Иллюзорность

      Как Дилюк и предполагал, рыбалка лично для него предназначена не была. Мало того, что за каких-то часа два у озерка он продрог, а по ощущениям и вовсе покрылся инеем, так ещё и в разговор альф втиснуться не смог. Банально потому, что темы для бесед задавал Альберих, и будто бы специально говорил о том, чего юноша не знал ввиду отсутствия вылазок за пределы Мондштадта. Географию Тейвата, бесспорно, омега знал хорошо, но, видимо, не настолько, чтобы поддержать сложившийся разговор.       Последней каплей стало то, что ближе к вечеру Рагнвиндр взял снова удочку в руки, а через полчаса незавидного бултыхания крючка в воде, под снисходительные улыбки альф он выловил... увесистую корягу. В итоге, надувшись и сложив свои рыбацкие снасти, Дилюк просто наблюдал, как корзинки с рыбой пополняются у парней. Лучше всего получалось, как ни странно, у Кэйи — ему хватало терпения дождаться нужного момента. Но и Аякс, надо сказать, почти не отставал.       Даже тогда, когда зуб почти не попадал на зуб, Рагнвиндр не упускал возможности исподтишка засматриваться на рыжеволосого. Иногда специально вертелся поближе к нему, услужливо поднося мерзко пахнущую баночку с червями или предлагая хлебнуть горячего чая, разлитого прислугой по термосам заранее. Аякс же благодарно ему улыбался, при этом ничуть не отвлекаясь от разговоров со своим другом. И это знатно подбешивало, потому что Дилюк не понимал, чем Альберих так хорош, что вместо симпатичного омеги Тарталье интереснее говорить именно с ним, другим альфой.       Рыбалка подходила к логическому концу, но Дилюк даже слегка начал сожалеть об этом. Потому что он, наконец, нашёл неплохое место, сидя на котором мог погружаться в пряную, пьянящую сладость феромонов Аякса, находившегося достаточно близко.       Чайльд, заметив пристальное внимание к своей персоне, сложил удочку и подошёл к омеге, присел рядышком на выступающий камень.       — Кажется, Кэйа специально начинает играть в поддавки, чтобы я свернул рыбалку, а он скорее улизнул обратно на винодельню, — невесело усмехнулся альфа, передернув подуставшими плечами, — Тебе ведь тоже не терпится оказаться дома? Эх, похоже, моя затея отправиться сюда понравилась лишь мне, — страдальчески закатив глаза, Тарталья прямо-таки намекал, чтобы все его домыслы скорее опровергли.       — Это никак не может быть правдой, — спешно возразил Дилюк, стряхнув с себя пелену восторга от альфы и вновь укорив себя за мягкотелость перед ним, — Может, я и не рыбак, но вид здесь просто великолепный. Я ни о чём не жалею.       Аякс вопросительно поднял бровь, заглядывая в светлокожее лицо, которое вмиг покрылось румянцем.       Чтобы удержать альфу подле себя, нужно было что-то сказать, как-то привлечь к себе.       — Насчёт охоты… — задумчиво протянул Дилюк, рассматривая пленяющую синеву в радужке напротив, — Думаю, отец не откажет.       — Отлично, — расплылся в довольной улыбке альфа, — Увы, в другой раз, когда я приеду на подольше.       — Но почему? То есть, почему ты не можешь погостить у нас подольше сейчас? — невольно и с разочарованием вопросил омега, резко поворачивая голову в сторону. Он боялся, что Аякс заметит, с каким негодованием он воспринял его слова. Всегда с Чайльдом так: редкая встреча, а потом долгая разлука.       — У меня турнир через пару месяцев, необходимы тренировки. Лучше всего будет заниматься ими на родине, — наверное, Аякс хотел, чтобы голос вышел безрадостным, но от одной только мысли о предстоящей схватке его прямо-таки бросало в жар предвкушения. Что хорошо читалось по вихристым ментальным виткам около него.       — Я понимаю, — утвердительно кивнув самому себе, произнес Дилюк, не особо довольный таким раскладом. Но оставалось только принять и смириться. — И когда мы теперь снова увидимся? — вопрос слетел с поджатых губ как-то чересчур нетерпеливо.       — Наверное, через… годик? — сладостно потягиваясь, зевнул Аякс, уже собираясь встать, однако ему что-то неожиданно пришло на ум и он только уселся поудобнее, — Впрочем, можно и раньше, — заговорщицки пропел он, подмигивая, — Ты бы хотел посмотреть на турнир? С первых трибун, гарантирую.       — Я бы хотел посмотреть на тебя, не на бои. Мне неинтересны другие. — искренне поделился мыслями Рагнвиндр. А смысл скрывать?       — Вот как. Есть необходимость уговаривать мастера Крепуса, чтобы он отпустил тебя? Под мою опеку, — Аякс, хитро прищурившись, распылил вокруг себя феромоны, после сыто облизнувшись. Он слышал, как участилось дыхание омеги, а сам Дилюк позволил своей омежьей сущности ментально тоже открыться ему, давая ощутить всю глубину своих неподдельных чувств. Чайльд с упоением смотрел, как покорно, доверительно, опрометчиво аловолосый склоняет голову вбок, наивно стараясь привести разум в строй, при этом совсем не беспокоясь о целостности шеи. Забавно.       Вокруг них стоял терпкий сильный запах альфы, смешанный с легким чистым, еле ощутимым запахом омеги. Ароматы сплетались, превращаясь в своеобразный коктейль.       Но испить его до дна, иссушить до последней капли, пока рано.       Тарталья выдернул Рагнвиндра из сладостной неги, сворачивая свои феромоны, оставляя после них дурманящее послевкусие свежего морского бриза. Довольно с него. К тому же вечером альфа собирался укрепить их связь иным способом, получив при этом юридическое согласие на брак и от Дилюка, и от его отца. Конечно, ни о каком сексе по отношению к юноше Чайльд не думал — брать ответственность за преждевременное лишение девственности он счёл бы для себя ошибкой. А вот слегка пошалить… почему бы и нет? Тем более, если омега податлив и сам наверняка захочет. А вот потом можно и уезжать, спокойно оставив будущего супруга на пару месяцев. А следом ещё на годик-полтора, пока жениху не исполнится восемнадцать. Странно, но Крепус наотрез не хотел выдавать замуж сына раньше. Его право.       — Думаю, отец не обрадуется, но согласится, — буркнул Дилюк, нахохлившись.       Он только начал получать самый настоящий восторг от переплетения запахов, как его тут же одернули. К тому же пока альфа не применял на нём свою ментальную силу, а просто выпускал феромоны, цены ему не было. Но сформировать духовную связь Рагнвиндр тоже хотел до безумия, причём весьма ревностно.       — Мне хочется посмотреть, как ты одержишь победу на турнире, — подумав, озвучил снова свои мысли Дилюк, считая, что этим поддержит между собой и альфой доверительные отношения, укрепит их связь, — Уверен, все ставки на тебя, — это отнюдь не являлось лестью, юноша и правда так считал.       — Не все, но большинство — да, — быстро подтвердил догадку рыжеволосый, — Второй финалист, кажется, побаивается встречи со мной. Всё-таки слухи обо мне разлетаются стремительно, — самозабвенно улыбнувшись, альфа поднялся с места.       — Ты сильный, — без всякого воодушевления прокомментировал Дилюк, невольно вспоминая случай утром в холле, — Я бы тоже боялся на его месте.       — Я и тебя успел напугать, верно? — как можно беззаботнее спросил Аякс, наклонившись и проговаривая слова едва ли не в зазывно приоткрытые алые губы.       — Просто я ещё не научился тебя понимать, — нахмурился Дилюк, одергивая себя от того, чтобы податься всем телом вперёд. — Мне не следовало подходить к тебе тогда, когда ты того не ожидаешь. Сработали рефлексы, инстинкты. Я всё понимаю, — он кротко взглянул в расширенные зрачки напротив. Рагнвиндр посчитал, что они такими стали из-за взаимной симпатии к нему.       Аякс в знак удивления приподнял брови, не вполне понимая, как можно так спокойно отзываться о том, что могло не просто ранить, а нанести значимый ущерб омежьей сущности. Это, как ни посмотри, глупо.       — Моя сущность альфы перестанет видеть в тебе чужака, когда я поставлю на тебе свою метку, — разъяснил немаловажный момент Чайльд, при этом расправляя плечи и возвышаясь над омегой внушительной фигурой, — Ты, наверное, заметил, что она не умеет поддерживать и уж тем более ментально лечить. Она умеет только сражаться, властвовать, уничтожать и присваивать. Она мстительна — и в искренней ненависти вся её сила.       — Сложно не почувствовать, — поежился Дилюк. Ему вдруг стало ещё холоднее, чем было до этого.       — Я иду у неё на поводу, как говорит Альберих, — Аякс отрицательно покачал головой и устало помассировал виски. Видимо, с другом он был абсолютно не согласен. — Просто я считаю, что мы с ней единое целое и живём рука об руку, не мешая друг другу, взаимодействуя именно так, как изначально и было заложено природой. Мне это нравится, понимаешь? — он хищно взглянул на сжавшегося омегу, — Пробудившись альфой, мне впервые стало возможно ощущать себя настолько за гранью. Для неё нет никаких границ. И для меня не стало, — кровавые огоньки снова отобразились в радужке, вызывая дополнительные вопросы. Возможно, опять-таки это лишь блики от костра, недавно ими разведенного. Правда, тот находился в другой стороне.       А ещё Рагнвиндру было до мурашек тревожно от мыслей, что будущий жених развивает в себе те качества, которые обычно принято подавлять, дабы избежать плачевных последствий. Но, может, Тарталья прав, а все остальные — нет? Всё-таки альфа не так просто носит множество титулов, а в обществе считается одним из самых влиятельных людей Тейвата.       — Передо мной не нужно оправданий, если это они, — серьёзно сказал ему Дилюк, давая понять, что все свои страхи он оставит при себе, никогда не посмеет стеснить ими, да и мириться может много с чем. Единственное, что шло вразрез его словам — это ало-карие глаза, смотрящие с какой-то непередаваемой тоской в бесстрастное веснушчатое лицо, — Я приму тебя любым. Хоть и бывает дискомфортно. Немного. Иногда, — всё-таки под конец стушевался, повинно опустив голову и конфузливо пряча за густыми локонами лицо.       Аякс с полминуты помолчал, пристально смотря на омегу сверху вниз, и потом строго, вкрадчиво заговорил:       — Если захочешь стать сильнее, соответствовать мне, то всегда можешь ко мне обратиться, — слабо улыбнулся альфа, пальцами властно прикасаясь к подбородку Дилюка и приподнимая за него, чтобы напутственно продолжить говорить, но уже прямо в озадаченное и слегка испуганное лицо: — Я знаю, как сбросить с тебя эти оковы бессилия. Я знаю место, где стираются грани. Подумай об этом.       Хоть фраза и была окончена, они продолжали смотреть друг другу в глаза, причём во взгляде Аякса находилось снова нечто такое, что завораживало, притягивало, но в то же время являлось угрожающим, опасным. Спустя несколько секунд Чайльд всё-таки ментально прикоснулся к омеге, но совсем не так, как раньше. Впервые Дилюк почувствовал, что ему чуть ли не приказывают подчиниться. Нет, сущность Тартальи прямо-таки указывала на его место у альфиных ног. Она сейчас не говорила, что Аякс сильный, нет, она кричала, что просто омега перед её хозяином чрезмерно слаб. Словно навязывала своё мнение, от которого Дилюк отделаться уже просто не смог, признавая себя виноватым в собственной никчёмности. Исчерпывающе. Это было неприятно, но, возможно, не испытай Рагнвиндр этого сейчас, то не произнес бы следующее:       — Если это возможно, то я хочу попробовать, — решительно заявил омега, понимая, что им нагло проманипулировали на ментальном уровне. Ничего страшного. Когда-нибудь Аякс поймёт, что у него можно просто попросить, необязательно идти обходными путями. — Хочу быть для тебя достойной партией. Когда можно начать?       — Думаю, ты ещё слишком мал, чтобы на тебе ставить такие эксперименты, — лучезарная улыбка излучала теперь только бесконечное дружелюбие и отменный гуманизм. Тарталья совсем не кичился быстрой сменой эмоций, наоборот, если они помогали добиться необходимого результата, то он был только рад их использовать. — Но через годик-другой попробовать можно. Честно, не слышал, чтобы современные омеги могли обладать какой-то внушительной ментальной силой. Скорее всего, просто не было того, с чем можно работать. Точнее, с кем, — плутовато поправил сам себя Чайльд и, поняв, что Дилюк на это не находит никаких слов, поспешил ретироваться. В его планы ещё входило переметнуться парой фраз с незнакомцами, стоящими неподалёку и тоже ловящими рыбу, — Поговорю пока с местными рыбаками. Можешь потихоньку начинать собирать свои вещи.       Рагнвиндр поднялся вслед за ним, но шёл на заплетающихся ногах настолько медленно, насколько это было возможно. Он горестно вздыхал, проматывая весь разговор в голове. Наверное, ему не хватало харизматичности, ума, сообразительности, проницательности и внутреннего стержня, чтобы обаять сильного альфу так, как того хотел. Он слишком страшился не понравиться молодому мужчине. Но, похоже, с этим беды не было, ведь от Аякса порой так и веяло холодным равнодушием. Точнее, альфа, конечно, реагировал на него, как на омегу — феромоны вызывали определенные желания, оголяли инстинкты. Но с таким же успехом Аякс мог флиртовать с кем угодно.       Красноволосый на полпути приостановился, со скорбью вглядываясь в кристально-чистый снег под ногами. Что ранило больше всего, так это то, что он не был для Тартальи особенным. То есть, да, гость из Снежной прямым текстом говорил, что Рагнвиндр ему нужен, но, похоже, лишь для продолжения рода. Дилюк осознавал это, как и то, что альфа предложил свою помощь в раскрытии потенциала тоже не от большой любви. Хотя, может быть, рыжеволосый всё же и стремится к тому, чтобы у них просто получилась крепкая семья и сильное, здоровое потомство. Осуждать в любом случае омега не имел права, потому что их брак изначально не был рассчитан на любовь, только на выгоду.       И раньше бы Рагнвиндр с этим смирился, скрепя сердце. Но не теперь. Потому что он, Дилюк, впервые в жизни влюбился настолько, что готов был за взаимность со стороны альфы буквально драться.       — А ты не перегибаешь? — приглушенно послышался откуда-то сбоку высокий бархатный голос Кэйи.       Дилюк поднял голову, видя за увесистыми ветвями елей альф, стоящих от него в метрах двадцати. Скорее всего, его заметили, но уверен в этом омега не был. Поэтому разрешил себе немного подслушать разговор.       — Цели требуют средств — твои слова, не мои, — так же еле слышно усмехнулся Аякс, собираясь забрать свои корзинки с рыбой, — Заканчивай тут, возвращаемся через десять минут.       — Я не ослышался, это ведь приказ, Ваше Высочество? — Кэйа изогнул тонкие губы в саркастической усмешке, при этом вопросительно подняв бровь.       — Да кто я такой? — мелко фыркнул Аякс, очевидно, его это всё забавляло. С последующими словами он начал загибать по пальцу, перечисляя: — Всего-то непревзойдённый финалист очередного турнира, наибогатейший человек всея Тейвата, неистовый Чайльд из Снежной, член парламента Предвестников Фатуи, ну и… просто красивый альфа.       — Оу, какой внушительный список, — добродушно воскликнул Альберих, сложив удочку и начав лениво собираться, — Я-то просто всего лишь принц.       — Погода портится, — невесело заметил вдруг Тарталья, возводя взгляд в небо, которое ещё час назад заволокло грозовыми тучами. Аякс, подняв корзинки, уже собирался уходить.       — Разве сверхчеловек не научился контролировать ещё и стихию? — Кэйа игриво наклонил голову вбок и улыбнулся, когда рыжеволосый на пару секунд остановился, нахмуренно обернувшись. Но, поняв суть фразы, он беззлобно рассмеялся, при этом грозя Альбериху пальцем. Впрочем, тоже в шутку.       А дальше Дилюк ничего не расслышал из-за хруста снега под ногами. Он решил не тянуть и выйти к их небольшому лагерю, собрать тоже свои вещи, а потом оказаться скорее дома у согревающего камина. Омега насквозь продрог, да и к тому же ему начинало казаться, что от него несет рыбой и червями, в общем, рыбалкой. Скверно. И погода — последнее, что его волновало и на что он обращал внимание.       — Вам не зябко? — поинтересовался у подошедшего Альберих, рассматривая съежившегося омегу. Аякс к тому моменту уже покинул их, нагнав рыбаков.       Дилюк с выразительной неприязнью посмотрел на альфу.       Кэйа на него действовал ровно противоположно. Конечно, он гораздо выше по статусу, но ведь их отношения изначально не были такими простыми, чтобы и теперь всё разом стало так просто. Альберих, как назло, подливал масла в огонь даже дистанционно. В тот самый костёр, который Дилюк, как ему казалось, уже потушил вчера.       Рагнвиндр гордо вздернул подбородок, и вновь понеслось по старой песне…       — Мы не обменивались никакими «телячьими нежностями», сэр Кэйа, — с надрывом в голосе припомнил омега и отвел взгляд в сторону, поскольку боялся, что темноволосый поймёт снова слишком много, если посмотрит прямо в глаза, — Зачем Вы провоцируете лишние слухи? — демонстративно сложил руки на груди, в то же время защищаясь этим жестом. Принц плохо ему никогда не делал, но это не значило, что не сделает. Принцы бывают капризные. Наверное. Других он не знал.       — Так Вас бы больше устроило, заяви я всем, что потенциальный наследник семьи Рагнвиндр предпочитает хамить незнакомым людям? Я уж молчу про высшие чины, — Альберих совсем не растерялся вопросу, меж тем уже собрав вещи и теперь дожидаясь, пока с этим закончит взъерошенный из-за усилившегося ветра Рагнвиндр, — Кстати, про «телячьи нежности» я ни слова не говорил. Аякс бывает богат на красноречие не меньше моего, — Кэйа умело подстроил голос на любезный тон и улыбнулся омеге, косящемуся на него.       — Вы… — донёсся скрежет зубов. Впрочем, возможно, от холода. — Все мои слова вертите, как Вам удобно.       — А разве Вы не делаете то же самое? — не без язвительной улыбки подметил Кэйа, наблюдая, с какой небрежностью все делает красноволосый, явно увлеченный больше разговором, чем сборами.       — Вы специально приехали, чтобы досаждать мне? — выпрямился в струну Дилюк, наконец, закончив и теперь сердито оборачиваясь на альфу, чтобы следующие слова выплюнуть ему прямо в обнаглевшее смуглое лицо, — Неужели принцу Каэнри’ах настолько нечем себя занять? — нервно закусил нижнюю губу, неловко поправляя растрепанные волосы. Следовало всё же забрать их в низкий хвост перед походом.       — Ах, если бы я только знал о Вашем строптивом и вредном характере заранее, господин Рагнвиндр, — Альберих плавно наклонился вперед к нему, вызывая этим ещё большее негодование, — То придумал что-то более изощренное, — мелодичный голос дотронулся до мочки уха, до самых струн души, приводя Дилюка в самое настоящее бешенство.       Первые молнии осветили остервенелое выражение на лице омеги, а так же его широко раскрытые в возмущении алые глаза. Казалось, гроза шла именно изнутри, а не снаружи.       — Так Вы мстительны, — не спрашивал, а уже утверждал омега, ничуть не отодвигаясь, наоборот, сокращая расстояние ещё больше, — Запомнили ту детскую нелепость и перенесли во взрослый и осознанный возраст, да? — с неприкрытым осуждением он цокнул языком, выпуская прогорклый, агрессивный запах феромонов. Альфа, может, и закрыт, но нос-то у него есть, как и нюх. Пусть наслаждается. — Верно говорят, что за непорядочных альф говорят их инстинкты, — Дилюк сурово усмехнулся, тихо и глубоко дыша. Никогда ещё гнев не заполонял его настолько. Он весь горел, хотел перебросить это пламя на принца, сделать остро неприятно и больно. Потому что сам испытывал именно эти ощущения.       — Вообще-то, господин Дилюк, — с умным видом начал Кэйа, смакуя каждое своё слово, — Если бы Вы больше встречали альф и омег, то выразились ровно противоположно.       Их взгляды разделяли какие-то скудные сантиметры, они смотрели друг на друга с вызовом, будь Рагнвиндр не омегой, то непременно могла разыграться самая настоящая драка. Причём затейником стал бы именно красноволосый.       — Значит, Вы омеганенавистник? Многое объясняет, — сквозь зубы процедил Дилюк, негодуя от того, что не может ментально повлиять на альфу, причинить его сущности вред, желательно, непоправимый. Его бесило, что Альберих всё это сделать с ним при желании мог бы, а он — нет. Причём никогда. Возможно, если Аякс поднатаскает его, и омежья сущность в нём станет могущественнее, то он когда-нибудь воздаст принцу за грехи.       — Как грубо, я люблю омег, — укоряя его за оплошность в предположениях, Кэйа расплылся в полуулыбке. Но Дилюка уже нельзя было обмануть этой фальшью, он читал альфу перед собой сейчас, как раскрытую книгу — в ней нет и слова о доброте или дружелюбии. Там взаимная неприязнь. — Вы даже не представляете, насколько, — приторный голос Альбериха явно намекал на что-то постыдное, что-то, чего Рагнвиндр никак не ожидал услышать, поэтому дернулся, как от пощечины.       — И слава небесам, что не представляю! — громко вспылил Дилюк, покраснев не то от ярости, не то от смущения. Конечно, Альберих имел опыт с омегами, не мог не иметь ввиду того, что альфам положен партнер во время гона. Но заявлять об этом было вовсе необязательно! Красноволосый был уязвлён, что принц счёл приемлемым говорить об этом с ним. Зажмурившись от переполняющих негативных эмоций, омега прямо прорычал: — Хам!       Дилюк не поленился бы добавить ещё и «кобель», но это уже тотальный перебор. В конце концов, Альберих его не оскорблял, просто сам омега ощущал себя донельзя им оскорблённым.       Кстати, темноволосый слегка улыбался на всю эту тираду, но под конец тонкие брови таки сошлись на его переносице.       — Успокойтесь, — настойчиво попросил альфа с той интонацией, с которой обычно успокаивают детей, при этом он показательно приложил указательный палец к своим губам, намекая. В глазах Рагнвиндра этот жест был исключительно издевательским. — Это небезопасно, кричать вот так в горах.       — Небезопасно меня выводить из себя, — предостерегающе оскалился Дилюк, враждебность в нём по отношению к этому человеку только прибавляла обороты, — Архонты, сколько можно действовать мне на нервы? На их остатки! — раздался снова вопль и прошелся по всей округе, побеспокоив покой птиц — те взмыли ввысь, гогоча и вскоре исчезая из зоны видимости.       Даже вдалеке стоящий Аякс на них обернулся, крайне осуждающим взглядом посмотрев, как ни странно, на друга. Всё-таки принц старше, и ответственность именно на нём.       Кэйа в ответ рыжеволосому лишь закатил удрученно глаза и пожал плечами.       — Ну как, полегчало? — Альберих уже больше не улыбался, а в его хладнокровном взгляде было одно пренебрежение. Очевидно, если раньше он, может быть, ещё и считал омегу смышленым, то явно не после такого.       — Ай, да к черту! — уже севшим голосом возразил помрачневший омега, обидевшись, — Я ухожу.       Не успел он сделать и шаг, как послышался не то гром, не то гул в земле — возможно, всё сразу. Похоже, Архонты его и вправду услышали, решив закончить все его мучения на раз: с близ стоящих горных склонов неминуемо соскальзывала внушительных размеров снежная лавина, угрожающая не только накрыть собой, но и вовсе стереть их с лица земли.       — Ой, — тихо-тихо, будто мышонок, пискнул Дилюк, испуганно попятившись назад на ватных ногах.       — Сюда! — грубо окликнул его Альберих неестественно серьёзным и встревоженным тоном. Но, поняв, что омега под глубоким впечатлением и будто прирос к земле, сам быстро приблизился и схватил юношу бесцеремонно под локоть, буквально волоча за собой под какой-то крутой выступ.       Тарталья находился достаточно далеко, но лавина, бесспорно, настигла бы и его. Рыжеволосый, быстро поняв всю опасность, тоже куда-то побежал, причем в противоположную сторону и бросив пожитки.       — Аякс! — закричал во всю глотку Рагнвиндр, срывая окончательно голос, всполошившись и стараясь высвободиться из стальной хватки принца, — Пусти меня, я должен быть с ним, — он пытался извиваться, но через секунду альфа его отпустил сам, причём отталкивая от себя так сильно, что Дилюк, пролетев с пару метров, приземлился на колени и выставленные вперед ладошки, сразу же импульсивно отдергивая последние от каменной поверхности.       — Больно, — жалобно всхлипнул омега. Нежная тонкая кожа на ладошках кровоточила, а неглубокие ранки обжигали, принося сильный дискомфорт. Но куда больше Дилюка волновала судьба его альфы. — Аякс… — закусив губу, он медленно повернул голову на стоящего позади Альбериха. Тот, раскрыв нешироко рот, пытался привести дыхание в порядок.       В полутьме омега видел, как принц недобро смотрел на него, явно из последних сил себя сдерживая. Дилюк замолк, шумно сглотнув вставший комок в горле, и отвернулся. Молчание затянулось — и это был плохой знак. Рагнвиндр чувствовал непосильный груз вины за собой — та не пришла почему-то сразу, только сейчас. Омега привстал, едва слышно поскуливая от тупой боли, и внимательно осмотрелся: судя по всему, они находились не под каким-то выступом, а именно в пещере, выход из которой заволокло лавиной. Причем, похоже, путники здесь бывали и раньше, но давным-давно забросили это место.       Здесь было до дрожи страшно. Но не из-за каменистых мёрзлых стен, а потому, что Дилюк спиной ощущал ледяной взгляд на себе — Кэйа злился на него, злился настолько, что это чувствовалось кожей. Видеть альфу в ярости ему ещё не приходилось.       Поэтому не было и тени сомнения, что ближайшие несколько часов пройдут тяжко.