Парень, который умел мечтать

      Дверь кофейни открылась, запустив в теплое помещение морозный воздух, лёгкой дымкой покруживший около порога и растаявший спустя мгновение. Помещение было заполнено преимущественно молодыми парами, сидящими за своими столами и мило общающихся, не обращая внимания на внешний мир. Глаза людей светились и сверкали счастьем, прямо как украшенная красными и зелёными шарами ёлочка, которую поставили недалеко от входа, чтобы встречать последних в этом году посетителей. В кофейню зашла девушка и, оттряхнув с шапки и снег, на несколько секунд замялась на пороге, разглядывая людей за столиками, излучающими какой-то свой собственный свет в преддверии Нового Года. Наконец вспомнив, что пришла сюда не просто так, девушка нерешительно подошла к стойке.       Парень, стоявший за ней, не сразу обратил внимание на посетительницу, всё внимание сосредоточив на переписке, что заставила его упасть в экран со сдвинутыми к переносице бровями, на автомате продолжая тереть небольшой салфеткой стол по одному и тому же месту, выливая в это действие копящееся всё больше с каждым новым уведомлением раздражение. Наконец оторвав глаза от экрана, только чтобы раздосадованно вздохнуть и провести пятернёй по волосам, стриженным что называется «под горшок», заметив девушку, он торопливо запихал телефон в карман и постарался натянуть на лицо приветливую улыбку, игнорируя уведомления о сообщениях, что приходили практически каждые несколько секунд. Что ж, видимо не у всех этот Новый Год проходит в красках безмятежного счастья и ожидания чуда, и сегодняшняя посетительница могла от части понять несчастного.       — Добрый день, вам чего? — быстро протараторил парень.       — Добрый… — девушка оглядела пространство за стойкой, ищя кого-то взглядом и неловко кусая губы. — А Антон сегодня не работает?       — Шастун что ли? — девушка один раз кивнула, после чего снова начала оглядываться. — У него перерыв, — коротко ответил парень и, слегка отвернувшись от девушки таки достал телефон, который не переставал пиликать всё это время, чем изрядно успел заколебать своего владельца. Парень быстро пробежался по уведомлениям, снова нахмурив брови, и шмыгнул косым носом, начав быстро смахивать уведомления.       — А вы не могли бы его позвать? — с надеждой в голосе спросила девушка.       — Да, подождите минуту, — не поднимая глаз, парень скрылся за служебной дверью, оставляя гостью в одиночестве.       Через две минуты к стойке подошёл Антон уже без своего негодующего напарника. Увидев девушку, он моментально захотел снова убежать в подсобку, где сидел в компании горячего чая и мандаринки, которую так и не успел съесть, потому что перерыв этот начался буквально только что, но гостья подняла взгляд и заискивающе улыбнулась прежде, чем Шаст успел снова исчезнуть за дверью.       — Антон, — девушка помахала рукой, и шасту ничего не оставалось, кроме как подойти и заговорить.       — Ира, какими судьбами? — пытаясь скрыть лёгкое напряжение от неожиданности этой встречи, Антон взял в руки оставленную напарником салфетку и начал медленно водить ей по столешнице.       — Ты всё не брал трубку и на занятиях не был давно, я уже начала беспокоиться, — Ира говорила размеренно, наблюдая за действиями Антона, и, заметив, как тот начал подобно своему напарнику прятать нервозность за протиранием стола, опустила глаза вниз.       — Было очень много дел, я же к сессии готовлюсь, можно сказать, самостоятельно, а в универе я на крайних занятиях был, — стараясь вести диалог непринуждённо, Антон перестал протирать стол, начав теребить салфетку в руках, попутно поправляя прайс-листы, что и без его вмешательства лежали ровно.       — А, ясно, а я как раз уезжала к тётке, повидаться, поздравить… — девушка замолчала, не решаясь задать следующий вопрос, ради которого сюда и пришла. Конечно, обсудить его хотелось бы в более личной обстановке, но по-другому Антона было не выцепить, а вот решить всёх хотелось в этом году.       — Антон, я хочу спросить тебя, что насчёт нас… Ты говорил, что ответишь позже, но я правда уже устала ждать, — без капли обвинений в словах и с искренней надеждой в глазах на выдохе проговорила Ира, стараясь унять дрожь в пальцах и не позволяя себе мямлить от волнения.       Блять.       Но это когда-нибудь всё равно должно было случиться, так почему не тридцать первого декабря? Нет именно сегодня и должно было. Может жизнь даёт этому непутёвому шанс всё в своей жизни решить на месте и не тащить в новый год просроченные проблемы? Тогда Антон упираться не будет, перестанет бежать от вопросов, боясь озвучить ответы на них, и решит всё здесь и сейчас.       Смотрит на девушку решительно, кладёт издёрганную салфетку на стол, освобождая руки, и набирает в лёгкие больше воздуха.       — Ир, знаешь, ты замечательная, просто охренительная девушка… — начал Антон, но понимая, что не желает разводить всю эту воду, решил рубить с плеча. — Ничего не получится, я люблю другого человека.       На несколько секунд в воздухе застревает полное беззвучие. Но в глазах Иры не видно какого-либо удивления или шока. Она заранее была готова к такому ответу, всё-таки молчание такой продолжительности со стороны Антона было каким-никаким знаком, что ей не стоило ждать положительного решения. Всё и так было понятно, но услышать из первых уст было необходимо, чтобы не оставлять неопределённость в их отношениях.       — Что ж, значит, не судьба, — Ира грустно, но при этом сохраняя в глазах тепло, улыбнулась. — Спасибо, что сейчас сказал всё прямо, мне это нужно было.       Девушка поправила волосы выглядывающие из-за шапки и, расправив ремешок сумки, повешаной через плечо, ещё раз посмотрела на Антона.       — С Новым Годом, Тош, — не дожидаясь ответа, девушка ушла, оставив Шаста в одиночестве.       И, вроде, хорошо. Антон чувствовал облегчение, но оно смешивалось с липким чувством вины. Он всё равно причинил ей боль, обидел, хотя делать этого до противного не хотел. Оставалась надежда, что Ира спустя время успокоится, забудет то, что чувствовала к парню, и, может быть, они смогут продолжать общаться как раньше, исключив из общения неловкость и неоправданные надежды.       Но были и другие чувства и мысли в голове Антона, которые не касались их отношений с Ирой. Если уж Антон Шастун решил всё решить в этом году, так почему бы не совершить нечто сумасшедшее, о чём он вероятно будет жалеть в дальнейшем, ради решения ещё одного очень важного вопроса       В конце-концов, он будет жалеть ещё больше если ничего не сделает.

***

      — Я всегда хотел встретить человека, с которым буду чувствовать себя живым. В котором буду уверен безоговорочно.       — Вы были уверены в ней?       — Я думал, что был уверен, потому что с ней было проще… Знаешь, Антон, а я понял, что никогда по-настоящему не влюблялся. Знаешь почему? Потому что страшно было влюбиться в кого-то, кто не тот.       — И вы всю жизнь бежали от этого?       — Да. Даже начиная с детства, видя как мучается мама от своей же любви моему Папаше…       Арсений остановился. Горечь этих воспоминаний нужно было разбавить горечью алкоголя, чтобы убрать из глотки ком, и говорить было легче.       — Она очень его любила. Так сильно, что совсем забыла о других чувствах и эмоциях. Говорила, а самое главное верила, что и он её любит, просто ему нужно проветриваться время от времени. А я хоть и был мелкий, но всё понимал. Не должно так быть, мерзко это.       Арсений снова остановился на секунду, глубоко вздохнул и усмехнулся.       — А ведь они оба так и считают меня слишком эгоистичным, чтобы переступить через своё «Я», только для того, чтобы сохранить семью. Вот только семья, где один другого предал, уже не семья. Разве я не прав, Антон?       Арсений посмотрел на парня с горечью и немой просьбой в глазах: «Давай, скажи хоть ты, что это не со мной что-то не так, что не я один такой, помоги мне».       И Антон говорит. Полностью соглашается со всем сказанным, потому что действительно думает так же. Потому что понимает и чувствует всё, т чём сейчас рассказывает мужчина. Потому что сам всё это переживал, будучи маленьким мальчиком. который просто мечтал найти в этом мире реальную любовь, а не всю ту грязь, которую наблюдал вокруг.

***

      — В оливье есть солёный огурец, и он будет добавлен, как бы тебе это не нравилось, — Серёжа, нацепив на себя кухонный фартук розового цвета, привезённый с собой, стоял в позе сахарницы и уже минут тридцать спорил с Арсом, попутно нарезая овощи.       — Да нахер там солёные, давай свежие добавим или вообще без них, — умоляюще сложив руки вместе, проныл Арсений, встречая в ответ только мамкину непреклонность со стороны друга.       — Тогда ты без оливье вообще и будешь праздновать. Солёным огурцам быть, точка, — Матвиенко деловито махнул рукой на Арсения и отвернулся к столу, дабы дорезать морковку.       Попов обиженно посмотрел на друга. Пришедшая в голову шалость отразилась на лице гаденькой усмешкой. Арс подошёл к холодильнику, открыл дверцу и, увидев банку с огурцами, беззвучно взял её в руку.       — Я в магаз за ананасами, — сказал он первое, что пришло в голову, чтобы Серёжа не догадался о проделке раньше времени.       — Нахер тебе ананасы? — Серёжа обернулся на друга и подозрительно прищурил глаза. — И вообще, ты чё это вдруг в холодильник ни с того, ни с сего полез?       — А почему я не могу хотеть ананасов? Захочу и маракую куплю и сам съем, если тебе что-то не нравится, — Пряча банку за спиной, Попов повернулся к другу и, показав язык, выскочил из кухни.       Серёжа лишь закатил глаза и вернулся к нарезанию морковки, решав в очередной раз не вдаваться в суть уже привычной шизы его непредсказуемого друга.       Арсений вышел в коридор и, встав на стул, поставил банку на шкаф, так, что если Серёжа и увидит её, без помощи двух-трёх табуреток точно не достанет.       Быстро одевшись и взяв кошелёк, мужчина вышел из дома и неторопливо двинулся к машине. Помимо ананасов, которые на самом деле не нужны, он планировал заехать ещё за какой-нибудь лёгкой выпечкой и бутылкой шампанского. Пусть Серёжа и не пьёт, Арсений решил, что прекрасно справится с этим продуктом сам. Доехав до ближайшего супермаркета, без труда нашел в отделе с алкоголем любимую марку игристого, после чего пошёл в отдел с выпечкой. Стоя у прилавка и не зная что взять, Арсений вспомнил о пекарне рядом с университетом и продающихся там эклерах. Да, далековато, но по неизвестной причине мужчина чувствовал, что именно туда и должен поехать. Арсений дошёл до машины и, положив шампанское на пассажирское сиденье, отправился в путь. Дороги были полны, но движение шло достаточно быстро. Люди вовсю катались по городу, кто-докупал продукты к праздничному столу, кто-то спешил к друзьям и родне, в общем, спать на ходу и двигаться с черепашьей скоростью никто не хотел, а потому до кофейни мужчина доехал за полчаса. Припарковавшись, возле маленького и уютного здания, он вылез из машины и двинулся в кофейню. Уже подходя к порогу, Попов отвлёкся на телефон, дважды прожужжавший в кармане куртки. Достав телефон и мельком глянув на сообщение в уведомлении, Арсений подзавис, думая, что ему, вероятно, показалось. Он снова просмотрел сообщение, и несколько раз перечитал имя отправителя. Нет, точно не показалось, но может у мужчины галлюцинации? Тоже навряд ли. Незамедлительно открыв чат и увидев, что собеседник в сети, Арсений не решался начать печатать ответ.

***

      — Тебе, может, чай с ромашкой налить? — Антон усмехнулся, когда Лёха вернулся к стойке, отдав заказ на столик, и сразу упал в телефон, снова хмурясь на такую долгую и напряжённую переписку.       — Себе налей, — фыркнул парень, попутно через чур громко стуча пальцами по экрану.       — Не, я лучше с розмаринчиком, — улыбнулся Шаст, достав из-за стойки собственный термос. После спонтанного чаепития с преподом у Антона выявилась неожиданная любовь к этой приправе, а в особенности к чаю с ней же. — С кем это ты так?       — Да так… Не важно, — Лёха слегка замялся и отложил телефон в сторону. — Давай свой чай.       Шастун сочувствующе усмехнулся, но допытываться не стал, молча отлив в другой стакан чай из термоса. Телефон опять пиликнул несколько раз подряд. Лёха продолжил невозмутимо сидеть, проигнорировав новую порцию сообщений. Следующие минут пять пили чай в тишине, каждый думая о своём и не обращая внимания на переодические звонки телефона. Почему Лёха не хотел просто отключить звук, чтобы приходящие оповещения не действовали на нервы, Антон не знал, но и спрашивать не горел желанием. Но, видимо, ему так надо было.       Посидев просто так ещё чуток, Шастун достал телефон и уже как-то на автомате зашёл на страницу Арсения. Всё как всегда, ни новых публикаций, ни просто появления в сети. Наверное, мужчина даже и не вспоминает про свою страницу или настолько забегался, что ему и некогда вспоминать. Это наталкивает Антона на мысль о маленьком безумстве, на которое он никогда бы не решился в любой другой день, но ведь сегодня он решил, что будет творить всё, что взбредёт в голову, а потому не задумываясь открывает чат.

Вы:

Арсений Сергеевич, нам надо серьёзно поговорить.

Кстати, с Новым Годом!

      Телефон напарника уже в который раз несколько раз пропищал, и, кажется, нервы несчастного наконец сдали. — Бля, заебал, — Щербаков устало простонал, закрыв лицо рукой, но всё равно продолжив игнорировать уведомления. — Грубо, Алексей, — со стороны, как обычно в своём репертуаре, абсолютно неожиданно возник Нурлан.       Лёха вздрогнул и ошарашено посмотрел на начальника, через секунду сменив взгляд на более холодный.       — Это ещё достаточно мягко, поверьте, — ответил он, сложив руки на груди.       Нурлан посмотрел на парня, не меняясь в лице, и молча кивнул на дверь в подсобку, сразу же скрывшись за ней. Лёха же стоял сначала неподвижно, видимо не желая идти за мужчиной, но услышав из подсобки довольно грозное «Алексей!», всё же быстрым шагом ушёл в подсобку.       Наблюдавший за всей этой сценой Антон стоял, позабыв про чай и про отправленное сотбщение. Наконец отмерев, парень усмехнулся и покачал головой, он уже давно наблюдал за этими двумя, и иногда они оба вели себя довольно странно, что заставляло задаваться вопросами об их взаимоотношениях. Шастун отпил ещё глоток чая и посмотрел на открытый чат, в ту же секунду замирая с широко открытыми глазами. Сообщение прочитано, абонент в сети, ответа нет.       Блять.       Дверь кофейни открылась так резко, что Антон вздрогнул и поднял глаза на нового посетителя.       БЛЯТЬ.       Парень замешкался, не зная куда себя деть, но поняв, что его уже заметили, остался стоять на месте с таким лицом, будто ожидает падения гильотины.       Ну почему всё вот так? Как в каком-то анекдоте, от которого больше плакать хотелось, нежели смеяться. Или это священный праздник Новый Год так влияет на происходящее? Это вот это называют чудом и волшебством? Ну что ж, тогда, если жизнь позволяет себе такие безумства, Антон тоже не станет себе отказывать в полном безрассудстве. Он хотел изменений и решения вопроса? Пожалуйста, цель сама идет в руки, почему бы не воспользоваться случаем? В конце-концов, если происходящее больше напоминает сериал, добавь в сюжет ещё больше неожиданных поворотов, чтоб охуевал не только ты, но и «зритель».       Арсений замер на пороге с такими же большими глазами, как и у парня за стойкой. К такому он точно готов не был. Никогда. Мужчина ещё раз посмотрел на переписку с затем снова на Антона, который выглядел уже спокойнее, в отличии от самого Арсения. Парень отмер и продолжил работать, больше не прожигая гостя испуганными глазами. Вот и Попов при таком раскладе решил держаться естественно, проглотив нервный смех, зудящий где-то в горле.       — Удивительно получилось, да? — подойдя к стойке и положив на нее руки, все ещё не выпуская из них телефон, сказал Арсений.       — Новогодние чудеса, всё как полагается, — Антон солнечно улыбнулся, пряча в карманах дрожащие руки, но мужчина всё равно успел заметить слишком очевидный тремор. — Чего желаете? — Попов слегка задумался, вспоминая свои изначальные пожелания, и оглядел прилавок, заметив те самые эклеры, которые его сюда и привели, а вместе с ними и кружку от термоса, на дне которой плескался чай с хвоинками розмарина. Мужчина улыбнулся.       — Эклер с заварным кремом и персиковый латте, — Арсений, заметив, что Антон еле заметно хмыкнул, смущённо опустил взгляд на свои руки. Вспомнил и понял. — А чего желаешь ты? — решительно спросил мужчина, подняв глаза и посмотрев в глаза Антона.       Парень непонимающе поднял одну бровь, и Арсений постучал указательным пальцем по телефону. Антон забегал глазами и торопливо повернулся к кассе, чтобы вбить заказ.       — Вам с собой?       — Не игнорируй.       Шаст встретился взглядами с филологом. В синиих глазах плескался интерес, смешанный с волнением. И что-то ещё, что заставляло Антона продолжать смотреть и задыхаться. Сердце колотилось так, что парень слышал его стук, чувствовал тюканье в висках и пульсацию в кончиках пальцев. Он снова отвернулся но уже к кофемашине. Поставил стакан, нажал необходимую комбинацию кнопок. Машина загудела, начав свою работу, но парень так и стоял вплотную к ней, стоя спиной к мужчине.       — Я вам сейчас кое-что скажу, а вы пообщайте, что не станете пытаться нравоучать и что-то объяснять и ответите максимально коротко, — Антон подошёл к прилавку, щипцами положил один эклер в бумажный пакет и вернулся к кофемашине, ожидая окончания процесса. — А после этого сразу уйдёте. — негромко добавил он, но Арсений услышал.       Мужчина смотрел на ссутулившуюся спину парня встревоженно. Мыслей о том, что именно может ему сейчас сказать студент было не много, но и те, что были Арсений боялся замечать. Антон наконец повернулся к мужчине лицом, уже держа в одной руке бумажный пакет, а в другой стакан с кофе. Он не ставит их на стойку, думая. что ему легче справиться с волнением, пока в руках что-то есть. Удары сердца отстукивали сбивчивый ритм. В голове на секунду стало совсем пусто и тихо, словно в вакууме. Антон набрал в лёгкие воздух.       — Вы мне нравитесь…       Ответом первые несколько секунд служило молчание, которое Арсений всё никак не мог нарушить. Всё тело превратилось в камень и вату одновременно, челюсти сжались от напряжения, но на лицо просилась улыбка. Арсений Сергеевич сейчас чувствовал себя как в западне, но был… Счастлив? О да, он определённо был счастлив. В сердце начала кипеть смесь из счастья, радости, удивления и страха. Ему далеко не единожды признавались в чувствах и симпатии, но он никогда не чувствовал такой взрывной смеси в себе. Никогда ему ещё не хотелось услышать то, что ему сказали повторно. А потом ещё раз, и ещё. Никогда и ни с кем такого не было. И он соврёт, если скажет, что не хочет сейчас вскочить с места и заключить парня напротив в объятия. Он соврёт, если скажет, что не хочет ответить этому солнечному человеку взаимностью. А врать Арсений не любил ни при каких обстоятельствах. И он не собирался делать это с Антоном.       Но здравый смысл противно скрёбся в мозг напоминая о суровой действительности: «Он-парень», «Ты его преподаватель», «Это не правильно». Всё это болью отзывалось в сердце. Между ними действительно была стена, сложенная из моральных и традиционных убеждений, оглядок на общество и прочей хрени, которая мешала просто сделать шаг навстречу счастью, которого оба давно искали.       Молчание затянулось, и Антон шумно сглотнул, опустив глаза. Он толковал это молчание по своему, не имея возможности прочитать мысли мужчины.       — Ваш заказ, ждём вас снова, с наступающим, — парень поставил пакет и стакан на стол перед Арсением, и того словно током ударило.       К чёрту всё и всех.       Он схватил Антона за руки, опрокидывая стакан. Крышка слетела с картонного края и кофе полилось по столу, стекая на пол, но на это никто не обращал внимания. Как и на то, что в кофейне они были не одни, и несколько человек точно сейчас прожигали любопытными глазами всё происходящее.       — Ты мне тоже…