. Только шаги позади не стихали.       Болезненно ударившись о бетонную стену, слишком резко затормозив перед ржавой лестницей, Га Он поднялся по ней. Цепко хватаясь за шатающиеся поручни, он чудом не упал назад, но, оказавшись на пустынной крыше, страх сжал лёгкие.       Всё, что Га Он мог сделать — это перепрыгнуть на соседний дом, но, если при прыжке поскользнется — то неминуемо разобьётся на смерть. Повернувшись назад, он увидел, как Чжук Чан со своими помощниками поднимались по лестнице следом. Несколько секунд, и его поймают.       Специально не смотря вниз, уверенно сжав кулаки, Га Он оттолкнулся от ровной поверхности, бросившись вперёд. Он не мог сдаться, зная, что в кармане отснятый материал, который даст им абсолютную победу. Он не мог подвести так много людей.       Ощущение пустоты под ногами оказалось мгновением, и, почувствовав твёрдую поверхность под собой, Га Он, даже не обратил внимания на боль от удара, облегчённо засмеявшись. Саднящие локти не имели значения, и, поднявшись на ноги, младший поспешил спуститься на улицу. Даже, если ему удалось увеличить расстояние между преследователями — это был ещё не конец. Побег продолжался.       Спешно покинув здание, Га Он мысленно сделал пометку больше не подниматься на высоту. Задыхаясь от долгого бега, он почти добрался до припаркованной машины, но прямо перед ним выбежали несколько бандитов.       Теперь Га Он бежал совершенно в противоположном направлении, отдаляясь от средства побега. В висках пульсировало, и он почти выбился из сил, надеясь спрятаться в одном из переулков, но вместо этого попав в ловушку, оказавшись снова на той же улице, с которой хотел уйти. Это было похоже на неудачный лабиринт, и не ожидая нападения сбоку, Га Ону оставалось лишь отчаянно дёрнуться в попытке выбраться из крепких рук.       — Отпусти! — Вскрикнул Га Он, и его рот зажала ладонь.       — Тшш, это я, Га Он-а, дыши, — мягким, но настойчивым шёпотом приказал Ё Хан, другой рукой удерживая его за талию, прижимая к своему телу.       Они оказались в незаметном узком переулке, похожем на убежище, мимо которого быстро пробежала банда Чжук Чана, оставляя за собой лишь столб пыли.       Понимая, что ещё чуть-чуть, и его поймали бы, Га Он устало обмяк в руках Ё Хана. Это были настоящие американские горки.       Послушно восстанавливая дыхание, Га Он пытался удержаться на дрожащих ногах, чтобы суметь самостоятельно дойти до машины, но Ё Хан насильно перекинул его руку через плечо, поддерживая за талию, без лишних слов взяв на себя инициативу.       Когда они оказались в машине, Га Он, даже не смог справиться с ремнём безопасности, неуклюже пытаясь застегнуть его негнущимися пальцами. Он только сейчас осознал произошедшее, едва оставшись живым. И, смущённо поджав губы, Га Он опустил руки, пока Ё Хан сам не зафиксировал ремень безопасности.       — Где болит? — Обеспокоенно спросил он, осторожно повернув лицо Га Она из стороны в сторону, аккуратно стерев с его щеки остатки пыли, а затем осмотрев его тело, приподняв толстовку.       — Я не ранен, — пробормотал Га Он, напрягая тело от лёгкого потока прохладного воздуха, коснувшегося его кожи.       И только, когда Ё Хан убедился в отсутствии серьёзных ран, он перевёл взгляд на дорогу, быстро покидая злополучные трущобы.       — Это был последний раз, когда я отпускаю тебя одного, — холодно произнёс Ё Хан, сжимая руль до побелевших костяшек на руках.       — Но ты был здесь, — не подумав, ляпнул Га Он, надеясь, что безопасность на дороге окажется важнее, чем желание шлёпнуть его по губам.       — Я мог опоздать, — Га Он мог разобрать в голосе Ё Хана страх, и от этого знания было тяжело подавить чувство вины. Ведь, если что-то действительно случилось бы, Ё Хан винил бы только себя.       — Ты никогда не опоздаешь, — уверенно произнёс Га Он, слишком хорошо помня пять секунд до взрыва, когда Ё Хан спас его.       ***       Дома Ё Хан настоял на осмотре огнестрельной раны, вполне ожидаемо заметив на бинтах пятно крови. Старший всегда знал, что его оленёнок слишком безрассуден, но это не означало, что он не злился.       — Я договорился с Чжин Чжу, завтра мы сможем выступить в прямом эфире. И доктор Юн находится под хорошей защитой, так что с имеющимися доказательствами мы разобьём любые аргументы, — доложил Ё Хан, прижимая смоченный ватный диск к ране младшего.       — Не верится, что так можно было сделать, — едва слышно проговорил Га Он, до боли закусив губу.       — Га Он-а, остановись. Я знаю, что ты винишь себя, но то, о чём ты переживаешь — это не затронуло меня, нас, — заклеив рану большим пластырем, Ё Хан успокаивающе приобнял парня, прижав губы к его виску, — Га Он-а, то, что ты помнишь — этого никогда не случится здесь.       Без слов кивнув, Га Он легко опустил ладонь на шею Ё Хана, притянув ближе, нуждающееся вжимаясь в его губы. Он знал, что оборвал все нити с теми событиями, которые пережил тогда, чтобы позаботиться о счастливом конце для тех, кто ему дорог. Он сделал это.       Нарочно медленно проводя языком по губам Ё Хана, Га Он широко улыбнулся. Поверить, что неожиданный шанс вернуться назад и изменить будущее, действительно сработает — это было то, на что Га Он не надеялся, каждый раз просыпаясь с мыслью, что хороший сон закончился. Только теперь любящий взгляд отрезвлял его.       — Га Он-а, что ты делаешь? — Любопытно уточнил Ё Хан, глубже зарывшись пальцами в растрепанные волосы младшего.       — Я ведь мог погибнуть, — наигранно вздохнул Га Он, сразу оказавшись на коленях старшего, лицом к лицу, ловя на себе его прожигающий взгляд.       — Маленький провокатор, — хмыкнул Ё Хан, завладев пухлыми губами, тягуче целуя до нехватки воздуха, пока Га Он цеплялся пальцами за его плечи, наотрез игнорируя тянущую боль в боку. Ведь боль лишь сильнее напоминала о его победе.       ***       Всё утро Га Он покорно просидел на краю кровати, пока Эллия тщательно замазывала его синяки. Его лицо обрело новые оттенки, неуместные в предстоящем прямом эфире. Нет, он мог бы положиться на персонал, который всегда помогал превратить его в настоящего актёра, умело применяя косметику, но повышенное внимание могло и вовсе прервать их возможность оказаться перед страной. Везде были те, кто хорошо подслушивал, и узнай, что судья Ким Га Он оказался избит — это привело бы к весьма очевидным домыслам.       — Думаю, этого достаточно, — пристально осмотрев свои труды, кивнула Эллия, демонстративно вытянув руки вверх, разминая затёкшую спину.       — Прости, что прибавил забот, — неловко пробормотал Га Он, взглянув на себя в зеркало. Он был похож на подростка, имея слишком светлый оттенок кожи без намёка на незначительные морщины. К тому же, Эллия не удержалась, чтобы не затронуть его глаза, сделав их ещё больше, что сравнение с оленем стало вполне уместным.       — Ким Га Он, тебе лучше перестать ввязываться в драки, — недовольно произнесла Эллия, скрестив перед собой руки, но даже её строгий вид не мог скрыть волнения.       — Ты совсем, как твой дядя, — весело подмигнул Га Он, быстро отступив в сторону, когда Эллия фыркнула, покинув комнату, в отместку чуть не переехав его ногу инвалидной коляской.       Подойдя к прикроватной тумбочке, Га Он удивлённо протянул руку к папке с какими-то неизвестными документами. Он точно помнил, что после пробуждения их не было. Любопытство не могло ждать, пока Ё Хан сам не расскажет о содержимом. Так что, когда Га Он увидел заграничный паспорт на своё имя, он совсем растерялся.       — Это? — Заикнулся он, обернувшись к вошедшему мужчине.       — Ким Га Он, ты ведь полетишь с нами в Швейцарию? — Неуверенно улыбнулся Ё Хан, давая ему некоторое пространство, продолжая стоять у двери.       — Звучит, как лучшее предложение, — пробормотал Га Он, решив сам устранить ненавистное расстояние между ними, в то же мгновение столкнувшись с его телом, крепко обвив руками.       — Твоя рана, — шумно выдохнул Ё Хан, целуя своего мальчика в лоб, осторожно убирая чёлку с глаз, даже, если Эллия так долго старалась над его внешним видом.       — Хён, давай поскорее разделаемся с мусором, правящим страной, — твёрдо произнёс Га Он, решительно взглянув в глаза Ё Хана.       Весь путь до суда Га Он чувствовал себя самым счастливым. Он перестал думать о том, что не заслуживал шанса вернуться, когда нынешние действия лишь положительно повлияли на его близких людей. Это была его судьба — не дать своим ошибкам изменить жизни тех, кто ему дорог.       Как только начался прямой эфир, Ё Хан тут же поменялся местами с Чжин Чжу, заняв своё законное место главного судьи. Возможно, если бы не Ин Гук со своими помощниками, их бы прервали, но Ё Хан позаботился и об этом.       — Сегодня все жители страны станут свидетелями того безобразия, которое сотворил правящий президент со своими людьми, — властно проговорил Ё Хан, выводя на экран снятое видео в трущобах.       Уверенно объяснив, что никакого вируса не существует, Ё Хан вызвал доктора Юна в центр зала суда, благодаря его анализам подтвердив свои слова.       — Под видом вируса людей похищали и отправляли на испытания новых лекарств в «Дом мечты», место, которое должно было послужить спасением для бедствующих семей. В данный момент, полиция уже арестовывает причастных.       Га Он знал, что Ё Хан воспользовался своими связями, полагаясь на начальника Су Хён, таким образом, даже, если Сон А также имела влияние на полицию — она опоздала.       — Дорогие граждане, предлагаю вам решить, какого наказания достойна наша власть, — подняв руку, Ё Хан устремил взгляд на экран, на котором появилась знакомая шкала голосов с заголовками о лишении прав управлять страной с привлечением к уголовной ответственности и об их невиновности. Именно последняя шкала стремительно уменьшилась, превратившись в 0,001%.       Торжествующая ухмылка отразилась на лице Ё Хана, и он уверенно провозгласил практически единогласное решение, пообещав, что это дело будет иметь повышенное внимание.       Глядя в камеры, Га Он чувствовал долгожданное облегчение. Это была их победа.       — Ты в порядке? — Как только завершился прямой эфир, заботливо спросил Ё Хан, легко приобняв своего младшего судью.       — Да, у нас всё получилось, — проведя ладонью по вспотевшему лбу, усмехнулся Га Он. Он до последнего ждал какой-нибудь пакости от Чон Сон Ы, но, в конце концов, они не оставили ей шанса выкарабкаться из ямы.       — Остались некоторые детали, с которыми я быстро разберусь и вернусь домой, а ты поезжай первым. К отвезёт тебя, — улыбнулся Ё Хан, быстро оглянувшись по сторонам, чтобы тут же поцеловать его в макушку.       — Я только заеду к себе домой. Су Хён пусть и поливает цветы, но она плоха в уходе за ними, — весело проворчал Га Он, получив в ответ утвердительный кивок и ещё один поцелуй.       Обговорив детали своей отставки, а также вопросы по поводу смещения действующей власти, Ё Хан наконец-то покинул здание суда. Проехав несколько улиц, он случайно заметил выброшенное растение. Треснувший горшок наклонился, намереваясь упасть с бордюра, и, думая лишь о том, что Га Он позаботится о нём, Ё Хан забрал его с собой. Усмехнувшись, аккуратно поставив растение на заднее сиденье, он поспешил домой.       Это было впервые, когда, увидев жалкий цветок, Ё Хан ощутил непреодолимое желание спасти его, причём в этот момент думая о Га Оне.       Почувствовав вибрацию, не глядя на экран, Ё Хан ответил на звонок.       — Га Он, я уже еду, — сразу произнёс он, как назло, остановившись на долгом светофоре.       — Можешь не спешить, молодой господин, — ядовито отозвалась Сон А, и Ё Хан задержал дыхание, пытаясь понять, почему она всё ещё была на свободе, когда ему доложили, что все преступники арестованы. Он не мог ошибиться.       — Ты должна быть в тюрьме, — будто не своим хриплым голосом проговорил Ё Хан, подавив лёгкую тошноту. Он ошибся.       — Ты разрушил мою жизнь, а я разрушу твою.       ***       Решив заехать сначала в магазин, Га Он наконец-то добрался до своего дома. Пообещав К, что позаботится о растениях, как можно скорее, он поднялся по ступенькам. Тёплая улыбка отразилась на его лице, даже, если это был его последний визит в родной дом, Га Он не чувствовал себя грустным. Ему давно пора было оставить своё болезненное прошлое позади без ежедневного напоминания, и вот настал этот момент.       Щёлкнув замком, Га Он потянул на себя дверь, и, когда он это сделал, то услышал хорошо знакомый писк. Писк, как и в кабинете, когда взорвалась бомба, и Га Он закрыл собой Ё Хана.       В доме установили бомбу и Га Он понял, что его возвращение имело свою цену. Сумев защитить тех, кто ему дорог, он оказался тем, кто погибнет.       — Как жаль, — горько усмехнулся Га Он, и на его губах застыла слабая улыбка.       Раздался взрыв.