A Farewell to Arms

«Разве ты не должна быть в школе или что-то в этом роде?» Это беспокоило Эша с самого начала того дня, когда младшая сестра Эйджи — которую, как он узнал, звали Юки — объявила, что собирается отвести его в Идзумо Тайся, пока он ждет следующего поезда в Токио. Естественно, первый он пропустил из-за того, что не смог проснуться вовремя. Смена часовых поясов не позволяла ему заснуть всю ночь, и в конце концов Эш отрубился примерно за час до рассвета. «Я студентка колледжа», — она засмеялась и пренебрежительно пояснила — «Я могу без проблем пропускать уроки». Они приехали на автобусе и теперь шли от остановки к какой-то святыне, которая якобы прославила Идзумо. Юки указала на гигантские π-образные ворота, возвышавшиеся над городской улицей. «Вот куда мы идем», — сказала она с улыбкой. «Ворота называются О-тории. Они огромны, да?» Эш кивнул. Ворота возвышались над линиями городских крыш и телефонными столбами. Вероятно, это была самая большая вещь, которую он видел с тех пор, как покинул Токио. Юки остановилась у магазинчика на углу и спросила, какой напиток он любит. «Кофе будет хорошо», — сказал он, не решаясь попробовать какую-либо из множества разноцветных бутылок в холодильнике. На одном из них даже было написано слово «пот» яркими буквами сбоку. Только богу известно, каково это на вкус. Пока девочка расплачивалась за выпивку у стойки, он критически ее изучал. На самом деле он не был так уж удивлен, что неверно оценил ее возраст; Эйджи тоже выглядел на несколько лет моложе чем на самом деле. Ее волосы были стянуты назад широкой лентой, и она была одета в платье-джемпер, какие носили девочки в начальной школе Эша. Если бы ему пришлось угадывать ее возраст, он, вероятно, выдал бы что-то около тринадцати или четырнадцати — определенно не настолько взрослая, чтобы закончить среднюю школу. Но теперь, когда узнал, он разглядел в ней некую взрослую ауру — по крайней мере, для ребенка она казалась слишком умной. До сих пор она была с ним очень мила — искренне мила, а не фальшиво-сочувствующе, коварно добра, какими он обычно видел девушек в Нью-Йорке. Он не привык к этому и обнаружил, что обращается с ней как с продолжением Эйджи: как с тем, с кем нужно быть осторожным, кого нужно защищать. Рядом с ней, он думал, прежде чем говорить, а также вспомнил слова «пожалуйста» и «спасибо» и пытался улыбаться. «Мой брат уехал в Америку два дня назад». Эти слова поразили Эша, как пушечное ядро. Разочарование было сокрушительным, и он был удивлен пришедшей вместе с ним волной страха — что Эйджи думал и чувствовал? Что, если он не успеет вернуться домой вовремя и снова упустит его? Лицо, должно быть, выдало его эмоции, потому что Юки начала действовать. Через пять минут у него в руках была дымящаяся кружка чая, а у локтя — тарелка с печеньем. «Он останется, пока не найдет тебя», — заверила она его. «В прошлый раз его не было два года. Думаешь, на этот раз он вернется через несколько дней?» Эш попытался представить Эйджи в Нью-Йорке. Шуничи и Макс будут пытаться заставить его сдаться, но Эйджи упрям; он настоит на том, чтобы сначала увидеться с Алексом. Но Алекс будет лгать, понял Эш, и его желудок болезненно скрутило. Алекс скажет Эйджи, что он мертв. Тогда Шин. Эш не думал, что Шин умеет лгать, особенно Эйджи. Эш закрыл глаза и сосредоточился. Найди Шина, безмолвно убеждал он своего друга. "Ты хочешь спать?" Он открыл глаза и увидел, что Юки смотрит на него с беспокойством. «Джетлаг, да?» — она встала и жестом пригласила его следовать за собой. «Пойдем". Она провела его по узкому коридору и открыла дверь. «Тут беспорядок, — извинилась она. — Эйджи не распаковывал вещи». Комната Эйджи. Эш шагнул внутрь, его сердце переполняло удивление. Здесь он жил и спал, это его убежище с детства. «Я могу поспать здесь?» — спросил он. Она улыбнулась. «Пожалуйста, — вежливо ответила она. — Я разбужу тебя к ужину. Мои родители будут тогда дома. Они захотят встретиться с другом Эйджи». Склонив голову в почти смущенной официальности, она вышла и закрыла дверь, оставив его одного в спальне Эйджи. Комната была маленькая и опрятная, если не считать груды коробок и полураспакованного чемодана в углу. Комод, книжная полка, узкий письменный стол, кровать. Взгляд Эша задержался на последней, одеяла все еще были смяты, а одна наволочка сползла с подушки. Два дня назад Эйджи лежал там. Это было ближе, чем Эш был к нему за несколько недель. Он почувствовал пьянящее головокружение, как будто был близок к своей цели после слишком долгих поисков. На книжной полке стояло несколько книг, заголовки и персонажи, о которых Эш не имел предположений. Самые верхние полки были заполнены странными ярко раскрашенными роботами. Он потянулся за одним — из легкого пластика, неуклюже склеенный. Некоторые наклейки были кривыми. Эш задумался, сделал ли это Эйджи, воображая его маленьким мальчиком, челюсти которого сжимаются в яростной решимости, когда он склеивает детали. На столе стояла фотография группы мальчиков в рамке – Эш поднял ее. Все они были одеты в одинаковую черную униформу и имели одинаковые стрижки, но ему не потребовалось много времени, чтобы выделить Эйджи из толпы. Он был почти в середине группы, ухмыляясь в камеру, в то время как одноклассник игриво толкался против него. Он выглядел довольным. Эш уже видел его счастливым раньше, но это казалось другим чувством. Более легким. Более радостным. Эш вспомнил о травме, на которую Эйджи намекал, но так и не рассказал обо всем, что произошло, пока был в Нью-Йорке, и подумал, что, может быть, того ухмыляющегося мальчика просто больше не существует. Эта мысль огорчила его. Эш отнес фотографию к кровати и положил рядом с подушкой. Ему нужно было поспать, особенно если он собирался встретиться с родителями Эйджи. Тревога дернулась в животе, когда эта мысль пронеслась в голове. Несмотря на все фантазии о долгой и счастливой жизни с Эйджи, встреча с его родителями никогда не приходила Эшу в голову. Он свернулся калачиком на кровати, натянув на плечи тонкое тканое одеяло. Пахло Эйджи. Эш глубоко вздохнул, почти не желая засыпать, потому что не хотел терять ощущение того, что он в коконе объятий своего друга. Но не смог продержаться долго; он заснул всего через несколько минут, протянув руку, чтобы коснуться фотографии Эйджи. «Эш Линкс?» Голос Юки вырвал его из задумчивости. Он посмотрел на нее, моргая. «Мы должны идти сюда», — объяснила она, дергая его за рукав. Эш взглянул в указанном ею направлении. Вниз по склону, в ложбине между поросшими деревьями холмами, находилась святыня. Словно город исчез позади них, оставив их на лесистой проселочной дороге. Комплекс состоял из нескольких зданий, размерами от огромных до совершенно крошечных. Это было первым, что привлекло внимание Эша. Все было полностью сделано из дерева — гигантские круглые столбы, похожие на идеально вычищенные деревья, поддерживали изящно изогнутую деревянную крышу. Линия крыши была украшена золотом — не столько для того, чтобы быть безвкусной или показной, а просто для того, чтобы привлечь внимание к богато украшенной резьбе вдоль козырька и карниза. Это выглядело земным и естественным, но все же каким-то образом все еще внушало благоговейный трепет. Сердце Эша забилось в груди. «Красиво», — сказал он, удивившись силе своей реакции. Ничто в его опыте не готовило его к врожденному благоговению перед возрастом и красотой. "Сколько этому лет?" «Залу Оракула всего двести пятьдесят лет, он восстановлен после пожара, — объяснила она. — Но в Идзумо есть святыни, которым более тысячи лет». Эш попытался представить себе местную историю, уходящую в далекое прошлое. Это было трудно вообразить. Они пошли по каменной дорожке к святилищу. Оно было почти безлюдно — Эш заметил только двух смотрителей, которые подметали дорожки от пыли. «Здесь никого нет», — прокомментировал он. «Люди должны работать. Ходить в школу. А по праздникам святыни полны». Она вела его через комплекс, останавливаясь каждые несколько футов, чтобы дать ему пояснения — перевести таблички или описать обычаи. Эш был очарован. Они воспользовались преимуществом тихого дня, чтобы не торопиться, медленно прогуливаясь, пока Юки указывала на различные части храма и сообщала ему об их важности в синтоистском поклонении. Все представляло собой что-то особенное, от гладких камней во дворе до бумажных гирлянд, обвязанных вокруг деревьев, и украшений из толстой соломенной веревки у входа. В одном маленьком киоске девушка в красном и белом продала Юки две деревянные дощечки. Одну она оставила себе, а другую передала Эшу. Он рассмотрел ее — с одной стороны была изображена белая лошадь; другая - пуста. «Их называют эма. Они для молитв», — объяснила сестра Эйджи. «Пожелания. Ты пишешь желание и вешаешь туда». Она указала на небольшое сооружение, построенное вокруг высокой сосны. «Если повезет, боги сделают это правдой». Эш посмотрел на дощечку. Желаний у него много. «Есть разница, если оно будет на английском?» — спросил он. Она склонила голову набок, и стала выглядеть достаточно похожей на Эйджи, настолько, что его сердце забилось в груди. «Не думаю, что ками-сама будет возражать». Она протянула ему фломастер и тут же принялась за свою. Очевидно, она была девушкой, которая знала, чего хочет. Эшу пришлось хорошенько подумать — он знал, что ему нужно, но не знал, как это сформулировать. Позволь нам быть счастливыми. Слова на поверхности выглядели четкими и жирными на простом английском языке. В таком желании был очевидный пробел, поэтому он добавил еще одну строчку. Позволь нам жить счастливо вместе очень долго. Он и Юки повесили свои молитвенные просьбы на стойку. Подул ветерок, и деревянные дощечки, зазвенели словно колокольчики. На фоне всех изящно изогнутых линий японской письменности его буквы выглядели грубо и некрасиво. Английские слова резко выделялись. «Что ты пожелала?» — спросил он ее, не уверенный, можно ли об этом спрашивать, но ему было любопытно. Мягко улыбнувшись, она посмотрела на свою эму. «Пусть Эйджи будет с человеком, которого он любит, — перевела она ему. И посмотрела на него, ее взгляд не дрогнул. — Ты его любовник, да?» Эш покраснел. Неужели его чувства так очевидны? «Не… не совсем, — пробормотал он. — Мы не…» Он не знал, как объяснить это так, чтобы это не звучало грубо. «Что сказал тебе Эйджи?» — спросил он наконец, решив, что можно уйти от ответа. Мысль о том, что Эйджи мог описать их как любовников, заставила его ладони вспотеть. Эш потер их о свои джинсы, надеясь, что она не заметит, как он нервничает. «Мой брат ничего не рассказывает мне», — объяснила она. «Для него я просто ребенок — дразнить, но никогда не доверять». Она выглядела задумчивой. «Но я наблюдаю за ним. Всю свою жизнь я наблюдаю, и я никогда не видела его таким, каким он стал из-за тебя». Потребовалось мгновение, чтобы ее слова дошли до сознания Эша. Он понял, что уже знал это раньше, знал, что то, что у них было, было особенным для них обоих. Он знал, что Эйджи захочет провести остаток своей жизни рядом с ним — он даже уже обещал это. Но повлечет ли это за собой все то, на что Эш надеялся? «Эйджи когда-нибудь раньше был влюблен в другого мальчика?» — спросил он, сразу же смутившись тем, что спросил, но ему нужно было знать ответ. Юки покраснела. «Нет», — быстро сказала она. «Нет. Но я не думаю, что мой брат вообще был влюблен в кого-то раньше, — сказала она ему. — Пока я не увидела твои фотографии, которые он сделал». Фотографии? Ее представления о чувствах Эйджи были основаны на фотографиях? Эш почувствовал, как его сердце резко упало в груди. «Фотографии», — повторил он, задаваясь вопросом, что же такого особенного в моментальных снимках. Она кивнула. «Они были очень красивы». Юки снова покраснела. «Я имею в виду, ты очень хорошо выглядишь, так что любая фотография была бы хороша, но он очень старался над ними. А у него их так много. Даже за два года сделать их так много означает, что он всегда наблюдал за тобой. Перед отъездом в Америку мой брат сделал много-много снимков, но не таких, как эти». Эш ничего не понял, но было ясно, что Юки верила в то, что она сказала. Он посмотрел на сосну рядом с ними, притворяясь, что восхищается ее невероятной высотой и обхватом, в то же время собирая свои эмоции воедино. «И из-за этого ты думаешь, что мы любовники?» — медленно спросил он. Она сделала несколько шагов вперед и остановилась. С застенчивым видом, Юки повернулась к нему. «Нет», — просто объяснила она. «Я думаю, что вы любовники, потому что вы оба пересекли весь мир, чтобы снова быть вместе». *** Через час они были почти готовы уйти. К счастью, Юки больше не стала поднимать тему отношений своего брата с Эшем. После этого последнего проницательного замечания она снова сменила тему на храм и его историю. Они обошли все общественные места комплекса, сады и музей. Эш восхищался артефактами, пока Юки объясняла мифологию Окунинуси и почему он был главным богом их региона и вторым после богини солнца Аматэрасу во всей синтоистской Японии. «Нам осталось сделать еще одно дело, прежде чем мы уйдем», — сказала она ему, когда они подошли к большому каменному бассейну, полному воды. «Мы должны отдать дань уважения богам и помолиться». Эшу было не по себе. В его жизни никогда не было ничего божественного, и он задавался вопросом, не следует ли ему просто держаться подальше от богов Эйджи. В любом случае, он не был уверен, что верит в подобные вещи. Юки заметила его колебания. «Не волнуйся», — успокоила она, положив руку ему на плечо. «Окунинуси-ками не страшный бог. Он будет доброжелательно смотреть на тебя». Она скользнула рукой вниз, пока не схватила его за запястье. "Пойдем". Она подвела его к большому каменному бассейну — из цементного носика в него лился непрерывный поток пресной воды. Объясняя на ходу, Юки показала ему, как полоскать руки в воде. «Сначала левой», — сказала она, скользя рукой под крошечный каскад воды. «Потом правой». Эш повторил ее движения, потрясенный ледяным холодом. «Затем полоскаем рот». Маленькие ковшики покоились на бамбуковых перекладинах — Юки взяла один в левую руку и зачерпнула воду, поднеся к губам. Она, казалось, набрала воду в рот всего на секунду, прежде чем выплюнуть ее на камни у их ног. Эш последовал ее примеру. «Теперь, после того, как мы очистились, — прошептала она, когда они направились к ближайшему зданию, — мы можем приблизиться к богу. Делай то, что делаю я». Эш смотрел, как она медленно — почти благоговейно — шла к храму. Он следовал за ней, стараясь чувствовать себя как можно скромнее. Она протянула руку и встряхнула толстую веревку. Низкий звон колокольчиков удивил его; он не заметил больших металлических сфер, прикрепленных к верхним концам веревки. Прежде чем он успел позвонить сам, Юки дважды поклонилась, четыре раза хлопнула в ладоши, поклонилась еще раз, а затем бросила горсть монет из кармана в отверстия на решетчатой крышке алтаря. Она закрыла глаза, и он догадался, что она молится. На мгновение ее лицо выглядело полным надежды, почти умоляющим, а затем все было кончено. Она вздохнула и отступила назад, мирная улыбка изогнула ее губы. «Твоя очередь, Эш Линкс», — сказала она, указывая на колокольчики. Он глубоко вздохнул и потянулся к веревке звонка, надеясь, что помнит все шаги. Поклон. Поклон. Хлоп, хлоп. Хлоп, хлоп. Поклон. Он почти почувствовал себя глупо, но обуздал это чувство, когда понял, что это священный религиозный обряд. Он не стал бы насмехаться над этим даже в голове. Эш сунул руку в карман, толком не зная, какие монеты он там найдет. Всего три – монета в пять иен, американские 25 центов и медальон Святого Николая, который подарил ему Алекс. Он долго смотрел на деньги. Пяти иен, казалось, было недостаточно для молитвы, даже с четвертью доллара, брошенной на всякий случай. Он посмотрел на икону. Покровитель заблудших. Эйджи потерялся. Может быть, не навсегда, но Эш не знал, где он и что чувствует. Это заставило его ощутить отчаяние, почти боль. Он отдал бы все, чтобы найти его снова, и поскорее. Прежде чем он успел передумать, он бросил все три куска металла в алтарь. Эш надеялся, что Алекс поймет. Поняв, что пора молиться, он закрыл глаза. Привет, Окунинуши, смешно подумал он. Можешь меня не слушать, так как я не японец и совершенно не достоин твоего внимания, но Эйджи достоин, вот я и подумал попросить. Пожалуйста, не мог бы ты позволить мне найти его в ближайшее время? Я беспокоюсь о нем. И я переживаю за себя без него. Мы нужны друг другу, поэтому, пожалуйста, позволь мне найти его поскорее. Он был почти смущен, когда открыл глаза и отошел от храма. Ему казалось, что он говорил вслух, словно все вокруг — хотя тут была только Юки, осознал Эш — слышали его мысли и осуждали его. Но она не осуждала. Он заметил, как она наблюдает за ним из тени дерева гинкго с тихой, нежной улыбкой на губах. "Готов идти?" — спросила она, и Эш понял, что теперь он действительно готов. *** Потребовалась вечность, чтобы вернуться в Нью-Йорк. Его рейс прибыл в Квинс в три часа утра, и, хотя ему удалось довольно много поспать на обратном пути, больше всего хотелось вернуться домой и лечь в постель, как только он приземлится. Но прошло всего несколько секунд, и он понял, что дома у него больше нет — квартира продана, а апартаменты у Дино строго под запретом. Эш остановился у таксофона в аэропорту, взвешивая варианты. Он мог бы позвонить Алексу, но это делало их прощание-навсегда глупым. Надя — не вариант на случай, если Чарли Дикинсон вернулся, да и Шин был у нее, так что это тоже не подходит. Макс? От одной мысли об открытии этой банки с червями у него заболела голова. Эш направился к выходу, радуясь, что он в городе, где парень может взять такси в любое время дня и ночи. Он скользнул в одну из полудюжины свободных машин, как только вышел из аэропорта. «Китайский квартал», — сказал он водителю. Он слишком устал, чтобы бесцельно искать, но мысль о том, чтобы просто снять отель и отсрочить воссоединение с другом, была нелепа. Ему не особенно нравился выбранный им вариант, но нищие не могут выбирать. Такси высадило его у главных ворот особняка Ли. Эшу не пришлось беспокоиться о том, как попасть внутрь — его схватили телохранители Юуэ Луна, как только такси уехало. «Отведите меня к вашему боссу», — сказал он им, слишком уставший, чтобы выносить от них любое дерьмо. «Мастер Ли спит. У него очень важная встреча утром, и его нельзя беспокоить», — сказал ему парень, державший его под правую руку. Тем не менее, они тащили его внутрь — вероятно, в какое-то не очень удобное помещение, где он будет ждать часами, пока Маленький принц не соблаговолит его увидеть. «Мне плевать, собирается ли он увидеться завтра хоть с чертовым президентом — мне нужно поговорить с ним прямо сейчас. Разбуди его. Скажи ему, что Брайан Эшфорд здесь, чтобы увидеть его». Он знал Шина достаточно хорошо, чтобы понимать, что тот, вероятно, назвал Юуэ Луну его новое имя; этого будет достаточно, чтобы вытащить парня из постели, Эш был уверен. Телохранитель нахмурился, но сделал, как ему сказали. Эш был удивлен. Он думал, что его сила была в его имени — все знали Эша Линкса и знали, что лучше не перечить ему. Он совершенно не ожидал, что его рычание сработает само по себе. Эш был более чем обеспокоен встречей с Юуэ Луном, так как он больше не злился, и для Эша это немного меняло ситуацию. Но он вынужден был признать, что нервничал из-за реакции своего тела — простое присутствие здесь вызывало на поверхность воспоминания о прикосновении и вкусе. "Эш?" — Юуэ Лун вошел в комнату один, завязывая парчовый пояс своего домашнего халата. Растрепанная коса висела на одном плече, и он сморгнул сон со своих глаз. "Что ты здесь делаешь?" «Эйджи в Нью-Йорке, — коротко сказал Эш, хотя и рассчитывал на то, что Юуэ Лун уже в курсе. — Мне нужно знать, где он». Китаец протер глаза. «Что случилось с твоими волосами?» — спросил он трагически. «Забудь о моих волосах — это не имеет значения». Он не ожидал, что Юуэ Лун будет таким сонным. «Ты сказал, что не собираешься быть моим врагом. Если это правда, то скажи мне, где Эйджи. Это меньшее, чего я ожидаю от друга, если ты хочешь им быть». Юуэ Лун видимо резко проснулся, его глаза расширились. Слово друг, казалось, произвело на него сильное впечатление. «Я не знаю, где он», — медленно сказал он. Эш нахмурился. «Я не лгу», — настаивал парень. «Я знаю, что он прилетел с Шуничи Ибэ, что Макс Лобо подобрал их в аэропорту, и что он бродил по городу день или около того. После этого ничего». Китаец беспомощно пожал плечами. «Он выпал из поля моего зрения. Вопреки распространенному мнению, мои люди не видят всего, что происходит в этом городе». Эш прошелся по мраморной прихожей. «И я должен поверить, что ты знал, что он здесь, и оставил его в покое?» У него было сбивающее с толку чувство, что Юуэ Лун говорит правду. «Ты уехал!» Его глаза сверкнули, и он стал немного похож на самого себя. «Это хныкающее мелкое отродье ничего не значит для меня без тебя!» Юуэ Лун резко замолчал, как будто слишком много сказал. Эш не узнал ничего нового с этим признанием, но даже в этом случае комната казалась другой. Может быть, потому, что они больше не должны были быть врагами. Может быть, потому, что на кратчайший миг они были чем-то большим. «Так ты действительно не знаешь?» — наконец спросил Эш, не в силах объяснить, что именно стояло между ними. Он упал на скамейку у двери, подперев голову руками. Даже по прошествии стольких дней его волосы под пальцами ощущались странно. Начинало казаться, что все это было зря. Какой смысл инсценировать свою смерть, если его главный враг знал об этом? Особенно сейчас, когда казалось, что ему придется рыскать по городу, рискуя быть узнанным буквально каждым из своих старых знакомых, только для того, чтобы найти человека, ради которого он все это сделал. Юуэ Лун покачал головой. «Прости», — сказал он. Звучало так, как будто он это и имел в виду. «Я знаю, где Эйджи». Они оба повернулись в сторону коридора, где стоял Шин в шортах и футболке. Его волосы торчали в разные стороны, как будто он только проснулся. Эш был потрясен, увидев его; разве он не должен был находиться у Нади? "Что за черт? Шин?" Шин смотрел на Эша с серьезным выражением лица. "Почему ты хочешь знать?" — ровно спросил он. Юуэ Лун открыто уставился на него, но Эш подумал, что понял, к чему клонит мальчик. «Я не причиню ему вреда», — пообещал он. «Я не собираюсь бросать его». Шин нахмурился. "Ты уже это сделал". Прежде чем Эш успел защитить себя, Юуэ Лун выступил вперед. «Просто скажи ему», — настаивал он. «Он только что приехал из Японии». Его взгляд впился в Эша в поисках подтверждения. «Ты же искал его все это время, верно?» Это было неловко. Голос Юуэ Луна странным образом был наполнен нетерпением и разочарованием. Впервые за столь долгое время Эш понял, что с ним происходит — почему он ненавидел Эйджи и почему его было так трудно понять с самого начала. Этот поцелуй вспыхнул в его голове; нетерпеливый рот Юуэ Луна и жаждущий язык. И все же теперь он защищал его. Из-за Эйджи. Сердце Эша сжалось от незнакомого сочетания признательности и стыда. «Я здесь, не так ли?» — спросил он Шина, не в силах смотреть на Юуэ Луна. «Думаешь, я рискну раскрывать свое прикрытие ради прихоти?» Его голос терял твердость, а он терял терпение. Он мог схватить Шина и выбить из него всю информацию, но не хотел делать этого. Взгляд Шина опустился на кафельный пол. «Я разговаривал с ним два дня назад. Он был в библиотеке». Эш закрыл глаза, его захлестнула волна боли – о чем думал Эйджи, слоняясь вокруг? «Я сказал ему правду — всю правду. Но… — Он закусил губу, выглядя смущенным. — Но теперь я не уверен, что сказал правильные вещи». Глаза Эша сузились. "Что ты имеешь в виду?" «Я сказал ему, что ты сбежал от него, как ты и говорил», — пробормотал он обвиняюще. «Я сказал, что тебя не заботит необходимость сообщать ему, что с тобой все в порядке. Откуда мне было знать, что ты лжешь?» Эш почувствовал себя плохо. Ремонтно-восстановительные работы окажутся гораздо сложнее, чем он предполагал. Поверит ли ему Эйджи? Он попытался представить, что может сейчас чувствовать его друг, но понял, что не может. "Что потом?" — спросил он, голос звучал жестко. «Он сказал, что ему есть куда пойти, но я ему не поверил и проследил за ним». Шин рассказал им, куда пошел Эйджи, и сердце Эша сжалось сильнее. Конечно. Это было дерзко и глупо, но так очевидно. «Спасибо», — коротко сказал он, кивнув Шину. Он встретился взглядом с Юуэ Луном, когда повернулся, чтобы уйти. Они долго молча смотрели друг на друга; теперь они были странным образом связаны. Эш кивнул, едва заметно улыбнувшись наследнику. Не желая читать реакцию в глазах другого парня, он выскочил за дверь. У него было место, где он должен был сейчас быть. Через три квартала, наконец, удалось поймать такси обратно в Мидтаун.