Восемь-восемь — вызов судьбе бросим
В ту ночь…
— Нет! — завопила тварь и отпрыгнула от стены, чтобы не дать ученому попасть в эту дверь. К счастью, или к печали, Гнус успевает попасть в загадочную дверь, и сразу после это она за ним закрывается и превращается обратно в белый песок, который также исчезает, разлетевшись по ветру. — Чёрт! — летя мимо, тварь цепляется когтями за стену другого дома. — И куда его унесло?! Чудовище ударило себя в грудь и срыгнуло мелкий камушек, точно такой же, как и на головке серебряного ключа. — Давай, мелкое дерьмо, унеси меня отсюда! — камешек засветился и перед существом появилась дверь, только черного цвета. Тварь распахнула дверь и запрыгнуло в него, захлопнув с другой стороны. Дверь исчезла в небытие…***
Озлобленная тварь с светящимися через тело скелетом при помощи Вселенского жемчуга оказалась в пустотном пространстве, где был один единственный остров из черного, как уголь, и холодного, как лед, камня. На нём стоял огромный, полуразрушенный средневековый замок, погрязший в пучине тьмы и холода, многовековой сыростью и плесенью. В воздушном пространстве, если его можно так назвать, имелся не только запах плесени, но и разлагающейся плоти, запёкшейся крови и сального жира. Однако, кроме кромешной тьмы обитали такие же существа, подобные тому, который пришел с Земли. У кого-то были рога; у кого-то перепончатые крылья; длинные, как мачете когти или обросшая; грязная грива; но всех объединяло четыре вещи: ядовито-зеленые глаза, длинные, бескостные передние лапы, обезображенная внешность и люминисцентный скелет, который через тело просвечивало. А во тьме это хорошо видно. Монстра, который притворялся перед учёным прекрасной девушкой, как только преступил порог замка, тут же окружили не менее озлобленные сородичи. — Джео! — прослышался резкий, свирепый рык, доносящийся сверху. Вверх стоял, с виду, самый главный среди войдов. Массивное, горбатое тело, схожее с медведем гризли, косолапые ноги с парнокопытными ступнями. Длиннющий хвост представлял из себя продолжением позвоночника, на конце которого большой меховой ком, измазанный грязью, салом и кровью. Гибкие, как змеи, две пары передних лап, напоминающие горилльи, только две правые лапы, по мимо когтистых пальцев, имели над костяшками три длинных и острых, словно ножи, нароста. Шею и затылок закрывает облезлая, вечно грязная грива, от которой долгое время пасет гниющей плотью. Голова главаря напоминало демонического козла с выпирающими клыками. Чудовище имело две пары светящихся зеленым цветом глаз, а его голову украшали столько же светящихся золотых рогов. Черный мех на его теле была длинной, а из-за грязи она отдаленно напоминало тунику ниже бедер. Худая талия обвязана темно-коричневым поясом с ободранными концами, а держался пояс на креплении, сделанного из черепа мелкого грызуна. На мохнатой груди красовалась старая веревка, украшенная бисером пожелтевших клыков крупного хищника. Главарь спрыгнул с обрушенного верхнего этажа и со всей дури врезал верхней левой лапой по морде Джео. Тот отлетел на холодный пол рядом с обглоданными костями своих жертв, выронив Вселенский жемчуг. — «Этернал» был почти у тебя, выбл*док! — зверел главарь космических чудовищ. — Ты запросто мог убить этого Хомо Сапиенса! Так, какой черной дыры, ты не выцарапал от его глотки ключ, а?! — Этео, ты опять наблюдал моими глазами?! — Джео поднялся на задние лапы, слегка сгорбившись. Из его глаза вытекала горячая, чуть ли не черная кровь. Он со злостью и страхом своего на своего главаря. — А как ты думал, братец?! — Этео убавил громкости в своем голосе. — Ты ведь только и умеешь, что косячить и лажать! — затем вожак обернулся к остальным войдам. — Это касается и вас тоже! Вы, уродские дармоеды, столько столетий гоняетесь за этими артефактами, но вы либо не то находите, либо упускаете нужное из своих лап! — Но, но, Этео! — выкрикнул кто-то из озверевшей толпы. — Язык свой укороти! Ты сам тоже ничуть не лучше, но почему-то громче всех орёшь о том, что мы все — Вселенское говно! — Я чё-то не понял?! Амео, тебе что-то не нравится?! — глаза Этео засияли ярче от недовольства, когда он выглядел из топлы того самого Амео. Из толпы выполз омерзительной наружности монстр, словно гидрид гиены, гризли и неизвестного насекомого, у которого имеется восемь лап: три пары передних и косолапые ноги с семью пальцами. Пораженная сколиозом спина, широкая грудная клетка с виднеющимися соответственно позвонками и ребрами. На правой стороне толстой шеи лоскутами обвисала длинная грива, как у лошади, покрытая жиром и пылью. Из неё исходила убийственная вонь. Волчья голова с широкой, как капкан, пастью и дырами вместо глаз, в которых горели зелёные огни. Из-под головы торчали мерзкие отростки, словно гигантские лапы жука, хаотично поддерживающиеся из стороны в сторону. Из полуоткрытой, зловонной пасти, полной острых зубов, выглядывала «вишенка на торте» — длиннющий язык в виде огромной двупарноногой многоножки черного цвета, покрытой вонючей слюнявой слизью. Шерсть на существе в некоторых местах облезала, где-то были вырваны целые клочки, также были шрамы, а на одной из ног оторван кусок плоти, из-за чего он иногда хромал именно на эту ногу. — Сейчас мне не нравиться твой сраный гундёшь! — Амео указал пальцем на главаря. — Ты в последний раз выходил на охоту только два с половиной века назад, а теперь ты в отсиживаешься здесь и требуешь, чтобы мы лучше искали то, что нужно! Не сильно ли ты ох*ел часом! — Амео прав! — выкрикнул кто-то из толпы. — Чё это ты пи*дишь на всех?! Сам-то палец о палец не ударил, но орёшь громче всех! — Заткнитесь, безмозглые уроды! — рявкнул Этео на своих сородичей. — Разве не я узнаю положение артефактов?! Разве не я продумываю планы для их захвата?! Кто этим занимается, кроме меня, а?! — Ха! Тоже мне, «тяжелая работа»! — усмехнулся Амео, а потом ударил себя в грудь. — Мы и сами способны думать своей черепушкой, или ты считаешь, что если ты «мозг» нашей стаи, это дает тебе некую привилегию? Или ты сам придумал себе эту должность, как отмазку от охоты?! Скрываешь свою слабость, да, Этео?! — Пасть закрой!!! — во всю глотку заорал Этео, стукнув копытом в каменный пол. Полностью истратив свое терпение, Этео со скоростью молнии набросился на Амео, чтобы зубами и кулаками выбить из его буквально бараньей головы всю дурь. На свежую драку подтянулись другие войды, цеплялись то на Этео, то на Амео, образуя темный меховой ком, который барахтался в пыли, грязи и плесени, раздавливая своим весом заплесневение кости с засохшими пятнами крови. Дерущиеся войды вели себя, как оголодавшие псы, которые отчаянно дрались из-за объедков. Драка прекратилась также быстро, как и началась. Монстры схватились за свои уши, позабыв о раздувшемся разногласии. Душераздирающий звук, режущий слух, отдернул всех войдов друг от друга, как собачий поводок. Как только звук стих, испуганные войды выстроились в несколько шеренгу, присев на корточки. Их глубин замка расползалась черная, как смоль, бесформенная тень. Как только она подползла поближе к озверевшей стае, на ей появились два красных глаза. — Я не для того вас, бандерлогов, создал, чтобы вы из-за мелочей рвали друг другу глотки и плоть, как стая примитивных хищников, — из тени вырвался многоголосный рык, будто само зло Мультивселенной говорило с ними. — Простите, создатель, — Этео, который совсем недавно показывал свою борзату во всей красе, виновато опустил глаза вниз и говорил лишь в пол тона. — Значит, вы снова упустили ключ «Этернал»? — Да, так точно… — А что со вторым артефактом? — Творение Метатрониума? Я пока не знаю… Вдруг открылся портал, и из нее вышел другой войд. Пятиметровое, птицеподобное существо. Длинное и худощавое тело с передними и задними лапами, похожие на птичьи лапы, только очень кривые. Хвост похожий на павлиний, черный с красными и белыми узорами. Крылья на спине большие, с пальчиками на изгибе. В сложенном виде они напоминают верх мантии. Длинная шея и голова с черным оперением, морда напоминает белую маску с коротким клювом. Из глазниц высвечивают два зеленых огня. На голове красовался облезлый хохолок. — Какие новости, Онео? — спросил его Этео. — В том мире нет творения Метатрониума, — сказал птицеподобный войд громко шепчущим голосом, не открывая клюва. — Ясно… — с досадой сказал создатель этих тварей. — Значит, мы без того, и другого остались, да? Войды молчат, зная, что хозяин не погладит их по головке. Повелитель продолжил: — Если бы вы только знали, как мне тяжко. Мало того, что я могу только появляться в качестве призрака перед вами, пока мое физическое тело томится в ящике Пандоры, так еще я не могу покинуть пустоту и оказаться в межвселенском пространстве. В общем, как хотите, но вы должны найти и принести мне две вещи: ключ «Этернал» и творение Метатрониума. — Создатель, позвольте, — покосился на полупрозрачные глаза Онео. — С ключом все понятно, но вот как мы должны найти это самое творение Великого титана, если вы и сами не знаете, что оно из себя представляет. Это может быть всё, что угодно и это может быть где угодно. — А я для чего вам чутьё на артефакты даровал? — теневое существо сверкнуло своими красными глазами, но потом глаза скривились в задумчивом взгляде. — Хотя… Нет, нет! Оно должно источать запах. Ищите где хотите, но сделайте это! — Да, создатель! — хором сказали все войды хором.***
Следующие несколько часов войды, имея только два Вселенского жемчуга, по одиночке отправлялись в разные миры, в поисках заветного ключа. Уходили и приходили ни с чем, и как раз за разом. — Нашёл?! — спросил Этео прибывшего из портала сородича, но получил отрицательный, нечленораздельный ответ. — Ну и вали тогда! — главарь выхватил у него крошечный жемчуг, схватил за шкирку и швырнул в сторону. — Говорить хоть бы научился… Следующий! Этео свирепел с каждой неудачей, срывался на сородичей, чем, собственно, злил их. Однако никто не смел рявкнуть на его, не то что наброситься с кулаками и клыками. Во избежание нового конфликта, как с Амео, Этео все-таки приходилось выбираться за пределы пустоты, только ради добычи. Он притаскивал им скотину, похищенную и жестоко убитую. Но страшнее всего было, когда вожак притаскивал разумных существ, которые сразу осознают, что с ними собираются делать. Всех жертв объединяло только одно — животный страх перед войдами, монстрами, которые не будут разбираться, кто есть кто — съедят и дело с концами. Этео было плевать — ему нужно было потянуть время, пока один из двух артефактов или оба сразу не будут найдены. — Что, Этео?! — вновь завел шарманку Амео, косо глядя на главаря. — Жратвой решил дело замять? — Амео, — Этео потер переносицу, — ради, бл*ть, создателя, сиди и ешь, пока другие не сгрызли. Но его собрат не угомонился, а лишь злобно улыбнулся и продолжил: — Пойми, рано или поздно, стая перестанет проглатывать свои обиды твоими угощениями. Обида, как снежный ком, копится и копится, а потом выливается на тебя кинжалами. Смотри, как бы ты сам не стал угощением. Этео сразу понял, что Амео уже не угомониться, поэтому, снова начал ковырять его гниющую душевную рану. Прямо так противно, из подтяжка, с наглой и злой ухмылкой, в которую так и хотело зарядить с лапы со всей дури в промеж глаз, чтоб больше так не лыбился. Это желание терзало Этео, когда он читал в пылающих, ядовито-зелёных глазах собрата послание: «Давай, ударь, ты же так хочешь этого. Я знаю». Однако, главарь понимал, что лишний конфликт с задирой ему сейчас ни к чему, тем более, что у Амео был тем, у которого имеется больший авторитет в стае, чем у него самого. И новый конфликт может повлечь за собой неприятные для него последствия, вплоть до свержения с трона вожака. Поэтому Этео, свиснув зубы от накипевшего гнева, спокойно отчеканил: — Чего ты добивается, Амео? — Чего я добиваюсь? — переспросив, Амео бросил на холодный, заплесневелый пол окровавленный кусок мяса и, встав на все четыре ноги, приблизился к главарю, мордой к морде, а затем, схватив его за плечи, продолжил: — Чтобы перестал вести себя, как трусливое чмо! Ты вообще осознаешь, что твой титул главаря под угрозой? Ты всегда наводил ужас на всех, кто хоть раз увидел тебя. Всегда в первых рядах рвался на охоту за артефактами. Где тот самый Этео, страх и ужас пустоты и уважаемый вожак?! Что с тобой случилось, а?! Этео окинул задиру обескураженным взглядом. Тот, который недавно, вывел его из себя при всей стае, спровоцировав горлодёрку со всеми, кто попадет под горячую лапу, теперь спрашивает его, что с ними стало. Несмотря на все произошедшее, слова Амео — правда. Этео в последние два с половиной века стал слишком замкнутым, позволяет себе подолгу отсиживаться в замке, будто он король. Но он не король, а вожак и, можно сказать, старший брат для всех. Но после одного случая Этео стал замкнутым и одержимым поиском этих артефактов, хотя сам ничего почти не делает для их поиска, а лишь указывает что и как надо делать. Амео знал, что раздражительность и скрытность собрата — результат упреков и обвинений со стороны их создателя, который тоже свою боль и горе вымещает на него. Однако, как думает Амео, не дает Этео никакого права та поступать со своими. Лидер, который совсем недавно был авторитетом абсолютно у всех членов стаи, стал саморазрушаться и рыть под собой могилу. Амео видел это, он чувствовал это. Конечно, тот зачастую вступал в разборки и побои с вожаком, но как никто другой понимал, что Этео — лучший руководитель, и вряд ли кто-то другой, даже он, будет так четко и твердо держать стаю под контролем. Вот только сейчас Этео сворачивает с правильной дорожки своего пути, и если так и дальше пойдет, то нынешний лидер рискует накормить своим телом свою стаю. Сам станет добычей, угощением… Этео всё ещё глядел в зелёные огоньки Амео, но ничего не мог сказать для оправдания своего испорченного поведения и доверия других. У него была причина, но он не мог такое сказать даже Амео, самому близкому войду, с которым он больше всех держал связь. Такая правда сразу же поставит под удар не только его титул. — Я… — вожак не знал, что ответить на вопросы своего оппонента и собрата. — Я не знаю… Амео злобно оскалился на своего вожака, топнул лапой в пол, и кинув презренный взгляд на Этео, прошептал: — Как же ты жалок…! Разочарованный Амео ушел подальше от того, которого он все еще хотел называть лидером, но теперь он — дранная и облезлая шкура в его глазах.***
— Ты, хромая псина! — Этео при всех врезал по морде вышедшему из портала войда, вырвав из его потной лапы. — Плео, мы этого Хопо Сапиенса искали двенадцать, драть тебя за х*й, часов! Какого х*я, бл*ть, ты не схватил его?! Где нам теперь его искать?! — Этео схватил Плео за шкирку и просил его в сторону с словами: — Дуй с глаз моих, долбо*б, чтоб я тебя не видел! Онео, ко мне, быстро! Птицеподобный войд вышел из толпы к сомнительному вожаку важной и гордой походкой, словно знать. Они открыли один портал на двоих и отправились по вселенным.***
— Это здесь, — вялым, крайне незаинтересованным голосом выдавил из себя Онео. — Ну и дыра, конечно, — скривился Этео, глядя на огромные джунгли поздней ночью. Войды бродили по густому тропическому лесу, рыская каждый куст и дерево. Они ни слова не говорили друг другу, лишь бросали друг другу кивки головой и особые жесты, которые понимали только они. Один раз наткнулись на стаю гибридов кабанов и буйволов, но те против двух войдов были бессильны. Дальше они шли без происшествий, и тут Онео решился поговорить с своим вожаком: — Этео, можно с тобой поговорить? Или ты говоришь только с Амео? — Говори, клюв не оторву. — Я знаю, что это не мое дело, — Онео прочистил горло, — но я слышал ваш с Амео разговор и, мне кажется, что… — …что он прав, да? — Мне кажется, что Амео уже давно не верит в твой авторитет, и вдохновляющие речи он тебе толкает, чтобы ты видел в нем верного собрата. — На что это ты намекаешь, птичья голова? — Этео, я уважаю тебя нашего вожака, но, прежде всего, я уважаю тебя как брата. И как брат хочу сказать тебе, что нужно быть осторожным с Амео. Я, он и все остальные прекрасно знаем, что у тебя очень сложный период. Но ты помнишь, чем я отличаюсь от Амео? — Ты знаешь, почему я не охочусь за артефактами. — Абсолютно верно, и я очень рад, что тогда ты рассказал правду именно мне, а не Амео. У него же язык, как помело. Вряд ли бы он так долго держал в себе такую тайну. — Представляю, что было бы, если бы я ему рассказал… — Думаю, от тебя бы давно остались бы косточки. У нашей рати довольно дикая неприязнь к слабостям. — Так, что ты думаешь про Амео? — Я думаю, тебе надо быть осторожным и по-меньше реагировать на его провокации. Каждый раз когда он начинает буллить и оскорблять тебя, ты бросаешься на него, как голодная псина на кусок жирного мяса. А потом что? Он начинает заливать тебе речи про то, что с тобой стало, каким грозным и ужасным ты был раньше, а сейчас ведешь себя, тюфяк. — Онео, скажи мне честно, ты тоже так думаешь? — Дорогой братец, два с половиной века для нас — маленький промежуток времени, но думаю, что чем раньше ты выйдешь из этого размякшего состояния, тем раньше войды начнут тебя снова уважать. — И что ты предлагает? — Думаю, надо немного подождать, понаблюдать за кем-то, и может решение придет само собой. А сейчас могу посоветовать только одно — по-меньше нарываться на других, и они скоро успокоятся. — Эх, все-таки я раз, что в нашей стае есть хоть что-то благоразумный и спокойный. Твои речи как бальзам на душу. — Спасибо, конечно, но мне не особо нравится, когда так нахваливают. Звучит как лесть, тьфу! — Сразу видно, настоящий член семьи Войдов. — Ты главное не забудь наш разговор. Думаю, что скоро твоя черная полоса закончится… — Стой! Я чую! За мной! Оба чудища помчались через лес, перепугав своими габаритами свою местную фауну. Огромные лапы чудовищ мяли цветы, рвали кусты и лианы, драли кору деревьев, оставляя глубокие царапины, светлее цвета коры. Примчались монстры пустоты к толстому дереву, на котором стоял небольшой домик. Онео, как крылатому войду, не составило труда взобраться на верхушку дома, а вот его собрату пришлось потратить пару секунд, чтоб за один прыжок оказаться на пороге дома и сразу же вынести деревянную дверь, которая был закрыта на замок. — Бл*ть! — выругался Этео. — Он уже давно свалил! — Не он, а они. Их было двое, братец, — поправил его Онео, оглядываясь. — Только ты не ничего странного не замечаешь? — Подожди, — Этео по-звериному принюхался, будто анализировал окружающий их воздух. — Да, он был не один. Этот Хопо Сапиенс и… — Этео с недоумением на морде снова принюхался. — Что за…?! Ничего не понимаю, я не могу определить вид второго существа. Такой запах странный, непохожий ни на чей. — Солидарен, это крайне странно, — сказал Онео. — И хищник, и травоядный. И зверь, и птица, и рыба, даже рептилия. Ничего не понимаю, это что за зверь такой? — Понятия не имею, может, они нас так запутать хотят? — Нет, нет, у нас отличное чутье. Я тоже самое чувствую, а двоим такое никак показаться не может. — Знаешь, а этот зверь побудило во мне жажду поохотиться. Интересно, кто это? — Я рад это слышать, братец, — если бы морда и клюв не были твердыми и неподвижными как маска, то Онео бы улыбнулся. Думаю, что нам пора возвращаться в пустотный замок. Надоело находится в этом грязном и вшивом месте.***
— Братья! Товарищи! Все сюда! — по всю горку заорал Этео, как только он с Онео вырвался из портала. Мрачная рать войдов собралась вокруг воодушевленного главаря, а вот Амео, который пришел на собрание с неохотой, встал где-то в стороне, скрестив лапы на облезлой груди. Как только все собрались, Этео поднялся на полуразрушенную колону и начал: — Собратья, знаю, в последнее время я вел себя, как драная псина… — Как трусливое чмо! — выкрикнул кто-то из толпы. — Да, и… — Этео хотел продолжить, но его вновь перебили. — Как кусок г*вна! — выкрикнул другой войд из стаи. — Ну все, довольно! — выкрикнул Этео, заглушив смешков и шептунов, и, прочистив горло, продолжил. — Первым делом, я хотел бы извиниться перед всеми вами. Признаю, я действительно вел себя как последняя скотина и чтобы загладить свою вину я будут отправляться на охоту за артефактом с чем-то из вас по-очередно. А также, я не буду ограничивать вас в мозговом штурме: если вам есть что предложить, говорите — я всегда буду вас слушать. Согласны? Вдруг войды радостно вскрикнули в знак того, что их все устраивает. Затем многие стали окружать своего вожака, чей авторитет теперь вне сомнения крепок, как сталь. Однако не все были рады такой перемене. Амео с мрачной миной на морде покосился не на лидера, а на Онео — войд, который отличается от всех своим красноречием и эрудированностью. Для Амео птицеподобный войд — очень скрытная и неоднозначная персона, хоть они и были братьями, он меньше всех доверял именно ему. Никогда не знаешь, что у него на уме на самом деле. Онео бродил по полуразрушенному коридору левого крыла замка с неизменчивым выражением морды. Холод окружал его тощее и высокое тело. Павлиний хвост, наполовину прикрытый крыльями, тянулся за ним, как пол мантии, сметая пылевой слой ковровой дорожки. Подходя к выходу в центральный часть замка, Онео спокойно останавливается, когда из выхода показалась впечатанная кулоком в стену лапа, которая преградила ему выход. Затем из прохода вышел Амео с крайне недовольной мордой. Не сложно было догадаться, что он хотел от него. — Амео? — монотонный голосом произнес Онео. — Не знал, что ты прогуливаешь по таким местам замка. — Ага, и тебе не хворать, — буркнул гибрид гиены и гризли. — Как погодка, не дует? — Амео, — тяжело выдохнул крылатый войд, — я знаю, что ты не про погоду пришел поговорить. — А голова у тебя шпарит… Амео лапой прикоснулся к пернатой груди своего оппонента и, отойдя с ним на пару шагов назад, легонько прижал его к ледяной стене. Но даже после этого Онео не сказал ни слова. Гибрид гиены и гризли с лапками насекомого у головы скрестил четыре лапы на своей широкой и облезлой груди и, испепеляя собрата взглядом, заговорил с ним по-грубее: — Послушай, птичий мозг, не держи меня за долбо*ба. Я знаю, что именно ты ходил в другой мир с нашим вожаком. — Допустим, и что из этого следует? — Говори, что ты ему наплел? — Не поминаю, о чем ты говоришь, Амео? — Идиота не включай, птичий мозг! Думаешь, если у тебя каменная морда, то никто ничего не поймет? Знай, я всей печенкой чую, что ты мутишь что-то дурное для нашей стаи. — Теперь надо сходить к Отео, раз у тебя проблемы с печенкой… — Онео, не зли меня… — Ты, вместо того, чтобы вешать на меня все существующие и несуществующие обвинения, лучше бы пошёл и помог своему главарю. Видел, как он оживился, после нашей с ним прогулки. — Не знаю, что ты ему там напел, но знай, мне это не нравится, и впредь я буду следить за тобой, братец. — Делай, что хочешь. Меня это никак не колышет. — Я тебя предупредил, птичий мозг. За свои темные делишки головой отвечать будешь… Амео резко развернулся в сторону и пошел по коридору, из которого вышел Онео. Крылатый войд лишь проводил его пустым, стеклянным взглядом, затем он зашел в проход, ведущий в его комнату в башне и сказал самому себе: — Надо что-то с ним сделать, пока он херни не натворил…