Иллюзорность

      Сердцу было неспокойно.       Часы тянулись так медленно, что любой шорох уже начинал нервировать. Страх заполз куда-то между лопатками, не давая толком ни на чём сосредоточиться.       Дилюк сидел этим туманным утром в кресле напротив комнаты младшего брата и уже как час укачивал на руках малыша, который, впрочем, мирно заснул несколько минут назад. Так-то в его обязанности не входило нянчить ребёнка, но он никогда не отказывался, в данный момент его это даже успокаивало, хоть и слабо.       — Пусть тебе повезёт больше, чем мне, — с надеждой прошептал Дилюк, всматриваясь в милое и беспечное личико. Временами омеге казалось, что брат больше похож на мачеху, чем на кого-либо из Рагнвиндров. И, честно говоря, это было для ребёнка плюсом: велика вероятность, что бетой малыш не станет.       — Сегодня ты особенно внимателен к Крепу, — ласково поделилась мыслями возникшая из ниоткуда леди Алиса. Это она умела. Дилюк интуитивно напрягся. — и говоришь с ним так, будто прощаешься. — проницательно дополнила она.       — Расти он будет уже не со мной, так что я имею право тосковать. — омега вернул взгляд на ребёнка, невольно думая, что это действительно могла бы быть их последняя встреча. — Когда уеду жить в Снежную, то кто знает, когда уже я увижу его снова. Этот ребёнок меня совсем не запомнит. — опечаленно вырвалось у омеги. Сквозь ложь мелькала болезненная правда. Ни в какую Снежную он не собирался, но леди Алисе, конечно, знать об этом вовсе необязательно.       — Так ты всё же не планируешь устраивать бунт? — со знанием дела протянула альфа и подошла ближе, слегка наклоняясь. Кончики её светлых длинных волос едва коснулись лба аристократа, а ноздрей достиг почти неощутимый запах феромонов. — Мне казалось, у тебя сформировались достаточно откровенные отношения с одним из частых посетителей таверны.       — Бросьте, что у меня может быть общего с принцем Каэнри’ах? Тем более сейчас. — Дилюк невесело усмехнулся. По правде говоря, он просто отваживал подозрения, однако в действительности омега и сам не мог сказать насколько сейчас лжёт или говорит правду. И хоть Альберих мог тыкать сколько угодно в то, что весь этот год ждал решения омеги, делал вид, что всё в порядке, а на самом деле мучился, — Дилюку казалось странным, что тот так и не поднял сам тему о дальнейших их взаимоотношениях, которые не могли продолжаться вечно на стадии горячих любовников. С другой стороны, Кэйю тоже можно понять: как можно давать обещания в таких условиях? Когда некоторые темы стоило умышленно избегать даже наедине друг с другом. Альберих делал упор только на настоящее и наиболее насущное сейчас, а Рагнвиндра беспокоило всегда больше будущее, которое уже не казалось таким далёким. Он хотел бы видеть картину в целом.       — Я думала, вас вполне объединяет общая постель, — нагловато пояснила блондинка, впрочем, не преследуя желания задеть. Она могла себе позволить такие вольности, поэтому с нескрываемым любопытством заглянула в нахмурившееся лицо.       Креп в руках омеги заворочался и, открыв сонно глазки, недовольно замычал. Рагнвиндр нехотя передал брата в руки мачехи, где тот почти сразу снова успокоился.       — Мы всегда воспринимали наши отношения, как курортный роман. — Дилюк спокойно посмотрел в горящие интересом глаза Алисы, чувствуя небольшую зависть. Он уже давно ощущал, что всё в этом доме принадлежит скорее ей, чем ему. Наверное, так и должно быть. — Он должен был рано или поздно закончиться. У нас обоих есть долг, а любовь обычно к нему не прилагается. — аристократ не смог бы доверять этой женщине даже наполовину, зная, что ей дороже спокойствие своё и мастера Крепуса, чем благополучие его жизни. Ему искренне хотелось её запутать, чтобы обезопасить и себя, и Кэйю.       — Он так и не предложил уехать вместе? — Алиса с сомнением сощурилась, сохраняя на губах обаятельную улыбку. — И всё же мне казалось, что он более серьёзен, чем намеревался показывать, — она сочувственно посмотрела на сидящего омегу. — Люк, мне жаль, что всё так закончилось. Но нельзя винить принца за то, что он сделать не может. — блондинка цокнула негромко язычком и покачала головой, после вновь обращая какой-то двусмысленный взгляд на Дилюка. — Как бы на него посмотрели, если он бы привёз тебя в свою страну? Как посмотрели бы на тебя?       Скорее всего, эта была плохо прикрытая провокация, а не душераздирающее сочувствие. Какой реакции она ждёт? Что он поведётся и начнёт опровергать, ведая ей все свои планы?       — Почему Вы не рассматриваете вариант, что это я ему отказал? Я без пяти минут замужний. — буркнул омега, сцепив пальцы в замок. Разговор становился опасным, но он всё равно сам же за него и цеплялся. Может быть, он и в самом деле в чём-то сомневался? Подумав об этом тщательнее, Дилюк невольно вспомнил времена после их первой с Кэйей ночи, проведенной в объятиях друг друга. Вспомнил то, как поначалу волновался, думая, что кто-то заметит изменившийся омежий запах или, что пугало Дилюка ещё больше, он столкнется со всеми последствиями этой связи. Они не то чтобы поначалу хорошо предохранялись, поэтому можно было ожидать не таких уж неожиданных новостей. Однако Кэйа всегда говорил, что возьмет всю вину и ответственность на себя. Вот только что бы это значило на самом деле? Объяснил бы ситуацию окружающим и позвал смело замуж? Или что?       Рагнвиндр облизнул губы, сильно укоряя себя за очень циничную и неправильную мысль.       Может, случись тогда самое плохое, то так было бы и лучше? Да, все узнали бы о них с Кэйей, но… разве теперь этим можно кого-то удивить? Произошел бы страшный скандал, но все сложилось бы явно удачнее, чем сейчас. Скорее всего, он был бы уже давно замужем за любимым человеком, находясь на последних месяцах беременности. Но это бы значило, что брак произошел именно «по залету», — ни Дилюк, ни Кэйа не кипели желанием создавать семью вот так. Да и вообще… Рагнвиндр чуть нахохлился, все больше понимая, что думает не в том направлении. Страшно представить, что сделал бы Аякс, строго ему когда-то сказавший, чтобы его похождения были без слухов и последствий.       — Я перестала верить в твою преданность долгу ещё в стадии, когда учуяла на тебе причудливые запахи омеги, который течку провёл явно не один. — рассмеялась Алиса и, заметив идущую неподалеку няню, поманила её рукой. При этом женщина продолжила: — Если ты оступился однажды, то уже идешь по отличной от изначальной дороги. Вот только Кэйа Альберих не оступался, его путь всё такой же, как и тогда. В таком случае, да, его курортный роман подошёл к своему логическому концу. И всё, что тебе остаётся, — это принять правила старой игры, стать смиренным. — подчеркнула важно леди, слегка усмехнувшись. Быть может, ей и правда было жаль подростка, но в её голосе ни о каком сожалении не было и речи.       Когда няня поравнялась с ними, то Алиса отдала ей дремлющего сына. Девушка в ответ улыбнулась и вскоре только звук удаляющихся шагов доносился до их ушей.       — Говорите тише, — повышенным шепотом высказал омега, чуть ли не проклиная мачеху. — Вы хотите нас рассорить сейчас своими речами?       — Думала, вы уже, — вновь по-лисьи улыбнулась женщина, — а если нет, то вы что-то замышляете, не так ли?       — Да что мы могли бы замышлять? Я с самого начала дал ему знать, что ничего большего не будет. Мы взрослые люди. — Рагнвиндр постучал пальцем по виску, как бы намекая, что голова на плечах у них с альфой еще имеется.       — А на что-то большее он никогда и не претендовал, ведь так? Я просто тут подумала вот о чём, — заговорщески протянула блондинка, глядя на него сверху вниз. — если он всё же предложил бы тебе что-то, может быть, далёкую поездку на край света, то ты же не подумал бы согласиться?       Ирония была в том, что как раз побег предлагал не Кэйа. Дилюк чуть не рассмеялся.       — Просто довольно удобно было бы забрать понравившегося омегу с собой, а потом на своих правах делать с ним всё, что заблагорассудится. Варварский поступок был бы со стороны господина Кэйи, но что-то мне подсказывает, что никто не был бы удивлён. Кроме тебя, быть может. — она на недолго задумалась, оценивая видимую безмятежность пасынка. — Но он бы не стал действовать только по своей прихоти, воруя и провоцируя всех вокруг против себя. Значит ли это, что задумано что-то другое? Что-то, что никак не отразится на его репутации.       Всеми этими заявлениями Алиса прямо говорила, что Кэйа ищет одну лишь выгоду для себя, возможно, это был ещё один хитрый ход с её стороны, но омегу слова всерьез задели. Он сам мог быть обижен на Истинного, но за его спиной оставался всё равно ему верен, считая все озвученные мачехой провокационные моменты оскорбительными. Кэйа не позволил бы с собой ей так разговаривать, так почему он обязан выслушивать эти бредни?       — Зачем Вы мне всё это говорите? Думаете, я не понимаю обстоятельств? Я считал, что Вы вообще лезть не считаете нужным в подобные дела. — раздраженно проворчал Дилюк, едва ментально сдерживаясь.       — Меня тяготит молчание, — леди Алиса выпрямилась в струнку и снова посмотрела на пасынка, только уже более пристально и серьезно. — все о чём-то догадываются, но предпочитают молчать. Конечно, это молчание уже накопилось до предела и скоро выльется во что-то неприятное. Дилюк, я не считаю нужным вмешиваться, просто хочу предупредить: не стоит сейчас делать поспешных и необдуманных действий. Твой отец места себе не находит уже какие сутки, Аякс на последнем задании, насколько я знаю, был ещё более безжалостен, чем обычно. Улыбки Альбериха кажутся все более натянутыми, а Джинн Гуннхильдр покрывается холодным потом, когда я спрашиваю о тебе при редких встречах. Если тебя тяготит что-то тоже, то прошу, скажи об этом мне. Может, я смогла бы как-то помочь ликвидировать проблему до того, как всё слетит в бездну.       — Проблемы никакой уже нет. — отчеканил ровным голосом омега, вальяжно раскинувшись в кресле. Он смотрел ей точно в глаза, не уступая нападкам. Ему лучше оставить при себе все одолевающие его мысли, потому что так надо. Когда-нибудь он припомнит ей все колкости, но не сегодня, рискуя всем.       — Так вы расстались? — Алиса недоверчиво вскинула брови, взглядом выискивая на бледном лице омеги изменения. Их почти не было: тот лишь хмыкнул.       — Да, — Дилюк больно прикусил щеку изнутри. Эта ложь давалась особенно тяжело.— как Вы и говорили, он мне ничего не обещал. Я ему тоже. Вот и всё.       — Я тебе не верю. — достаточно холодно произнесла мачеха, а затем улыбнулась в ответ на едкий взгляд.       — Тогда иди и расскажи обо всех своих подозрениях моему отцу, — перешёл вдруг на «ты» Рагнвиндр, причём умышленно. Если женщина на его стороне, то ей нужно было лучше это показывать. Сущность внутри заворочалась от накала эмоций, завертелась, не находя себе покоя. И все слова, что лились из уст омеги, ей абсолютно точно не нравились.       — Думаешь, ему понравится, если он узнает о твоих внебрачных связях? Тем более не от тебя лично. — и снова без всякого упрека в голосе сказала она, вздыхая.       — Будто он о них и так не знает, — омега чувствовал, что вокруг него становится мало места. Между ним и Алисой его не было совсем. Именно сейчас кто-то должен будет уйти, чтобы вздохнуть полной грудью. Дилюк не собирался уходить. Пока это и его дом тоже, пусть сбегает в этот раз кто-то другой, не он, во всяком случае, своё он ещё «отбегает».       — Хочешь разбить ему сердце? — холодно спросила женщина.       — Если отец не думает о моем, то почему я должен волноваться о целостности его? — отрезал Рагнвиндр и потянулся за рядом лежащей книгой. Когда он шёл сюда, то что-то читал, но он даже не смог вспомнить сейчас сюжета. Голова забита мыслями доверху.       Леди Алиса, снова вздохнув, посмотрела в сторону лестницы, видимо, собираясь оставить пасынка в таком желаемом ему одиночестве.       — Я за тобой присматриваю, Люк. Не попади в беду. — нежно, словно по-матерински, поделилась мыслью Алиса, прежде чем удалиться.       Дилюк захлопнул тихо книгу, как только она ушла. На душе становилось всё неспокойнее. Лишнее внимание было абсолютно ни к чему, но вряд ли за оставшийся день можно от него так просто избавиться. Понимая это, он лишь сильнее стиснул зубы, надеясь, что вечер сложится более удачно. От этого зависело буквально всё.

***

      Он почти ничего с собой не взял в дорогу. Думая об этом, Дилюк ощутил себя свободнее, чем когда-либо, заменяя Чарльза в таверне на пару часов. Предметы роскоши, избыток красивых одежд, — всё казалось теперь больше обременительным, тормозящим, ненужным.       Этот план уже зрел какое-то время, а сейчас почти всё было готово. Не так давно он связался с Казухой, проживающим теперь с мужем в Каэнри’ах, поэтому общение с ним было изнуряющим: приходилось подолгу ждать ответа. Однако теперь, когда Казуха готов был посодействовать, сам не зная толком в чём, всё шло гладко, как по маслу. Корабль Бэй Доу, давней подруги Казухи, выплывает из гавани на рассвете. Дилюк плохо знал эту женщину, но достаточно сильно доверял Казухе, который пообещал никому ничего не рассказывать даже о тех крупицах информации, которые Дилюк ему предоставил. Ему, как много странствующему в свое время омеге, было не впервой «сбегать», он понимал возможную причину, как и понимал желание аристократа не вмешивать в это дело Альбериха. Сбежать с пиратами… Архонты, кто бы ему сказал это раньше! Какая дикость! Однако там его искать-то уж точно никто не будет, к тому же большинство даже не знает, что он когда-то на том корабле вообще был.       Казуха сообщил, что человек Бэй Доу будет ждать чуть поодаль от границы, оставалось только придумать, как улизнуть из города незамеченным. Поэтому, собрав заранее информацию о торговцах и путешественниках, Дилюк ждал лишь одного-единственного подходящего человека, который смог бы довезти его быстрее, чем если бы омега перемещался один. А аристократ готов был и сам уже седлать лошадь, если понадобится. Вот только тогда может появиться ещё больше проблем, если заметят.       Рагнвиндр нервно улыбнулся сухими губами, дождавшись свою цель. Вечером из Мондштадта отбывает именно этот торговец, прибывший к ним намедни из Ли Юэ. Средних лет бета, покупая легкий алкогольный напиток, был приятно удивлён завязавшейся беседе. Хвалебные речи Дилюка о его родной стране приводили мужчину чуть ли не в щенячий восторг, что он никак не мог скрыть. Омега рассказывал только хорошие впечатления от давней поездки в Ли Юэ, располагая собеседника к себе.       И… если уж врать, то по-крупному.       — Так Вы хорошо знакомы с императором? — мужчина удивился не слишком сильно, понимая, что связи Рагнвиндров распространяются и за пределами Монда.       — Да, меня даже пригласили на банкет, который будет проходить завтра днём. Признаться, я удивлён, что он попросил об этом лично в письме, видимо, его дружба с моим женихом дает свои плоды. — поделился с улыбкой на губах омега, вытирая и без того сверкающий бокал салфеткой. Да, это огромный риск, но Дилюк не скупился на ложь, говоря такое, о чём так просто не выдумать. Легче поверить иногда в невозможное.       — Вот это да, — сделал ещё глоток бета, вдруг задумавшись. — но как Вы доберетесь? Насколько я знаю, сегодня никто не отбывает из города. Как и завтра рано утром. — мужчина поставил стакан с напитком резко на стол, думая, что что-то не сходится. Дилюк Рагнвиндр не выглядел так, будто куда-то собирался в ближайшее время.       — Никак, мне придётся отказать господину Чжун Ли в визите. — тихо, но выразительно отрезал омега, краем глаза замечая, что в таверне становится под вечер очень людно. И он подозревал, что сегодня так и будет.       Странно, но Кэйа, когда он пришёл заменить Чарльза, сегодня сидел в самом углу таверны, болтая о чём-то с Розарией в компании пьяненьких работяг. А потом они, вполголоса говоря, собрались покинуть это место, хотя именно здесь принцу следовало оставаться, чтобы не попасть под подозрения. Дилюк ощутил смесь чувств, когда тот прошёл мимо, бросая монеты за выпивку на стол. Запах родных сердцу феромонов ненадолго окатил тело омеги, сущность потянулась к обладателю, но аристократ быстро взял себя в руки.       Наверное, он ждал каких-то слов от принца, но тот, мельком на него посмотрев бесстрастным взглядом, просто вышел из здания, ничего не сказав. Был ли конфликт между ними? Рагнвиндр не ощущал, что они в серьезной ссоре, хоть и обижался на альфу. Эта обида, скорее всего, была взаимной, но омега не считал, что сейчас нужно что-то с ней делать. Достаточно того, что Кэйа не стал ему мешать.       — Я поздно сообщил отцу, знаете, у меня ведь свадьба скоро, видимо, замотался. — дополнил Дилюк, как только часть людей рассосалась возле барной стойки и расселась по своим местам. — В итоге у нас не нашлось лишней повозки. Да и отец, скажем так, не очень разделяет моего рвения оказаться там. Как бы не жалел он потом… — тоскливо поделился мыслью омега, даже не посмотрев на собеседника, от которого сейчас так зависел.       Торговец аж побагровел от каких-то своим дум, а потом, не выдержав, недовольно пробурчал:       — Архонты, но это же сам император Вас позвал! Нельзя так просто отказать ему. Неужели этот мастер Крепус не понимает? — мужчина совсем не переживал за дела Рагнвиндров, но ему уж больно хотелось угодить Владыке. Немыслимо! Отказывать такому важному человеку! Да из-за чего?! Какая глупость! Наверное, господин Чжун Ли будет опечален внезапным отказом, который, между прочим, зависел вообще не от того, кого он позвал.       — Это всё моя вина, а не кого-то ещё. — отрешенно произнёс Рагнвиндр и пожал плечами, отворачиваясь.       Сейчас.       — Но Вы бы хотели попасть туда? Несмотря ни на что. — сходу выпалил бета, уязвленно поглядывая по сторонам, — У меня есть идея, надеюсь, она не покажется Вам дурацкой. Я даже не уверен, что стоит обсуждать это здесь.

***

      Сидя в тесной повозке за остро пахнущими мешками со специями, Дилюк тревожно проматывал свой состоявшийся диалог с торговцем. Он, минут тридцать назад стоя у черного входа в заведение, для приличия отнекивался от такого желанного предложения. Мужчина пытался его убедить поехать прямо сейчас, но иногда, приводя доводы, в его голосе различались трусливые нотки. Когда бета и сам уже не знал, хочет ли сопроводить Рагнвиндра, омега наконец согласился. Лучше и быть не могло.       Омега отдал мужчине небольшой мешочек с монетами, когда они настигли временное жилище торговца — тому требовалось быстро собраться перед тем, как выдвигаться.       Бета вопросительно на него покосился.       Дилюк, не снимая капюшона черного плаща, тихо пояснил:       — Если пойдёт что-то не так, не беспокойтесь. Я скажу, что заплатил Вам и это моя идея. Вы хороший человек, надеюсь, я не обижу Вас этой небольшой компенсацией. — аристократ про себя отметил, что среди них были и деньги Кэйи. Подумав о невольном участнике его плана, аристократ почувствовал себя скверно. Знал бы альфа, что его деньги уйдут на такое, то предпочёл не пить сегодня вообще.       Дилюк заплатил, так сказать, торговцу наперед, точно зная, что в таких делах этому человеку доверять можно. Даже больше, взятые им деньги воодушевят мужчину. Насколько Дилюк знал, тот не раз попадал в беду, будучи часто вспыльчивым и доверчивым. Довольно отрицательная черта для продавца, но Рагнвиндру это было только на руку. Омега корил себя за ложь весь день, но под конец чувствовал, что в нём нет сил на ещё большие сожаления. Дело должно быть сделано.       — Когда Вас хватятся? — рассуждал опасливо торговец, всё-таки принимая мешочек с морой от Рагнвиндра. Мужчина, беседуя, спешно загружал ящики и мешки со специями и орехами, которые так-то планировал погрузить чуть попозже. Но если этому городу нужен герой сейчас…       — Не раньше полуночи, у меня же смена сегодня в «Доле ангелов». Не сразу меня хватятся и там. — Дилюк не предлагал помощь в погрузке, потому что пользы тут от него быть не могло. Приличия стоит оставить там, на винокурне. Вместе со всеми сожалениями. — К тому времени мы будем почти у границы, ведь так?       — Так-то так, но куда конкретно Вам надо? Ко дворцу меня никто не подпустит.       — Всё в порядке, чуть подальше от границы остановился мой хороший приятель. Тоже омега, можете не волноваться лишний раз, — спокойно изрёк Дилюк, про себя отмечая, что знать не знает о пирате ничего, кроме его внешности. Если Казуха доверял этим людям, то и он мог бы попробовать. Что остаётся? Трястись в страхе и оставаться здесь? Ну уж нет. — Просто высадите меня, где попрошу.       — Признаться, я даже рад, что дальше Вы сами. — размышлял бета вслух, под этими словами скрывая страх попасться. Если что-то пойдет не так, то он боялся больше жестокого и широко известного в местных кругах Аякса, чем разозлённого мастера Крепуса. — Только берегите себя, я бы не хотел выйти крайним, если Вы где-то заблудитесь.       Бета вдруг засмеялся. Дилюк нахмурился и посмотрел ему в лицо.       — Про Вас так много говорят в последнее время, но я бы точно не подумал, что Вы так отчаянно будете ждать встречи именно с императором.       Рагнвиндр на долю секунды опешил, понимая, что торговец, возможно, подумал об их общении с Чжун Ли совсем не так, как хотелось бы. Если бы только он знал о мыслях беты заранее, то лучше бы отправился в путешествие совсем один. Как известно, торговцы весьма болтливы, так что о новых слухах можно начинать переживать уже сейчас.       Размышляя обо всём, Дилюк уткнулся лицом в колени, — сидеть приходилось именно так, чтобы даже, если их попросят остановиться, подозрения свелись к минимуму. Вряд ли он мог бы спрятаться полностью, но хотя бы на первый взгляд его видно не было.       Он собирался в ближайшие часы написать отцу письмо, частично рассказать о причине побега. Дело было в любви, но в то же время не только в ней: через любовь к альфе Дилюк переосмыслил для себя слишком многое. Он теперь знал, что такое поцелуи и прикосновения любимого человека, знал, как выглядит для него счастье, но перестал понимать причину отказываться от всего этого. Да, в совсем юном возрасте он выбрал этот путь, путь долга и обязанностей, но сам ли? С легкой руки отца, а тот черпал это в избытке от местных устоев и традиций. Можно ли опираться на договоры, на то время заключенные? И как объяснить родственнику, что последние события — это не его воля, а указы и запугивания Аякса? Если бы только Дилюк мог, то уже давно отказался связывать свою судьбу с убийцей.       И, если всё-таки им не быть с Альберихом в законном браке по каким-то ещё причинам, то омега предпочёл бы остаться один. Лучше теперь никак, чем с другим альфой. Дилюк не мог даже думать, что над его телом будет властно какое-либо ещё. Невозможно, неправильно, непозволительно, несправедливо.       Что будет дальше? Когда они снова встретятся? Насколько всё затянется? Он уже успел так соскучиться, что готов был повернуть повозку собственноручно обратно. Туда, где было спокойно сердцу. Туда, где билось чужое. Неужели они расстались именно так? Чтобы сходить по друг другу с ума на расстоянии и не иметь возможности поговорить? Но так сейчас надо, омега сжал челюсть и плотно зажмурил глаза, борясь с собой. Сущность скулила, бунтовала, отчаянно цеплялась за невидимые нити ментальной связи, стараясь хоть как-то связаться с Истинным. Но для таких манипуляций требовалось больше, чем просто желание в смятении.       Повозка изредка тряслась. Свежий воздух иногда ненавязчиво залетал внутрь, как сейчас, нежно обдувая бледное лицо. Мокрое от слёз. Дилюк провёл ладонью по щекам. Он плачет?       Перед заплаканными глазами тотчас всплыл образ Альбериха, его единственного принца, проходящего сегодня мимо него. Такой спокойный взгляд, будто был обычный вечер, а они никто друг другу. Так и должно было быть, верно? Если бы когда-то он не бросился в омут любви с головой, то не знал, как горячее дыхание Кэйи согревает в холодные вечера, как солидно выглядит альфа без повязки, как соблазнительно может смотреть на него, сколько ярких и глубоких чувств может передать по их особенной связи. Как сущность млеет и охотно поддается, вручая всего себя альфе, а тот, в свою очередь, открывает ему всего себя, давая чувство насыщения и удовольствия, глубокого удовлетворения. Как смешиваются запахи, соединяясь в единый аромат на влажных простынях.       Звон монет вклинился в воспоминание. Длинные изящные пальцы, бросающие их, потом ловко переместились на меховую накидку. Такую приятную наощупь, хранящую некоторые их тайны. А как приятно прятать в ней свой нос, когда Кэйа заботливо укутывает в свою согревающую вещь.       Серо-голубой глаз, смотрящий на него всего пару секунд, отпечатался в памяти так чётко, будто прямо сейчас Альберих стоял и смотрел. Опечаленный, тоскующий взор опустился бы на его страдающее лицо, а потом эти тёплые, любящие руки погладили бы его по голове, притянули ближе к себе, к широкой груди, где, если прислушаться, бьется сердце в унисон с собственным.       Дилюк мотнул головой, отгоняя от себя дымку воспоминаний. Он бессознательно запомнил все сегодня до таких мелочей, так отчаянно цеплялся за детали, что становилось горько.       Что, если всё пойдёт не так? Как же ему было сейчас страшно, что все эти воспоминания могли бы стать последними. И всё же, теперь он действительно знал, за что так отчаянно борется.       Повозку вдруг сильно затрясло, Дилюк, выставив вперед руки, все равно умудрился впечататься лбом об ящик. Потирая ушибленное место, омега услышал громкие незнакомые голоса и топот копыт, нагоняющие их. Перепугавшись, он забился в самый угол, не понимая, что могло пойти не так.       Торговец, бранясь, ускорил лошадь.