***
Сидя в обеденном зале, из которого сегодня сделали прямо-таки зал для переговоров, Гуннхильдр чувствовала себя обязанной сгладить один момент. Да, вчера им с Лизой пришлось несладко: получив письмо от Рагнвиндра, они быстро собрались, оценив все риски. Любимая отшучивалась ровно до момента, пока к ним не вышел из чащи Альберих. Весь перемазанный в грязи и крови, он дрожал от холода и явно от боли, впрочем, альфа не рассказал им обо всем, а они не стали на него напирать, только предложили свою помощь, от которой, как ни странно, Кэйа сразу отказался. Только принял чистый плащ, видимо, не захотев попасться в таком виде кому-то ещё. Возможно, для принца унизительной была одна мысль, что его застали в слабости и немощи. И это она понять могла. — Я вынуждена кое-что сказать, кое о чём попросить. — Джинн выразительно посмотрела каждому присутствующему в глаза по очереди. — Сэр Кэйа вчера неудачно потренировался с господином Аяксом, поэтому, — она вздохнула, понимая, что обманула этим заявлением далеко не всех. — не нужно задавать неуместных вопросов и проявлять повышенное внимание к его персоне. Как только она закончила, то послышались шаги. Вскоре за стол сели Альберих и Крепус, причём Джинн не была уверена, что они хотя бы поздоровались, пока шли вместе до зала. Вид у Кэйи был потрепанный, но совсем уже не такой, как вчера, хотя смуглое лицо по-прежнему покрывали небольшие царапины и синячки — их почти не было видно и тут заслуга, по большей части, закрытой одежды. Скорее всего, на теле отметины ещё оставались внушительные. А вот ментально альфа был, как и прежде, закрыт, но Джинн знала, что там всё ещё хуже, чем физически, по-другому быть просто не могло. Не нужно было ему сегодня приходить, так зачем? Чтобы проведать Дилюка? Что-то кому-то доказать? Вот этого она не понимала. Кэйа ничего не говорил на заседании, только слушал, причем невнимательно. Это заметила не только Гуннхильдр. — Может быть, Вам лучше выйти на террасу и подышать свежим воздухом? — предложил проницательно вдруг Крепус, словно и правда заботился. Альберих мягко улыбнулся ему. — Наверное, я даже воспользуюсь предложением, — альфа медленно встал с места. Как ни пытался он скрыть, но всё-таки, наверное, следовало остаться дома и не храбриться. Проходя мимо Крепуса, принц увидел, что тот хочет сказать что-то лично ему. Кэйа остановился и слегка наклонился, хоть и делать ему это, несомненно, не хотелось. Во-первых, рёбра ужасно ломило, во-вторых, резкие слова беты могли сильно задеть его. Альфа знал, что все действия извне им сейчас могут быть расценены необъективно, неправильно и оттого ещё более болезненно, ввиду нестабильного ментального состояния. — Впредь Вам следует быть осторожнее, — подсказал аристократ настолько тихо, что принцу пришлось напрячься, вслушиваясь, — господину Аяксу точно не понравятся слухи, которые уже пошли. — мастер не прекращал хмуриться, при этом смотрел он точно не на Альбериха, а куда-то мимо. — Вас никто не похвалит за применение силы в адрес Предвестника, хотя для многих факт останется забавным. Кэйа уверенно кивнул, ничего не поняв. И только, когда уже стал подниматься по лестнице, то его посетила странная мысль. Не думает же мастер Крепус, что ему удалось одержать победу над Аяксом?***
Дилюк стоял в одиночестве, облокотившись о перила и свесив с них руки. Глядя на кончики пальцев, он размышлял о том, как правильно поступить и как преподнести своё решение Кэйе. Омега хотел настоять на незамедлительном отъезде Альбериха в Каэнри’ах, туда, куда Аякс не смог бы добраться при всем желании. А желание у него будет, потому что Рагнвиндр планировал ничто иное, как побег. Он бы мог попросить у возлюбленного укрытия, но именно с него и начнут искать, как думал омега. А подвергать рискам любимого человека он больше не хотел. Ему было стыдно перед отцом за свои мысли, перед человеком, который его воспитал и вырастил, но если идти по пути наименьших потерь, то лучше будет уйти самому, не сказав о своём местоположении абсолютно никому. Конечно, Кэйа попытается остановить или переубедить, но Дилюк был непреклонен. И куда бежать прятаться? Было одно место, сразу приходящее на ум. Рагнвиндр уже представлял, что скажет Альберих. «Самовольно и глупо», — пожалуй, именно те слова, которые бы он произнёс. Может, был бы и прав, но омега не хотел, чтобы Кэйа вообще вмешивался. А тот уже, так или иначе, всё равно это делал. Знакомый высокий голос позади заставил слегка вздрогнуть. — Я, — запнулся Кэйа растерянно, — не знал, что ты здесь. — грустно улыбнулся он. — Не надеялся, что сегодня увижу тебя. Можно ли считать, что мне благоволит сама удача? — продолжил ложно непринужденно мужчина, чувствуя себя крайне неловко под пристальным взглядом. Ему необходимо было передохнуть, но, видимо, судьба распорядилась иначе. Рагнвиндр молча и многозначаще посмотрел на него, не моргая. — Он что-то тебе сделал? — предположил Кэйа и закусил губу — та всё ещё больно горела после удара, не успев зажить до конца. — Если бы я только мог… — замолчал теперь и он тоже, а затем потупил взгляд, борясь с эмоциями. По сердцу будто резали тупым ржавым ножом, а это не более, чем последствия его решения восстановить сначала оболочку, а не сущность. Но о нём позже, он — это не так важно. — Ты в порядке? — поднял снова взор принц, страшась реакции, однако с твёрдым выражением уставился в опечаленные, уставшие и серьёзные глаза напротив. Дилюк, словно механически, мотнул отрицательно головой, но так и не произнёс ни слова. — Не хочешь со мной разговаривать? — с горечью и хрипотцой в голосе спросил Альберих, в принципе, понимая. — Что ж, ты имеешь на то полное право. Омега не выдержал, наблюдая за сменой эмоций альфы. — О чём ты, чёрт возьми, вообще думал? — повышенным шепотом и с надрывом возмутился Дилюк, давя в себе желание просто уйти. Нет, это никакая не обида, это нечто большее. — Просто о чём, — спокойнее, но строже промолвил омега, вглядываясь в серо-голубой глаз, наполняющийся постепенно солёной влагой. — Явно не обо мне и не о нас. Ты даже не представляешь, что я чувствовал, когда… — тут замолк уже снова омега, вспомнив. — Ты разочарован во мне, — тихо произнес Альберих, соглашаясь с каждым словом, — могу я что-то сейчас сделать? — с надеждой посмотрел в бледное лицо принц, ища там подтверждение. — Я разочарован не в тебе, а в твоём поступке, — Дилюк прикоснулся к своему лбу дрожащими пальцами. Кажется, тот был горячим. — Разве это не одно и то же? — потускневшим голосом риторически спросил мужчина. — Для меня нет, — отмахнулся Рагнвиндр и снова посмотрел на альфу, теперь уже более осознанно. Только сейчас он заметил, в каком состоянии находился Альберих: осунувшееся острое лицо было покрыто мелкими синяками и легкими порезами, а в глубине глаза, застланного пеленой слез, находилось целое море отчаяния и боли. Дилюк сглотнул, обдумывая всё. Не стоило ему быть грубым и кидаться обвинениями, особенно учитывая, что ментально альфа ещё не восстановился, а значит, все его слова задевают достаточно сильно. Он сам проходил через это, и ему помогли это пережить, подлатали, так что теперь, похоже, настала и его очередь подставить своё плечо. — Я просто очень переживаю за тебя, Кэйа. — подошел совсем близко омега, почти вплотную. — Мне непонятно почему ты так повел себя, ведь ты же знаешь, что мне все равно на слова Аякса. Ничего они не значат, значишь только ты, — Дилюк аккуратно взял в ладони лицо Альбериха и, поглаживая нежно впалые щёки большим пальцем, грустно улыбнулся: — Если бы с тобой произошло что-то, я бы сам не видел смысла дальше жить. Я бы многое отдал, чтобы не видеть, как его рука замахивается на тебя. — он осекся, но сразу продолжил, сглотнув горький ком в горле. — Ты не представляешь, что я чувствовал, когда это происходило. Я был настолько напуган, что пошел бы на все, лишь бы ты остался цел. Любить тебя бывает слишком больно, Кэйа, но я все равно выбираю это чувство. И я буду выбирать тебя снова и снова. — омега ласково и успокаивающе продолжал улыбаться, выпустив слегка феромоны. С ними альфе должно стать полегче, обязательно станет. Ментально Дилюк не касался, так как понимал желание принца сохранить свою гордость, не показывать лишней боли. Если для Альбериха этот момент имеет значение, то пусть будет так. Он уважает его чувства. Горячая скупая слеза скатилась по смуглой коже, но аристократ сразу её смахнул своим пальцем. — Спасибо. — Альберих сжал его в своих объятиях и носом доверчиво уткнулся в алую макушку, с благодарностью вдыхая особенный аромат волос. — Я тебя совсем не заслуживаю, — целомудренный поцелуй в висок заставил Дилюка как-то странно всхлипнуть. Так приятно, тепло, мягко, любяще, что становится больно от этого счастья. Опять. Рагнвиндр задержал дыхание, чтобы не заплакать. На них так много накатилось, но они вместе. Будет ли так всегда? Должно быть. Вовсе не потому, что они какие-то там Истинные, нет, этот «титул» появился позже, он не был никогда предопределяющим. — Ты самое дорогое, что у меня есть, — продолжает шептать Кэйа, прижимая возлюбленного к груди, к месту, где отчаянно бьется горячее сердце. Плечи омеги мелко задрожали. Ментальное прикосновение от альфы Дилюк отказывался принимать, хоть и чувствовал, что Кэйа тоже хочет его поддержать. — Не трать на меня силы, пожалуйста, — омега снова всхлипнул. — просто давай постоим так чуть-чуть, совсем немного. Дилюк пытался сдержать рыдания, но уже не смог. Как же много навалилось на них за эти дни. Они не услышали тихих шагов позади, Дилюк лишь прислонился к теплой груди альфы ближе, вдыхая приятный аромат феромонов, выпущенных принцем специально для него. Свежесть мяты и ненавязчивый лёгкий цветочный запах переплелся с собственным, из-за чего омега начинал успокаиваться. Кэйа же, заметив тень, приподнял немного голову. Его глаза встретились с глазами Крепуса только на секунду. Сердце в тревоге сжалось. Бета шел на них с непроницаемым лицом, но спустя мгновение повернулся в сторону, минуя выход на террасу. Судя по всему, мастер принял решение не влезать в отношения сына, которые перестал понимать. Когда тот скрылся из виду, то Альберих суетливо предложил успокоившемуся Дилюку присесть, поскольку стоять им обоим уже было сложно. Омега, так ничего и не поняв, согласился. Устроившись на небольшом, но комфортном диванчике, они снова примкнули друг к другу, слыша за собой лишь ветер, который через час стал уж совсем прохладным. Альберих задумчиво уставился на пол. Нет, сейчас не стоит рассказывать всё Дилюку, потому что тот сильно измучен. Если сказать всё сегодня, то омега растревожиться ещё больше, а им обоим нужно было выспаться и не думать о лишнем хотя бы пару дней. Но Кэйа, конечно, ни о чём другом думать уже не мог, поэтому подвергать такой же участи своего омегу он бы не стал. Наверное, будет лучше сделать это после дня рождения Дилюка, чтобы праздник провести относительно спокойно. Да… альфа прикрыл глаз, соглашаясь с этим решением. Лучше так. И потом обязательно добавить, что Крепус может стать хорошим козырем в рукаве. Но захочет ли омега втягивать отца во всё это? Альбериху хотелось думать, что да. — Я хочу знать причину, по которой Аякс так упрямо не хочет отпускать меня. Да, я прочитал некоторую информацию о моей матери, но вряд ли Аякс поведал в документах мне всё. — поежившись, сказал вдруг Дилюк. Возможно, момент был неподходящий, но он не собирался терять больше время. — Меня всегда удивлял его визит в Монд и то, как он начал сходу ухаживать. У него должна быть веская причина держать меня на коротком поводке и печься о том, чтобы я не сбежал. Может, если у тебя есть догадки об этой самой причине, то мы могли бы с этим как-то… поработать. И убедить Аякса, что я не так уж и нужен ему. Альберих заметно нахмурился и, может быть, Дилюку только показалось, но его взгляд стал снова тоскливым. — Я сам не готов был услышать всю правду раньше, ты не виноват, если о чём-то знал, но не говорил. — аристократ на всякий случай обозначил свою позицию. Но, возможно, причина крылась в чём-то другом. — Мне жаль, но мои знания никак уже не повлияют на ситуацию. — с расстановкой начал альфа и после посмотрел на парня, готового всё равно выслушать. Что ж. — Видишь ли, род Аякса издревле был силён, особенно ментально. Порой настолько, что некоторые потомки вошли в историю, это ни для кого не секрет. Однако, — Кэйа снова замолк, словно обдумывая стоит ли продолжать, — в их роду есть и свои скелеты, один из которых может навредить не только репутации, но и будущим поколениям. Смотря как на это посмотреть. Рагнвиндр почти не дышал, понимая, что эту самую тайну Кэйа ему и расскажет сейчас.