Столкновение с водой вышло не самым приятным — она хлестнула его по нежной коже прежде, чем принять в свою обитель. Омега почти сразу всплыл, откашливаясь и судорожно прочищая пока ещё зажмуренные глаза. Вода попала к тому же ещё и в нос, уши, делая попросту нахождение в ней невыносимым. И если уж говорить начистоту, то Дилюк предпочел бы после такого погружения не выплывать на поверхность вовсе. Конечно, омега утрировал, но, очевидно, теперь он в глазах Аякса не мог выглядеть желанным. Это разочаровывало едва ли не до горьких слёз.
Парни меж тем не смеялись, но и молчание Рагнвиндру сейчас было остро неприятно. Не хотелось, чтобы хоть кто-то из них понял, насколько ему сейчас некомфортно и обидно. Задел ли Кэйа его гордость? О, ещё как! Дилюк, как только разлепил глаза, быстро нашёл виновника и с презрением вгляделся в смуглое лицо. Пристально, не давая и шанс уйти от озлобленного взгляда. Впрочем, тот и не пытался — холодно смотрел в ответ, при этом уголком рта ухмыляясь. Как бы показывая всем своим видом, что виноватым себя не чувствует.
— Что Вы себе позволяете? — строго, выжидающе и вместе с тем требовательно спросил Дилюк, ментально стараясь задеть, отхлестать нашкодившего альфу. Однако витки, как только достигали Альбериха, рассеивались, натыкаясь на плотные ментальные щиты.
Похоже, оба альфы чувствовали, что пытается сделать Рагнвиндр, но лишь снисходительно переглянулись между собой, не воспринимая настроение Дилюка всерьез. Вероятно, понимая, что омега по своей природе просто не способен нанести какой-либо вред.
Всё это только пуще прежнего обижало и раздражало.
— Кэйа такой проказник, — игриво мурлыкнул Аякс, подплывая к Дилюку поближе. Рагнвиндр спиной ощущал его мускулистое тело. Он стремительно покраснел, забывая, как дышать. Да и в принципе забывая об этой треклятой перепалке. — Хочешь, я накажу этого подлеца? — тихо и прямо на ухо спросил альфа, лишая всяких сил на отступление. Дилюк, конечно, должен был охладить его нрав, поступить, как достойный омега. Он это всё прекрасно понимал, но и упускать такой момент — кощунство!
Темноволосый, очевидно расслышав вопрос, не сдержал иронического смешка, разрывая зрительный контакт с омегой и выплывая обратно на берег.
— Не стоит, — спустя несколько томительных секунд выдохнул Дилюк, не скрывая разочарования. Да, он бы очень хотел, чтобы парень разобрался с причиной его невзгод. Одна мысль, что за него будет драться альфа и отстаивать его права, будоражила, волновала юное сердце. Правда, не похоже, что Аякс предложил это взаправду.
— Тебе неуютно с нами, Люк? — дразняще-ласково поинтересовался Чайльд, теперь ещё и ментально соприкасаясь с омегой, поскольку никакого сопротивления не видел.
Дилюк как-то даже не придал значения тому, что альфа перешёл с ним на «ты». Его снова захлестнуло, снова прибило к самому дну. Он так ждал этого незабываемого ощущения, что теперь опять в нём полностью захлебывался, теряя остатки рассудка. Ко всему прочему запах феромонов в воде обострился, путая омегу в мыслях и желаниях. Рагнвиндр и сам вокруг себя распространял запах — истинно омежий, по-своему притягательный, подначивающий к более тесному контакту. Он всей сущностью тянулся к альфе, ментально чувствуя, что особь перед ним — ком чистой враждебности, сейчас ни на кого не направленной.
Дилюк медленно развернулся в воде, чувствуя на своих боках сильные руки. До мурашек. Оказавшись лицом к лицу, Рагнвиндр смущённо посмотрел в индиговые глаза Аякса. Дьявол? Да! Там точно скачут черти, летят искры, и Архонты лишь знают, что ещё. Там нет ничего нежного, ничего чувственного, только крайняя агрессия. Только обжигающее пламя в зрачках и хладная водица, переливающаяся по радужке. Это всё захватывает. А от плотных дурманящих ментальных нитей альфы кружится голова, темнеет в глазах, тяжелеет тело — хочет покориться. И это всё чувствовал Аякс, хищно ухмыляясь победе, давшейся без всякого боя. Так и должно быть.
Долго так плавать Дилюку просто не дали — Аякс притянул его к себе ещё ближе, буквально вжимая в своё тело, а губами смело касаясь чужих. Ведь зачем скрывать желания, если они обоюдные? Глупость!
Первый поцелуй.
Немного не так его представлял Дилюк, но эмоций хватало с лихвой, он ни о чём не жалел. Да и не мог он ни о чём сожалеть, в шальном темпе поддаваясь ранее неизведанной ласке. Грубые касания альфы переплетались с его — податливыми, мягкими, влюбленными. Внутри всё обжигало, феромоны бесконтрольно распылялись вокруг, но омега просто не мог ни о чём сейчас думать. Будь на месте Аякса кто другой — такого бы не произошло! Рагнвиндр точно знал, что смог бы дать отпор, отстоять себя. Более того, он был бы до глубины души возмущен! Но как можно сопротивляться тому, от кого так трепещет и сердце, и сущность? Вот и Дилюк не представлял, вцепившись в плечи рыжеволосого и обхватив в воде его талию ногами. Всё это было пошло, дерзко, совершенно неестественно для него, но зато так естественно для урчащей омежьей сущности.
— Не хочу показаться занудой, но пора выдвигаться, — бархатный, насмешливый голос Кэйи, казалось, доносился лишь эхом. Альберих же, поняв, что его слова прошли мимо ушей, повторил настойчивее, при этом слегка извиняющимся тоном: — Уже стемнело, как-никак.
Аякс оторвался от им же зацелованных и истерзанных губ, переводя дыхание и, как ни странно, сильнее прижимая к себе ещё не до конца очнувшегося Дилюка. Тот уткнулся носом в веснушчатую шею, впитывая в себя божественный свежий запах, исходящий от альфы. Омеге было до мыльных пятен перед глазами стыдно и неловко от осознания того, что за этой интимной сценой, судя по всему, наблюдал Альберих. Нет в нём совести! Не было никогда и не будет! Мог бы и деликатно уйти, оставить их с Аяксом разделить первый момент сближения. С другой стороны, Рагнвиндр начинал ощущать липкую влагу между ягодиц, свидетельствующую о том, что прервали их как нельзя кстати. Благо он находился сейчас в воде, и никто не мог заметить всю прискорбность положения. По крайней мере, зрительно.
Он надеялся, что альфы не подумают о нём дурно. Ведь он не какая-то портовая шлюшка, готовая раздвинуть ноги перед любым. Просто Аякс — не любой. Дилюк уповал на то, что тот тоже понимал это, как и искренность его чувств.
— Я принёс еды на случай, если Вы проголодались, — сипло проговорил омега, к своему глубокому сожалению отцепившись от альфы и отплывая к берегу. Он бы и дальше прятал румяное лицо в воде, если бы это было уместно. Но торчать сейчас в озере дольше нужного — показать, что он максимально несобран и вообще в раздрайве.
— И правда, чувствую себя голодным, — донесся певчий голосок Тартальи позади.
Только сейчас, выйдя из воды и отвернувшись от всех, Дилюк ощутил, что по его щекам текут слёзы. Он застыл, не веря. Всё же хорошо! Почему? И ментально чувствовал себя погано, будто его что-то напрочь лишило сил, просто-напросто выпило. До дна. Казалось, даже просто стоять и выжимать мокрые локоны было чем-то неимоверно сложным, невыполнимым. Неужели так всегда будет? У всех так? Но та же Лиза не выглядела подавленной после их с Джинн шалости. В чём же тогда дело? Конечно, это являлось только предположением, но, может быть, сколько дарила сущность альфы — столько же и забирала, если не больше? Разве это правильно по отношению к ментально более слабому? Наверное, нет. Но сущности внутри Аякса, похоже, глубоко плевать на моральные устои. Возможно, и её обладателю тоже, раз он ей даёт слишком много свободы.
— Нашей вечно недовольной красавице нездоровится? — на плечи Дилюка опустилось мягкое полотенце, а затем он увидел равнодушное смуглое лицо напротив. Впрочем, вскоре брови Альбериха сошлись на переносице, а ухмылка исчезла. И омега испуганно подумал было, что альфа заметил следы слёз, но… — Когда Вы успели пораниться? — Кэйа осторожно дотронулся рукой до бледной скулы, пальцами бережно очерчивая края царапины. Полученной ещё тогда, в библиотеке.
— Кто Вам разрешал меня трогать? — вспылил незамедлительно Дилюк и небрежно скинул с себя чужую ладонь. И как только альфа заметил? Удивительно, что этого не заметил Аякс. Нет, не так. Рагнвиндр фыркнул себе под нос. Просто рыжеволосому хватает воспитания и тактичности, поэтому он сделал вид, что не заметил. К тому же это неискреннее волнение Альбериха писано только тем, что этот паршивый альфа столкнул его в воду! Подлец и нахал.
— Ха… — выдохнул неверяще и озадаченно Кэйа, длинными пальцами зарываясь в собственные локоны. А потом он всё же заговорил, но таким осаждающим тоном, что омега поежился, — Серьезно? Не было ни малейшего желания, господин Рагнвиндр, — альфа подчеркнул особенно выразительно его фамилию, при этом на лице не дрогнул ни один лишний мускул. Только улыбка. Раздражающая, гадкая, ехидная. По крайней мере, Рагнвиндр видел её именно такой.
— Раз не было желания, наверное, не следовало и трогать, м? — с вызовом и надменностью отозвался в ту же секунду Дилюк, наспех обтирая себя вмиг ставшим влажным полотенцем. Он не собирался плескаться в водоёме, поэтому, естественно, о сменной одежде не шло и речи. Придётся идти так. Но хотя бы частично полотенце впитывало воду, стало быть, польза от него есть. А вот пользы от альфы — никакой.
— Да, не следовало, — резко согласился Кэйа, губы которого в очередной раз дрогнули в усмешке, — Придётся теперь весь вечер потратить впустую, чтобы смыть запах предтечной омеги с рук, — он показательно поморщил нос и обтер руку о мокрые брюки. Ту самую, которой совсем недавно прикасался к нежной омежьей щеке, — Лучше бы дотронулся до чего-то, что хотя бы пахнет приятно. А так… — печальный полувдох, — Абсолютно испорченный вечер.
Омега только и смог, что фыркнуть со смешком, передернуть плечами и отвернуться, с небывалым упорством вытирая одежду. Дабы не подать виду, что его больно задели наспех брошенные и наверняка необдуманные слова Альбериха. И всё-таки это было оскорбительно. Из ряда вон! Да ему нет никакого дела, как оценивает его запах посторонний альфа! Нет никакого дела, но всё равно было очень неприятно такое слышать. К тому же Рагнвиндр уже сейчас знал, что по возвращению в особняк начнет думать об этом снова и снова. Нет, этот Кэйа не имел никакого права портить своими гнилыми высказываниями прекрасный день. День, когда они с Аяксом впервые поцеловались.
— О, прошу прощения, многоуважаемый господин Альберих, мне ведь так не всё равно на Ваше времяпровождение, — с излишним сарказмом начал Дилюк, всё старательнее натирая мокрую одежду таким же мокрым полотенцем, — Может, тогда Вы уже не будете торчать вокруг меня и уйдёте отмачивать свои щупальца? — холодно предложил он, хмыкнув себе под нос, — А ещё лучше займетесь делом, ради которого сюда приехали.
— И ради какого такого дела я сюда приехал? — с любопытством поинтересовался Кэйа, сложив на груди руки и заинтересованно наблюдая за безрезультатными потугами омеги осушиться. Глупо, бессмысленно.
— Кажется, Ваш хозяин уже переоделся, — диалог продолжать не хотелось от слова совсем, поэтому Рагнвиндр поспешил избавиться от надоевшего молодого мужчины, — И Вы теперь можете забрать его мокрые вещи, чтобы донести до дома. Прошу, не утруждайте прачку, она любезно Вам покажет, где порошок и мыло, — наконец, омега повернулся лицом к Альбериху, исподлобья наблюдая за непроницаемой маской на смуглом лице. — Заодно и вечер не испортите, и руки свои грязные уже, наконец, вымоете, — закончил, давая понять, что разговор исчерпал себя полностью.
Ко всему прочему, у Дилюка и правда не было сил на больший словесный раздор. Да и подозрительно было бы торчать тут с альфой столько времени! Мало ли что подумает Аякс. Правда, судя по тому, что рыжеволосый даже не заметил их долгого отсутствия, можно смело судить — его волновало разве что поразительное ничего.
— Замечательно, — улыбка не погасла на губах Кэйи, напротив, казалось, будто его это никак не задело. Быть может, даже воодушевило. — Так и поступлю, благодарю за наводку.
Альфа покинул общество Дилюка, неторопливым, но решительным шагом подходя к Аяксу, что-то напевающему себе под нос и поедающему аппетитный свежий белый хлеб с клубникой.
Рагнвиндр пошёл следом, облизываясь и прикрывая урчащий живот. Он почти ничего не съел за сегодня. Ах, если бы только рыжеволосый альфа покормил его прямо к рук. Чтобы сок спелых ягод обязательно тёк по ним, а он бы охотно облизывал. Да, мыслями омега был не здесь.
— Ты чего, Альберих? — вдруг подавился недоумевающий Аякс, наблюдая, как темноволосый собирает его вымокшие разбросанные вещи и выжимает, дабы затем водрузить себе на плечи. — Нет, ну если хочешь, то кто я такой, чтобы отказывать тебе, — альфа пожал плечами и возобновил поедание булочки, оставляя право на придурь со стороны товарища, — Корзину, кстати, можешь тоже забрать, — встретившись с вопросительным взглядом Кэйи, он пояснил: — А что? Я всё уже съел, — при этом Чайльд в извинительной манере улыбнулся и поскреб пальцами макушку, ероша влажные волосы в разные стороны.
— Пойду вперёд, сильно не отставайте, — захватив корзинку, Альберих стремительно ушёл вдоль тропинки. Чем дальше он от них удалялся, тем тише становился его шаг, спокойнее.
Оставшись наедине с Аяксом, Дилюк впал в ступор. О чём говорить? Он должен что-то сказать первым? Они встречаются теперь? Будет заключение брачного договора? А может, альфа уже обо всем жалеет и хочет скорее уехать? Что, если его запах оттолкнул? От него правда так воняет?
— Так странно встретиться без опеки родителей, — Аякс, даже не посмотрев на взволнованного омегу, уверенно взял того за руку, направляясь в путь к особняку. Бледные и холодные пальцы в его ладони дрогнули, а затем крепче обхватили в ответ, вбирая в себя обжигающее тепло, — Ваш отец любезно пригласил нас погостить подольше.
— «Нас»? Вас и Альбериха? — уместно будет сказать, что упоминание смуглолицего альфы Дилюк посчитал крайне неприятным. Они снова вместе, держатся за руки, а тут опять всплывает этот хам. Ещё и останется тут на пару лишних дней. Зачем?
— Ему не очень здесь нравится, но, думаю, за бокал вина он весь в моем распоряжении, — весело рассуждал альфа.
— Он здесь тоже не очень-то всем нравится, — буркнул Дилюк, — Не баловали бы Вы своего слугу, Кэйа и без того себе слишком многое позволяет, — да, он сейчас нажаловался. Потому что мог, потому, что имел право. В конце концов, он находится у себя дома и не какому-то Альбериху тут возникать.
— Что? — сильно удивился Аякс, а потом громко рассмеялся, — Надеюсь, никто больше не в курсе Ваших предположений, — не унимался смеяться парень.
— Я сказал что-то не так? — нахмурился Дилюк. В глубине души он и правда уже давно подозревал — ошибка в суждениях есть, однако разбираться детально ему не хотелось. Банально потому, что человек его нисколько не интересовал, чтобы о нём что-либо вынюхивать. Что ж, если Аякс сейчас развеет или утвердит его сомнения, то тем лучше.
— Ну, во-первых, он мне не слуга, а друг, — Тарталья протер глаза от выступивших в порыве смеха слезинок, — Во-вторых, у него в стране всё немного иначе устроено.
— Я не понимаю, — честно сознался Дилюк, вглядываясь в красивое, статное, волевое лицо альфы. К чёрту разговоры, до дома всего немного осталось. Хотелось зарыться пальцами в рыжие короткие волосы, встать на цыпочки и…
— Он не сын бизнесмена, не лорд и не просто уважаемый чин, — Аякс, не только ментально чувствуя игривое настроение омеги, но и по запаху, нагнулся к нему ближе, дыханием обдавая край уха, — Он принц, Дилюк. — выдохнул, вместе с тем замечая, как сильно дернулся Рагнвиндр.
— Как принц?.. — тотчас переспросил Дилюк, побелев сильнее обычного, и ментально закрылся. Кажется, он сейчас пребывал в эйфории, а потом его оттуда выдернули какой-то шуткой, нелепой фразой. Омега почувствовал, как его затошнило от одних только мыслей, что он перечил и дерзил кому-то столь значимому, важному. Если кто-то узнает, то ему прилетит на орехи.
— Но это вовсе не значит, что надо к нему относиться как-то по-особенному, — ободряюще сказал Аякс, потерев пальцами задумчиво подбородок, — Каэнри’ах по местным слухам — ужасное место. Несмотря на обширность страны и её возможности, с ней неохотно контактируют. Во-первых, она слишком далеко, а во-вторых, Каэнри’ах считают проклятой. И принцу, как ты понял, в Тейвате не больно-то и рады, — Тарталья выпустил изящную омежью ручку из своей, поскольку они уже находились опасно близко к дому. В его планы не входило пока открыто заявлять свои права на омегу, — Ты всё верно подметил, — обернулся на омегу, только сейчас замечая, что тот выглядит очень нездорово и даже болезненно. Впрочем, этому было объяснение, поэтому альфа не посчитал нужным поинтересоваться самочувствием.
Юноша знал, что должен сейчас разбавить монолог Аякса своими комментариями. К сожалению, он был слишком потрясен, чтобы сказать что-то умное.
— Так он тоже приехал на смотрины? — задумчиво протянул Рагнвиндр прежде, чем сам понял, что ляпнул.
— Нет-нет, — быстро опроверг Аякс, ментально передавая правдивость собственных слов. На всякий, чтобы омега не вздумал усомниться, — Не хочу огорчить Вас, но он здесь только в качестве моего спутника. К тому же, у него уже есть пара, там, на родине. — Альфа помахал приветственно ладошкой Крепусу, мрачно стоящему около дома.
— Я вовсе не огорчён, наоборот, — яростно запротестовал Дилюк, как только альфа сделал речевую паузу.
— Может, отбросим все эти ненужные и скучные «Вы»? — по-лисьи ухмыльнулся Аякс, подмигнув, — Как-никак, считай, мы уже почти родня.
Очень жирный намёк, после которого Дилюк смущенно кивнул, едва не расплывшись в лужицу от переполняющих эмоций.
— Мы вас заждались, — облегченно вздохнул Крепус, идя им навстречу. А потом напрягся, глядя на растрепанного сына: — Почему вы все мокрые-то? — бета, не дожидаясь объяснений, громко крикнул, — Аделинда!
***
Дилюк уже переоделся и сидел за широким столом, вполуха слушая разговоры Аякса и Крепуса о политике, винокурне и прочей волоките. За ужином Кэйи не было, но тем даже лучше. Аякс и Крепус находили о чём поговорить и без него. Скорее всего, присутствие принца наоборот сковывало отца, и Дилюк понимал его, как никогда. Но была ещё одна вещь, о которой остаток вечера и думал омега. Он чувствовал за собой груз вины, ведь, как ни крути, его поведение выходило за рамки приличия. Да, Альберих тоже не шибко отставал, сегодня явно переборщив на нелестные фразы. Но ведь это он, Дилюк, его практически вынудил на эту грубость. Да и ещё перед этим наговорил альфе столько гадостей… Вспомнить только выходку со сказкой о Каэнри’ах. Выходит, он показал этим только собственную неосведомленность, а так же свои дурные манеры. Неподобающе. Не как для омеги даже, а как для человека в принципе. Рагнвиндр устало вздохнул, так и не попробовав десерт, который прислуга недавно вынесла и который все уже доели.
Альфы скоро уедут, всё решится само собой. Но перед этим ещё придется пересечься с принцем, как-то общаться с ним. Подумать только! И почему отец не сказал, не предупредил? Это всё как-то… неправильно? Дилюк косо посмотрел на отца, который уже желал спокойной ночи Тарталье.
Сразу после ужина Рагнвиндр младший всё-таки нашёл в себе силы посетить кабинет отца. Как бы банально это ни звучало, он хотел получить ответы. И омега надеялся, что их беседа не закончится так, как в прошлый раз. К тому же Крепус поостыл, а хорошее настроение Аякса успокоило его окончательно.
— Отец, — Дилюк зашёл мягкой поступью и решительно посмотрел в глаза отцу, — Знаете, я до сих пор кое в чём заблуждался. Вы не можете не знать, кто такой господин Альберих, наш гость, — омега, поймав на себе строгий взгляд мужчины, хотел было отвести глаза, но выстоял, невозмутимо продолжив, — Но Вы не предупредили меня. Я не виню Вас, но мне бы хотелось знать причину, — да, он считал, что имеет право задавать вопросы, имеет право получить ответ на них, — Почему Вы так с самого детства превозносили Аякса и его род, но ни слова не сказали о тех людях, которые стоят по статусу выше?
— В этом не было нужды, — отрезал Крепус, подливая алкоголь в граненый стакан. В последнее время общение с сыном заканчивалось тем, что после его ухода он пил в одиночестве, сидя в своем кресле. Не до беспамятства, но всё же. Он вспоминал покойную жену, взывал к ней. Не знал, как правильно поступить в том или ином случае. Но в ответ всегда пустота. Вот и в этот момент мужчина просто терялся под натиском родных, требующих глаз.
— Как не было? — надавил на него Дилюк, сам поражаясь своей дерзости, — Из-за моего незнания я опозорился, сказав, что Альберих — слуга Аякса. Как мне теперь смотреть в лицо принцу после такого? — омега не только по этой причине предпочёл бы избегать встречи с Альберихом. Что бы теперь Дилюк ни сказал — это не изменит того, что уже произошло. Не изменит сути сказанных ранее слов. Но Архонты! Как этот несчастный Кэйа его обидел, назвав вонючим. Бесспорно, альфа выразился не совсем так, но смысла это не меняло.
— Ты правда так сказал? — потирая виски, бесстрастно спросил отец. Как для беты, он выражал максимум эмоций. Им вообще не присущи переживания, но Крепусу казалось, что бета он какой-то неправильный. Ему было не всё равно, хоть и внешне он оставался зачастую холодным, безучастным.
— Я не знал, что ошибался, — попытался оправдаться Рагнвиндр младший, отодвинув стул напротив стола отца, и присел, при этом сложив руки в замок. Что бы там ни говорили про значения жестов, а всё-таки правда была: он сложил так ладони неосознанно, однако был полностью закрыт и не расположен на праздную беседу. Скорее всего, он пытался отгородить себя от излишней боли, которую может нанести близкий человек. Необязательно физическую и, тем более, не ментальную.
— Каэнри’ах — не та страна, с которой мне хотелось бы иметь связи, — неохотно пояснил Крепус, отпив из стакана, — Честно говоря, я не один такой, и не всеми приветствуется связь Аякса с принцем. Я не думал, что он притащит его с собой. Снова, — мужчина цокнул языком, неодобрительно поморщившись, — О чём только думает их правитель, отправляя своего отпрыска туда, где ему с радостью кто-нибудь переломает шею?
— Кэйа Альберих был и в первый визит к нам. Ещё тогда, шесть лет назад, — мягко напомнил отцу омега, поджав губы. Получается, дружат они с Аяксом давненько. Интересно, при каких обстоятельствах так вообще вышло. Так же Дилюку было интересно, что Аякс нашёл в нем, омеге, родившемся от союза двух бет. Но это уже не у отца спрашивать. Может быть, завтра он наберется сил и на серьёзный разговор со своим будущим женихом.
— У тебя отменная память, прямо как у матери, — Крепус допил напиток со дна стакана и потянулся за бутылкой снова, наливая новую порцию. Его тоже много что беспокоило и тревожило. Но это всё неважно — главное обеспечить сыну сытую жизнь и завидное положение в обществе. Аякс — ключик к этому заветному ларцу. Ключик к мечте самого Крепуса — оказаться на вершине успеха. Как-то так вышло, что он считал, сын нуждается непременно в том же, — Надеюсь, ты не навоображал себе лишнего с этим альфой. Омегам под стать излишняя мечтательность.
— Ты пьян, — Дилюк встал, как ужаленный. Когда-нибудь он научится реагировать менее импульсивно, но сейчас он был вне себя. Злился на отца.
Громко захлопнул дверь кабинета за собой, Рагнвиндр младший порывался скорее оказаться у себя в покоях. Слишком много произошло в один день. Он разрывался на части. И снова он во всём виноват. Будто бы один лишь он, будто бы так.
***
Проходя мимо террасы, Дилюк остановился. Ещё не оборачиваясь, он подозревал, кого там может встретить. Если Альберих не изменяет своим привычкам, то не лучше ли прямо сейчас расставить все точки над «i»?
Дилюк, собрав остатки сил и восстановив более-менее духовное равновесие, развернулся и пошёл вперёд.
Кэйа, действительно находящийся на террасе, увидел приближающуюся фигуру. Похоже, он собирался уйти — накинул поверх плеч длинную меховую накидку и поднялся с места.
— Куда Вы? — остановил вопросом альфу Дилюк, вздернув бровь. Ему тоже было некомфортно и хотелось уйти — нет, сбежать. Но он решил закалять выдержку, поэтому преградил собой путь принцу. Только переступая через себя можно что-то изменить. Поэтому он не станет трусливо убегать от возникшей проблемы — и Альбериху не даст сделать то же самое.
— Как куда, господин Рагнвиндр? У меня, вообще-то, стирка по расписанию, — не без иронии ответил альфа, как ни странно, довольно дружелюбно улыбнувшись. Это странным образом добавляло омеге уверенности в собственных действиях. Ещё бы Кэйа не улыбался постоянно — можно было бы считать Альбериха и правда искренним.
Дилюк посчитал правильным не тянуть с самым важным в этот момент, пока всё снова не рухнуло. Он посмотрел в лицо принцу, соприкоснулся с ним взглядом, негласно попросив остаться. Выразил при зрительном контакте твёрдый настрой и свои намерения если не помириться, то просто прекратить всё то, что они успели допустить по отношению друг к другу.
Кэйа, видя в тёмно-алых глазах эту неумолимую решимость на пока ещё непонятно какой разговор, оперся спиной о стену, привычно для себя сложив на груди руки. Что ж, он готов выслушать. Торопиться ему некуда. А стирка… стирка уж как-нибудь подождёт. Если и вовсе не отменится.
Дилюк ощущал себя, мягко говоря, глуповато и не в своей тарелке. Глуповато — потому, что все заготовленные заранее фразы вылетели из головы. Он отчего-то был взволнован, словно собирался прямо вот сейчас сдавать какой-то очень важный экзамен. Отчасти это он и был.
Альберих прекрасно видел, как подросток перед ним начинает мешкаться, причем не сводя при этом с него своих глаз, в которых и было заметно, что омега переживает за этот момент больше, чем хочет показать. Что ж, от него не убудет, если он пойдёт навстречу.
— Я, конечно, то ещё чудовище из ваших местных басен, но даже самые ужасные монстры бессильны перед стиркой. Было бы славно, если…
— Моё поведение было неприемлемым, — перебив и как на исповеди начал Рагнвиндр, впрочем, на этом и закончив, не находя больше подходящих слов для извинений. Он надеялся, что альфа не станет артачиться и примет новый расклад вещей. Где они не враги друг для друга. По крайней мере, они хотя бы могли попытаться сделать вид. Дилюк всматривался в серо-голубой глаз, ища в его глубине ответ. Ему нужны ответы с каждым днём всё больше. Остро необходимы.
Кэйа моргнул, а его губы тронула уже совсем другая улыбка — она больше не напоминала праздную или ядовитую. Скорее, она была недоверчивой, настороженной. Дилюк понимал, что попросил прощения очень коряво. Однако, похоже, скоро он научится читать принца только по одним лишь губам.
— Ах, Вы всё-таки узнали мой скромный секрет, — будто бы огорченно вздохнул Альберих, знатно преувеличивая. Никакого секрета не было и быть не могло. — Неужели я больше не увижу в свою сторону Ваших очаровательных враждебных взглядов? Прискорбно, было занимательно, — Кэйа смерил Дилюка пронизывающим взглядом, словно тоже старался прочесть его. Конечно, Рагнвиндр не отличался улыбчивостью, но всё же многим себя выдавал. Например, Альберих после одного лишь взгляда уже точно знал, что перед ним извиняются потому, что того требует этикет.
Непонятным образом Дилюк тоже прочувствовал, что альфа знает. Знает, что он не до конца искренен и делает то, что просто нужно. Ну и что? Омега настойчиво снова поймал чужой взгляд. Если бы только альфа ментально был хоть немного открыт, то ощутил, что Рагнвиндр действительно отчасти извиниться всё же желает. Отчасти.
— Доброй ночи, господин Альберих, — с уважением в голосе бросил напоследок юноша, решив, что на этом всё. Ему нечего больше сказать. Теперь всё будет так, как и должно быть.
— Сладких снов, — донёсся ему в спину бархат голоса.
Каких ещё таких «сладких снов»?
Дилюк, стоило добраться до комнаты и лечь в постель, осознал, что отчего-то дико злится. Каких ещё, чёрт возьми, «сладких снов»?
